У меня попугайчик был. Простой такой себе попугайчик – не тот, который какаду или еще хуй знает какой, а волнистый такой, маленький. Как он ко мне попал сейчас уже и не припомню. По-моему кто-то из родственников оставил, когда уезжал на «историческую родину». Я этого попугайчика кормил, поил, гулять выпускал из клетки по квартире – в общем вел себя так, как и подобает хозяину попугайчика. Но он, сученок, меня никак за хозяина признавать не хотел и на протяжении лет трех ебал мне мозги: то из клетки хуй знает каким образом выберется и насрет на карниз или даже в суп, то блять во время моего совокупления с подругой сядет и пристально на нас смотрит (подруга в таких случаях одевалась и уебывала домой, а я с торчащим членом сидел на балконе и нервно курил), то съебнет куда-нибудь на улицу и его приходится искать среди ночи по деревьям. Короче одни пакости мне он делал. Я его за это Хуйлом назвал. Через три года он успокоился, смирился с тем, что я его новый хозяин, и стали мы спокойно себе жить, по-холостяцки, размеренно.
Вы знаете, очень приятно осознавать, что тебя дома кто-то ждет. Я бывало приду домой, открою дверь и с порога «Здарова, Хуйло! Как день прошел?», а он меня в ответ по своему, по-попугайски, нахуй посылает и рассказывает о чем-то своем. Так себе и жили – вечером я пивко хлебаю да в ящик втыкаю, а Хуйло у меня на плече сидит да пшено хавает. Один раз он меня можно даже сказать от смерти спас. Не то, чтобы из пожара вытащил или что-то в этом роде – он разбудил меня вовремя, когда я с бодунища на работу опаздывал. Если бы он тогда не начал кипишевать в клетке – пиздец мне бы был, шеф бы точно мне яйца открутил за опоздание та такую серьезную встречу. А без яиц это уже не жизнь. Вот я и говорю, что он спас меня от смерти.
Я его тоже выручил. Однажды моя подруга в него тапком запустила за то, что он за ней в ванной подглядывал. Да так запустила, что крыло ему сломала. За это она конечно ответила, я когда узнал об этом, сломал ей нос, а вот Хуйлу пришлось шину накладывать. Два месяца с ним морочился. Соседи даже посмеивались надо мной. Идем по улице – я с пивом в руке, а Хуйло у меня на поводочке рядышком, как собачка семенит с перевязанным крылом.
Друзья мы в общем с ним были, а потом и вовсе как братья стали. И все бы было хорошо, но вот вчера неприятность случилась. Сидим дома, в телек втыкаем, а уже за пол ночь было. Ну я и решил подрочить малехо – подруга-то ушла, а хую этого не объяснишь – стоит и все. Достал хуй, полотенечко подстелил (это чтобы диван не испачкать), ну и дрочить начал. Неспеша так, аккуратненько себе надрачиваю, вспоминаю подругин светлый образ, уже чувствую сейчас пойдет, сейчас привалит немного счастья в моей холостяцкой жизни, глаза уже от удовольствия прикрыл даже, а тут ни с того ни с сего такую боль в хую прочувствовал, как будто его шилом проткнули. От боли я так заорал, что сигналки на машинах во дворе сработали. Смотрю на хуй, а он весь в крови – хлещет, как из недорезанной свиньи. Я в ванную забежал, хуй холодной водой мою, а там такая рана – яибу, как будто собака клык свой вогнала. Я зеленкой хуй залил, бинтом перевязал, а сам думаю: «Что ж это за хуйня-то такая? Неужели пружина из дивана в хуй залезла?».
Весь диван обследовал – ничего подобного на пружину не нашел. А потом смотрю – Хуйло на телевизоре сидит и по-своему, по-попугайскому, пиздит мне чего-то. Я присмотрелся к нему, а у него весь клюв в крови. «Ах ты – думаю – сука! Я к тебе, как к человеку, а ты так по-скотски со мной? В хуй меня клевать, сволочь? Получай, сука!» Заебашил я его нахуй – в унитаз спустил к ебеням.
А вот сегодня пришел домой и стало мне грустно. Одиноко мне без Хуйла и тоскливо, да ко всему еще и хуй болит, напоминая о друге. Может он мне в дрочке помочь хотел, чисто по-дружески, а я так себя повел с ним - взял и убил. И даже не похоронил «по-человечески». Хуйло, если ты меня слышишь, прости меня, если сможешь…
