Алина шла и улыбалась. Босые ноги ступали по сохранившему дневное тепло камню набережной. Ночной проспект справа был пуст, слева река сонно несла свои тёмные воды. Электрический свет фонарей уже не мог скрыть нарождающийся рассвет. Сегодня впервые Игорь попросил остаться, она согласилась. Ночь была к ним нежна. Вот теперь счастливая девушка возвращалась домой пешком, наплевав на такси, сняв босоножки, наслаждаясь той порой, когда жаркий июльский предрассветный сумрак пахнёт томным блаженством, когда в глубине тоннелей метрополитена ворочаются сонные поезда, когда дворники уже вооружаются своими мётлами, когда звёзды становятся чуточку ближе.
Рядом с горбатым мостом - там, где платановый бульвар пересекает проспект, её шаг замедлился. На садовой скамье, уткнувшись лицом в ладони, плакал совсем молодой парень, почти юноша. Услышав шаги, он резко поднял взгляд, попытался смахнуть слезы. В свои двадцать шесть Алина считала себя взрослой.
Она успела многое: стала инженером-проектировщиком, едва не выскочила по глупости замуж за иностранца, купила квартиру в новом доме, встретила хорошего человека. А этот... Совсем молодой, худой, с блеклыми глазами, с растрёпанными светло-русыми волосами. Парень вызывал жалость.
Иногда люди становятся чуточку добрее. Алина плюхнулась рядом на скамейку.
- Дай-ка угадаю, она тебя бросила или сразу отшила, а ты долго строил планы и...
- Мама... - Перебил светловолосый сдавленным голосом.
- Не поняла? Мама тут не поможет. Ты сам достаточно взрослый.
- Мама умерла. - Он посмотрел на девушку глазами щенка, которого жестокие дети распяли на заборе.
- Чёрт! - Весь кайф слетел в одно мгновение. - Прости, я... Я пойду. Извини, так вышло, я думала... - Девушка вскочила.
- Нет! Пожалуйста! - Парень по-детски взвизгнул, ухватил Алину за руку. - Не уходи.
- Мне надо. Уже поздно. Вернее уже утро. Скоро на работу.
- Останься, пожалуйста. Хотя бы ты. Ты ведь никто. То есть ты меня не знаешь. - он ещё крепче стиснул запястье.
- Отпусти руку! - Алина крикнула, отчего-то испугавшись. - Отпусти!
- Эй! Слышишь, что сказали? Оставь её! - Наряд милиции появился так кстати для неё и так не вовремя для него. Сержант и его напарник с немецкой овчаркой выросли из ниоткуда.
- Я же ничего. - Русоволосый послушно разжал пальцы. Весь съёжился.
- А ну встань. Документы есть? Девушка, он к вам приставал? - Вопрос сержанта повис в воздухе. Светловолосый парень, этот странный незнакомец смотрел на Алину. Взгляд больше ничего не просил, погас.
- Нет, просто мы с Алёшей поругались пока тут сидели. - Зачем-то соврала девушка.
- Ну да. - хмыкнул второй милиционер. - Мы за ним уже битый час приглядываем. Джек заметил и притащил. - Он кивнул на собаку. - Вроде не наркоман, но мало ли чего...
- А что не так? Хочу - сижу тут с ним! - Алина вдруг разозлилась на своих защитников. - Романтики захотелось.
Сержант засомневался. Овчарка вдруг натянула поводок, словно скомандовала: пора идти.
- Ну-ну. Главное, девушка, потом не всплывайте трупом где-нибудь возле третьей ротонды. А то у всех вначале романтика, а у нас протокол про колото-ножевые раны и признаки изнасилования. - Сержант зло глянул на Алину, скомандовал: - Пошли Семён, пусть сами разбираются.
- А тебя я запомнил. - Тот, кого звали Семёном, зыркнул на стоящего столбом русоволосого. Милиционеры зашагали прочь по бульвару. Собака словно на прощание обернулась. "Смотри мне," - читалось в её глазах, - “никаких глупостей, а то нет времени за всеми приглядывать”.
- Спасибо. - Выдавил парень, когда наряд отошёл достаточно далеко. Он боязливо сел подальше от девушки.
- Расскажи мне всё. - Алина поправила свои соломенно-жёлтые волосы. - Только за руки не хватай, “Алёша”.
- Извини, я... Меня и правда зовут Алексеем! Как ты угадала?
- Рассказывай!
И он рассказал.
Ему было всего двадцать два. Матери - сорок два. Рак поджелудочной ей диагностировали слишком поздно. Лечить никто не брался. Операцию врачи даже не обсуждали. У матери Алёши было два пути: умирать долго за деньги или быстро на больничной койке в районном онкоцентре. Она выбрала второе.
Две недели назад её не стало. Алексей сумел заполучить все нерастраченные ампулы с "Фентанилом" из последнего "розового" рецепта, держал их дома, ждал чего-то. Сегодня он решился. Осталось дело за малым - купить шприц и вогнать себе в вену до чёрта кубиков сильнодействующего опиата, чтобы остаться спать здесь на лавочке навсегда. Больше возвращаться домой, в их квартиру, парень не мог.
Но появилась Алина. Ночь к нему была нежна.
Они стали встречаться. Нет, что вы, не как мужчина и женщина. Не было бы ничего глупее подобной связи. Просто Алексей выбросил ампулы в реку, стал жить, а его спасительница взвалила на себя эту ношу. Мы в ответе за тех, кого приручили, и никак иначе.
Через год он подарил ей золотое кольцо. Алина долго протестовала, но парень убедил, что так надо. Придумал какую-то сказку про родившихся заново, про деньги под половицей, про связь до самой смерти. В минуты, когда нужно было в чём-то убедить Алину, Алексей находил самые безумные слова, выстраивал из них неоспоримые аргументы. Она сдалась, стала носить кольцо на безымянном пальце левой руки. А на правой засверкало фианитами обручальное.
******
- Игорь, ты сможешь меня забрать на большой набережной в десять? Надо заехать к брату. - Алина собиралась купить кое-что из еды, а потом наведаться к своему "крестнику". Сейчас звонила мужу, предупредить. Алексея она всегда называла двоюродным братом, чтобы не будить необоснованных подозрений.
- Котёнок, давай сегодня прямиком домой? Я перепёлок купил, четыре штуки. Будем жарить на ужин. Он же не ребёнок, чтобы туда постоянно ездить.
- Лёша будет ждать.
- Я тоже жду. Приезжай домой. - Был у Игоря талант приказывать нежным голосом. Многие крупные мужчины с возрастом приобретают властные черты. Муж Алины в свои сорок лет источал уверенность, словно лев, стоящий во главе прайда. Он даже не ревновал. Зачем?
- Нет, я сегодня должна. Возьму потом такси. - Девушка положила трубку, зашагала к магазину.
********
Прошёл ещё один год. Летнее тепло сменилось осенней моросью над заливом, зимняя стужа выгнала прочь осень, ласковая весна отогрела город заново и сама уступила место царственной особе - лету. Новый июль вошёл в силу.
Алексей шёл с первого свидания и улыбался. Босые ноги ступали по сохранившему дневное тепло камню набережной. Ночной проспект справа был пуст, слева река сонно несла свои тёмные воды.
На горбатом мосту, шагнув за перила, судорожно вцепившись в балясины всхлипывала девушка с темными кудряшками. Она до последнего не услыхала его тихих шагов.
- Дай угадаю, он тебя бросил или вообще не обратил внимания, а ты строила планы... - парень крепко ухватил её за плечи. Он вспомнил свою ночь на грани, Алину.
Там, где платановый бульвар упирается в проспект, немецкая овчарка натянула поводок. Безымянный сержант с напарником Семёном молча отвернулись, словно не было никакой самоубийцы и её спасителя, послушными марионетками двинулись за собакой подальше от моста. Пара шагов - и три фигуры истаяли в воздухе, словно тусклый электрический свет фонаря растворил их. Только луна над городом на миг оскалилась собачей пастью, вывалив шершавый язык. Тут им делать нечего. Здесь люди разберутся сами, а хранителям лучше поспешить дальше, где возможно кто-то лезет в петлю или глотает таблетки.
Люди любят. Люди предают, клянутся больше этого не делать. Люди живут одним днём или ради того, чтобы увидеть внуков. Люди умны, счастливы, разочаровались или стали жестокими. Люди безразлично проходят мимо или бросаются на помощь сломя голову. Лишь июльская ночь всегда нежна. Я клянусь вам, ночь нежна.
© YoMan78
