Тридцать лет и три года валялся на печи Илья Тимуромец со своей гражданской женой Василисой Зиновьевной Вайнштейн (урожденная Зотова), но прилетел однажды Змей Горыныч, да Василису похитил. Встал тогда Илья с печи и отправился валять люлей Горынычу, да жену свою выручать. А чтоб не скучно в дороге было, взял с собою своего верного друга - Добрыню Никитича Винчестер.
Идут они как-то раз по деревне. Глядь, во дворе бабка старая дрова колет.
- Гляди, - сказал Добрыня Илье, - тебе не кажется это странным? Бабке под сраку лет, а топором машет, как молодая.
Илья открыл Замусоленую Книгу Предков и помусолил ее на 897 странице, в главе про ведьм.
- Ой ты гой еси, добрый молодец! - сказал он Добрыне, дочитав главу. - Добрый молодец, ты Добрынюшка. Ой Добрынюшка, свет Никитич. Да Никитич ты, да Винчестер. Ой Винчестер...
- Бля, Илюша, - перебил его Добрыня, - можно короче?
Подошли они к бабке, Илья ей и говорит:
- Ой ты гой еси, бабка старая. Бабка старая, старушенция. Стару...
Тут он получил тычок локтем в бок и замолчал.
- Добрый вечер, бабулька, божий одуванчик, - сказал Добрыня Винчестер. Вы не обращайте внимания на моего друга, он малость не в себе... А вот зато силушки в нем - хоть ложкой-половником черпай. Хотите, он вам дров наколет, а мы с вами пока что клея нюхнем?
Бабка как про клей услыхала, вся как дикобраз гвоздями острыми ощетинилась и давай ими в друзей пулять. Но не тут-то было, выставили друзья вперед свои верные щиты, а Добрыня кинул тюбик клея оземь, да наступил на него со всей дури - а дури-то у него, слышь-ка, хоть черпаком выгребай. Вылетел клей из тюбика, да бабке в нос и попал. Что и говорить, меткий пацан Добрынюшка. Застонала ведьма, да и скопытилась. Потому с пробкой в носу не всякий человек дышать сможет, а ежели у тебя астма да аллергия на клей, так и подавно.
А Илья с Добрыней сожгли ведьмины останки, а на двери избушки пентаграмму гвоздем нацарапали. Чтобы, значится, отметить, дескать были тут Илья Тимуромец да Добрыня Никитич Винчестер. Были, да дальше пошли Василису Вайнштейн искать.
