На моей кухне был потоп.
Кучка использованных бумажных полотенец и окопавшаяся в них красная, мокрая, припухшая и икающая Машка в полной мере отображали картину всамделишнего девичьего горя.
-Маш, ну перестань, из-за каждого придурка плакать - никаких нервов не хватит! - деланно-спокойно говорила я, протягивая Машке стакан с водой и внутренне кипя от возмущения...
* * * * *
Машка встретила его в автомастерской, куда она пригнала свою ласточку то ли на плановый осмотр, а то ли что-то поменять. И, отдавая ласточку в заботливые руки замызганных мужчин в робах, познакомилась со стоящим рядом хозяином приболевшего орла цвета мокрого асфальта.
Оставив своих пташек в надежных руках, они разговорились. Разговор плавно перетёк в ближайшее кафе, и через полчаса Маша уже была в восторге.
Еще бы! Не каждый день на пути среднестатистической молодой незамужней женщины попадаются интересные, умные, красивые и высокие мужчины тридцати пяти лет, смотрящие тепло и заинтересованно.
И главное - он был свободен.
Ну как свободен... Штамп в его паспорте всё ещё стоял, но, по словам красавца, это было всего лишь вопросом времени, ибо с женой он уже не жил. А вот так - после очередной, совсем уж глобальной ссоры, оставив жене и сыну все совместно нажитое, он ушел на съемную квартиру, где и пребывал в гордом холостяцком одиночестве вот уж месяца два как.
И Машка, пообщавшись с ним ещё немного, попала в эйфорию первой стадии влюблённости. А потому, когда он позвонил на следующий день и предложил за ней заехать, собралась, совершенно не раздумывая.
Он был хорош во всех смыслах, только глаза у него были слегка печальны, но, как казалось Машке, это придавало ему особую романтичность.
И, спустя ещё несколько дней прогулок и романтических вечеров в кафе, они оказались у него дома, на той самой съемной квартире.
Он смотрел на Машку восхищённым взглядом, а она таяла в его руках. Секс был великолепен, во всю силу накопленной у обоих страсти.
Потом они лежали на сбившейся простыне, она положила голову ему на плечо, он обнял её свободной рукой и закурил.
И Машка поняла, что счастье где-то очень близко...
-Знаешь, - сказал он вдруг, выпуская колечко дыма, - я очень по ней скучаю. Очень-очень, я всё время о ней думаю - как она там?
-Олежек, ты о чём? - улыбнулась своим мыслям ничего не понимающая Машка.
-О жене... - задумчиво ответил он, подвинул Машку, повернулся, приподнялся на локте и посмотрел на неё, - не знаю, что мне делать...
Маша села и уставилась на него.
-О жене? - тупо переспросила она, всё ещё не особо понимая, о чём речь.
Он тоже сел. Напротив.
-Ну да. Вот ничего не могу сделать, скучаю по ней. Нет, ты понимаешь, поругались мы и я ушёл, а теперь скучаю...
Машка замолчала.
Они сидели голые, друг напротив друга, спустя десять минут после страстного секса.
Шкала идиотизма ситуации резко пошла вверх.
-Нууу... - нечленораздельно промычала ошарашенная Машка, - это... пройдет...
-Нет, нет, ты знаешь, не проходит, - он подскочил и натянул трусы, - идём на кухню, кофе выпьем.
И Машка поплелась за ним.
-Ты классная, - сказал он, размешивая в чашках коричневую жижу, - мне с тобой хорошо, но я не знаю, что мне делать. Вот скажи, что мне делать?
Машка, бросившая курить месяц назад, потянулась за сигаретой.
-Мы с ней шесть лет прожили, сын у меня, опять же... нет, она, конечно, не права, ей не надо было со мной так разговаривать... чёрт, - он запустил пятерню в волосы, - понимаешь, любить я ее - не люблю уже, наверное, но вот скучаю же... Мы знаешь, как жили...
И в следующий час Машка много курила и слушала душещипательную историю семейных разборок своего ненаглядного Олеженьки.
Ей хотелось уйти, или хотя бы что-то ему сказать, что-то такое, резкое, чтоб он прекратил, но... вежливость, хорошее воспитание и собственная лёгкая влюбленность, вкупе с типично женской способностью сострадать, не позволили ей послать его ко всем чертям сразу.
Он, судя по всему, душевных терзаний Машки совсем не замечал.
Ему нужно было излить душу, и не важно, что момент он выбрал, мягко говоря, неподходящий.
Утром он отвез её на работу, в офис, и Машка принялась с размахом переживать о своей неудавшейся любви.
Ну да, когда мужчина после секса принимается столь показательно страдать по бывшей, тут психического иммунитета и нервной стойкости надо - ого-го! У Машки не было ни того, ни другого.
Накрывало Машку дня два подряд. Ровно до того момента, пока его голос не ожил в телефоне:
-Привет, малышка, как у тебя дела? Ты знаешь, я так соскучился, я очень хочу тебя увидеть...
И Машка...
Ну да, бабы - дуры. Не потому, что дуры, а потому, что бабы.
... и Машка пошла на свидание.
Он расцеловал её при встрече, был безупречен и галантен, и, пока они сидели в уютном ресторанчике, ни словом не обмолвился о бывшей. Машка поняла: он, наверное, наконец-то, осознал, что с женщиной вот так, о бывших, нельзя.
К ночи они оказались у него. Секс был еще лучше прежнего.
...а через час он, закуривая, обнял Машку и сказал:
-Помоги мне с этим справиться...
-С чем? - не поняла Машка.
-С этим... - неопределенно сказал он, - мне надо ее забыть.
И, подумав, добавил:
-Это всё в прошлом, я решил, точно в прошлом. А ты мне нравишься.
И Машка растаяла. Потому что бабы - что?.. Ну вот да.
Потом они снова занимались сексом, но ещё не раз он нет-нет, да и рассказывал о чем-то из прошлого.
Машке было больно, жутко больно, но всё то же типично женское сострадание и способность ставить интересы другого человека выше собственных, не позволили ей сказать ему, чтоб он заткнулся. Машка слушала, слушала, слушала, внутренне страдала сама, внешне сочувствовала и утешала, а он, теперь уже лёжа у неё на плече, к утру восхищенно сказал:
-Ты такая... замечательная... Знаешь, давай начнем сначала. Не хочу больше ничего вспоминать. Я понял, что хочу быть с тобой.
Утром он отвёз её домой. Следующие дни они перебрасывались милыми нежными смсками, и Машка оживала и влюблялась всё больше.
И когда у них обоих выдалось свободное время, она не пошла, а полетела.
Всё было прекрасно, как всегда: поцелуи, объятия, его холостяцкая квартира, простыни, страсть, милые нежности и... Когда где-то в коридоре, пробиваясь через романтическую музыку, зазвонил телефон, Машка даже и не поняла, что происходит.
Ее любовник остановился, прислушался, напрягся, быстро слез с Машки и понёсся в коридор.
Машка лежала, прислушиваясь к обрывкам разговора:
-...нет, один. Что? Зачем? Что, сейчас? Может, завтра? ...Да, да... хорошо, ладно, через сорок минут буду...
Он вошел в комнату, сконфуженно посмотрел на голую Машу и пролепетал:
-Ты знаешь, мне надо... вот... В общем, я тебя сейчас домой завезу, ладно? Ну малыыыш, не обижайся, пожалуйста, - он погладил её, обалдевшую, по щеке, - все будет хорошо, я тебя отвезу куда скажешь, ладно?
-Жена звонила? - ровно поинтересовалась интуитивно почуявшая пи*дец Машка.
-Ну... да. Поговорить хочет... Я вот... я ей предлагал завтра... ну, сейчас хочет... Блин, я поеду, да? Узнаю, чего хочет...
Они молча оделись и вышли. Машка позвонила мне, мы перебросились парой слов.
-Отвези меня к подруге, - безучастно сказала она, садясь в его машину. И назвала мой адрес.
Я привычна к гостям в виде подружек среди ночи.
Всю дорогу ехали молча, он заметно нервничал. Когда до моего дома оставалось полквартала, Машка сухо сказала:
-Останови.
Он остановил, странно посмотрел на неё, потянулся, погладил по голове и со вздохом сказал:
-Малыш, ну не обижайся, ладно? Ты же мне нужна, а с ней мне надо поговорить, просто расставить точки над i... Я тебе позвоню завтра, расскажу, как все прошло.
-Знаешь, милый, - снимая его руку со своей головы, наконец-то озверела Маша, - не надо мне звонить. И вообще, милый, иди ты нахуй вместе со своими рассказами и своей женой!
И пока он, явно не ожидавший такого, смотрел на нее круглыми глазами, вылезла из машины.
-Маааш! Ну Мааш! Ну малыш, ну чё ты? - кричал он ей из-за опущенного стекла.
-На хуй, сказала, иди! - гаркнула Машка в ночной воздух и быстро пошла к моему дому. Ей надо было пройтись в одиночестве.
И только когда он отъехал, Машу, наконец, одолел настоящий потоп из слез. Ко мне она завалилась не в лучшем своём виде...
* * * * *
-Кать, ну как так можно, ну скажи, а? - затравленно спрашивала она меня, пытаясь влить в себя воду и успокоиться. - Вот скажи, он что, не понимал, как мне это всё неприятно?
-Ой, понимал-не понимал, - раздражалась я, - да ему пофиг, он вообще о тебе не думал, так, уши свободные нашёл... Мудак!
А ты тоже хороша! Да сразу, как это началось, еще в первый раз, валить надо было!
Маш, в таких ситуациях никогда нельзя мужчину слушать! Вот как только началось такое - всё, не слушай, обрывай и уходи.
-Я хотела, - Машка как-то странно посмотрела на меня, - а потом подумала, что он же обидится, и нехорошо вот так с человеком, он мне рассказывает, а я...
-Нехорошо - это на тебя всю эту дрянь выливать! - перебила я её - Понимаешь, как только ты начинаешь это выслушивать, да ещё и, не дай бог, сочувствовать, ты превращаешься из женщины в носовой платок.
А носовые платки никто не хочет, понимаешь, Маш? Их используют и выбрасывают. Ты понимаешь, даже если бы он со временем переболел и успокоился, ты у него всегда ассоциировалась бы с тем периодом жизни, когда ему было плохо.
И в итоге он от тебя всё равно бы ушел и нашел бы свеженькую, с которой можно будет сначала.
Просто поверь мне. Ну, не знаю, считай, что это - закон жанра...
http://prostitutka-ket.livejournal.com/48377.html
