Бикини-пати была в самом разгаре. Колонки на пределе мощности изрыгали децибелы в равнодушное ночное небо. Людская масса на танцполе вокруг подсвеченного бассейна синхронно колыхалась в такт музыке. В бассейне, томно извиваясь, плавало несколько красавиц в бикини.
Рома со скучающим и независимым видом уже битый час подпирал столб возле бара. Цедя отвратительный и неприлично дорогой коктейль, он презрительно рассматривал публику. Все было как всегда, почти все лица были до тошноты знакомы. Быки, мажоры, гоу-гоу гёрлз, дешевые и дорогие давалки – как бездушные марионетки, все послушно дрыгались под феерический треш местного мудозвона ди-джея.
Сегодня был явно не его день. Склеить на плановый интим никого не удалось. Давила жаба за напрасно снятый одноместный номер. Причина неудачи заключалась во внезапной меланхолии, в очередной раз не давшей природному обаянию развернуться в полную силу. Как известно, похотливые самки, обычно благосклонно реагирующие на вонючие подмышки и неумение связать сложноподчиненное предложение, на дух не переносят самцов с печатью интеллекта и грустью в глазах. Так, по крайней мере, успокаивал себя Рома.
Сейчас хотелось чего-то яркого, величественного и ужасного, чтобы испугать и шокировать это тупое стадо. Например, превратиться в горящий терновый куст. Или вознестись ослепительным столбом света, прокричав громовым голосом с небес «ваша жизнь бессмысленна! вы все прокляты! сгорите в аду!». Или, на худой конец, с криком «аллах акбар!» швырнуть в толпу гранату. Но превращаться в терновый куст Рома не умел, и гранаты у него не было. Голова гудела от шума и выпитого алкоголя, а постоянно торчать с независимым видом возле бара было глупо. Оставался единственный разумный вариант закончить вечер – вернуться в свою гостиницу, поднять в пустой номер и перед сном флегматично добить в одно рыло припасенную бутылку текилы.
Рома вздохнул, поставил фужер на стойку и пошел прочь от людей и шума. По едва заметной тропинке он быстро углубился в уже по-осеннему пахнущий лес. То там, то сям из кустов раздавались глупое хихиканье, страстные стоны, влажные хлюпы и прочие, не особо скрываемые, звуки тесного общения.
«Скоты» – с вялой завистью подумал Рома.
Турбаза давно осталась позади, сквозь черные кроны деревьев уже приветливо мерцали огни гостиницы на берегу, когда его внимание привлекли странные звуки. «Далеко ж они забрались» – удивился он, заметив очередную парочку на уютной полянке. Парень лежал на спине, широко раскинув ноги (по аляповатым стразам на его поддельных гуччи Рома признал в нем дизайнера-интерьерщика из конкурирующей фирмы). Словно оплакивая павшего возлюбленного, низко склонившаяся над ним девушка сотрясалась всем телом в беззвучных рыданиях.
Присмотревшись, Рома увидел, что лица у парня не было – оно было начисто обглодано. А девушка не безутешно рыдала на его трупом, как показалось вначале, а раздирала когтями его нутро и деловито выгрызала требуху.
Поколебавшись немного, Рома свернул с тропинки на полянку. Деликатно откашлявшись, стряхнул мусор и присел на поваленное дерево. – Прекрасная ночь. Не помешаю?
Девушка на секунду оторвалась от трапезы. Недружелюбно покосилась на непрошенного гостя сквозь спутанные волосы. Несмотря на перепачканное лицо, горящие в темноте глаза и немного портящие ее клыки, Рома узнал в ней не то модель, не то журналистку, часто мелькающую на гламурных тусняках. Из тех, чьи фото печатают в глянцевых таблоидах с подписями «Модная тусовщица Маня Жо предпочитает джек-дениэлз с кока-колой». Что представляет собой род занятий «модная тусовщица», кто такая Маня Жо, и почему читатели должны знать об ее предпочтениях, обычно остается загадкой. Но есть люди, которые знамениты только тем, что они знамениты. И эта девушка явно была из числа этих избранных.
– Знаете, я тоже предпочитаю уединение. Очень устаешь от всей этой натужной мажорни, кривых понтов, клубной саб-культуры… – Рома поморщился. – Воспаленная амфитаминовая железа. Кипящие на поверхности и неприкаянные внутри. Мотыльки, летящие на огонь. Подсознательная тяга к саморазрушению и смерти. Одиночество в толпе. Несчастные ничтожества! … У Эдгара По есть удивительная новелла на эту тему, «Человек Толпы». Я очень люблю классику, а Вы читали Эдгара По?
С урчанием выдирая потроха из дизайнерского брюха, девушка резко мотнула головой, но понять что это – «да» или «нет» – было затруднительно.
– Вот и я о том же. А знаете, мне кажется, мы с Вами чем-то похоже. Я сам неординарный человек, временами сочиняю музыку и грешу писательством, и очень люблю общение с интересными людьми. А помимо того, что Вы просто красивая девушка, Вы кажетесь весьма необычной … эээ … личностью. – Рома с интересом смотрел, как ее мощные челюсти с хрустом перемалывают ребра. – Меня зовут Роман, а Вас? Вы любите театр?
Словно отгоняя назойливую муху, девушка раздраженно дернула правым ухом.
– Сейчас Вы, очевидно, немного заняты, – чуть смутившись, светским тоном продолжал Рома. – Но если Вы скажете свой телефон, мы могли бы созвониться, как-нибудь вместе схо …
Девушка зарычала и резко вскочила на задние лапы. Одним прыжком оказалась рядом с Ромой.
«Наконец-то. Идеальный финал» – заворожено глядя на нее снизу вверх, Рома почувствовал, что падает в бездну – «Интересно, как это будет? Долго и мучительно, или быстро и безболезненно?». Его бросило в жар, сердце набатом застучало в висках, как у девочки-подростка перед первым поцелуем. Сладкая жуть, как на американских горках. И запоздалая неловкость из-за не очень свежей футболки.
Но девушка почему-то не спешила нападать. Постояв некоторое время в нерешительности, она втянула клыки, аккуратно облизала лицо длинным сизым языком и достала косметичку. Быстро привела себя в порядок. Глянула на Рому в последний раз, насмешливо хмыкнула и тяжело утопала куда-то в чащу.
Рома долго с надеждой прислушивался к затихающему вдали треску ветвей. Затем опустил голову и горько заплакал.
