В этот вечер, вернувшись из садика, я был как никогда серьезен, задумчив и сосредоточен. Войдя в свою комнату, молча, я начал собирать свои вещи. К тому моменту, когда в комнату вошла моя мама, багаж был уже почти собран: пластмассовая зеленая лошадь, меч, набор детских кегель, луноход на батарейках и вся коллекция солдатиков. Мама, не понимая, что происходит, спросила, зачем я все это собрал. Я ответил, что ухожу жить к своей няне Оксане. После короткого разговора, мама видимо поняла, в чем дело и начала действовать. Первым делом она начала давить на жалость, сказав, что они с папой буду очень скучать по мне. На что я ответил, что буду приходить к ним в гости. После еще нескольких доводов, мама поняла, что я непреклонен и настроен серьезно и решила нанести удар ниже пояса.
–Ну что же. Раз ты решил, то можешь забирать свои игрушки и уходить. Но только бананы я тебе не отдам, и ты их оставишь дома.
Она подошла к моим вещам и забрала аккуратно свернутые джинсы.
–А как ты хотел? Мы с папой заведем себе другого мальчика и отдадим ему твои бананы. А няня пусть покупает тебе новые.
Это было нечестно, и я не был к этому готов. Я прекрасно понимал, что такие бананы «у нас» не продаются. Мама, почувствовав, что идет в правильном направлении, решила сделать «контрольный выстрел».
–И лошадь тоже заберу.
Она подошла и действительно забрала мою пластмассовую зеленую лошадь.
–А теперь можешь уходить.
Я думал про себя, что черт с ней с лошадью, но бананы! Они же так нравились Оксане. Что я ей скажу? И где она их купит? Я попытался выменять у мамы джинсы на все мои игрушки, но мама стояла на своем и в итоге я сдался.
На следующий день, я шел в садик с ужасным чувством стыда. Я не мог представить, как я посмотрю в глаза своей няне. Ведь она наверняка ждет меня уже с вещами, а я подвел ее и разменял на бананы. Но няня была спокойна, все так же улыбчива, от нее все так же хорошо пахло, и она даже угостила меня кофейной жвачкой.
Через некоторое время, Оксана вышла замуж и больше в садике не появлялась. А вместо нее пришла другая няня: большая, толстая и от нее пахло хлоркой.
И да, в связи с этим вспомнилось... ЗАПЕКАНКА! Примерно 3 дня в неделю, на полдник была именно она. Секреты её приготовления видимо так и останутся тайной шеф–повара детского садика №43, что на улице Попова в Ставрополе. Но эта штука работала безотказно. Именно эта запеканка, уже позже позволила понять мне принцип работы ядерного оружия, а именно цепной реакции при взрыве.
Мы усаживались за наши маленькие столики. Из–за стеклянных дверей выходила нянечка с подносом и вся группа переставала дышать. Тот самый запах преследует меня и поныне. Тарелочки с неравномерно запеченным творогом плавающем в бледноватом водянистом бульоне ставились перед каждым. Слабые из нашей группы начинали зеленеть уже на этом этапе. Никто не решался занести гнутую алюминиевую ложечку над субстанцией. Но воспитательница неизменно отдавала команду "–А ну ка всем кушать!". И первые, кто боялся воспитательницу больше всех, отделяли кусочек ложкой, неумело держа ее всем кулачком и клали в рот. Я начинал чуть позже. К этому времени уже двое–трое моих коллег по несчастью успевали съесть половину. И отсчет шел на секунды.
Пороховой заряд сработал, куски оружейного плутония сошлись, первый электрон выбит с орбиты.
Первым электроном почти всегда был Ильюшенька, болезненного вида мальчик. Он всегда как–то совсем нездорово зеленел, поворачивался в проход и его рвало — громко, красиво, фонтанирующе! "БУУЭЭЭЭ!" раздавалось на всю чавкующую столовую детского сада. Те, кому не везло сидеть рядом с ним в этот день, увидев и учуяв разноцветную мозаику на полу. Тут же сами отворачивались, если успевали — и "БУЭЭЭ! БУЭЭЭ!". Цепная реакция шла полным ходом! Иногда мне удавалось удержать запеканку! Иногда нет! Но я, как и все, чувствовал эту обреченность. Те кого еще вырвало, плакали, продолжая есть! Они каждый раз боялись той же участи. Боялся и я. Боялся, но ел, заливаясь соплями и слезами. Ел под строгим взглядом воспитательницы.
Чаще мне все же удавалось справиться. Подводил только маленький Олежик из неблагополучной семьи. Его тоже иногда тошнило прямо в тарелку, но он не плакал, а подбирал ложкой, то что выпало и … блядь, я был крепким ребенком, упорным. Но это было выше моих сил. Спусковой механизм срывало!
Няня каждый раз дежурила с тряпкой. И каждый раз тряпке находилось применение. Я до сих пор задаюсь этим вопросом! Зачем?! Они же видели. Они же каждый ебаный раз знали, чем это закончится! Почему через день, на полдник у нас была ЗАПЕКАНКА???!!!
