Не хочется прибегать к заезженным штампам, но когда я смотрю на окружающих мужчин, мне приходит на ум фраза «мужик измельчал». Многие сейчас подумали, что плачется очередная киса, которой хахалёк отказался дарить машину. Увы, в моей ситуации всё гораздо проще и грустнее.
Я работаю в благотворительном фонде, до этого несколько лет волонтёрила в разных организациях, связанных с социальной адаптацией сирот. Взаимодействую и с другими фондами в своём городе. Процентов 80 людей, занятых в благотворительности на всех уровнях, — женщины. Причём это касается разных сфер — от помощи онкобольным и старикам до поисков пропавших в лесах. Недавно имела разговор с руководителем краеведческой организации, так и он сказал, что в последние годы на раскопки — в том числе военных артефактов — едут одни девушки.
Возвращаясь к моей работе, могу сказать, что я очень её люблю, хоть она и не приносит много денег. По крайней мере, я понимаю, кому помогаю, и вижу результат своего труда, поэтому ни на что не жалуюсь. Но вот рекрутинг новых волонтёров приводит меня в отчаяние, особенно если мы начинаем агитировать мужчин. Большинство из них просто не понимает, как кто-то посмел предлагать им дело, не приносящее доход. «Помогать людям» и «пытаться сделать мир чуточку лучше» для таких людей просто пустые слова. К слову, этот опыт помог мне разувериться в сказках о женской меркантильности: женщины как раз гораздо более бескорыстны и готовы помогать, не требуя золотых гор. А что же мужчины… Если бы они просто говорили: «Я не буду ничего делать бесплатно!» — это было бы полбеды. Но нет, они не только откажут, но ещё и обосрут тебя попутно.
Лица мужского пола не раз заявляли мне, что вся благотворительность — это грязный, коррупционный бизнес и на самом деле мы никому не помогаем. Ага, я подпольный миллионер, именно поэтому я живу в съёмной однушке и езжу на автобусе. Да, в нашей сфере есть мошенники, но покажите мне сферу, в которой их нет. Мы пять лет работаем с детскими домами, у нас абсолютно прозрачная отчётность, которую любой интересующийся может найти на сайте. Да и я могу предоставить статистику того, как, например, снизилось число наркозависимых и преступников среди выпускников интернатов, которые мы курируем. Представьте себе, мы стараемся, чтобы на улицах было больше адекватных граждан, а не шпаны, которая готова пырнуть ножом за дозу. Но оппоненту это неинтересно: он-то знает, что мы все подлецы и воры.
Ещё одна популярная предъява: барышни, которые работают или волонтёрят в фондах, — это жены и дочки богачей, которые таким образом прожигают жизнь, пока мужики зарабатывают деньги. На деле, большинство наших волонтёрок — работающие женщины с высшим образованием. У многих есть семьи, некоторые — матери одиночки. Студентки 19−20 лет, которых содержат родители, конечно, тоже есть. Но что в этом плохого? Это же прекрасно, что юные красивые барышни по субботам ездят в областной интернат, чтобы возиться с детьми, учить их делать хэндмейд-украшения. А ведь могли бы вместо этого ходить по клубам и радовать своей красотой мужчин — тех самых, которых возмущает наша деятельность. Может, поэтому мужики так и негодуют?
И уж тем более я не могу понять, почему при всём этом у нас в стране в последние годы такой расцвет так называемого казачества. В нашем городке я этих красавцев пока не заметила — местность не та, холодно слишком для ряженых. Но, судя по новостям и рассказам коллег с югов, имя им — легион. Ты весь день в своём бабьем царстве надрываешь спину, перетаскивая ящики с гуманитаркой, а потом включаешь ноутбук и видишь на Ютубе, как молодые и здоровые мужики в клоунских костюмах отчитывают школьников за ловлю покемонов или перекрывают вход на очередную выставку. Кому-то смешно, а мне иногда плакать хочется.
Вот серьёзно, чем в казаки записываться, не легче ли пойти добровольцем туда, где очень рады любой помощи? Знаю, что большинство читателей тут мужчины. Может, хоть вы мне объясните, почему помогать детям для мужика скучно и позорно, зато облепиться георгиевскими лентами и приставать к людям на улице — престижно и почётно?
