Ехать греть пузо на юга в медовый месяц – это чудесно! Какого брать с собой телегу? Нет блять, медовый месяц – он один день в жизни, хоть с супругой и прожили гражданским пятилетку. Т.ч. само понятие «медовый месяц», в нашем случае, я считаю подъебкой и данью традиции. Просто отпуск в просто Турции.
Заселились в отель. Устроились как хорошие люди. Пять дней тупо еблися как в последний раз, а потом у супруги начался кровавый холокост, и она давай на экскурсии налегать. Колонны, саркофаги и прочую древность зыреть, по меловым отложениям шароебиццо. Меня заеб этот фетиш в первый же день.
А в это время, к нам в гатель сраный, заселилась кампания англичан. Вот, везет людям – не сидят в одном, а кочуют по разным. Два дня тут – два там. Вольготно, хули! И среди этих чурок британских затесалась одна нигретяночка. Ничего такая, я вам скажу. Длинногоная, стройная, с лица симпатичная. Сиськи и жопа, опять же, аппетитнейшие. Я, когда в ресторации нашей сидели с женой, all included жрали, все пялился на ее нескромно. Она, конечно, взгляд словила. Улыбалась белоснежно, аж хуй встал.
Вечером сидел я у бассейна, ракию хлебал. Жена в номере валялась - кровоточила. А негритоска та, шла к бару и так невзначай бедрами вильнула, что я чуть со стула не грохнулся. Благо опять хуй встал и успел зацепиться за крышку стола. Она засмеялась, подмигнула, метнулась к бару за коньяком и ко мне подсела. Я немного по-английски шпрехаю. Потрепались о том, о сем. Так незаметно и полночь. Когда в лифте поднимались, она хуяк – кнопку «стоп» нажала. Как накинулась на меня и давай слюнявить. Руку в шорты и надрачивает. Я, хули теряццо, свои кривули ей под юбку запустил, трусы стягиваю. А она «Ноу! Ноу!». Пуск рубанула и, как только дверь на ее этаже открылась – рванула пантерой по полуосвещенному коридору. А я, ну хули, поехал выше.
Не доезжая своего этажа стопарнул лифт. Стою, в зеркало смотрюсь, пальцы нюхаю, которыми слегонца в пизду чернокожую макнул, и дрочу. Дрочу яростно, а лицо в зеркале грустное. Обломинго, хули тут веселиться. Вытер руку о стенку лифта, хуй о зеркало – сердечек нарисовал, и пошел в номер.
Жена дрыхла, видимо крови много потеряла и устала. Да и вставать же завтра рано - экскурсия. Я пристроился на своей половине койки и безмятежно уснул. Снилась Мэри Энн, так звали мою чернокожую знакомку. Она задорно сосала мне хуй, периодически отрываясь от кожаного лакомства, что бы улыбнуться и сказать: «Ю а соу свит, Серьёжа! Ханни банана, банана мама у-у-у-у-у».
От всего этого, а так же от йобаного кондиционера, который дул прямо на кровать, проснулся я хмурым и в соплях. Жена была недовольна, но вынуждена была оставить меня помирать в гордом одиночестве, и уебала одна. Смотреть, что там древние молдаване настроили такого шедеврального.
Как вы поняли, помирать я даже не собирался. И как только недовольный гид, тихо матерясь по-турецки, вернул бабло за мой билет, а жена, расцеловав меня, юркнула в автобус, я, делая вид несчастнее, чем у обезварененного Карлсона, пошлепал в номер. Надо было отоспаться до завтрака, пару часиков и приготовиться к блицкригу. А я твердо решил – или сегодня, или никогда. Т.к. завтра утром англичане, вместе с прекрасной Мэри, уебывают в неизвестном направлении.
Проснулся по сигналу будильника в мобиле. Быстро умылся, побрился, попшикался вкусным парфумом и погнал на завтрак. Занял самый козырный стол – углу зала, у окна. Там приятно и не так приметно. Когда ввалилась полусонная кампаха инглишей, я, оставив на столе солнцезащитные очки – чтобы не заняли, стал пробираться к ним. Схватил самую большую тарелку и типа арбуз выбираю. Жду, когда подойдут.
Мэри Энн одела красивый белый сарафан, с огромным вырезом на спине – почти до жопы. И когда они подошли к столу с фруктами, я отошел назад, типа место уступаю, а сам, пока никто не заметил, провел ладонью снизу вверх по ее эбонитовой коже. «Хэлло Мэри!» - хули теряццо. Она, прям, задрожала вся. Повернулась ко мне, а я ей на ушко: «Фаллоу ми, бэйби». Мэри задрожала, но самообладание не теряла: «Хэлло, Серж», говорит, «Уай нот?!».
Завтрак сожрал как пиранья, не разжевывая. Попутно объяснил, что она мне очень «вера гуд», извинился за вчерашний напор. Намекнул - сегодня у меня день свободен и делать абсолютно нехуй. По ихнему «фуйбол». В итоге – после завтрака сбежали в мой медовый номер.
Желание у обоих напирало так, что чуть не совокупились в лифте взглядами. Помешала дружная турецкая семейка деградантов – мама, папа и три малыша напоминающих больного краснухой Колобка. Причем взрослые, учуяв зверский впрыск гормонов в атмосферу, косились на нас и немного стеснялись, как бы напрашиваясь в первый ряд зала. До комнаты уже бежали. Карточка в электронный замок, сухой щелчок и проскользнули как ужи по мылу в номер. «Нот хуйврот» на дверную ручку снаружи что бы не входили. Прыжком тигра задвинул шторы и, сбрасывая элегантные шорты бобруйской меховой фабрики на пол, приземлился в койке … медовой.
И откуда только силы берутся в такие моменты? После первого акта с женой все просто как пулемет Максим – отстрелял, помыл дуло, покурил почесывая яйца и баиньки. Ствол был горяч, враги мертвы! Вот такой обычный сценарий полового рубилова с женами после годов каторги, друзья. На предложения продолжить процесс, я выслушивал тирады своей половой распущенности и хваленые оды принудительной кастрации животных.
Но с Мэри все было не так. Она схватила ствол черной, как асфальт, рукой, стала надрачивать. Потом склонила голову и жадно сосала, сглатывая набежавшую слюну – «г’э-г’э-г’э». И, прямо как во сне, изредка отрывалась, что бы сказать: «Ю а соу свит, Серьёжа!» или «Ханни банана! Банана мама у-у-у-у-у». Кончил с такой силой, что чуть не порвал неполовые губы своей черничке.
Сглотнув голодной пантерой и облизнувшись, она приподнялась выше, и схватила боевой твердый хуй своими великолепными сиськами. Казалось, что я пью солнечный свет из бездонной чаши – ощущения были просто неописуемы. Мэри играла бидонами, как жонглер табуретками, периодически поднимаясь или приседая ниже. Третий пошел!
Теперь уже я, реализуя свое мужское право право, грубо повалил ее на спину, положил стройные шоколадные ноги партнерши на плечи, и начал остервенело долбить розовую щель своим отбойным молотком.
– Оу е, ханни! - орала Мэри, и остервенело мотая головой, лупя руками по простыне, - Фак ми дипэ! Фак ми хардэ! Ю а крэйзи рашан стад!
Я загнул пантеру в рабоче-крестьянскую позу «на бочок». Одну ногу просунул между поджатых своих, вторую оставил на плече и работал, как говорят половые киллеры – «На добивание в пизду».
- Фа… Фа… Фак машин! – вырывалось у Мэри вперемешку с отборной руганью, мычанием, стонами и полуплачем - полуревом. Таких опасных звуков не слышал даже смельчак Куклачев от своих кошачьих.
Когда она начала, не стесняясь жителей, включая старушек-немок, турок с детьми, одиноногих болгарских стариков, и прочей нечисти, орать на весь отель, я немного сбавил темп и Мэри потекла. Я слез с кровати, повернул ее спиной к себе, и размеренно приходовал подругу в доги-стайле. Но, толи от подливы негритянской, то ли просто уже выдохся, хуй, грустно хлюпая, начал терять настроение.
- Мо! Мо! АЙ ВОНТ ФАКИН МОООО!!! – стонала Мэри, и было как то неудобно послать ее к гориллам.
И дело не в моем мужском эго и желании утвердится жеребцом в глазах чернокожей Афродиты. Дело в великой ответственности за страну, представителем которой я являлся. Что ж это такое, Запад просит, просвещенная, т.с, Европа требует, а мы не могём?! «Хуй вам!» - мог бы сказать я, но хуй уже стал сморщенным и грустным, а с залупы свесилась одинокая капелька белка, которого так не хватает детям Африки.
И тут я вспомнил! Вспомнил, что у меня есть жена, с которой мы живем уже столько лет, что успели друг дружке приесться. И что бы освежить сексуальную жизнь, я подарил любимой вибратор. Здоровую такую чёрную дилду, класса «блэк мамба у-у-у-у». Ей можно колоть орехи, а не то, что сводить с ума в божественном оргазме, думал я. В общем, как говорят у нас на районе, стал раскорякой. Правая рука в пизде у Мэри, стимулирует влагалище, левой шарю по тумбочке жены. Что-то похожее нащупал, вынул правую и левой всадил волшебный девайс почти под корень. Кнопку пальцем тык…
Мэри выгнулась баранком так, что голова ее чуть не залезла в жопу. Руку с «вибратором» выбросило из пизды с такой силой, что меня крутануло еще несколько раз. Ударившись виском о тумбочку, я выронил «вибратор». Он залетел под кровать, кто-то выключил солнце, я покинул бытиё. Последнее, что я увидел, это куцый венок на свежей могиле с надписью – Изотопу от редакции.
Мэри потом сказала, что когда очнулась, я еще лежал недвижимый. Заволокла меня в душ и контрастным душем привела в чувства. Я тогда еще удивился – горячую воду в отеле на два выключили только для русских. Что б все было как дома. Потом извинялась, ибо кончила так бурно, что слегка подкачал сфинктер. Да хуйня – не мое же, горничная уберет простыни и делов!
Обед мы в буквальном смысле проебли, т.ч. попали только на кофе-брейк. Жадно лопали хот-доги с острейшими соевыми сосисками и кислым огурцом. Потом сходили на море. Посидели у бара и распрощались. Скоро должна была приехать жена, а и Мэри пора собираться в дорогу.
Пылко лобзались на прощанье, обменялись контактами и все такое. Через год пришла посылка – в обитой мягким велюром коробке лежал маленький ребенок, удивительно спокойный и записка: «Прости, милый, но я выхожу замуж за лорда. Это плод нашей любви. Расти его. Люби. И помни обо мне. Твоя Мэри Энн». Сначала я принял предмет за последнюю версию тамагочи. Ошибся! Нет, ну не СУКА?! Видно с Борисом Беккером перепутала, тварь тупая.
С женой развелись. С дочкой (а это была девочка) живем хорошо. Она забавная, только, когда разгорячится, будь то игра, страсти какие или просто кушать хочет – бьется током электрическим. Мэри поэтому Стингрей и назвала дочурку.
Секрет был прост, но Мэри я в курс дела не вводил. В угаре ебли я перепутал дилду с электрошокером. Теща вручила жене – отбиваться от «этих лохотливых турков».
Хорошая она у меня, Стингрей Сергеевна Пермякова. Красавица, вся в мать. Только что кожа без прыщей и светлее, что кофе с молоком. Когда подрастет, всех ухажеров буду предупреждать – юзайте гандоны, скаты! Ибо это не только защита от венерических болезней и нежелательной беременности, но и ахуительный диэлектрик!
изотоп Зефира'36
