ДЕВОЧКА В ШАРЕ
…Обкурившись анаши до животного оцепенения, я пришел на медкомиссию в военкомат. Достаточно было одного взгляда на полковника Желнова, мирно, но проницательно употребляющего в вестибюле низкокачественный табак в виде сигареты «Дукат» (мягкая томатно-красная пачка, цена 40 копеек), чтобы моя психика дала крен. Развернувшись на каблуках, я, буквально, сразу же попытался выйти на улицу. По этой причине я принялся судорожно трясти дверную ручку, но мой приятель (не менее обкуренный, чем я), вызвавшийся доставить меня до военкомата, теперь, визжа от хохота, держал дверь с обратной стороны, очевидно считая эту скотскую выходку остроумной.
Полковник Желнов закончил травиться «Дукатом» и, промахнувшись окурком мимо мусорного ведра, неспешно промаршировал в мою сторону. Мягко уткнувшись животом мне в поясницу, а козырьком от фуражки – под лопатки, он гаркнул, куда-то в позвоночник: «Фамилия!!!» Если бы его голос прозвучал на полдецибела громче – я бы точно обосрался. Отпустив расшатанную, как молочный зуб дверную ручку, я повернулся пупком к узлу его галстука и, холодея душой, вопросительно простонал: «Мэ…моя?..» У полковника Желнова, в ответ, в каждом глазу лопнуло по два сосуда, и он проорал так, что на улице заверещала сигнализация чьей-то старой «Бэхи», полгода стоящей на кирпичах: «Нет, блядь, моя!!!!!» На этот раз, от спонтанной дефекации меня спас только тот факт, что я уже был готов к чему угодно. С третьего раза, запинаясь, я назвал свою фамилию. «Повестку – сюда!» – с неожиданной ненавистью прошипел полковник. Я протянул ему бумажку, в которой он злобно расписался. Так как длина моих волос на тот период была немногим выше задницы, Желнов коротко дернул меня за один из хвостов, торчащих из капюшона: «А это что такое?» - «Ну, не знаю… Волосы, наверно…» - собрав в кулак всю свою изобретательность, попытался я уйти от вопроса. «Нет. Это не волосы. Это патлы. Мерзкие обезьяньи патлы! – он истово содрал с себя фуражку, обнажив паскудный ежик ржавого окраса, переходящий в рябую лысину, и вдоль помещения прошла волна запаха заброшенной песочницы, - Отставить обезьяньи патлы! Вот это – волосы! – он с такой силой ткнул себя в череп указательным пальцем, что палец с хрустом выгнулся в обратную сторону, - А вот этого, - он вновь больно дернул меня за «патлу», - быть не должно! Завтра же – как у меня прическу! Понял?!» Кивая, я чуть не блеванул ему за ворот.
В этот момент входная дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель заулыбалась глумливая рожа моего приятеля. «Стоять!!! - заорал полковник Желнов, - Сюда!!!» Улыбка товарища мгновенно съехала к левой ключице. «Оба за мной!» - скомандовал полковник, и мы покорно поплыли следом за ним в Ад. Мы проплыли мимо наглядных пособий, красочно повествующих нам о безрадостном жизненном пути некоего среднестатистического рядового, предстающего перед потенциальным зрителем в различных ипостасях своей нехитрой карьеры – от тщедушного призывника в мешковатой шинели, до розовощекого свиноподобного дембеля в майке, говнообразно висящего на турнике. Мы проплыли мимо выцветших плакатов с образцами стрелковых орудий. Мы проплыли мимо двери с табличкой «Уголок Допризывника»; мы проплыли мимо двери с табличкой «Военком»; мимо двери «Хирург»; мимо двери «Верховный Невропатолог»; мимо двери «Множественные Оргазмы»; мимо двери «Внезапная Смерть»; мимо двери «Грешники»; мимо двери «Ступа Мира»; мимо двери «Голодные Сущности и Демоны»; мимо двери «Материализация Союзников»; мимо двери «Нестираемый Опыт»; «Т-Пятна»; «Выделение Жировоска»; «Расслоение Гуммозных Соединений», «Необратимость», «Забвение», «Закономерность»… далее таблички замелькали с такой скоростью, что читать их стало, практически, нереально.
В Аду было жарко и влажно, как в бойлерной. Вергилий Желнов уселся спиной к входу на бетонный пол, раскинув короткие ноги, расстегнул штаны, и, заговорщически подмигнув, улыбнулся: «Ну, что, подрочим?» Мы с приятелем молча переглянулись. «Ну, как говорится, не хотите – как хотите. Мое дело – предложить…» - сделал вид, что скаламбурил Вергилий и принялся дергать себя за вялый пенис, что-то сосредоточенно бубня себе под нос. Молча, по-солдатски, кончив в фуражку, он ловким движением накинул ее на голову. «Так! – бодро гаркнул он, - Объясняю обстановку! Армия нуждается в подонках. И эти подонки – вы, молодые люди! Считайте, что вы уже на службе. Я так решил. Я так решил! Я! Это – Ад. Я провел вас сюда коротким путем. В течение двух лет вас никто отсюда не выпустит. На вас возложена высокая миссия – Обучение Опытного Образца Премудростям Жестокой Солдатской Ебли». Полковник хлопнул в ладоши, и часть стены Ада отъехала в сторону, обнажив серое небо, напоминающее уличный антураж устаревшего трехмерного «шутера». Почва, начинаясь у порога бойлерной, изгибалась гигантскими желтыми полосами и сворачивалась где-то за горизонтом. «Это – остальные круги, - пояснил он, - вам там нечего делать… А вот – и Опытный Образец. Называется, как вы уже сами, наверно, догадались, «Девочка-в-Шаре!» Он явно нас переоценил - мы не только не догадались, но и охуели в конец: со стороны горизонта к нам плавно приближался прозрачный шар, в котором спала девушка с обширной грудью. Она спала, упершись руками и ногами в прозрачные стенки сферы, и волосы медленными волнами, плавно распределялись, заполняя свободное пространство. «Вот. Это существо… назовем его «Прообраз», вы должны будете ебать в течение двух лет, находясь в полной изоляции от реального мира. Больше от вас ничего не требуется. По истечении срока службы, каждый из вас получит все необходимые документы, и вернется домой. Кроме того, - Желнов уронил многозначительную паузу, - вы получите, так называемую, «Складную Подругу». Он извлек из воздуха нечто, напоминающее крупную елочную игрушку, – две крепкие женские груди были пристегнуты одна к другой металлической «молнией», по бокам торчали живые темно-розовые соски. Держа «Складную подругу» за застежку «молнии», он потрогал пальцем сосок – тот слегка сморщился, потемнел и напрягся. «Вот, бля! Живая! – самодовольно улыбнулся Желнов, - Последняя разработка! Сперва расстегнул, минут пять подождал, пока расправится, и – еби, сколько хочешь! Красавица, умница! Можешь, даже, жениться, если приспичит. Точная копия «Прообраза». Все, что умеет делать «Прообраз» – умеет делать и «Складная Подруга». Вот, собственно, и все. Вопросы есть?..»
Я взглянул на своего приятеля: он был до того бледен, что цвет его лица напомнил низкокачественную оберточную бумагу; его мелко трясло; он силился что-то произнести, но не мог. Наконец, издав горлом какой-то сухой звук, и мучительно обоссавшись, он часто-часто заговорил: «Господи-нет, Господи-нет, Пожалуйста, Господи-нет, Господи-нет, Господи-нет, Нет-Господи-нет, Господи-нет, Господи, Пожалуйста, Пожалуйста, Господи, Господи-нет, Господи-нет, Господи-нет, Господи-нет, Нет, нет, НУ, НЕТ ЖЕ!!! НЕТ!!!!! Господи-нет!..» Его уже трясло, как тяжелого эпилептика. Рухнув на пол, он подполз к полковнику, и принялся грызть ему правый ботинок: «Господи… Господи… Нет… Нет…». Желнов отдернул ногу, и приятель с воем выбежал под серое небо, в сторону Кругов. «Все. Пиздец твоему другу, - тихо сказал полковник, - стеклом щас убьет…» В это мгновенье, в небе что-то сверкнуло. Здоровенный квадрат стекла со свистом вошел в мягкий грунт, легко разрезав моего товарища вдоль. Мне показалось, что он все еще продолжает визжать, даже поделенный пополам, наблюдая разлученными сторонами своего сознания, собственные кровавые внутренности, мягко вываливающиеся из разрушенного организма. «Вот ведь, бля, как оно бывает… - с готовностью взгрустнул полковник Вергилий Желнов и, почему-то, повеселел, - Ну, что ж!.. Придется тебе одному отдуваться! Справишься?.. Ладно, поскакал я, а то у нас обед скоро… А подстричься тебе, все же, не мешало. Завтра ножницы принесу. Бывай!..»
…Он уже захлопнул за собой дверь, а я, все еще машинально кивал, разглядывая спящую Девочку-в-Шаре.
