Командир батальона Тарас сидел в штабном блиндаже и тоскливо обозревал изрытое воронками взрывов ущелье. Соседей слева и справа тщательно обработала артиллерия голубых, и на помощь рассчитывать не приходилось. Позиция была невыгодная - узкое ущелье, простреливаемое со всех сторон. Тарас тяжело вздохнул и приказал позвать командиров рот.
Ну шо, хлопчики – по привычке жуя кончик уса, сказал Тарас, - Время такое настало. Им, значит, жить, а нам – помирать. Хто не согласный – может прямо сейчас оружие отдать. И податься до голубых. Не обижусь. Полчаса до атаки у нас есть. Давайте по одной и на позиции, - рослый вестовой разлил в алюминиевые кружки горилку.
- Командир! - Из дальнего угла прозвучал голос командира второй роты, - Мои хлопцы устали совсем. Ночь в дозоре. И сегодня две атаки. Еле стоят. Не сдюжим мы.
- Не журись Михась, жарко станет - я резерв подтяну.
Тарас врал. Резерва у него не было. Не было у него боекомплектов и даже командирского БТРа. Если бы его не смело близким разрывом с брони - он бы сгорел вместе со своей штабной машиной еще два дня назад во время отчаянной атаки голубых, когда те выбили соседей и взяли последний батальон в полукольцо.
Тарас поднял кружку над головой.
- Хлопцы! Дальше идти некуда. Украйна, мать наша, смотрит на нас! Чи мы не мужики?! Чи сдадимся этим поганым голубым?! Лучше жинкам нашим над гробами плакать, чем у голубых в рабстве жить!! Тарас жопой не торговал и никогда не будет! Нехай веет жовто-блакитный прапор над вильной Украиной!
Первый выстрел из миномета отчетливо прозвучал в наступившей тишине. Командиры рот молча разбежались по позициям. Тарас задумчиво достал из кобуры пистолет. Выстрела в штабном блиндаже из-за начавшейся канонады никто не услышал.
После смерти Тараса их осталось ровно триста. Триста героев своей страны. Оборонявших последнюю несанкционированную врезку в газовую трубу от спецотряда Газпрома в голубой униформе.
