Так, один североамериканский индеец считал спирт настойкой из сердец и языков, объясняя это тем, что, выпив его, он начинает складно говорить и никого не боится
Дж. Фрэзер, «Золотая ветвь»
++
Есть такие люди, называются содисты, они людей содируют. Поймают кого-нибудь и уши отрежут, нос тоже, и рот сделают до ушей, в общем, урода сделают такого, что никто не узнает. Вот однажды у родителей одна девочка пропала, пошла поздно в парк гулять и не вернулась. Искали-искали, не нашли. А через год родители слышат — в дверь звонят. Они открывают — а там такая уродина стоит, без волос, ушей нет, а рот полумесяцем до ушей разрезан, как будто она улыбается. А на шее у нее табличка, и там кривыми буквами написано «мама это я». А говорить она не может, языка потому что тоже нет.
++
Сентябрь. У катастрофы вкус мела.
++
Вот если вызовешь Бабу Люду, то главное — ее не испугаться. Потому что если испугаешься, тогда всё, кранты. Хотя говорят она с виду и не страшная и хнычет все время. Вот если не будешь бояться, скажешь «Доброй ночи, баба Люда» и загадаешь любое свое желание, то оно и сбудется.
А если испугаешься, то баба Люда стальными когтями вырвет тебе сердце.
++
Ну. родители вышли, в темноте смотрят — блин, что за урод. Иди, говорят, отсюда, уродина! Мы тебя не знаем, наша дочка год назад пропала. В общем, прогнали ее. Ну, она ушла, но у нее крыша от всего этого поехала, конечно. И щас она живет в камышах, старая уже, а по ночам выходит — детей ловить. У нее большой чемодан, а там в чемодане разные инструменты. И если типа идёш вечером по парку и видишь тетку всю закутанную с черным чимоданом, которая как будто все время улыбается, то сразу беги, беги, не оборачивайся.
++
А еще у нас есть такие войска секретные, там водолазы служат. И им специальные ножи такие дают. Он с виду нож как нож, а на самом деле лезвие внутри пустое и туда залита ртуть. И как его ни кидай, он все равно втыкнется. Потому что там ртуть.
А еще вот у меня ручку спиздили. Ручка такая была, а на ней по-иностранному написано, так прямо из портфеля и спиздили, вот.
++
Черная нитка вспыхнула и мгновенно истлела, но осталась висеть в воздухе натянутой струной серого пепла. Свеча погасла. Сначала было темно и тихо. Долго. Но потом зашевелилось, заскреблось в углу что-то темное. Я различил в темноте бледное пятно: там был кто-то закутанный, сутулый, с белым лицом. Тут я услышал то ли тихое мяуканье, то ли блеяние, то ли плач. «Всее, всеее, всеее…», показалось мне. Я хотел сказать, но уже забыл, как и что говорить.
Глаза привыкали в темноте- пятно было чем-то вроде смятой маски из белого картона, акварелью был нарисован красный улыбающийся рот, румяна на щеках и две лиловые кляксы — расплывшиеся акварельные глаза («Все спят, все спят, все, все спят…») Тут я услышал короткий лязг — из рукавов высовывались длинные сдвоенные крючья и шевелились. Голос стал явственней. «Все спят… Все спят, все спят…
Одна Домна не спит, мои руки варит».
