Реклама на сайте

Зеркало


Проститутки Мск - Nightlady.EU - Индивидуалки Спб - Эротический массаж Москва
проститутки новосибирска - Проститутки Киева
Проститутки СПБ - Эротика для умных - Проститутки СПБ


21 марта, 2014

Жизнь - боль!

Мечтаешь о девушке? Представь — внезапно тебе напишет ламповая девушка, вы влюбитесь, будете встречаться, поженитесь, купите шестикомнатную квартиру в центре масквабада, затем твоя жена родит двух детей — мальчика и девочку. Через 2-4 года ты постепенно начнёшь понимать, что любовь то уже прошла, но не сможешь ничего сделать, ибо вы будете слишком тесно связаны узами быта — квартира, общий бюджет, дети в конце концов. Постепенно жена, перешагнув 25летний рубеж, начнёт медленно но верно стареть, теряя ту неземную красоту и очарование, за которые ты полюбил её. Чтобы обеспечивать семью, тебе придётся работать на нормальной работе, делать карьеру, ШОБ ВСЁ КАК У ЛЮДЕЙ, ВОН ЕРОХИН ТО СВОЕЙ ШУБУ ИЗ ШКУРЫ ЕДИНОРОГА КУПИЛ, А ТЫ ЖЕНЕ ДАЖЕ АЛМАЗНУЮ ТИАРУ ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ ПОКУПАТЬ, ЧТО ЛЮДИ ТО О ВАС ПОДУМАЮТ.
Мысли о самоубийстве начнут посещать тебя всё чаще, но ты так и не сможешь набраться решимости, ибо есть же дети в конце концов, поживёшь уж ради них. Жена постепенно перестанет следить за собой, да и ты из греческого бога будешь медленно, но верно превращаться в классического ватника с мужественным пивным брюшком.

Когда сыну исполнится 17 лет, он скажет вам, что он гей. Ты молча выйдешь из комнаты. Жена твоя, естественно, будет нести чушь по поводу того, что всё нормально, стильно, модно, молодёжно, что она всегда будет поддерживать сыночку, что бы не случилось. В это время ты минут пять будешь стоять перед сейфом с пистолетом. Введя код и достав ствол, ты сначала приставишь дуло к виску, затем после некоторых раздумий опустишь оружие и направишься к комнате с сыном. Немного постояв перед закрытой дверью, ты развернёшься, медленно пойдёшь обратно и уберёшь пистолет на место. Вот ты и лишился сына.
Но ещё не всё потеряно — у тебя же осталась замечательная дочь!
Буквально через несколько дней она приводит домой своего молодого человека. "Знакомься, папочка, это Мухаммед, теперь он будет жить с нами!" Твоё лицо мгновенно становится белым, ты чувствуешь, как немеет левая рука. Так случился твой первый сердечный приступ.
Тебе сорок пять. Твоя жена окончательно превратилась в бегемота с характером болотной ведьмы, твой пиструн не встаёт на это чудовище даже после ведра виагры. Сын уехал в Сан-Франциско с неким Эмилем, все контакты ты с ним полностью оборвал. Он каждый год посылает нейрограммы, которые ты сразу отправляешь в корзину не читая. Дочь твоя теперь исповедует ислам и воспитывает семерых Мухаммедов-младших. И вот она со своим алахакбаром и подросшими личинками пришла в гости и один кинулся к тебе с криком "деда"(правда, прозвучало скорее как "дэда" из-за горского акцента). Ты резко отпрянул, твоё лицо скривилось в гримасе отвращения. Затем последовал второй сердечный приступ.
Тебе шестьдесят лет. Твоя жена на столько разжирела, что тебе пришлось расширять дверные проёмы, а передвигаться она теперь может только на специальном скутере. Сын твой заразился спидом, но затем стал участником программы по экспериментальному лечению, и был успешно исцелён. Ты узнал об этом из новостей. Он стал лицом кампании, которая изобрела вакцину.
С тех пор, как Светоносная Опора и Надежда страны, бессмертный гарант Стабильности, Великий В., первый Вечный Владыка Российского Иммарата сделал ислам государственной религией, дела у твоей дочери и её семейства пошли в гору. Тут требуется небольшое отступление: в то же самое время, когда у России закончились нефть, газ и уголь, произошла энергетическая революция. Учёные разработали технологию преобразования мозговых импульсов в электрический ток. Выглядит это примерно так — на человека одевается специальный шлем, он садится в кресло, в то время как прибор генерирует электричество, используя энергию нейронов головного мозга. Да, у этого метода есть побочные эффекты — IQ человека как правило опускается до 80, появляются эпилептические припадки, резко падает зрение, но прогресс, как известно, требует жертв! Благодаря этому замечательному изобретению Россия снова стала одним из лидеров по экспорту энергии. Миллионы россиян теперь живут в специальных лагерях, где день и ночь, сидя в специальных креслах, поддерживающих в них жизнь, генерируют энергию на благо Великой Родины. Так вот, муж твоей дочери, будучи образцовым мусульманином (которые после смены государственной религии сразу стали илитой страны), был назначен управляющим одного из таких лагерей, и в последствии стал обладателем крупнейшей сети энерголагерей во всей России. Дочь твою, кстати, зовут теперь не Ольгой, а Гульнарой. Внуки твои каждый год участвуют в традиционном параде со стрельбой из окон на заниженных приорах вокруг Кремля. Это считается очень почётным, но ты уже не испытываешь никаких эмоций по этому поводу. Тебе давно безразлично всё, что происходит вокруг тебя.
После очередного визита твоей дочери ты идёшь в свой кабинет, садишься за стол и смотришь в окно. Ты сидишь без движения уставившись в одну точку почти десять часов. В твоей голове раз за разом проносится вся твоя жизнь. Ты в который раз пытаешься понять — что ты сделал не так? Где повернул не туда? Почему всё случилось так, а не иначе? Но ответ всё не приходит. Первые лучи солнца освещают комнату. Ты принял решение. Ты резко встаёшь, намереваясь покончить со всем этим, и тут всё тело пронзает боль, в глазах темнеет. Когда ты падал на пол, бесстрашно несясь на встречу смерти от третьего сердечного приступа, ты с облегчением понял, что всё кончено.

Posted by at        
« Туды | Навигация | Сюды »






Советуем так же посмотреть





Комментарии
Чапаев
21.03.14 12:11

бугагирую

 
vix
21.03.14 12:22

Что что не так сделал? Женился, идиот.

 
sith
21.03.14 12:25

- Ирка, милая, любимая… – Я ныла в телефонную трубку как профессиональный нищий. – Ирка, не будь ты скотиной, возьми меня!
- Хуй тебе. – В шестой раз ответила Ирка, но по её голосу я поняла, что ещё щущуть – и она сломается. – Я тебя с первого класса знаю. Свинью такую. Ты мне всю дачу загадишь.
- Не загажу! – Я истово перекрестилась, и сообщила об этом Ирке: – Вот те крест на пузе. Ира, я перекрестилась, если чо.
- Ничего святого в тебе нет. – С горечью сказала Ирка, и процедила сквозь зубы: – Завтра в девять утра чтоб была на Выхино, у автовокзала. Вовке своему скажи, чтобы он какие-нибудь шмотки взял, переодеться. Будет мне яблоню выкорчёвывать, пользы ради.
Я положила трубку, и завопила:
- Вованище, мы едем!
Муж, стоящий у меня за спиной, даже не вздрогнул. Только нашёл глазами бумажную икону с Николаем Чудотворцем, мученически на неё уставился, и прошептал:
- Есть Бог на свете…
Те, кто начал свою супружескую жизнь в квартире с прилагающимися к ней родителями – меня поймут. С родителями жить трудно. Даже если это твои собственные родители. На третьем году семейной жизни я крепко сторчалась на валерьянке, а Вовка стал испытывать проблемы с потенцией. Половая жизнь нашей ячейки общества неумолимо угасала, и впереди маячила перспектива развода и дележа имущества, состоящего из телевизора и холодильника с магнитиком в виде жопы.
Иначе и быть не могло. Вовкину потенцию сильно повредила моя мама, каждую ночь входящая в нашу спальню со словами «Одурели что ли – трахаться на ночь глядя? Отцу завтра в шесть вставать, а они пыхтят на весь дом!», и имеющая нездоровую привычку хвалиться своим подругам Вовкиными яйцами: «А какие яйца у моего зятя! Он вчера сидит на кухне в трусах, картошку чистит. Ноги раздвинул – а из трусов такой царь-колокол вывалился – я охуела. Повезло моей дочушке, повезло»
Мои попытки поговорить с родительницей «по душам» дали прямо противоположный результат. Теперь мама каждую ночь входила к нам в спальню, где-то в промежутке между петтингом и минетом, и громко докладывала: «Завтра суббота. Папе на работу не надо – можете трахаться». А подругам своим стала рассказывать, что у Вовки, как оказалось, яйца очень мелкие, а большими они ей вначале показались, потому что у неё очки на плюс шесть. И дочушке её не повезло.
С Вовкиными родителями мне жилось бы намного хуже, потому что папа у него полковник в отставке, и наше первое с ним знакомство началось и закончилось тем, что папа посмотрел на меня как Собчак на Катю Гордон, и отчеканил: «Такое жидкое говно нам весь генофонд испортит. Ни рожи, ни кожи, ни сисек, ни писек. Наплодит тебе хомяков-рахитов и вот таких медуз беспозвоночных, а потом с первым попавшимся гомосеком свалит. А я твой зоопарк кормить не буду».
В общем, выбора не было, и после свадьбы мы с Вовкой стали жить у меня, получив в подарок от родителей набор кастрюль, и предупреждение: «Только попробуйте замок в дверь врезать. Мне внуки ещё не нужны»
Нам внуки тоже пока были не нужны, но ебаться, в общем-то, хотелось. Вовке даже каждый день. Поначалу. Но, спустя два года, Вовке уже не хотелось ничего, кроме как отравиться. А мне постоянно хотелось валерьянки. Вначале мы пытались наладить половую жизнь в гостях у друзей, но друзья быстро догадались зачем мы к ним приходим, и два часа кряхтим в ванной, и перестали нас приглашать после того, как мы им сорвали раковину, и нечаянно забрызгали зеркало.
Оставалась только Ирка. Ирка, и Иркина дача. У Ирки мы в гостях не были ни разу, и общих знакомых, которые могли бы ей насплетничать про зеркало и раковину, у нас тоже не было. Тем не менее, Ирка никогда не приглашала меня в гости, памятуя о том, как четыре года назад она оставила мне ключи от своей квартиры, в которой жила голодная кошка, нуждающаяся в регулярном питании, а я за три дня Иркиного отсутствия затопила ей квартиру, сломала телевизор, разбила стекло в серванте, и потеряла кошку. Кошку мне Ирка не простила до сих пор, и мою просьбу взять меня и Вовку с собой на дачу – сразу восприняла в штыки. Но она ж меня с первого класса знает. Я ж без мыла в жопу влезу. Поэтому впереди нас с Вовкой ждали незабываемые выходные, полные секса, разврата и разнузданных оргий.

В Выхино наша супружеская пара была уже в восемь утра. На тот случай, если Ирка передумает, и захочет уехать без нас. Наши глаза лучились счастьем, карманы были туго набиты гандонами, и мы крепко держали друг друга за руки как два еврея перед входом в газовую камеру.
Ирка появилась у билетных касс в восемь сорок пять, что подтвердило мою догадку о её непорядочности.
- Что ж ты так, Калинина, а? – Я подскочила к Ирке со спины, и хотела укоризненно хлопнуть её по плечу, но одну мою руку мёртвой хваткой держал Вовка (подозреваю, что это была судорога щастья), а второй я придерживала свой карман с гандонами, чтобы они не выпали Ирке под ноги, и не спалили мои намерения. Поэтому я стукнула Ирку лбом по горбу.
- Вы тут со вчерашнего дня торчите? – Глаза Ирки пробежались по нашим измождённым лицам, и остановились на половинке чебурека, который Вовка грустно жевал без помощи рук. – Небось, и билеты уже купили?
Я выразительно постучала по своему набитому карману, а Ирка явно начала что-то подозревать.
- Наш автобус отходит в девять тридцать. Можете сходить поссать. До Рязани поедем без остановок. В автобусе семечки не грызть, на пол не блевать, и соплями на стекле слово «Хуй» не писать. – Ирка уставилась на меня немигающим взглядом, и я поняла, что она в деталях помнит ту школьную автобусную экскурсию в Ярославль. И наверняка не простила мне кошку.
В автобусе я демонстративно уступила место у окна Вовке, а сама уселась ближе к проходу, положив руки на колени так, чтобы Ирка их видела до самой Рязани. Но впечатления на Ирку это не произвело.
- Не вздумай блевать на пол. – Подруга протянула мне два пакета. – Вовке тоже дай. Наверняка он такой же блевун как и ты. Раз на тебе женился.
Так, с добрыми напутствиями и с двумя пакетами, мы отправились в путь. Путь был долгим, Рязань – это даже не Мытищи, заняться было нечем, и я всю дорогу развлекала себя тем, что нашёптывала Вовке в ухо всякие грязные и непристойные вещи, но перегнула палку, и Вовка дважды воспользовался пакетом. Это тоже меня немного развлекло, а Ирка по-учительски покачала головой, давая мне понять, что в моём муже она не ошиблась.
На дачу мы приехали к часу дня, и сразу поинтересовались где мы будем спать. Ирка покосилась на мой карман, сказала, что я озабоченное животное, и указала нам с Вовкой нашу комнату. В тот момент, когда я сняла трусы, оставшись в футболке и панамке, и вывалила на кровать все гандоны, дверь тихо скрипнула, приоткрылась, и в образовавшейся щели появился Иркин рот, который жалобно сказал:
- В этом посёлке живут сплошь научные работники из папиного института. Все люди очень уважаемые, все меня хорошо знают. Умоляю, ведите себя прилично. Вы уедете, а мне тут ещё жить. Пожалуйста…
В Иркином голосе была такая неземных масштабов грусть, что я непроизольно надела трусы обратно, скомкала в руках панамку, и запихнула под кровать гандоны.
- Бог терпел, и нам велел. – Философски высказался Вовка, и спросил у Иркиного рта: – Чо там с яблоней твоей надо делать?
- Выкопать и выбросить. – Грустно сказал рот. – Только у меня лопата сломалась. Вы переодевайтесь, а я пойду к соседу, лопату у него попрошу.
Рот исчез, дверь закрылась, я всхлипнула, Вовка мужественно пошевелил челюстью, и крепко меня обнял:
- Ничего, у нас ещё вся ночь впереди. Ночь, полная страсти, огня, и изысков. Чо ты там в авобусе говорила про жопу?
Я потупила взор, и промолчала.

Стемнело. За домом пылал костёр, на котором мы казнили Иркину засохшую смоковницу, мы с Вовкой пили пиво, а Ирка – молоко.
- Хорошо сидим… – Я сдула пену, вылезающую из моей бутылки. Прям на Вовку.
- Хорошо… – Ирка слизнула молочные усы, и посмотрела на часы. – Чёрт! Уже одиннадцать! Мне ж к Марии Николаевне надо!
- Кто такая? – Лениво поинтересовалась я, прижимаясь к Вовке, и пытаясь незаметно завладеть его второй бутылкой. – Научная работница-душегубка? Убийца лабораторных собачек и обезьянок? Чикатило с вялыми сиськами?
- Не надо так про Марию Николаевну! – Иркины губы задрожали. – Не надо! Это папина двоюродная сестра!
- А чо она тут делает? – Мне нравилось доводить порядочкую Ирку до инсульта. С первого класса нравилось. Наверное, поэтому меня Ирка и не любила. – Никак, папанька твой злоупотребил служебным положением, и выбил своей сестричке шесть соток в Рязани, обделив, возможно, какого-нибудь гения науки, лауреата Нобелевской премии, и обладателя Пальмовой ветви?
- Какая же ты, Лида… – С горечью облизала молочные усы Ирка, и покачала головой. – В тебе есть хоть что-то человеческое?
- Говно. – Прямолинейно ответила я. – И много. Так что тут делает Мария Николаевна?
- Живёт. – Отрезала Ирка. – Живёт и болеет. Я ей хожу давление мерять. И щас пойду.
Подруга порывисто встала, зачем-то осмотрелась по сторонам, нырнула в дом, вынырнула оттуда с тонометром подмышкой, и демонстративно ушла, хлопнув калиткой.
Наступила тишина. Где-то, непонятно где, тихо пердели сверчки, звенели комары, и казнилась Иркина яблоня. А нам с Вовкой было хорошо.
- Накажи меня, товарищ Фролов! – Я наклонилась к Вовкиному уху, и вцепилась в него зубами. – Я плохая колхозница, мои свиньи потравили твой урожай, и я шпионю на вьетнамскую разведку!
- Ах ты, вредительница! – Вовка задрожал. – Я исключу тебя из партии! Товарищескому суду тебя отдам на растерзание! Без трусов.
- А ещё я утаила от государства пять тонн сахарной свеклы, и продала колхозную корову в Америку! Накажи меня за это, председатель комсомольской ячейки!
- Щас накажу… – Трясся Вовка, сдирая с меня джинсы вместе с трусами, и опрокидывая на спину. – Я тебе покажу как государственное имущество проёбывать, проститутка революционная!
Под моей спиной хрустели ветки, и вкусно пахло, из чего я сделала вывод, что лежу я в кусте чёрной смородины, и Ирке весть о кончине её куста не добавит здоровья.
Хрустели ветки, и мои тазовые кости, уже сросшиеся в результате долгого отсутствия вагинальной пенетрации.
Хрустели кости, и Вовкины суставы.
Мы очень громко хрустели, иногда оглашая окрестности криками:
- Я буду наказывать тебя до тех пор, пока не вернёшь всё что спиздила!
- Я не могу, Володя! Отпусти меня! Не мучай!
- Нет! Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь! Ты должна быть наказана!
Всё это время я лежала на спине, зажмурив глаза, чтобы чего доброго не окосеть от того, что куст я давно сломала, и теперь бьюсь головой о бетонную плиту, которыми на Иркиной даче были обложены все грядки, чтоб земля не расползалась. Когда Вовка взвыл, и прекратил движения, я посчитала, что опасность косоглазия миновала, и открыла глаза.
И тут же получила дополнительный оргазм, от того, что увидела над собой усатое еблище незнакомого мужика. Еблище смотрело на меня в упор, ловило ртом воздух, хваталось за сердце, и шептала что-то похожее на «лопата».
- Вова… – Простонала я, поднимая за волосы Вовкину голову от своей груди. – Вова… Там маньяк-извращенец… Я боюсь!
Вовка посмотрел на моё лицо, сгруппировался, ловко вскочил на ноги, умудрившись при этом не оставить во мне свой хуй навсегда, и принял какую-то боевую стойку. Глаза усатого еблища окинули взглядом Вовку, проследили за коротким полётом гандона, сползшего с Вовки, и упавшего еблищу на ногу, и оно снова простонало:
- Лопата…
- А… Вовка дружелюбно улыбнулся еблищу. – Ира у вас лопату брала? Щас-щас-щас, одну минутку. Не уходите никуда, я щас принесу.
- Вова, я с тобой! Я выбралась из кустов, натянула футболку почти до колен, и Квазимодой поковыляла за мужем. – Я с ним не останусь. Он на меня смотрит очень странно.
- Ещё б он не смотрел. – Вовка вытащил из земли лопату, и постучал ей по бетонной плите, отряхивая засохшую землю. – У него, поди, в последний раз баба была, как Олимпиада – в восьмидесятом году. А тут – нна тебе: сиськи-письки, и кино для взрослых в режиме реального времени. Эй, сосед! – Вовка отряхнул лопату, и обвёл участок глазами. – Лопату забирать будешь?
Усатое еблище исчезло.
- Чойта он? – Вовка кивнул на пустое место, где минуту назад ещё стояло еблище. – Дрочить побежал, что ли?
- А нам-то что? Пусть дедок перед смертью себя побалует. Надо будет потом к нему Ирку с тонометром отправить. А то как бы не помер с непривычки, гипертоник.
Ещё полчаса прошли в полном блаженстве. Я допивала Вовкино пиво, и болтала ногами, сидя на скамейке, Вовка ворошил в костре угли какой-то арматуриной, в воздухе витал запах щастья и жжёной резины, которую мы подобрали возле смородинового куста, и тоже казнили на костре.
Беда пришла внезапно. И выглядела она как усатое еблище с милиционером.
- Вот она, вот! – Кричало еблище, тыкая в меня пальцем, и с ненавистью глядя на Вовку, который замер с бутылкой пива в одной руке, а вторая зависла на полпути к его губам, с которых он собирался стереть пивную пену. – Вот она, девочка бедная, жертва грязного животного! Вы только посмотрите на него! Он же явно олигофрен! Эти глаза, этот тупой, жестокий взгляд, да у него пена изо рта идёт! – Еблище обрушило на Вовку взгляд, полный ненависти.
- Разберёмся. – Осадил еблище милиционер, и подошёл ко мне. – Ну что, заявление писать будете?
- Я?! – Я ничего не понимала? – Я?! Я?!
- Немка, что ли? – Еблище посмотрело на милиционера, и перевело: – Это она «Да» говорит. Три раза сказала.
- Какая нахуй немка?! – Ко мне вернулась речь, а Вовка вышел из ступора, и и вытер пену. – Вы ебанулись тут все, что ли?! Да я сама щас этого гуманоида усатого засажу на всю катушку! Какого хуя вы вообще врываетесь на частную территорию? Чо за милиция? Покажите документы! А то знаю я, блять, таких милиционеров!
- Где хозяйка дачи? – Вопрошал милиционер.
- Он её убил! Убил её, животное! – Верещало еблище.
- Идите все нахуй отсюда! – Орала я, размахивая руками, и напрочь забыв что на мне нет трусов.
- Где тут городской телефон? Я звоню в ноль один, в ноль два, и в ноль три. – Вовка адекватнее всех среагировал на ситуацию.
- Стоять! – Рявкнул милиционер, и достал из кобуры пистолет. – Документы свои, быстро!
- Какие… – Начал Вовка.
- Вова! – Истерично заорала я, и вцепилась ногтями в усатое еблище.
- Мать твою! – Заорало еблище.
- Всем стоять! – Крикнул милиционер, и выстрелил в воздух.
И в этот момент на участок вошла Ирка…

- Хорошо отдохнули, блять… – Я сидела в пятичасовом утреннем автобусе, увозящим меня и Вовку обратно в Москву, и куталась в Вовкину куртку.
- Да брось. – Вовка грыз семечки, и незаметно сплёвывал шелуху на пол. – По-моему, смешно получилось. Ирку жалко только.
- Нихуя смешного не вижу. И Ирку мне не жалко. Предупреждать нужно было.
- Откуда ж Ирка знала, что этот мудвин сам за своей лопатой попрётся, а тут мы в кустах: «Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь, ты должна быть наказана!» Кстати, соседа тоже жалко. Просто так сложились звёзды, гыгыгы. – Вовка заржал, и тут же поперхнулся семечкой.
Я с чувством ударила его по спине:
- Никогда в жизни больше в Рязань не поеду. Мне кажется, об этом ещё лет десять все говорить будут.
- Да брось. Порнуху любую возьми – там такое сплошь и рядом.
- Вова, я не смотрю порнуху, к тому же, такую грязную. Тьфу.
Полчаса мы ехали молча.
- Знаешь, – я нарушила молчание, – а я всё-таки до сих пор не пойму: зачем Ирке надо было говорить соседу, что к ней на дачу приехала подруга с братом? Муж с женой, заметь, законные муж с женой – это что, позор какой-то?
- Ты сильно на неё обиделась? – Вовка обнял меня за плечи, заправил мне за ухо прядь волос. – Всё равно помиритесь. Подумаешь, горе какое: сосед поцарапанный, Ирка с приступом астмы, и Марья Николаевна с инсультом. Не помер же никто. Помиритесь, зуб даю.
Я отвернулась к окну, ковырнула в носу, и начала писать на стекле слово «Хуй»

 
mega74
21.03.14 12:44

чтото в этом есть , возможно так и будет , посмотрим что скажет Свиблово .

 
sith
21.03.14 12:44

- Ирка, милая, любимая… – Я ныла в телефонную трубку как профессиональный нищий. – Ирка, не будь ты скотиной, возьми меня!
- Хуй тебе. – В шестой раз ответила Ирка, но по её голосу я поняла, что ещё щущуть – и она сломается. – Я тебя с первого класса знаю. Свинью такую. Ты мне всю дачу загадишь.
- Не загажу! – Я истово перекрестилась, и сообщила об этом Ирке: – Вот те крест на пузе. Ира, я перекрестилась, если чо.
- Ничего святого в тебе нет. – С горечью сказала Ирка, и процедила сквозь зубы: – Завтра в девять утра чтоб была на Выхино, у автовокзала. Вовке своему скажи, чтобы он какие-нибудь шмотки взял, переодеться. Будет мне яблоню выкорчёвывать, пользы ради.
Я положила трубку, и завопила:
- Вованище, мы едем!
Муж, стоящий у меня за спиной, даже не вздрогнул. Только нашёл глазами бумажную икону с Николаем Чудотворцем, мученически на неё уставился, и прошептал:
- Есть Бог на свете…
Те, кто начал свою супружескую жизнь в квартире с прилагающимися к ней родителями – меня поймут. С родителями жить трудно. Даже если это твои собственные родители. На третьем году семейной жизни я крепко сторчалась на валерьянке, а Вовка стал испытывать проблемы с потенцией. Половая жизнь нашей ячейки общества неумолимо угасала, и впереди маячила перспектива развода и дележа имущества, состоящего из телевизора и холодильника с магнитиком в виде жопы.
Иначе и быть не могло. Вовкину потенцию сильно повредила моя мама, каждую ночь входящая в нашу спальню со словами «Одурели что ли – трахаться на ночь глядя? Отцу завтра в шесть вставать, а они пыхтят на весь дом!», и имеющая нездоровую привычку хвалиться своим подругам Вовкиными яйцами: «А какие яйца у моего зятя! Он вчера сидит на кухне в трусах, картошку чистит. Ноги раздвинул – а из трусов такой царь-колокол вывалился – я охуела. Повезло моей дочушке, повезло»
Мои попытки поговорить с родительницей «по душам» дали прямо противоположный результат. Теперь мама каждую ночь входила к нам в спальню, где-то в промежутке между петтингом и минетом, и громко докладывала: «Завтра суббота. Папе на работу не надо – можете трахаться». А подругам своим стала рассказывать, что у Вовки, как оказалось, яйца очень мелкие, а большими они ей вначале показались, потому что у неё очки на плюс шесть. И дочушке её не повезло.
С Вовкиными родителями мне жилось бы намного хуже, потому что папа у него полковник в отставке, и наше первое с ним знакомство началось и закончилось тем, что папа посмотрел на меня как Собчак на Катю Гордон, и отчеканил: «Такое жидкое говно нам весь генофонд испортит. Ни рожи, ни кожи, ни сисек, ни писек. Наплодит тебе хомяков-рахитов и вот таких медуз беспозвоночных, а потом с первым попавшимся гомосеком свалит. А я твой зоопарк кормить не буду».
В общем, выбора не было, и после свадьбы мы с Вовкой стали жить у меня, получив в подарок от родителей набор кастрюль, и предупреждение: «Только попробуйте замок в дверь врезать. Мне внуки ещё не нужны»
Нам внуки тоже пока были не нужны, но ебаться, в общем-то, хотелось. Вовке даже каждый день. Поначалу. Но, спустя два года, Вовке уже не хотелось ничего, кроме как отравиться. А мне постоянно хотелось валерьянки. Вначале мы пытались наладить половую жизнь в гостях у друзей, но друзья быстро догадались зачем мы к ним приходим, и два часа кряхтим в ванной, и перестали нас приглашать после того, как мы им сорвали раковину, и нечаянно забрызгали зеркало.
Оставалась только Ирка. Ирка, и Иркина дача. У Ирки мы в гостях не были ни разу, и общих знакомых, которые могли бы ей насплетничать про зеркало и раковину, у нас тоже не было. Тем не менее, Ирка никогда не приглашала меня в гости, памятуя о том, как четыре года назад она оставила мне ключи от своей квартиры, в которой жила голодная кошка, нуждающаяся в регулярном питании, а я за три дня Иркиного отсутствия затопила ей квартиру, сломала телевизор, разбила стекло в серванте, и потеряла кошку. Кошку мне Ирка не простила до сих пор, и мою просьбу взять меня и Вовку с собой на дачу – сразу восприняла в штыки. Но она ж меня с первого класса знает. Я ж без мыла в жопу влезу. Поэтому впереди нас с Вовкой ждали незабываемые выходные, полные секса, разврата и разнузданных оргий.

В Выхино наша супружеская пара была уже в восемь утра. На тот случай, если Ирка передумает, и захочет уехать без нас. Наши глаза лучились счастьем, карманы были туго набиты гандонами, и мы крепко держали друг друга за руки как два еврея перед входом в газовую камеру.
Ирка появилась у билетных касс в восемь сорок пять, что подтвердило мою догадку о её непорядочности.
- Что ж ты так, Калинина, а? – Я подскочила к Ирке со спины, и хотела укоризненно хлопнуть её по плечу, но одну мою руку мёртвой хваткой держал Вовка (подозреваю, что это была судорога щастья), а второй я придерживала свой карман с гандонами, чтобы они не выпали Ирке под ноги, и не спалили мои намерения. Поэтому я стукнула Ирку лбом по горбу.
- Вы тут со вчерашнего дня торчите? – Глаза Ирки пробежались по нашим измождённым лицам, и остановились на половинке чебурека, который Вовка грустно жевал без помощи рук. – Небось, и билеты уже купили?
Я выразительно постучала по своему набитому карману, а Ирка явно начала что-то подозревать.
- Наш автобус отходит в девять тридцать. Можете сходить поссать. До Рязани поедем без остановок. В автобусе семечки не грызть, на пол не блевать, и соплями на стекле слово «Хуй» не писать. – Ирка уставилась на меня немигающим взглядом, и я поняла, что она в деталях помнит ту школьную автобусную экскурсию в Ярославль. И наверняка не простила мне кошку.
В автобусе я демонстративно уступила место у окна Вовке, а сама уселась ближе к проходу, положив руки на колени так, чтобы Ирка их видела до самой Рязани. Но впечатления на Ирку это не произвело.
- Не вздумай блевать на пол. – Подруга протянула мне два пакета. – Вовке тоже дай. Наверняка он такой же блевун как и ты. Раз на тебе женился.
Так, с добрыми напутствиями и с двумя пакетами, мы отправились в путь. Путь был долгим, Рязань – это даже не Мытищи, заняться было нечем, и я всю дорогу развлекала себя тем, что нашёптывала Вовке в ухо всякие грязные и непристойные вещи, но перегнула палку, и Вовка дважды воспользовался пакетом. Это тоже меня немного развлекло, а Ирка по-учительски покачала головой, давая мне понять, что в моём муже она не ошиблась.
На дачу мы приехали к часу дня, и сразу поинтересовались где мы будем спать. Ирка покосилась на мой карман, сказала, что я озабоченное животное, и указала нам с Вовкой нашу комнату. В тот момент, когда я сняла трусы, оставшись в футболке и панамке, и вывалила на кровать все гандоны, дверь тихо скрипнула, приоткрылась, и в образовавшейся щели появился Иркин рот, который жалобно сказал:
- В этом посёлке живут сплошь научные работники из папиного института. Все люди очень уважаемые, все меня хорошо знают. Умоляю, ведите себя прилично. Вы уедете, а мне тут ещё жить. Пожалуйста…
В Иркином голосе была такая неземных масштабов грусть, что я непроизольно надела трусы обратно, скомкала в руках панамку, и запихнула под кровать гандоны.
- Бог терпел, и нам велел. – Философски высказался Вовка, и спросил у Иркиного рта: – Чо там с яблоней твоей надо делать?
- Выкопать и выбросить. – Грустно сказал рот. – Только у меня лопата сломалась. Вы переодевайтесь, а я пойду к соседу, лопату у него попрошу.
Рот исчез, дверь закрылась, я всхлипнула, Вовка мужественно пошевелил челюстью, и крепко меня обнял:
- Ничего, у нас ещё вся ночь впереди. Ночь, полная страсти, огня, и изысков. Чо ты там в авобусе говорила про жопу?
Я потупила взор, и промолчала.

Стемнело. За домом пылал костёр, на котором мы казнили Иркину засохшую смоковницу, мы с Вовкой пили пиво, а Ирка – молоко.
- Хорошо сидим… – Я сдула пену, вылезающую из моей бутылки. Прям на Вовку.
- Хорошо… – Ирка слизнула молочные усы, и посмотрела на часы. – Чёрт! Уже одиннадцать! Мне ж к Марии Николаевне надо!
- Кто такая? – Лениво поинтересовалась я, прижимаясь к Вовке, и пытаясь незаметно завладеть его второй бутылкой. – Научная работница-душегубка? Убийца лабораторных собачек и обезьянок? Чикатило с вялыми сиськами?
- Не надо так про Марию Николаевну! – Иркины губы задрожали. – Не надо! Это папина двоюродная сестра!
- А чо она тут делает? – Мне нравилось доводить порядочкую Ирку до инсульта. С первого класса нравилось. Наверное, поэтому меня Ирка и не любила. – Никак, папанька твой злоупотребил служебным положением, и выбил своей сестричке шесть соток в Рязани, обделив, возможно, какого-нибудь гения науки, лауреата Нобелевской премии, и обладателя Пальмовой ветви?
- Какая же ты, Лида… – С горечью облизала молочные усы Ирка, и покачала головой. – В тебе есть хоть что-то человеческое?
- Говно. – Прямолинейно ответила я. – И много. Так что тут делает Мария Николаевна?
- Живёт. – Отрезала Ирка. – Живёт и болеет. Я ей хожу давление мерять. И щас пойду.
Подруга порывисто встала, зачем-то осмотрелась по сторонам, нырнула в дом, вынырнула оттуда с тонометром подмышкой, и демонстративно ушла, хлопнув калиткой.
Наступила тишина. Где-то, непонятно где, тихо пердели сверчки, звенели комары, и казнилась Иркина яблоня. А нам с Вовкой было хорошо.
- Накажи меня, товарищ Фролов! – Я наклонилась к Вовкиному уху, и вцепилась в него зубами. – Я плохая колхозница, мои свиньи потравили твой урожай, и я шпионю на вьетнамскую разведку!
- Ах ты, вредительница! – Вовка задрожал. – Я исключу тебя из партии! Товарищескому суду тебя отдам на растерзание! Без трусов.
- А ещё я утаила от государства пять тонн сахарной свеклы, и продала колхозную корову в Америку! Накажи меня за это, председатель комсомольской ячейки!
- Щас накажу… – Трясся Вовка, сдирая с меня джинсы вместе с трусами, и опрокидывая на спину. – Я тебе покажу как государственное имущество проёбывать, проститутка революционная!
Под моей спиной хрустели ветки, и вкусно пахло, из чего я сделала вывод, что лежу я в кусте чёрной смородины, и Ирке весть о кончине её куста не добавит здоровья.
Хрустели ветки, и мои тазовые кости, уже сросшиеся в результате долгого отсутствия вагинальной пенетрации.
Хрустели кости, и Вовкины суставы.
Мы очень громко хрустели, иногда оглашая окрестности криками:
- Я буду наказывать тебя до тех пор, пока не вернёшь всё что спиздила!
- Я не могу, Володя! Отпусти меня! Не мучай!
- Нет! Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь! Ты должна быть наказана!
Всё это время я лежала на спине, зажмурив глаза, чтобы чего доброго не окосеть от того, что куст я давно сломала, и теперь бьюсь головой о бетонную плиту, которыми на Иркиной даче были обложены все грядки, чтоб земля не расползалась. Когда Вовка взвыл, и прекратил движения, я посчитала, что опасность косоглазия миновала, и открыла глаза.
И тут же получила дополнительный оргазм, от того, что увидела над собой усатое еблище незнакомого мужика. Еблище смотрело на меня в упор, ловило ртом воздух, хваталось за сердце, и шептала что-то похожее на «лопата».
- Вова… – Простонала я, поднимая за волосы Вовкину голову от своей груди. – Вова… Там маньяк-извращенец… Я боюсь!
Вовка посмотрел на моё лицо, сгруппировался, ловко вскочил на ноги, умудрившись при этом не оставить во мне свой хуй навсегда, и принял какую-то боевую стойку. Глаза усатого еблища окинули взглядом Вовку, проследили за коротким полётом гандона, сползшего с Вовки, и упавшего еблищу на ногу, и оно снова простонало:
- Лопата…
- А… Вовка дружелюбно улыбнулся еблищу. – Ира у вас лопату брала? Щас-щас-щас, одну минутку. Не уходите никуда, я щас принесу.
- Вова, я с тобой! Я выбралась из кустов, натянула футболку почти до колен, и Квазимодой поковыляла за мужем. – Я с ним не останусь. Он на меня смотрит очень странно.
- Ещё б он не смотрел. – Вовка вытащил из земли лопату, и постучал ей по бетонной плите, отряхивая засохшую землю. – У него, поди, в последний раз баба была, как Олимпиада – в восьмидесятом году. А тут – нна тебе: сиськи-письки, и кино для взрослых в режиме реального времени. Эй, сосед! – Вовка отряхнул лопату, и обвёл участок глазами. – Лопату забирать будешь?
Усатое еблище исчезло.
- Чойта он? – Вовка кивнул на пустое место, где минуту назад ещё стояло еблище. – Дрочить побежал, что ли?
- А нам-то что? Пусть дедок перед смертью себя побалует. Надо будет потом к нему Ирку с тонометром отправить. А то как бы не помер с непривычки, гипертоник.
Ещё полчаса прошли в полном блаженстве. Я допивала Вовкино пиво, и болтала ногами, сидя на скамейке, Вовка ворошил в костре угли какой-то арматуриной, в воздухе витал запах щастья и жжёной резины, которую мы подобрали возле смородинового куста, и тоже казнили на костре.
Беда пришла внезапно. И выглядела она как усатое еблище с милиционером.
- Вот она, вот! – Кричало еблище, тыкая в меня пальцем, и с ненавистью глядя на Вовку, который замер с бутылкой пива в одной руке, а вторая зависла на полпути к его губам, с которых он собирался стереть пивную пену. – Вот она, девочка бедная, жертва грязного животного! Вы только посмотрите на него! Он же явно олигофрен! Эти глаза, этот тупой, жестокий взгляд, да у него пена изо рта идёт! – Еблище обрушило на Вовку взгляд, полный ненависти.
- Разберёмся. – Осадил еблище милиционер, и подошёл ко мне. – Ну что, заявление писать будете?
- Я?! – Я ничего не понимала? – Я?! Я?!
- Немка, что ли? – Еблище посмотрело на милиционера, и перевело: – Это она «Да» говорит. Три раза сказала.
- Какая нахуй немка?! – Ко мне вернулась речь, а Вовка вышел из ступора, и и вытер пену. – Вы ебанулись тут все, что ли?! Да я сама щас этого гуманоида усатого засажу на всю катушку! Какого хуя вы вообще врываетесь на частную территорию? Чо за милиция? Покажите документы! А то знаю я, блять, таких милиционеров!
- Где хозяйка дачи? – Вопрошал милиционер.
- Он её убил! Убил её, животное! – Верещало еблище.
- Идите все нахуй отсюда! – Орала я, размахивая руками, и напрочь забыв что на мне нет трусов.
- Где тут городской телефон? Я звоню в ноль один, в ноль два, и в ноль три. – Вовка адекватнее всех среагировал на ситуацию.
- Стоять! – Рявкнул милиционер, и достал из кобуры пистолет. – Документы свои, быстро!
- Какие… – Начал Вовка.
- Вова! – Истерично заорала я, и вцепилась ногтями в усатое еблище.
- Мать твою! – Заорало еблище.
- Всем стоять! – Крикнул милиционер, и выстрелил в воздух.
И в этот момент на участок вошла Ирка…

- Хорошо отдохнули, блять… – Я сидела в пятичасовом утреннем автобусе, увозящим меня и Вовку обратно в Москву, и куталась в Вовкину куртку.
- Да брось. – Вовка грыз семечки, и незаметно сплёвывал шелуху на пол. – По-моему, смешно получилось. Ирку жалко только.
- Нихуя смешного не вижу. И Ирку мне не жалко. Предупреждать нужно было.
- Откуда ж Ирка знала, что этот мудвин сам за своей лопатой попрётся, а тут мы в кустах: «Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь, ты должна быть наказана!» Кстати, соседа тоже жалко. Просто так сложились звёзды, гыгыгы. – Вовка заржал, и тут же поперхнулся семечкой.
Я с чувством ударила его по спине:
- Никогда в жизни больше в Рязань не поеду. Мне кажется, об этом ещё лет десять все говорить будут.
- Да брось. Порнуху любую возьми – там такое сплошь и рядом.
- Вова, я не смотрю порнуху, к тому же, такую грязную. Тьфу.
Полчаса мы ехали молча.
- Знаешь, – я нарушила молчание, – а я всё-таки до сих пор не пойму: зачем Ирке надо было говорить соседу, что к ней на дачу приехала подруга с братом? Муж с женой, заметь, законные муж с женой – это что, позор какой-то?
- Ты сильно на неё обиделась? – Вовка обнял меня за плечи, заправил мне за ухо прядь волос. – Всё равно помиритесь. Подумаешь, горе какое: сосед поцарапанный, Ирка с приступом астмы, и Марья Николаевна с инсультом. Не помер же никто. Помиритесь, зуб даю.
Я отвернулась к окну, ковырнула в носу, и начала писать на стекле слово «Хуй»

 
mega74
21.03.14 12:53

sith ТЫ ЗАЕБАЛ БЛЯТЬ !

 
mikorr
21.03.14 13:26

"sith" писал:
- Ирка, милая, любимая… – Я ныла в телефонную трубку как профессиональный нищий. – Ирка, не будь ты скотиной, возьми меня!
- Хуй тебе. – В шестой раз ответила Ирка, но по её голосу я поняла, что ещё щущуть – и она сломается. – Я тебя с первого класса знаю. Свинью такую. Ты мне всю дачу загадишь.
- Не загажу! – Я истово перекрестилась, и сообщила об этом Ирке: – Вот те крест на пузе. Ира, я перекрестилась, если чо.
- Ничего святого в тебе нет. – С горечью сказала Ирка, и процедила сквозь зубы: – Завтра в девять утра чтоб была на Выхино, у автовокзала. Вовке своему скажи, чтобы он какие-нибудь шмотки взял, переодеться. Будет мне яблоню выкорчёвывать, пользы ради.
Я положила трубку, и завопила:
- Вованище, мы едем!
Муж, стоящий у меня за спиной, даже не вздрогнул. Только нашёл глазами бумажную икону с Николаем Чудотворцем, мученически на неё уставился, и прошептал:
- Есть Бог на свете…
Те, кто начал свою супружескую жизнь в квартире с прилагающимися к ней родителями – меня поймут. С родителями жить трудно. Даже если это твои собственные родители. На третьем году семейной жизни я крепко сторчалась на валерьянке, а Вовка стал испытывать проблемы с потенцией. Половая жизнь нашей ячейки общества неумолимо угасала, и впереди маячила перспектива развода и дележа имущества, состоящего из телевизора и холодильника с магнитиком в виде жопы.
Иначе и быть не могло. Вовкину потенцию сильно повредила моя мама, каждую ночь входящая в нашу спальню со словами «Одурели что ли – трахаться на ночь глядя? Отцу завтра в шесть вставать, а они пыхтят на весь дом!», и имеющая нездоровую привычку хвалиться своим подругам Вовкиными яйцами: «А какие яйца у моего зятя! Он вчера сидит на кухне в трусах, картошку чистит. Ноги раздвинул – а из трусов такой царь-колокол вывалился – я охуела. Повезло моей дочушке, повезло»
Мои попытки поговорить с родительницей «по душам» дали прямо противоположный результат. Теперь мама каждую ночь входила к нам в спальню, где-то в промежутке между петтингом и минетом, и громко докладывала: «Завтра суббота. Папе на работу не надо – можете трахаться». А подругам своим стала рассказывать, что у Вовки, как оказалось, яйца очень мелкие, а большими они ей вначале показались, потому что у неё очки на плюс шесть. И дочушке её не повезло.
С Вовкиными родителями мне жилось бы намного хуже, потому что папа у него полковник в отставке, и наше первое с ним знакомство началось и закончилось тем, что папа посмотрел на меня как Собчак на Катю Гордон, и отчеканил: «Такое жидкое говно нам весь генофонд испортит. Ни рожи, ни кожи, ни сисек, ни писек. Наплодит тебе хомяков-рахитов и вот таких медуз беспозвоночных, а потом с первым попавшимся гомосеком свалит. А я твой зоопарк кормить не буду».
В общем, выбора не было, и после свадьбы мы с Вовкой стали жить у меня, получив в подарок от родителей набор кастрюль, и предупреждение: «Только попробуйте замок в дверь врезать. Мне внуки ещё не нужны»
Нам внуки тоже пока были не нужны, но ебаться, в общем-то, хотелось. Вовке даже каждый день. Поначалу. Но, спустя два года, Вовке уже не хотелось ничего, кроме как отравиться. А мне постоянно хотелось валерьянки. Вначале мы пытались наладить половую жизнь в гостях у друзей, но друзья быстро догадались зачем мы к ним приходим, и два часа кряхтим в ванной, и перестали нас приглашать после того, как мы им сорвали раковину, и нечаянно забрызгали зеркало.
Оставалась только Ирка. Ирка, и Иркина дача. У Ирки мы в гостях не были ни разу, и общих знакомых, которые могли бы ей насплетничать про зеркало и раковину, у нас тоже не было. Тем не менее, Ирка никогда не приглашала меня в гости, памятуя о том, как четыре года назад она оставила мне ключи от своей квартиры, в которой жила голодная кошка, нуждающаяся в регулярном питании, а я за три дня Иркиного отсутствия затопила ей квартиру, сломала телевизор, разбила стекло в серванте, и потеряла кошку. Кошку мне Ирка не простила до сих пор, и мою просьбу взять меня и Вовку с собой на дачу – сразу восприняла в штыки. Но она ж меня с первого класса знает. Я ж без мыла в жопу влезу. Поэтому впереди нас с Вовкой ждали незабываемые выходные, полные секса, разврата и разнузданных оргий.

В Выхино наша супружеская пара была уже в восемь утра. На тот случай, если Ирка передумает, и захочет уехать без нас. Наши глаза лучились счастьем, карманы были туго набиты гандонами, и мы крепко держали друг друга за руки как два еврея перед входом в газовую камеру.
Ирка появилась у билетных касс в восемь сорок пять, что подтвердило мою догадку о её непорядочности.
- Что ж ты так, Калинина, а? – Я подскочила к Ирке со спины, и хотела укоризненно хлопнуть её по плечу, но одну мою руку мёртвой хваткой держал Вовка (подозреваю, что это была судорога щастья), а второй я придерживала свой карман с гандонами, чтобы они не выпали Ирке под ноги, и не спалили мои намерения. Поэтому я стукнула Ирку лбом по горбу.
- Вы тут со вчерашнего дня торчите? – Глаза Ирки пробежались по нашим измождённым лицам, и остановились на половинке чебурека, который Вовка грустно жевал без помощи рук. – Небось, и билеты уже купили?
Я выразительно постучала по своему набитому карману, а Ирка явно начала что-то подозревать.
- Наш автобус отходит в девять тридцать. Можете сходить поссать. До Рязани поедем без остановок. В автобусе семечки не грызть, на пол не блевать, и соплями на стекле слово «Хуй» не писать. – Ирка уставилась на меня немигающим взглядом, и я поняла, что она в деталях помнит ту школьную автобусную экскурсию в Ярославль. И наверняка не простила мне кошку.
В автобусе я демонстративно уступила место у окна Вовке, а сама уселась ближе к проходу, положив руки на колени так, чтобы Ирка их видела до самой Рязани. Но впечатления на Ирку это не произвело.
- Не вздумай блевать на пол. – Подруга протянула мне два пакета. – Вовке тоже дай. Наверняка он такой же блевун как и ты. Раз на тебе женился.
Так, с добрыми напутствиями и с двумя пакетами, мы отправились в путь. Путь был долгим, Рязань – это даже не Мытищи, заняться было нечем, и я всю дорогу развлекала себя тем, что нашёптывала Вовке в ухо всякие грязные и непристойные вещи, но перегнула палку, и Вовка дважды воспользовался пакетом. Это тоже меня немного развлекло, а Ирка по-учительски покачала головой, давая мне понять, что в моём муже она не ошиблась.
На дачу мы приехали к часу дня, и сразу поинтересовались где мы будем спать. Ирка покосилась на мой карман, сказала, что я озабоченное животное, и указала нам с Вовкой нашу комнату. В тот момент, когда я сняла трусы, оставшись в футболке и панамке, и вывалила на кровать все гандоны, дверь тихо скрипнула, приоткрылась, и в образовавшейся щели появился Иркин рот, который жалобно сказал:
- В этом посёлке живут сплошь научные работники из папиного института. Все люди очень уважаемые, все меня хорошо знают. Умоляю, ведите себя прилично. Вы уедете, а мне тут ещё жить. Пожалуйста…
В Иркином голосе была такая неземных масштабов грусть, что я непроизольно надела трусы обратно, скомкала в руках панамку, и запихнула под кровать гандоны.
- Бог терпел, и нам велел. – Философски высказался Вовка, и спросил у Иркиного рта: – Чо там с яблоней твоей надо делать?
- Выкопать и выбросить. – Грустно сказал рот. – Только у меня лопата сломалась. Вы переодевайтесь, а я пойду к соседу, лопату у него попрошу.
Рот исчез, дверь закрылась, я всхлипнула, Вовка мужественно пошевелил челюстью, и крепко меня обнял:
- Ничего, у нас ещё вся ночь впереди. Ночь, полная страсти, огня, и изысков. Чо ты там в авобусе говорила про жопу?
Я потупила взор, и промолчала.

Стемнело. За домом пылал костёр, на котором мы казнили Иркину засохшую смоковницу, мы с Вовкой пили пиво, а Ирка – молоко.
- Хорошо сидим… – Я сдула пену, вылезающую из моей бутылки. Прям на Вовку.
- Хорошо… – Ирка слизнула молочные усы, и посмотрела на часы. – Чёрт! Уже одиннадцать! Мне ж к Марии Николаевне надо!
- Кто такая? – Лениво поинтересовалась я, прижимаясь к Вовке, и пытаясь незаметно завладеть его второй бутылкой. – Научная работница-душегубка? Убийца лабораторных собачек и обезьянок? Чикатило с вялыми сиськами?
- Не надо так про Марию Николаевну! – Иркины губы задрожали. – Не надо! Это папина двоюродная сестра!
- А чо она тут делает? – Мне нравилось доводить порядочкую Ирку до инсульта. С первого класса нравилось. Наверное, поэтому меня Ирка и не любила. – Никак, папанька твой злоупотребил служебным положением, и выбил своей сестричке шесть соток в Рязани, обделив, возможно, какого-нибудь гения науки, лауреата Нобелевской премии, и обладателя Пальмовой ветви?
- Какая же ты, Лида… – С горечью облизала молочные усы Ирка, и покачала головой. – В тебе есть хоть что-то человеческое?
- Говно. – Прямолинейно ответила я. – И много. Так что тут делает Мария Николаевна?
- Живёт. – Отрезала Ирка. – Живёт и болеет. Я ей хожу давление мерять. И щас пойду.
Подруга порывисто встала, зачем-то осмотрелась по сторонам, нырнула в дом, вынырнула оттуда с тонометром подмышкой, и демонстративно ушла, хлопнув калиткой.
Наступила тишина. Где-то, непонятно где, тихо пердели сверчки, звенели комары, и казнилась Иркина яблоня. А нам с Вовкой было хорошо.
- Накажи меня, товарищ Фролов! – Я наклонилась к Вовкиному уху, и вцепилась в него зубами. – Я плохая колхозница, мои свиньи потравили твой урожай, и я шпионю на вьетнамскую разведку!
- Ах ты, вредительница! – Вовка задрожал. – Я исключу тебя из партии! Товарищескому суду тебя отдам на растерзание! Без трусов.
- А ещё я утаила от государства пять тонн сахарной свеклы, и продала колхозную корову в Америку! Накажи меня за это, председатель комсомольской ячейки!
- Щас накажу… – Трясся Вовка, сдирая с меня джинсы вместе с трусами, и опрокидывая на спину. – Я тебе покажу как государственное имущество проёбывать, проститутка революционная!
Под моей спиной хрустели ветки, и вкусно пахло, из чего я сделала вывод, что лежу я в кусте чёрной смородины, и Ирке весть о кончине её куста не добавит здоровья.
Хрустели ветки, и мои тазовые кости, уже сросшиеся в результате долгого отсутствия вагинальной пенетрации.
Хрустели кости, и Вовкины суставы.
Мы очень громко хрустели, иногда оглашая окрестности криками:
- Я буду наказывать тебя до тех пор, пока не вернёшь всё что спиздила!
- Я не могу, Володя! Отпусти меня! Не мучай!
- Нет! Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь! Ты должна быть наказана!
Всё это время я лежала на спине, зажмурив глаза, чтобы чего доброго не окосеть от того, что куст я давно сломала, и теперь бьюсь головой о бетонную плиту, которыми на Иркиной даче были обложены все грядки, чтоб земля не расползалась. Когда Вовка взвыл, и прекратил движения, я посчитала, что опасность косоглазия миновала, и открыла глаза.
И тут же получила дополнительный оргазм, от того, что увидела над собой усатое еблище незнакомого мужика. Еблище смотрело на меня в упор, ловило ртом воздух, хваталось за сердце, и шептала что-то похожее на «лопата».
- Вова… – Простонала я, поднимая за волосы Вовкину голову от своей груди. – Вова… Там маньяк-извращенец… Я боюсь!
Вовка посмотрел на моё лицо, сгруппировался, ловко вскочил на ноги, умудрившись при этом не оставить во мне свой хуй навсегда, и принял какую-то боевую стойку. Глаза усатого еблища окинули взглядом Вовку, проследили за коротким полётом гандона, сползшего с Вовки, и упавшего еблищу на ногу, и оно снова простонало:
- Лопата…
- А… Вовка дружелюбно улыбнулся еблищу. – Ира у вас лопату брала? Щас-щас-щас, одну минутку. Не уходите никуда, я щас принесу.
- Вова, я с тобой! Я выбралась из кустов, натянула футболку почти до колен, и Квазимодой поковыляла за мужем. – Я с ним не останусь. Он на меня смотрит очень странно.
- Ещё б он не смотрел. – Вовка вытащил из земли лопату, и постучал ей по бетонной плите, отряхивая засохшую землю. – У него, поди, в последний раз баба была, как Олимпиада – в восьмидесятом году. А тут – нна тебе: сиськи-письки, и кино для взрослых в режиме реального времени. Эй, сосед! – Вовка отряхнул лопату, и обвёл участок глазами. – Лопату забирать будешь?
Усатое еблище исчезло.
- Чойта он? – Вовка кивнул на пустое место, где минуту назад ещё стояло еблище. – Дрочить побежал, что ли?
- А нам-то что? Пусть дедок перед смертью себя побалует. Надо будет потом к нему Ирку с тонометром отправить. А то как бы не помер с непривычки, гипертоник.
Ещё полчаса прошли в полном блаженстве. Я допивала Вовкино пиво, и болтала ногами, сидя на скамейке, Вовка ворошил в костре угли какой-то арматуриной, в воздухе витал запах щастья и жжёной резины, которую мы подобрали возле смородинового куста, и тоже казнили на костре.
Беда пришла внезапно. И выглядела она как усатое еблище с милиционером.
- Вот она, вот! – Кричало еблище, тыкая в меня пальцем, и с ненавистью глядя на Вовку, который замер с бутылкой пива в одной руке, а вторая зависла на полпути к его губам, с которых он собирался стереть пивную пену. – Вот она, девочка бедная, жертва грязного животного! Вы только посмотрите на него! Он же явно олигофрен! Эти глаза, этот тупой, жестокий взгляд, да у него пена изо рта идёт! – Еблище обрушило на Вовку взгляд, полный ненависти.
- Разберёмся. – Осадил еблище милиционер, и подошёл ко мне. – Ну что, заявление писать будете?
- Я?! – Я ничего не понимала? – Я?! Я?!
- Немка, что ли? – Еблище посмотрело на милиционера, и перевело: – Это она «Да» говорит. Три раза сказала.
- Какая нахуй немка?! – Ко мне вернулась речь, а Вовка вышел из ступора, и и вытер пену. – Вы ебанулись тут все, что ли?! Да я сама щас этого гуманоида усатого засажу на всю катушку! Какого хуя вы вообще врываетесь на частную территорию? Чо за милиция? Покажите документы! А то знаю я, блять, таких милиционеров!
- Где хозяйка дачи? – Вопрошал милиционер.
- Он её убил! Убил её, животное! – Верещало еблище.
- Идите все нахуй отсюда! – Орала я, размахивая руками, и напрочь забыв что на мне нет трусов.
- Где тут городской телефон? Я звоню в ноль один, в ноль два, и в ноль три. – Вовка адекватнее всех среагировал на ситуацию.
- Стоять! – Рявкнул милиционер, и достал из кобуры пистолет. – Документы свои, быстро!
- Какие… – Начал Вовка.
- Вова! – Истерично заорала я, и вцепилась ногтями в усатое еблище.
- Мать твою! – Заорало еблище.
- Всем стоять! – Крикнул милиционер, и выстрелил в воздух.
И в этот момент на участок вошла Ирка…

- Хорошо отдохнули, блять… – Я сидела в пятичасовом утреннем автобусе, увозящим меня и Вовку обратно в Москву, и куталась в Вовкину куртку.
- Да брось. – Вовка грыз семечки, и незаметно сплёвывал шелуху на пол. – По-моему, смешно получилось. Ирку жалко только.
- Нихуя смешного не вижу. И Ирку мне не жалко. Предупреждать нужно было.
- Откуда ж Ирка знала, что этот мудвин сам за своей лопатой попрётся, а тут мы в кустах: «Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь, ты должна быть наказана!» Кстати, соседа тоже жалко. Просто так сложились звёзды, гыгыгы. – Вовка заржал, и тут же поперхнулся семечкой.
Я с чувством ударила его по спине:
- Никогда в жизни больше в Рязань не поеду. Мне кажется, об этом ещё лет десять все говорить будут.
- Да брось. Порнуху любую возьми – там такое сплошь и рядом.
- Вова, я не смотрю порнуху, к тому же, такую грязную. Тьфу.
Полчаса мы ехали молча.
- Знаешь, – я нарушила молчание, – а я всё-таки до сих пор не пойму: зачем Ирке надо было говорить соседу, что к ней на дачу приехала подруга с братом? Муж с женой, заметь, законные муж с женой – это что, позор какой-то?
- Ты сильно на неё обиделась? – Вовка обнял меня за плечи, заправил мне за ухо прядь волос. – Всё равно помиритесь. Подумаешь, горе какое: сосед поцарапанный, Ирка с приступом астмы, и Марья Николаевна с инсультом. Не помер же никто. Помиритесь, зуб даю.
Я отвернулась к окну, ковырнула в носу, и начала писать на стекле слово «Хуй»

Ухтыжбля...
 
sith
21.03.14 13:48

"mikorr" писал:
Ухтыжбля...

Дневник Подводного Охотника.

Обучение. Часть 1.

День 1.
Сегодня позвонил Толик, сказал, что ему надоело таскать из воды мальков на удочку. Надо добывать зачетных рыбов, чтобы по несколько кило. На мой робкий вопрос: “а разве такие бывают?” он твердо сказал, что бывают, и что он записался на курсы подводных охотников. Вместе со мной. Первое занятие – завтра вечером. Хм…Сходим – посмотрим…

День 2.
Дайвинг – это круто! Подводная охота – для реальных пацанов! Директор дайв клуба – настоящий мужик! Он показывал фотки рыбов, которых подстрелил самолично. Я раньше думал, такие переростки только в Чернобыле водятся. Или через фотожопу пропустить если фотографию… Мля, кто бы мог подумать, что в нашем ручье (рекой назвать сложно) такие монстры водятся??? Нет, и еще раз нет. Без ружья теперь даже купаться не полезу. На*уй. Думаю, где достать 300 баксов для оплаты обучения. И ружье купить.
Кстати, кто такой Кусто?

День 3.
Продал к чертовой матери спининг с запасной катушкой (блин, 4 подшипника, эех!) за 300 баксов. Нафига он мне теперь? Тем более, что Толик свой тоже продал.
Кусто – крутой мужик! Еле дышит – а все под воду. Как дайвер дайвера – уважаю!

День 4.
Второе занятие. В группе всего шесть человек. Я, Толик, потом два брата-близнеца Жорик и Гера, парень Саша и девушка Юля. Симпатишная. Сегодня мы познакомились с нашим инструктором, Семеном Искандеровичем. Суровый мужик, настоящий Черномор. Всей группой решили называть его Ихтиандрычем. В свою очередь, Ихтиандрыч назвал нас лягушками недоделанными и сказал, что сделает из нас настоящих дайверов. А потом, если у кого еще останется желание – превратит в подводных охотников. Говорил про фридайвинг и дайвинг, декомпрессионую болезнь, блэкаут и всякие другие непонятные слова. Но самое интересное, что под водой есть такая штука – азотка. Торкает от нее не по деццки. Толик сказал, что обязательно попробует, что это такое. На следуещее занятие было велено принести если у кого есть маску, трубку и ласты. Будут практические занятие в бассейне. Во время занятий к Ихтиандрычу приходил его бывший ученик, настоящий дайвер. Пожелал нам чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Дайвинг – форевер!

День 5.
Всю ночь снились рыбы. Много и большие. Вечером созвонились с Толиком, он сказал что трубка у него есть, нет маски и ласт. Черт! А у меня нет трубки и ласт. Маска есть. Мне ее дядька из Кореи привез. Она у меня на стене висит. Страшная, но какая есть. Толик сказал, что маской и трубкой будем пользоваться по очереди, но ласты надо всяко чтоб были у каждого. Гигиена! Толик – маладца!

День 6.
Делали с Толиком ласты. Оказывается, ласты сделать – как два пальца об асфальт. Мы с Толиком купили две пары калош резиновых, фанеры и ящик пива. Лобзик у меня был. Выпили. Выпилили. Выпили. Приклеили, для верности – обмотали веревкой. Еще выпили. Я свои ласты покрасил в черный цвет, Толик – в цвет хаки. Чтобы рыбу не спугнуть. Ха! Чудило, ё-мое. Калоши-то – все равно красные! С чувством выполненного долга пошли еще за пивом…

День 7.
Утро. Не могу дозвониться до Толика. Ужасно болит голова… К вечеру смог оторваться от унитаза. Посмотрел на ласты. Красночерные. Или чернокрасные? Чуток кривоваты, но для первого раза – сойдет. Завтра – бассейн!

День 8.
Плохо спал. Всю ночь снились кошмары. Меня преследовала декомпрессия и Толик, веселый, пьяный в ж*пу, предлагающий еще раз вдарить по азотке. Полный писсдес… Вечером – в бассейн.

День 9.
Мдя. Оказывается, маска Чхоен, которую мне дядя привез из Кореи, ваще не годится для дайва. Ихтиандрыч назвал меня дебилом. И Толика тоже, когда тот показал ему свою трубку. Курительную, которую Толик вырезал тайком из спиленной вишни в своем саду в прошлом году. А когда Ихтиандрыч увидел наши ласты… Вощем, начало занятия отложилось на полчаса в виду наступившей истерики у Ихтиандрыча. Смеялся Ихтиандрыч по морскому, по подводному. С перерывами на мат. Судя по используемому сленгу, Ихтиандрыч просто родился сразу боцманом. Отсмеявшись и отматерившись, Ихтиандрыч рассказал нам о скубе (я-то думал, это такой мультфильм был!), октопусах (до конца так и не врубился, чо это такое???), бисиди – это типа надувного спасательного жилета… Ихтиандрыч выдал нам настоящие маски и трубки. И настоящие дайверские майки из какой-то непреющей резины. Она так и называется: непрен. Потом погружались. Наши с Толиком ласты начали линять. Ихтиандрыч спросил, чем мы красили «это»? Толик честно ответил, что гуашью, после чего Ихтиандрыч обозвал нас каракатицами, а директор бассейна тихо заплакал… В это время попытался утонуть Жорик, который одел два грузовых пояса и не мог всплыть. Он их на узел завязал. Ихтиандрыч мощным пинком спас его. Со стороны это казалось запуском межконтинентальной баллистической ракеты с подводной лодки. Жорик оказался Герой. Потом тихий парень Саша утопил свой грузовой пояс на дне бассейна. И скубу – тоже. Причем все это обмундирование упало на Толика, который лежал на дне в это время и ждал азотку. Я все это время плавал с Юлей. Как сказал, Ихтиандрыч, погружаться надо в паре. Юля – симпатишная. А Толик пускай с Саньком погружается…

День 10.
Звонил Толик. Сказал, что у настоящего подводного охотника должен быть гидрокостюм. Причем чтобы из непрена с открытой порой. Как у Ихтиандрыча. Он себе уже заказал. И мне тоже. Практически задарма, за три сотни баксов. Толика начинаю тихо ненавидеть…

День 11.
Думал где достать три сотни зеленых американских рублей.

День 12.
Продал второй спинниг, удочку, подсачек, складную табуретку и бушлат. Нафига это все подводному охотнику???

День 13.
Толик принес мне пакет с моим гидрокостюмом. Сказал, что надо одевать с шампунем на голое тело и убежал. Свой мерять. Млин, а что не с вазелином-то??? Взял шампунь (шампунь крутой, три в одном, от перхоти с объемом от самых корней), вылил все в гидрик. Начал одевать. Через три часа решил позвонить Толику. Уточнить, как надеть гидрокостюм полностью. Сволочь, трубу не берет. Толика – убью…

День 14.
Утро. Ннаконец-то одел гидрокостюм. Подошел к зеркалу. Настоящий дайвер! Счастлив. Толик – казееел, я ему всю ночь звонил, а он трубу не взял. Очень хочется в туалет. Интересно, а как гидрокостюм снимается?

День 15.
Вечер. Наконец-то снял гидрокостюм. Счастлив. Успел добежать до туалета. Счастлив вдвойне!!! Нет, дайвинг – для настоящих мужиков. Заметил очень интересный эффект от шампуня. На теле появилась перхоть, зато волосы стали объемными. Особенно подмышками, на груди, на ногах и еще кое-где. Из-за этого с трудом смог одеть трусы, джинсы и майку. В следующим раз буду одеваться с мылом. Или сбрить все волосы на теле?

День 16.
Практические занятия в бассейне. Толик пришел уже одетым в гидрокостюм. Говорит, специально не снимал как одел, чтобы тело привыкало. Канешна, канешна… Интересно, а как он ссать-срать делал? Или до сих пор терпит??? Ихтиандрыч похвалил наши гидрокостюмы, сказал, что не смотря на наши ласты, из нас и Толиком выйдут настоящие подводные охотники! Но снаряги у нас пока не полный комплект. Сдается мне, опять баксов триста надо будет… Начали погружаться. В этот раз аналогичным образом пытался утонуть Гера. Когда мы его откачали, он оказался Жориком. Близнецы, мля… Не, чтобы им не тонуть одновременно? В самом деле… А то и не знаешь, кого спасаешь… Толик с Сашей все занятие лежали на дне. Прихода азотки ждали. Или прихода от азотки? Тоже мне, наркоманы подводные… Плавал в паре с Юлей. Юля – симпатишная. Вот ей я бы с удовольствием сделал искуственное дыхание. Может, ее немножко притопить в следующий раз? Ихтиандрыч сказал, что на следующем занятии – экзамен. Провожал Юлю. Обещал дать мастер-класс по одеванию гидрокостюма с открытой порой. С практическим закреплением теории.
Обучение. Часть 2.

День 17.
Помогал Толику снимать гидрокостюм. Кстати, Толик, в отличии от меня, использовал шампунь ускоряющий рост волос. Вы когда-нибудь видели снежного человека? Я видел. Толика. Но я никогда не видел как быстро может бегать Толик на короткие дистанции. Гепард по сравнению с Толиком, бегущим в туалет, просто хромой котенок. Когда Толик через полчаса вышел из туалета, глаза его просто лучились счастьем, говорил, что это круче чем секс. В этот момент вспомнил Юлю. Сказал, смотря с кем.

День 18.
Изучал ассортимент ласт. Оказываются, ласты бывают дайверские и охотничьи. Резинка – фигня, надо брать сразу карбон. Думаю где взять деньгов. Толик тоже думает. Продавать или не продавать лодку?

День 19.
Эврика! Если человека одеть в моноласту, он превратиться в русала. Или русалку. Надо сказать Толику об этом открытии. Звонил Юле. Какой у нее красивый голос…
Денег пока еще не нашел. Толик тоже.

День 20.
Всю ночь плохо спал. Под утро – замерз. Снилась Юля. В моноласте, с распущенным волосами, что характерно, без купальника… Днем продали лодку Толика с моим мотором. Нафига моторка подводным охотникам? Зато нам хватило на ласты, маски и трубки с нижним клапаном. Нижний клапан – это круть. С верхним брать не стали. Верхний клапан – для слабаков и женщин. Счастливы. На скидку от магазина взяли по ножу подводника. Счастливы вдвойне. Толик временами впадал в экстаз от счастья, бегал по улице, хлопая ластами, кричал что идут боевые пловцы, десантники и погранцы по сравнению с нами – салаги и макивары. Милицейские патрули нервно сворачивали в подворотни… Завтра бассейн.

День 21.
Пришел из бассейна. Устал, как будто разгружал вагоны стахановскими методами. Как в сказке. Один я и сорок вагонов…

День 22.
Вчера Жорик и Гера пришли с собственными ластами, масками, трубками, гидрокостюмами, баллонами, бисиди, ножами… Поцы, у них даже груза обрезиненные… Интересно, что они продали??? Ихтиандрыч сказал, что как минимум все это тянет штук на 5 или даже 6. В импортных рублях. Близнецы сказали что через десять дней летят на Мальдивы. Или на Мальорку? Слабаки эти дайверы, где потеплее ищут. Не то что мы с Толиком, еще две недели назад начали по утрам холодной водой обливаться, закаливаться. Толик, правда, седни с насморком пришел. Фигня, что такое сопли для настоящего подводного охотника? Ихтиандрыч сказал что не фигня и Толик сегодня нырять не будет. Никогда не видел, как у Толика глаза кровью наливались… Ихтиандрыч сказал, что экзамен будет на следующем занятии. А сегодня будет закреплять знания и учиться продуваться и поэтому нырять будем не на метровой глубине, как обычно, а пойдем на глубокую часть бассейна. Там вроде как 7 метров. Ихтиандрыч издевается чтоли? Даешь 20 метров! Тем более Толик где-то вычитал что азотка приходит только на глубине, и чем глубже, тем кайф круче. Ихтиандрыч сказал, что таких глубоких бассейнов в городе нет, а нам хватит и семи. Особенно хватит Толику. При этом хитро усмехался в свои ихтиандрычевские усы. Начали нырять. Толик нырнул первым. Потом вынырнул, зажал уши руками и хмуро уселся на бортик. Я ему сказал, чтобы он фигней не страдал и пошел опять нырять. Ноль внимания. Оглох он что ли? Потом пошел нырять я. Как учил Ихтиандрыч, начал продуваться. Что щелкнуло в ушах и наступила тишина. Уши больно. Вынырнул. Уселся на бортик. Нефига не слышу. Все такие забавные, рты разевают, а ничего не говорят. В уши как будто забили по гвоздю. Сотке. Ихтиандрыч на пальцах объяснил, что поздравляет нас с Толиком с первой честно заработанной баротравмой, что мы дебилы и нырять больше сегодня не будем. Ненавижу его. Юля погружалась с Сашей. Еще раз они обменяются загубниками, я из Санька рыбью отбивную сделаю…

День 23.
Звонил Толик. Хорошая вещь – виброзвонок. Толик, зараза, чего молчишь? И так фигово, а он еще издевается!
Пока еще нифига не слышу.

День 24.
Начал слышать. Как сквозь подушку. Звонил Толику. Не берет трубу. Дурень, переключи трубу на вибраторный режим!

День 25.
Пришел Толик. Говорил, что ему как будто вбили гвозди. Не менее сотки. В уши и между глаз. Друган, как я тебя понимаю… Но нырять – не бросим! Мы же настоящие подводные охотники! Поэтому нам надо тренировать задержку дыхания. Толик сказал, что обязательно в статике и динамике. В статике – на диване. В динамике – на ходу. Вечером звонил Юле. Она интересовалась насчет моих показательных выступлений по одеванию и снятию открытопорого гидрика. Договорились на завтрашний вечер у меня. Я счастлив. Долго не мог уснуть.

День 26.
Пришел Толик. Начали тренировать статику. Врубили энигму, разлеглись: я на диване, Толик в кресле. Начали тренировку на статику. У меня полторы минуты. У Толика – почти две. Толик сказал, что для начала – это круто. Но будем стремиться к 5 минутам, не меньше. Мне кажется, что за это время можно разучиться дышать. А потом и ненаучиться никогда. Толик назвал меня лажуном и слабаком и ушел тренировать динамику в одиночку. Ха! Посмотрим, кто в динамике круче! Задерживал дыхание, при этом ходил из комнаты на кухню и обратно. Очень хочется дышать. Терплю… Очнулся на полу, сильно болит голова. На затылке – шишка. Нифига себе! Эт ж блэкаут настоящий! Каждый крутой подвох должен его испытать! Бросился звонить Толику, похвалиться. Обиделся, трубу не берет. Ну и черт с ним. Вечером пришла Юля. Какие у нее красивые глаза…

День 27.
Утро. Проснулся. Юля на кухне. В моей рубашке, что-то готовит. Мечта подводного охотника… Эх, женюсь!
Вечером смог дозвониться до Толика. Мдя… Если я поймал блэка дома на полу затылком, то Толик в подъезде на лестнице лицом. Пошел проведать Толика. Морда синяя, отекшая, глаз не видать. Такое лицо я видел только один раз в своей жизни, на институтской практике в морге. У трупа типа «бомж». Он, наверное, пил с рождения… Успокоил Толика, сказал что нос не сломан – а это главное…

День 28.
Целый день тренировал динамику. Застелил весь пол в комнате одеялами. Блэка поймал на кухне. Упал в стену. Хорошо, что кухня маленькая, а я высокий, особо не размахнешься…

День 29.
Готовился к завтрашнему экзамену. Вспоминал, чему учил Ихтиандрыч. Изучал специальные знаки подводного общения. Чувствую, что становлюсь настоящим подводным боевым пловцом. Надо завтра сказать близнецам, что акулы очень обидчивые, и если ей внезапно показать факи, то она от обиды сделает себе сеппуку рыбой-мечом, гы…
Экзамен. Часть 1.

Уррраа! Сдал! Сдали все, даже Толик. Но все по порядку.

Встретиться решили в вестибюле бассейна. Мы пришли первыми. Волнуемся. У Толика прошла опухлость лица, цвет сменился с сине-красного на спокойный желто-зеленый. Ихтиандрыч поинтересовался, почему у Толика такая интересная расцветка, и заметил, что под воду с похмелья нельзя. Мы ему с Толиком долго объясняли, что Толик не с похмелья. А с тренировки динамики. Пришлось показать ему мою шишку на затылке. По моему, Ихтиандрыч нас начал уважать. Горды. Потом подошли близнецы-поцы. Ждали Санька и Юлю. Близнецы ныли, что у них ночью рейс на Мальдивы, а им еще в дьютифри зайти надо, давайте быстрее и все такое. А нефиг было заранее путевки покупать, сказал Толик. Никто и не догадывался, как он был прав в тот момент. Пришел Санек. С открытопорым гидриком. Уважаю, наш человек! Не то что у близнецов, на молнии и с плюшем. Санька сказал, что взял семерку. На осень. Ихтиандрыч ответил, что зато в бассейне вечное лето и он свариться в семерке. Санька с достоинством сказал, что пар костей не ломит и ваще, дайвер трудностей не боится. Мы с Толиком зауважали его еще больше. Ихтиандрыч усмехнулся в свои ихтиандрычевские усы… Последней пришла Юля. Эх, женщины…
Пошли в раздевалку. Шел рядом с Юлей. Какая она все-таки красивая! Засмотрелся и нечаянно зашел в женскую. Сколько было визгу!!! От какой незнакомой женщины получил пощечину. За что? Можно подумать, я ни разу женщины голой не видел! Ну, если честно, так много сразу вместе не видел. Но все равно, несправедливо и обидно! Зашел в мужскую. Наши уже почти все разделись. В раздевалку заглянул директор бассейна. Увидел нас, помрачнел, похрустел зубами и вышел. Странно, с чего он такой?
Пошли в душ. На выходе из раздевалке Жорка уронил мне на ногу свой баллон. Вот зараза! Мягко и вежливо пообещал ему в следующий раз засунуть баллон в одно место. На шум подскочил Гера. С моей стороны – Толик. Подошел Ихтиандрыч, сказал брэк. С Ихтиандрычем не поспоришь. В душе быренько помылись, начали одеваться. Близнецы юркнули в свои плюши и ускакали. Мы с Толиком неторопливо, с достоинством одели свои гидрики. Как никак, опыт имеется. Хотели помочь одеться Саньке. Он сказал, что сам. Маладца, но ждать его не стали.
В бассейне нас уже ждал Ихтиандрыч. В полном боевом. Рядом с ним стоял задумчивый директор бассейна. И медсестричка. Интересно, она нас что ли собралась откачивать? Так я сам почти доктор… Толик сказал, что она симпатичная. Ну не знаю, какая-то она сухопутная и непривлекательная по сравнению с Юлей… Вышла Юля. Интересно, а если под водой целоваться – это прикольно или нет? Надо сегодня обязательно попробовать…
Санек появился через десять минут. Так быстро??? А мы с Толиком уже пари хотели держать, успеет Санек хотя бы к концу экзамена одеться или нет. Оказывается, он всю неделю дома тренировался, снимал и одевал на скорость. Вот что значит армейская закалка! Санек счастливый, морда розовая. Говорит, немного тепло.
Ихтиандрыч нас выстроил, сказал, что он счастлив, поскольку никто в процессе обучения не сломался, что хоть мы и самая раздолбайская группа (при этом он почему-то посмотрел на меня и Толика), но он верит в нас. Потом посмотрел на Юлю, сказал, что такой очаровательной русалки еще никогда не видел, и как жаль, что ему уже шестьдесят стукнет, а вот если б лет тридцать назад, то он бы ех! Ну, Ихтиандрыч! Эт ж моя русалка! Потом Ихтиандрыч объяснил суть экзамена. Нам надо проверить снарягу, ну, давление-инфляторы-регуляторы. Потом одеться, погрузиться (обязательно дать знак, что все ок), имитировать, что у кого-то кончился воздух и типа спасти товарища, а в заключение, так сказать, на десерт, надо опуститься на дно, снять с себя всю снарягу, баллоны-маски-ласты-пояс, вынырнуть, отдышаться, занырнуть обратно и под водой одеть все на себя. Ха! Делов-то! Как показали дальнейшие события, я глубоко заблуждался…

Во время проверки давления в баллоне Толик чего-то там неосторожно повернул. Удивленный таким поворотом, баллонный воздух с радостным ревом молодого сверхзвукового истребителя вышел наружу. Весь. Прямо Толику в лицо. Толик удивился еще больше, сказал «ё» и изящным движением руки отбросил баллон от себя. Баллон, совершая удивительно красивое плоскопарралельное движение в несвойственной ему среде типа воздух, шлепнулся на кафель.
- Бздуммм!!!, – Удивился баллон.
- Бздинь!, – Не менее удивленно ответила кафельная плитка.
Не удивился только Ихтиандрыч, назвал Толика балбесом и пронес еще один баллон. Полный. Медсестричка в это время отпаивала корвалолом директора бассейна. Кто бы мог подумать, что он такой впечатлительный?

В это время близнецы одели свою снарягу. И в ластах потопали. Им идти до воды – полтора шлепка ластой. Гера – дошел. Жорик – нет. Вы никогда в ластах не ходили с баллонами на спине? Если идти выпрямившись, то немного перевешивает назад, совсем немного. А поскольку закон притяжения и момент инерции еще никто не догадался отменить, то Жорик махнул ластой и ушел назад. Прямо на спину. Прямо на кафель. Как показала практика, обычно дайверские баллоны оказываются намного железнее кафеля. И в этот раз природа не сделала исключения.
- Бздац!!!, – две кафельные плитки перешли в агрегатное состояние строительного мусора. С той стороны бассейна, где приводили в чувство директора, послышался чарующий звук падающего тела. Судя по тембру и глубине звучания, директор упал вперед и лбом разбил как минимум еще одну плитку… Только теперь я понял, почему весь бассейн выложен разноцветной плиткой. Еще в самое наше первое посещение бассейна Юля сказала, что у строителей бассейна потрясающее чувство красоты и такого дизайна она еще никогда не видела. И очень хочется познакомиться с дизайнерами спортивного комплекса для обмена опытом. Нет проблем! Я теперь знаю уже трех «дизайнеров»… Всем бассейном откачивали директора. Официально сказал Ихтиандрычу, что как будущий патологоанатом, рекомендую заранее вызвать директору реанимацию. Ихтиандрыч заржал как стадо морских коньков! Не вижу ничего смешного…

Подошли к Жорику. Раскинув ласты и руки, наш второй «дизайнер» странным неподвижным взглядом смотрел куда-то вверх. Толик сказал, что шок – это по нашему, а дайвинг – для сильных духом и телом. Подвергли Толика общественной обструкции. Пытались привести Жорика в чувство. Бесполезно. Помогла медсестричка, пытавшаяся прослушать как бьется молодое дайверское сердце. Жорик пришел в себя почти сразу и попросил у медсестрички телефончик. Толик прошептал, что если бы по нему так же елозили ТАКИМ бюстом, у него бы судороги в паху начались бы через секунду. Я ему ответил, что надо в таких случаях костюм расстегнуть внизу или ваще снять. Толик заявил, что он бы лучше снял не костюм, а медсестричку. Чувствую, теряем Толика…

Погрузились. Всплыли. Показали друг другу ОК. Я забыл придержать маску рукой, а поскольку мы погружались а-ля лягушка на шпагате (термин придумал Толик), под маску попала вода и ОК я показал директору бассейна. Как-то неудобно получилось, после всего этого…

Жорик с Герой в паре. Я с Юлей. Желто-зеленый Толик с красным Саньком. Помоему, от Сашкиной морды лица идет пар… Хотя возможно я и ошибаюсь…

Начали спасать друг друга. Сначала спасали друг друга близнецы. Сначала Жорик Геру, потом наоборот. Быстренько и оперативно. Ихтиандрыч сказал, что они прирожденные инструкторы. Да они ж во время самоспасения так ржали, что аж на улице было слышно!!!

Наступила очередь Толика и Санька. Бассейн стал походить на кипящий котел. Нет, определенно у Толика нелюбовь к скубе. Ихтиандрыч сказал что если бы там было 20 метров, то Толик с Саньком остались бы навечно в царстве Нептуна. Ихтиандрыч, оказывается поэт. Толик и Санек пристыжено булькали. Нет, от Саньки определенно идет пар… Вторая попытка Толик-Санек оказалась более удачной, Ихтиандрыч сказал, что могут, когда захотят. Толик пробурчал, что настоящему подводному охотнику охотиться со скубой западло… Потом Ихтиандрыч дал отмашку и настала наша очередь с Юлей.

Опустились на дно. Повернулись маска к маске. Нет, какая она все-таки красивая! Вспомнил про поцелуи под водой. Показал знаками. Юля прожестикулировала, что не против, но наверху люди и вроде как экзамен. Намекнул, что это входит в часть экзамена, особенно когда бади – противоположного пола. Выплюнули загубники и… В разгар поцелуйного действия краем глаза заметил подплывшего Ихтиандрыча. Он вращал глазами и почему-то нервно показывал часы. Ихтиандрыч, отстань, а? Дай дайверам повлюбляться… Всплыли. По моему мы с Юлей несколько увлеклись. В бассейне было полно народу. Прибежали даже волейболистки и бодибилдеры с тренажерного зала. Оживший директор бегал кругами вокруг бассейна с секундомером в руке и что-то слишком истерично кричал про новый мировой рекорд. Какой рекорд? Не понимаю… Толик с Жориком уже выбрались из воды и наперебой усиленно клеили медсестричку, поочередно показывая на нас и на воду. Санек смотрел на нас удивленным взглядом вареного рака-отшельника… Посмотрел на часы. Абалдеть… 15 мин целовались… Кстати, появилась идея сыграть свадьбу под водой. Юля не против. Сказала что надо пригласить наших и Ихтиандрыча обязательно. Интересно, а как гости будут кричать «горько»?

Ихтиандрыч сказал, что как только запишет всех новобранцев (медсестричку, волейболисток и бодибилдеров) экзамен продолжится. Подошел директор, долго жал руку. Толик сказал, что для полноты чувств нам с Юлей надо было предварительно снять гидрики. Завидует, точно. Хотя, интересная идея. Надо Юле предложить…

Снять с себя снарягу в воде – пять секунд. А вот одеть… Сначала ж надо донырнуть, а человек, одетый в гидрик, приобретает свойство непотопляемого поплавка, тем более в воде без маски видно только цветные пятна… Кароче, во время последней части экзамена бассейн напоминал дельфинарий. По одиночке, по двое выныривали, выдыхая и вдыхая аки киты в брачный сезон на батиали и заныривали обратно… Фишка ж в чем? Надо нащупать загубник, отдышаться, нащупать маску, одеть, продуть ее от воды, и уже спокойно и не торопясь нацепить баллоны, пояс, ласты. На словах очень просто. Но на деле… Первым нащупал загубник Санек. Мы это заметили потому что Санек перестал выныривать и занял четко вертикальную позицию головой вниз. Висел он так минут десять. Постепенно все наши приняли такую же позу притопленного поплавка. В бассейне стало тише. Первым опять начал двигаться Санек. Как первопроходец, он пошел вниз, и развратно зажав баллон между ног, начал искать маску. Не успел. Красиво крутясь относительно всех трех координатных осей одновременно, всплыл вместе с баллоном. Конечно, воздух кончается, вот баллоны и всплывают. Начали всплывать все. Одна только Юля всплыла уже в маске. Горд за нее! Да она уже и ласты одела! Вдвойне горд!!! Решил не отставать, и найти все-таки свой пояс и ласты. Нырнул. Нашел пояс. Уцепился рукой. Опять превратился в поплавок. Неа, меня так просто не проведешь! Выдохнул, опустился на дно и быренько положил пояс на колени. Все! Не всплываю! Счастлив. Заметив мои телодвижения, тоже самое проделали все остальные. Дно бассейна стало походить на мечеть во время намаза. Одел маску, продул. Вместе с водой продулась контактная линза. Вот черт! Меня терзают смутные сомнения, что искать ее в бассейне бесполезно в принципе…

Подплыли к бортику. Ихтиандрыч сквозь свои усы поздравил нас с успешной сдачей экзамена, особенно меня и Юлю. Начали радоваться как дети. Санек попытался изобразить в воде какое-то па (он оказывается, танцами занимался), не рассчитал чего-то и въехал баллоном в бортик. Еще один «дизайнер» появился… Три кафельных плитки спланировали на дно бассейна. Интересно, сколько стоит квадратный метр плитки?

Вылезли. Все счастливы. Куда-то подевались близнецы, правда. Наверное в душ ускакали. На Мальдивы торопятся, буржуи. Директор бассейна счастливей всех, говорит, как долго он ждал этого момента, и он надеется, что нас в своем бассейне он больше не увидит. Сказать ему, что мы с Юлей решили у него свадьбу отмечать или не стоит??? Решил не портить ему настроение. Пока… В этот момент сверху раздался клич. Оказывается, близнецы ни в какой душ не ушли. Они просто решили отработать навыки экстренного погружения с корабля. Забрались на трамплин, метров пять точно, и прыгнули. Со скубой, в ластах. Мы с Юлей до сих пор гадаем, как они, не снимая ласт, туда умудрились забраться??? По мои ощущения летели близнецы долго. Особенно мне запомнились Геркины глаза во всю маску перед приводнением. Раздался ШЛЁПССС! О воду. Нас окатило волной как от разрыва глубинной бомбы. Через секунду раздался БУМССС! О дно бассейна. Потом медленно всплыли близнецы. Толик сказал, что очень похоже на солитерных лещей… Упали близнецы чрезвычайно удачно. Жорик на спину. Герка – маской вниз. Вытащили. Похоже, Мальдивы отменились. Ихтиандрыч сказал, что контузия первой степени им обеспечена. Толик потупил очи долы. Отвел Толика в сторону. Толик смущенно поведал, что хотел приколоться над близнецами, и сказал им что в океан погружаются с борта круизера, а борта у него высокие, и им надо технику погружения отработать… Даааа… Мой прикол на счет акульих факов – детский лепет по сравнению с Толиком…
Открытая вода. Часть 1.

День 1.
Утро. Дико трещит голова. На трубу позвонил Толик, разбудил, гад. Попросил чтобы я ему дверь открыл. Юля спросонья сказала, что так рано приходить в гости неэтично. Ответил, что к Толику это слово неприемлимо. Открыл входную дверь. Толика нет. Сказал ему, что в прятки играть в его возрасте уже слишком поздно. Лет так на двадцать. Он ответил, чтобы я открыл дверь туалета. Открыл. Толик там. То-то я думал, чегой-то в трубе эхо какое-то… Грит, ихтиандра звал всю ночь. Помятый весь. С ихтиандром, верно, боролся… Интересно, как он сюда попал, мы ж его вроде вчера провожали? Толик говорит, что не помнит, и ваще, у него дико трещит голова. Нужно либо пиво, либо аспирин. Толик побрел на кухню. В поисках алкоголя. Толик, дружище, разве мы когда-нибудь чего-нибудь на утро оставляли??? Зашел в ванну за аспирином. Оба-на! Санек спит. В ванне. Голый, но в ластах и в маске… Интересно, а где близнецы спрятались? Млин, не голова, а хрустальный шар…

День 2.
Близнецы нашлись у себя дома. Тоже нифига не помнят. Вчера все пытались вспомнить что было позавчера. Нет, в принципе позавчера что было – все помнили. Была сдача экзамена. Потом Толик всех пригласил ко мне, отметить эту историческую дату. Хааароший человек Толик. А мне потом неделю убираться… По пути выпили восемь бутылок шампанского, нам с Юлей кричали «горько»… Что было дальше – практически никто не помнил. Вроде Толик пару раз бегал в магазин. Но судя по количеству пустых бутылок, Толик бегал в магазин раз пять. И не один. Санек сказал, что я пел слёзную дайверскую песню «Чееерный Дааайвер, что ты въеееешься, не пускааааешь в глубинууу…» и маршевую «Первым делом погружаться надо в воду, ну в девочек? а в девочек – потом…» Единственно что я помнил, что Толик отпаивал водкой близнецов, говорил, что это первое средство при контузии, а до рейса на Мальдивы – еще целых полчаса и мы успеем… Близнецы помнили только как они с вышки прыгнули…

День 3.
Звонил Ихтиандрыч. Сказал чтобы зашел завтра вечерком, у него есть для нас с Юлей свадебный подарок. Интересно…

День 4.
Был в дайвклубе. Ихтиандрыч проводил занятия с новобранцами. Узнал медсестричку, парочку волейболисток. Вроде и бодибилдеры тоже были. Пожелал, чтобы число погружений равнялось числу всплытий. Какие они все-таки глупые и перевозбужденные, эти новобранцы… После окончания занятий Ихтиандрыч завел в свою каморку. Достал кучу бабла, сказал, это нам с Юлей. Честно заработанные коммиссионные. Десять процентов с бассейновых новобранцев. Круто! Ихтиандрыч, я тебя люблю!

День 5.
С Юлей решали что делать с деньгами. Договорились, что мне купим ружжо, а ей – компутер дайверский. Счастливы оба.

День 6.
Звонил Толику. Сказал, что пора бы уж и ружья купить… Толик сказал, что ему сказали, а тому, кто ему сказал, сказали… Кароче, он знает адрес одного магазина для подохоты. «Клиппер» называется Завтра идем.

День 7.
Когда я думаю, что сегодня от Толика ничего катастрофического ждать нельзя, обязательно что-то случается. Вышел из дома. Переполнен предвкушением счастья от предстоящих покупок. День солнечный, на небе ни облачка, птички поют. Ничего не предвещало тех событий, случившихся полчаса спустя… Спустились в магазин. Магазин – классный. Хоть и подвального типа, но с удивительно высокими потолками. И называется «Фрегат». Но это мелочи. Внутри все обшито деревом, таким потемневшим. Типа, кают-компания. Сразу на входе – арбалеты. Застыл как вкопанный. Рука потянулась за бумажником. Спас Толик. Сказал, что из рогаток мы в детстве уже настрелялись, пора взрослеть. Подошли к стене с настоящими подводными, по словам Толика, ружьями. Толик как бывалый подвох, начал трепаться с продавцом о плюсах-минусах среднеруких и заднеруких, о пневматах, о гидропневматах, о пневмовакуумных… И откуда он столько всего знает??? Пока Толик трендел, подобрал себе ружьецо. Пневмат 500ый. Толик сказал, что для него слабоват будет. Ему б чего помощнее. Виталик (продавец, мы потом подружились) притащил здоровенную дуру. Метра полтора длиной, гарпун – в палец толщиной. На китов чтоли? Сказал, что это по спецзаказу сделали, самый мощный пневмат в мире для подохоты. В книгу Гиннеса занесен. Он даже заряжается не руками, а специальной встроенной лебедкой. У Толика аж руки затряслись… Ну вот зафига Толик решил у него величину свободного хода спуска проверить??? Раздался хлопок, аж уши заложило. Двухсантиметровой толщины гарпун стальной тенью ушел вертикально вверх (Толик же ружье по правильному держал, стволом вверх. Хотя в принципе, эту дуру на воздухе горизонтально можно держать только двумя руками. И то тяжело). Гарпун пробил деревянный потолок «каюты», но на этом не успокоился, и видимо, чувствую в себе нехилый запас кинетической энергии, помчался дальше. Через тернии, ткскзать, к звездам… Пневмат рвануло вверх. Толик ойкнул. Виталик сглотнул. Я поднял глаза. Лениво покачиваясь, пневмат висел под потолком. Сверху неспешно струилась известковая крошка… Гарпун удачно попадал в стыки межэтажный перекрытий и поэтому мы его нашли только на пятом этаже.
- Какой хааароший наконечник, смотри, даже не затупился…
Это Толик сказал. Ну не дурак ли??? Виталик ничего не говорил. Он тихо мАтивировал. Толика. Меня. Суперпневмат. Сегодняшний день. Свою судьбу. Ну, и далее, по списку…

День 8.
Позвонили Виталику. Сказали, нашли токаря, который согласился за справедливую мзду выточить новый поршень и надульник. По-моему, Виталик счастлив.

День 9.
Думали как закачать пневмат. Поскольку при помощи ручных и ножных насосов развить необходимое давление не представлялось возможным. Предложил съездить к Ихтиандрычу. У него компрессор есть, для закачки баллонов. Это правда, через весь город… В конце концов, спустились в ЖЭК, закачали ацителеном. Толик сказал, что по фигу, чем закачивать. Главное, чтоб рабочее тело сжиматься могло. Счастливы. Правда, меня терзают смутные сомнения, что наше рабочее тело может еще и сжижаться…

День 10.
Звонили Ихтиандрычу. Он сказал, что если у нас есть желание, то он бы нас взял бы через недельку на недельку в свободное плавание… Какие «если»??? Желание наше – категорическое!!! Хором сказали ДА! Ихтиандрыч крякнул, сказал чтобы мы готовились. Хором ответили ТАК ТОЧНО!

День 11.
Готовили снарягу. Оказалось, у нас есть все, кроме куканов и фонарей. Толик сказал, что настоящие подвохи такие вещи самостоятельно делают. Тем более, у нас денег после суперпневмата нифига не осталось. Вместе думали, что я скажу Юле насчет предстоящего похода.

День 12.
Толик притащил моток бельевой веревки и пару электродов. Сказал, что это – наши будущие боевые куканы. А веревку он специально взял потолще и покрепче. Я тем временем доработал две фары. С Т-34. У меня дед танкистом был. Ночью испытаем.

День 13.
Испытывали ночью фонари. Вылезли на крышу Толиковской девятиэтажки. Фонари лупят наверно километра на четыре. По крайней мере, Толик клялся, что его фонарь пару раз силуэт летящего самолета высвечивал. Горд как конструктор сего девайса. Но Толику сказал, что это у него глюки и ломка от предстоящей охоты. Решили вдарить по пиву. Вдарили. Интересно, а что будет если в окна противоположных домов посветить? Посветили. Обнаружили очень интересный эффект. После минутного свечения в отдельно взятое окно там свет зажигается… До утра зажигали окна…

День 14.
Говорил с Юлей. Она у меня – просто рыбка золотая. Отпустила на неделю, без истерик и скандалов! Настоящая подруга подвоха! Правда, чего-там намекнула, что если логи другой дайв покажут, то она отработает на мне метание трезубца по силуэту на просвет. Надо узнать, кто такие Логи. На всякий случай…

День 15.
Последний раз все проверили и упаковали. Из жратвы кроме соли, перца горошком, чеснока и ржаного хлеба – ничего больше нет. Ихтиандрыч сказал, что питаться тем будем, что добудем. Вот она, настоящая жизнь подвоха! Меня бьет мандраж похлеще чем перед экзаменом. На Толика ваще смотреть страшно… Завтра нас ждет открытая вода…
День 16.
Утро. Раннее. Ждали электричку. Толик зевал как белая акула во время атаки. Говорит, всю ночь не спал. От его зевков народ шугался как тюлени сначала, потом привыкли. Конешна, Толик сыт пока… У Ихтиандрыча не рюкзак, а монстр. Наши рюкзаки тоже весят нехило, плюс еще аккумуляторы к фонарям. Ихтиандрыч сказал, что нам с таким аккумами отгружаться совсем не придется. Ну не знаю. Меня провожала Юля. Все говорила, чтоб я был осторожен, руки куда не надо под водой не засовывал и все такое прочее. Дала мне свой компутер, сказала, чтоб не снимал ваще. Пообещал. Ихтиандрыч сказал, чтоб она не волновалась. Места там дикие, народу нет никого. Успокоил, блин. Загрузились в поезд. Ихтиандрыч говорит, два часа езды, а потом пехом чуток. А там у него избушка есть… Нефигась чуток пехом!!! Ноги отваливаются. А ведь ими еще грести надо будет, в ластах… Вчера Толик засек – шли семь часов, это где-то километров двадцать-двадцать пять по пересеченной местности. Где-то в середине пути Толик сказал, что если его сейчас одного здесь оставить, то он к людям выйдет года через два. Когда пришли на место, Толик просто упал. Я – тоже. Даже рюкзак не снял. А Ихтиандрыч живенько гидрик накинул и в воду. Семижильный. Ночью жарили добытую Ихтиандрычем щуку в глине. Очарование вечерних сумерек и стрекот цикад нарушало ритмичное похрапывание уставшегоТолика. Его разбудить не удалось даже поднесением кусков щуки к Толикиному носу. Устал боец…

День 17.
Сегодня весь день нас Ихтиандрыч учил охотиться. Нырять, выплевывая трубку. Ластами особо не плюхать. Затаиваться… Мы с Толиком даже в рыбов постреляли. Я попал удачно. Но не в рыбов. А прямо в Толика. В грузовой пояс. Толик сказал, что в следующий раз он мне уши оборвет. Успокоил его, сказал, что в следующего раза не будет. Буду целиться лучше… Где-то потерял Юлькин компутер. Втроем искали – не нашли. Стало тоскливо. Рыбы – не взяли. Доели щуку. С чесноком и хлебом. Ихтиандрыч сказал, чтоб хлеб экономили. Да у нас хлеба… Вечером Толик пошел в кусты «позвонить»… Интересно, как пиявка к Толику чуть пониже пупка чуть повыше колен умудрилась пробраться? Этого даже Ихтиандрыч не понял…

День 18.
Закрепляли пройденный материал. Искали компутер. Не нашли. Стало еще тоскливее. Лазили в камышах. Толик – казееел… В ласту меня подстрелил. Грит, я вижу – хвостище, сом наверное, кил на сорок. Испортил харошую вещь. Сказал Толику, что я ему его анальные плавники на гордиев узел завяжу. Рыбы – мало. Набивали руку на лягушках. Штук сто набили. Устроили французский ужин. Толик сказал, что жаль так много хлеба взяли. Заплесневеет. Пропадет. Жалко. Неуверен, ибо Толика знаю хорошо… От ружей у меня синячище на груди. У Толика – в районе пояса. Фигня! Сегодня пойдем с фонарями. В ночь. Ихтиандрыч сказал, чтоб мы друг друга не перестреляли. Не перестреляем! Я Юле обещал живым домой приплыть! Тем более у нас фонари – крутые, мож сказать, производство ВПК.

День 19.
Не зря я тогда, на крыше, сомневался, а не слишком ли сильные фонари? Во первых, для того чтобы не утонуть вместе с аккумуляторами, нам с Толиком пришлось все груза снять. И то перегруз был. Мне-то хорошо, а Толик – кожа да кости. Ему-то всего пару кило надо было. Как показал дальнейший опыт – автомобильный аккум на то и автомобильным зовется. Кароче, для подвохов не годится. Если его только на спину, в рюкзаке. Во вторых, от света наших фонарей мелочь просто всплывала кверху брюхом, а что покрупнее – эвакуировались на дальний кордон в спешном порядке. А в третьих, Толик себе в глаза посветил. Фонарем. И утопил фонарь вместе с аккумулятором. Потерял ружжо. Поймал зайцев. Целый выводок наверное, дед Мазай хренов… Довел Толика до избушки. Ихтиандрыч проснулся, сказал что если через день Толик не начнет видеть, то это навсегда. Пришлось успокаивать Толика. Сказал, что мы его здесь не оставим одного. Днем Толик прозрел. Поплыли искать Толиков пневмат. Не нашли. Ночью любовались лучом света, бьющим из под воды где-то на середине реки километрах в пяти от избушки. Красотища. Ужинали. Хлеб с чесноком – это что-то! Счастливы

День 20.
Охотились. Искали Юлин компутер и Толиков пневмат. Ихтиандрыч говорит что от шлепания наших ласт по воде стрекозы падают в обморок. Опять тренировались на лягушках. Поочереди. Вечером встретились в лагере. Ихтиандрыч притащил четрые судака. Мы с Толиком пришли обвешанные лягушками. Ихтиандрыч назвал нас гурманами. Судаков – закоптили, лягушек – сварили. Лягушек Толик опять конечно пересолил. Всю ночь по очереди бегали на водопой к ручью. Хлеб навалом. Ночью опять наблюдали луч света от Толикова фонаря. Красотища. Счастливы. К синякам уже почти привыкли, хотя они стали в два раза больше.

День 21.
Утренней волной к берегу прибило Толиков пневмат. Звук корабельного ревуна – шепот по сравнению как Толик выражал свою радость. Кричал, мол у Акулы (эт он так себя назвал) опять зубы появились. Да не Акула он. А Акелла. Который промахивается… Охотились. Я подстрелил леща. При вытаскивании на воздух лещ превратился в подлещика. Очень обидно. Толик опять отрывался на лягушках. Готовили уху. И лягушек. Вкусные, заразы, все-таки. Лягушек Толик опять пересолил. В наказание отправили за водой. Посчитали припасы. Соли – дофига, перца – дофига, хлеба что-то маловато. А чеснок еще позавчера кончился. Ночью заметили, что свет от Толикинова фонаря слабеет. Решили завтра достать фонарь. И аккумулятор. Кстати, вроде комаров стало больше. Всё еще счастливы.

День 22.
Нет, определенно, когда Толик входит в воду, лягушки смолкают и начинают медленно, по-пластунски, расползаться в разные стороны. Ихтиандрыч сказал, что если сегодня Толик опять лягушек принесет, то он, Ихтиандрыч, по-французски начнет говорить. Прислушался к себе. Что-то я «р» слишком мягко говорю. Увел Толика от лягушатника на глубину фонарь доставать. Ныряли в месте примерного утопления. Глубина – метров двадцать. Удачно в яму Толик фонарик сбросил, как по заказу. Нырнул Толик. Вынырнул. Минуты через две. Лицо белое. Глаза большие. Заикается. Грит, там сом здоровенный. Я грю, что одного сома он уже в камышах подстрелил, и если щаз всплывет Ихтиандрыч с гарпуном в боку, я не удивлюсь… Скорее всего, топляк был. Ага, пробулькал Толик, а как я в этот топляк стрельнул, он меня хвостом кааак… И ружье вырвал из рук… Грит, в его хавало две наших рожи одновременно со свистом пройдут. Канешна, канешна… Я тут на днях леща здоровенного подстрелил, еле-еле из воды вытащил… Замахали ластами обратно к избушке. Дождались Ихтиандрыча. Ихтиандрыч сказал, что правильно сделали, что больше не ныряли. Если сом здоровенный – нас неопытных, запросто утопить может. Ужинали. Хлеба почти нет. Толик – проглот. Ночью любовались Толиковым фонарем. Комаров – до черта. Ихтиандрыч говорит, что так много комаров он никогда не видел. Антикомарные мази помогают слабо. Жгли раптор. Почти счастливы.

День 23.
По очереди втроем ныряли в зоне «Ф». Суперсома не было. Фонарь пока решили не доставать. На всякий случай. Толик сказал, что его, суперсома, свет манит. А поскольку Толиков аккумулятор садился, надо заменить на мой. Ну откуда Толик такой умный? Сплавал за своим аккумулятором, поменяли. На обратном пути настреляли судаков. Толик утверждал, что видел в толще воды проплывающий против течения мимо него его пневмат. Расстроен видать парень, потерей ружья, мерещится что-то ему… Варили уху. За ужином Ихтиандрыч сказал, что хлеб кончился. Остались одни крошки. Пересчитали крошки и взяли их на строгий учет. На общем собрании выбрали меня главным крошкохранителем. Думали, что делать с комарами. Обязали Толика восстановить биологический баланс и притащить лягушек с соседнего болота. Взамен убиенных. Всю ночь отбивались от комаров. Раптор закончился к двум часам ночи. Перешли в рукопашную.

День 24.
Ихтиандрыч ушел за суперсомом. Толик – на болото за лягушками. Я искал Юлин компутер. Настрелял плотвы заодно. Навялим. В лесу нашли дупло. С мёдом. И пчелами. До воды добежали очень быстро. Хорошо, что среди пчел дайверов нет. Поставили медовухи. Вечером пришел Ихтиандрыч. Злой, грит, не сом, а сволочь фашицткая. Обрадовал Толика. Сказал что пневмат все-еще за сомом плавает. Ужинали. Крошек совсем мало осталось. Потом пили травяной чай с медом. Счастливы. Ночью наслаждались лягушачьим хором. Комаров почти нет. Фонарь все еще светит ярко. Харошие аккумуляторы наши научились делать…

День 25.
Утром, когда умывался, мимо меня проплыл Толиков пневмат. На мои крики прибежал Ихтиандрыч. Бросился спросонья за суперсомом голяком, даже без ружья. Вернулся к обеду. Злой как черт подводный. Грит, таких вредных рыбов надо морально подавлять. И ушел медитировать в лес. Пришел покусанный пчелами… Мы с Толиком продолжили заготовку плотвы на воблу. Толик нашел Юлин компутер. Хотел Расцеловать Толика, потом передумал. Счастлив. Ночью вроде слышали звук моторки. Ихтиандрыч сказал, что показалось. Поскольку все знают, что вверх и вниз километров на двадцать – чиста его вода.

День 26.
Ихтиандрыч с раннего утра ушел в рейд. Мне показалось, что вслед за Ихтиандрычем поплыло что-то, несколько похожее на подводное ружье… Наверное, глюки. При заряжании потерял заряжалку. Попробовал заряжать о груза. Понравилось. И синяков нет. Толик сказал, что если вдруг гарпун не зафиксируется или самострел будет, то я себе или аппендикс прострелю, или яйца. Не, нафиг. Куда я без яиц? Меня Юля без них на порог не пустит. Лучше пусть весь синий, но с ними. Полдня выстругивал заряжалку из дерева. Толик в это время умудрился запутаться в сетях. Показали нарезанные в мелкую лапшу Толиком сети вернувшемуся Ихтиандрычу. Ихтиандрыч сказал, что завтра будем на хомо браконьерикус охотиться. И отдал Толику его пневмат. Грит, наш суперсом – с^ка порядочная. Толик – счастлив. Ужинали. Эх, хлеба бы…

День 27.
Охота прошла удачно. В активе резиновая лодка с мотором. Намного круче, чем у нас с Толиком была. Немного продырявленная ножами в паре мест, но это мелочи. Заклеим. Вощем, шоу устроили шикарное. Устроили типа засаду там, где Толик с сеткой повстречался. Ихтиандрыч немного Толика сеткой обмотал, типа Толик в сетях запутался и утоп. А сами в камыши, в засаду. С ножами и ружьями наизготовку. Часов в восемь утра показались наши браки. За сеткой приплыли, хАды. А тут сюрприз – дохлый подвох вместо плотвы! Но удивились они еще больше, когда вдруг откуда не возьмись по обеим сторонам лодки вынырнули касатками две черные фигуры, с шумом, в брызгах, и с дикими криками «мочи их за Толяна!» начали кромсать ножами лодку. Впервые видел как люди бегали по воде. Вечером наблюдали за светом Толикова фонаря, обсуждали скрытые резервы человеческого организма. Очень хочется хлеба…

День 28.
Ихтиандрыч опять ушел за суперсомом. Пришел уставший и без сома… Мы с Толиком плавали за раками. Вечером пекли раков на костре у воды. Раки – зашибись! Медовуха – вестчь! Ихтиандрыч отошел, травил байки, как он с морскими котиками резался… Стало понятно, почему тут народ боится сети ставить. Над рекой плыл легкий туман и ор толиковых лягушек. Где-то на середине реки что-то бухало и временами над водой светились две точки. Что-то мне подсказывало, что это наш суперсом…

День 29.
Сегодня вытаскивали Толиков фонарь. И аккумулятор. Еле доплыли. Настреляли рыбки свежей чуток, кил по 10 на брата. Надо ж домашним свежей привезти, не только же копченой да вяленой… Паковали лодку. Мотор решили пока не брать. Спрятали. В ночь – выходить. Утром надо быть на платформе.

День 30.
Вот я и дома. Несмотря на то, что Толик умудрился все-таки заблудится и чуть не утоп в том болоте, откуда он лягушек на реку таскал, мы все-таки успели на поезд. Отдал Юле компутер. Сначала она меня расцеловала на полчаса. Во все места. Я ее – тоже… Потом она допытывалась, как я смог на три дня занырнуть и не всплывать? Честно признался что компутер все это время был в одиночном дайве. Юля сказала, что меня искал какой-то Виталик, говорил, у него проблемы, пневмат взорвался… Суперпневмат???
Бобриный рейд. Часть 1.

День 1.
Звонил Толику. Толик все еще на унитазе сидит. Рядом с котом своим. На пару. Толик до хлеба дорвался, Толиков кот – до рыбы. Теперь у кота – понос, у Толика – запор. Заметил, что природный закон сохранения массы и энергии – работает. Толик обиделся. Шутки не понял, блин. Потом звонил Виталику. Виталик радостный, сказал, что недавно выпустили под подписку, а мы с Толиком – казлы и мудаки. Причем Толик – в квадрате. Казел и мудак. Сказал, что Толику сейчас все парралелльно. В ящике нашел повестку. Типа, явитесь и т.д. и т.п. Сходить чтоли, а то ведь маски-шоу устроят у меня дома…

День 2.
Да, суперпневмат выстрелил. Да еще как. Прямо на соревнованиях. Где он был в качестве выставочного экземпляра. Супергарпун по высокой параболе как нож в масло вошел в капот джипа одного из огранизаторов. Пробил движок… Надо, надо было написать на нем: после закачки ацителеном не оставлять на солнцепеке и не нагревать выше 50град. Тока до 49, гы… Как мне сказали в УВД, переделка в огнестрел – уголовнонаказуемое деяние. А поскольку нас было трое – явно прослеживается преступный сговор. И скорее всего – организованный. А тут еще и ущерб в особокрупных размерах плюс попытка покушения… Писал объяснение. Выпустили под подписку. Звонил Толику. Сказал, чтоб сухари сушил. Из хлеба, хе-хе… Общее впечатление дня – задумчивое…

День 3.
Спасибо Юлиному папе, полковнику ФСБ… Папа сказал, что мы конечно раздолбаи, какие еще свет не видел, но хорошо что не стали кислородом закачивать. А то нас тогда бы вместе с ЖЭКом разнесло по соседним улицам. Мдя, вот оказывается как… А нам ведь на выбор предлагали – либо кислород, либо ацителен. Закачали из того баллона, что ближе стоял. Судьба, опять нет повода не выпить…
День 4.
Сегодня втроем ходили к нашему следаку. Коньяк ставили. Потому что он вдруг вчера не нашел не то что состава, а даже следов преступления. Следак у нас одно спросил сразу: кто у нас зять? Нефигась себе, уже зять!!! Уже на улице Толик сказал, что если я после этого не женюсь, меня наверно как шпиона расстреляют точно… Вечером с Толиком заклеивали трофей. Толик притащил суперклей, сделанный по космическим технологиям. Грит, на рынке купил. Схватывает мгновенно, через пару часов – не оторвешь. Монолит. Попробовали. Подождали два часа. Нифига. Поинтересовался у Толика, может им надо в вакуумных условиях клеить? Ну, чтоб в безвоздушном пространстве? Или может, в нашей доблестной аэрокосмической промышленности резина вааще не используется? Достал временем испытанный 888-ой.

День 5.
По городу ходят слухи, что недавно в сетях боевой пловец запутался и утонул. И теперь на реке сети ставить опасно. Грят, его дружки всех, кого с сетями увидят – режут сразу на бишбармак. Лодки, моторы – отбирают. Мстят. Даже из рыбохраны мужики перестали сети ставить… Интересно, кто разболтал-то? Наши браки? Наврядли. Они после того случая наверно и говорить разучились. Ну, может и не разучились, но заикаться точно должны. Кстати, на рынке сразу подорожала рыба…

День 6.
Звонил Санек, интересовался про подвоха. Мы ж вроде в тех местах были. Я честно сказал, что никто не тонул. А лодку – нашли. На дне. А почему дырявая – а хто ее знает. Врожденная дыропатология, наверно… И вообще, Санек, ты морской закон знаешь? А если он хочет с нами завтра на охоту, пускай о своей догадливости помалкивает… Пришел Толик, сказал, что на новую охоту надо собираться. Спросил у Толика насчет болтуна. Не он ли? «…Молчит, потупя очи долу…» Зато, говорит, очень интересный и неожиданный эффект получился. Угу. Конечно. А еще интереснее и неожиданнее, если молока с огурцами и селедкой нажраться. И спать лечь. Решили, что на охоту – идем. Тем более, Сашке обещали. А он еще ни разу не охотился. Толик сказал, что надо бы пару специальных бронежилеток сделать. Мало ли что. А рыбы на рынке – нет. Только из соленых вод, живомороженная типа.
День 7.
Выплыли на охоту. Решили погрузиться на трофей со всем скарбом (куда нам столько хлеба и сухарей? Толик наверно, целый мешок притащил) и по нашему ручью добраться до большой реки. А там сплавиться и до избушки. Обратно – на моторе, поэтому взяли еще канистру бензина. Отчалили в полдень. Прошли километров 10. С остановками. Учили Санька охотиться. Зря Толик одевал взятый на прокат у Вальки (ФэСэБэ, епть!) бронежилет скрытого ношения. Санька ни в кого не попадал. Ни в меня, ни в Толика. Правда, в рыбу тоже. Но все равно, счастливы все. За исключением Толика. Ему все было интересно узнать, пробьет гарпун кевлар или нет?

День 8.
Сушили. Себя, одежду, три пачки соли… Хлеб и сухари, после долгих раздумий и Толиковых вздохов, решили выкинуть. Ныряли, искали на дне грузовые пояса, канистру с бензином… А все почему? Да потому что Толик, русал переделанный, решил изобразить из себя необычайно красивую героическую фигуру на носу корабля, гордо держащим флаг. Тоже мне, колонна ростральная. Вощем, переворачивались мы тоже необычайно красиво и мужественно. Жаль, Толик не Сократ, нарвал бы я ему цикуты… Санек предлагал надеть на Толика бронежилет. Ну, совместить приятное с полезным. Бронежилет, правда, так и не нашли…

День 9.
Сашка сказал, что хлеб можно напечь из водяного ореха. Толик заинтересовался Я в раздумьях. Спросил насчет побочных эффектов: кашель, чихи, понос, запор, острое словесное недержание, внезапный приступ дебилотупости и т.д? Сашка сказал что не знает. Толик сказал, что надо пробовать. Конечно, Толику хорошо, ему все это не грозит. Ибо нельзя испортить испорченное…
День 10
Проплывали городок деревенского типа. Решили сделать остановку для пополнения запасов провизии. Да и бензину прикупить тоже надо… Припарковали наш баркас рядом с местным пляжем. Познакомились с местными девчонками. Рано, рано я ушел из большого секса… Позже приходили местные, деревенские. Сказали, что если наши резиновые морды к ихним девчонкам с чем зачем, то от того и того. Поглаживая рукой свое любимое ружжо, заметил, что мы, рыцари ласт и гарпуна, несмотря на толерантность, исповедуем также справедливость и адекватность и очень модный принцип превентивности, а поскольку «с чем» с нами всегда, то «того» мы и сами легко угодно кого. Да и ружжа у нас три и еще два весла. А их – как раз пятеро. То ли мои слова так благотворно подействовали, то ли они арифметику все-таки смогли осилить в школе, то ли Санек с веслом наперевес позади меня был очень убедителен… Несмотря на бурное недовольство позженарисовавшегося Толика (ребята, у меня два варианта седни – стопроцентно, деффки – во! И показывал руками, в каких именно местах они «во!») наше благоразумие взяло вверх над Толиковым инстинктом размножения и разбивать бивуак мы здесь не стали. Местные подтянулись бы попозже в более расширенном составе и арифметика была бы уже не в нашу пользу. А Толику объяснили, что подохота и деффки – суть вещи не совместные, а когда нас местные сухопутные будет в интегралы завязывать, там ваще не до деффок станет.

День 11
Успокаивали Толика, обещали на обратном пути обязательно в этой деревеньке задержаться на пару часов, чтобы Толик успел свои два стопроцентных варианта оприходовать. Попутно набрали раков и постреляли в рыбов. А также сняли три перетяга и порезали семь сеток. Что не может не радовать наши души как борцов с браками. Рядом с порезанными сетками оставили записки: Уважаемые браконьеры! Ставить сети – нехорошо. И подпись. Нептун и его команда. И еще звезду нарисовали. Морскую Однако есть такое мнение, и не только у меня: на обратном пути деревню надо проплыть как можно быстрее. Деревенские свои сети – не простят. Вот только что делать с Толиком, нашим ихтиандром-осеменителем? Усыпить или напоить? Санек предлагает усыпить через напоить, но зная Толика… Только кастрация!

День 12
Наконец добрались до избушки. Первым делом откопали мотор. Не сперли! Что радует. Но и не заводится, что не может не огорчать. От перспективы грести против течения энное количество километров стало до того тоскливо, что решили забить седни на охоту и вдарить по чуть-чуть по деревенскому самогону, который Толик добыл у бабки одного из своих стопроцентных варианта во время прощаний. Вечером сидели у костра на берегу реки, смотрели на звезды, пили самогон, вспоминали фонарь и суперсома. Эх, красотища, даже матом ругаться слов не подобрать… Толик обещал Саньку показать настоящих диких пчел и медовухи нагнать опять. Вот еще бы баньку здесь забабахать… Надо Ихтиандрычу сказать, лес рядом, руби не хочу. Счастливы.

День 13
Заводили мотор. Первым на это дело плюнул Толик. Сказал, что грести веслами – для здоровья полезней. А если против течения – полезнее в квадрате. Санек долго мне пытался помогать, но потом вспомнил, что надо помочь Толику меду набрать и медовуху поставить. Да черт с вами! Сам все сделаю! Чтоб вас пчелы сожрали! Толик сказал, что он способ знает. Защиты от пчел… Мотор, с чихами и пыхами, завелся после пятой по счету разборке-сборке, смазки, промывки и просушке. И пары сотен ласковых и нежных слов. Через полчаса после этого пришли Санек и Толик. В гидрачах, с масками, но с медом. На мой вопрос, с каких это пор пчелы под водой ульи стали обустраивать, Толик что-то промычал и странной развратной походкой ушел в избушку. Санька объяснил, что Толика пчела укусила. В язык. Очень удачно. А так ниче страшного. Оказывается, эти два кадра решили поиграть в дайверов-пчеловодов, одели костюмы, маски. Чтобы пчелы их не покусали. Только Толик для пущей безопасности решил еще и через трубку дышать. Ну и вдохнул парочку пчел. Отчего упал с дерева аккурат пятой точкой на пенек метров с двух. Тоже мне, Вини-Пух, я тучка, тучка, тучка… А я-то уже беспокоиться начал, чегойто с нами ничего не происходит катастрофического. Теперь у нас Толик – как павиан, хоть сейчас в зоопарк. У них, у павианов, правда, морда синяя, а задница красная, а у Толика наоборот, но это мелочи, я думаю, он кастинг легко пройдет. Отпаивали Толика настоем зверобоя и душицы с медом. А задницу надо бы медом намазать, зря Толик не согласился.

День 14.

Испытывали мотор. Перевернулись два раза. Адреналину в крови – зашкаливает. Импортный агрегат – это вестчь! Все очарование и радость портил Толика. Говорит, ж*па так болит, как будто его девственности лишили. Интересно, откуда он это знает??? Уточнять не стал. Блуждали по ерикам и старицам, нашли плотину. Бобриную. Или бобровую? Но поскольку филологов среди нас не было, решили назвать ее просто: Плотина Бобров. Самих бобров не видели, но у Толика моментально прошла задница и ему срочно захотелось подстрелить бобра. Шкуру использовать в качестве шапки, а все остальное – в качестве приманки для суперсома. Ну-ну, ворошиловский стрелок, легче научить бобра летать, чем его подстрелить из пневмата. Но Толик же – упрямый как баран. Он же Овен по гороскопу, как я забыл! Решено, если Толик станет тупить и дальше, я его буду нежно звать «куском Овна»!!!

Девиз утра: Летит над водою, на всех матерится, и вроде не рыба, и вроде не птица.

День 15.
Сегодня с утра на перекате неплохо бУхало. Видать, наш суперсом. А может, еще какое бревнышко из рода рыбных, поскольку сомы вроде рыбу не глушат. Решили его взять все-таки. Толик сказал, что пойдет охотиться на бобров. Лодку брать не будет, если что, в лесу переночует, и утром пригребет. Посоветовал ему не спать на земле, а залезть на дерево. А то ему бобры башку ночью отгрызут. Бобры же опилки любят, а это как раз то, чем Толик думает. Если не о девках, поскольку о девках Толик думает другой частью тела. Обиделся. Ну и зря, я ж шутил. С Саньком пошли искать суперсома. Настреляли всякой мелочи, Санек щучку неплохую взял. Суперсома не видели. Вечером варили уху (настоящую, тройную), допили остатки самогона. Рассуждали о бренности бытия, степени сферичности нашей планеты и парадоксах Зенона. Вспоминали о бобрином рейде Толика. Санька сказал, что судя по горящимТоликовым глазам, он как минимум пару бобров принесет. В ответ привел ему пример Шарика из мультфильма «Простоквашино», гдн получилось совсем наоборот. А глаза у Толика всегда горят. Они у него из белого фосфора, наверно… Вощем, если тутошний бобер притащит на закорках Толика, я даже нисколько не удивлюсь.

День 16.
Толик пришел сам. Без бобров. Злой, как тысяча чертей. И разноцветный, как радужная форель. Сам белый, как молодой опарыш, морда красная, боевая задница уже желтеть начала, как береза ранней осенью, спина в переливах красивого красно-синего цвета. Очень меня сильно благодарил за ценные советы. Но все по порядку. Пригреб наш Толян в искомую точку, то бишь плотину бобров. Начал их выслеживать. Но бобры – твари хитрые и осторожные. Сколько Толик не заныривал и не затаивался – ничего. У бобров задержка получше будет, да и плавают поизворотливей Толика. В конце концов, бобры настольку привыкли к новой неповоротливой рыбе в них в угодьях, что стали чуть ли не под носом у Толика плавать. Глумиться начали, в общем. Затаил Толик обиду великую и решил ранним утром счастья попытать. Устроить подводную засаду около ихней хатки. Однако уж вечер и ночь. Надо уже и спать. И тут Толик вспомнил про мои слова насчет бобров, опилок и дерева. Мало ли, чем бобры питаются, отгрызут что-нибудь ценное. Нашел какую-ту хилую осинку недалеко от воды, забрался на ветку, пристегнулся ремнем… Но ту осинку, которую Толик выбрал для ночлега, бобры выбрали для приготовления ужина. Или завтрака.
- Хрумхрум, – сказал бобер
- Кряяякс-с!, – согласилась осинка
- Ёпс!, – спросонья не понял Толик и обиделся.
- Мать вашу бобриную два раза!!!, – это Толик все понял и обиделся еще больше.
- Мдя, как неудобно-то получилось, – рассуждал про себя бобер, выбирая другую осинку на противоположном берегу заводи.
- Не то слово, неудобно. Сволочь ты последняя, кролик подводный, – в ответ подумал Толик

Весь оставшийся вечер Толик выстругивал лук и стрелы.

День 17.
Стрелы у нашего Чингачгука получились на редкость кривые и уродливые. Летели, конечно, дальше, чем гарпун под водой, но… Посоветовал Толику поймать чайку, ощипать ее и перья к стрелам приделать для улучшения стабилизации. Может, поможет. В чем лично я, правда, сомневаюсь. А еще присобачить к луку оптический прицел для повышения кучности! Можно взять линзу из походного набора, я ей в детстве муравьев поджаривал. Правда, она тяжелая, полкило наверно. Толик от моей линзы гордо отказался и ушел к чайкам на остров. Когда он вернулся, Санек сказал пошлую фразу: хорошо, что коровы не летают. В чем с ним я категорически согласен.

День 18.
Санек сазана завалил! Кил на двадцать, если не больше! Не, ну вот везет салагам! Я, грит, нырнул, вижу, топляк в толще воды. Дай, думаю, себя на целкость проверю. А уж как Толик обзавидовался. Сказал, что если бы вчера его чайки так не обгадили, он бы сегодня не стирался, а пошел бы с нами. Может, этого динозавра он бы завалил, а не Санек. А чайки Толика обделали на славу. Он же то ли на ихние ясли наткнулся, то ли на детский сад, вот чайки и защищаться стали. Превратились в пикирующих бомбардировщиков, люфтваффе – отдыхает. Чайкино гуано даже в наглухо закрытой карман как то попало. Я вчера даже вообще Толику предложил на лысо обрить его (ножом – а чем же еще?), а одежду – выкинуть. А он – минеральные вещества, минеральные вещества, лучше чем хэдэндшолдерс, а одежда – отстирается. Ясно дело, на любителя, некоторые вот вообще уринотерапию практикуют. Вечером виновник торжества готовил свой трофей. Сазан жареный в листьях лопуха на углях, филе сазана на шпажках с гарниром из доширака, сазан вареный в виде ухи, сазан свежекопченый, балык из сазана нежно свежепосоленный. Нехватало только компота из сухосазана, суши с сазаньими глазами и сазаньих сосисок в оболочке из сазаньих кишок. Голову сазана решили превратить в трофей и мумифицировать путем высушивания на солнце, поскольку соли больше нет.

День 19.
Еще не хватает у Ихтиандрыча нормального сортира. Нет, я конечно не против, равномерное внесение удобрений по территории леса – дело полезное. Но ноги затекают, опять же комары очковую зону донимают, а так – сидишь, новый выпуск МПО или ЗаРулем почитываешь, никакой принудительной комариной иглотерапии, а мухи зеленые в лучах заходящего солнышка так и жужжат, лепота! Значит решено, баня и сортир. Но сортир – в первую очередь. И лучше два сортира. Потому что один будет постоянно Толиком занят.

Девиз дня: Лес большой – это хорошо!

День 20.
Поскольку завтра уже выезжаем, вернее, выплываем, Толик решил попытаться наказать бобров за обиду великую, взял лодку, свой лук, стрелы с чайкиными перьями и уплыл рано утром. Мы с Саньком решили на добычу нашего суперсома отправиться. Впустую только ластами отмахали. Толик прирулил под вечер. Тоже пустой. Говорит, сижу в засаде на дереве около воды, жду бобров. Идет. Морда наглая, сам толстый. Ну точно буржуин какой. И вроде как он меня узнал. Я в него – стрелой. Мимо. Еще одной – опять мимо. А этот гад стоит как в тире, на меня глазами лупает и лыбится вроде как. Ну все, думаю, щаз я тебя навылет. Натянул лук из последних сил – а он, лук, взял и пополам сложился. Досадно до слез. А с бобром истерика случилось вроде как на почве смеха.
… а Толик подумывает о покупке ружья. Надводного. На всякий случай. ЗеленогоПиса на него нет, бобры же вроде в Красной Книге.

День 21.
Сазанью голову обглодали осы. Остался чистенький белый череп даже без намека на мясо и мозги. Ну и очень хорошо, кости гарантировано не протухнут. А эту черепушку мы лаком покроем и Ихтиандрычу на День Вылупления Из Икры подарим. Тем более, у него скоро юбилей. Череп торжественно упаковали в оставшуюся туалетную бумагу.
Сказал Толику, что ружье, тем более огнестрельное противоречит гармонии человека с матерью природой поскольку является продуктом постиндустриальной эпохи общества потребления. А вот арбалет – нет. Меня поддержал Санек, мужественно цитировал БСЭ и словарь Ожегова: экология, свинцовое отравление, фэн-шуй, биосфера, вульгарно, атавизм, психоанализ, стволпофрейду… Сошлись на том, что лучше подводной охоты – нет. Весь день собирались домой.
Вечером вдруг захотелось женщину. Всем сразу. Толик вспоминал транзитных деревенских, обещал с Саньком поделиться.
Девиз вечера: Даешь женщин, много и разных!

Сперто с российского форума автор Салмыш

 
mikorr
21.03.14 14:10

"sith" писал:
- Ирка, милая, любимая… – Я ныла в телефонную трубку как профессиональный нищий. – Ирка, не будь ты скотиной, возьми меня!
- Хуй тебе. – В шестой раз ответила Ирка, но по её голосу я поняла, что ещё щущуть – и она сломается. – Я тебя с первого класса знаю. Свинью такую. Ты мне всю дачу загадишь.
- Не загажу! – Я истово перекрестилась, и сообщила об этом Ирке: – Вот те крест на пузе. Ира, я перекрестилась, если чо.
- Ничего святого в тебе нет. – С горечью сказала Ирка, и процедила сквозь зубы: – Завтра в девять утра чтоб была на Выхино, у автовокзала. Вовке своему скажи, чтобы он какие-нибудь шмотки взял, переодеться. Будет мне яблоню выкорчёвывать, пользы ради.
Я положила трубку, и завопила:
- Вованище, мы едем!
Муж, стоящий у меня за спиной, даже не вздрогнул. Только нашёл глазами бумажную икону с Николаем Чудотворцем, мученически на неё уставился, и прошептал:
- Есть Бог на свете…
Те, кто начал свою супружескую жизнь в квартире с прилагающимися к ней родителями – меня поймут. С родителями жить трудно. Даже если это твои собственные родители. На третьем году семейной жизни я крепко сторчалась на валерьянке, а Вовка стал испытывать проблемы с потенцией. Половая жизнь нашей ячейки общества неумолимо угасала, и впереди маячила перспектива развода и дележа имущества, состоящего из телевизора и холодильника с магнитиком в виде жопы.
Иначе и быть не могло. Вовкину потенцию сильно повредила моя мама, каждую ночь входящая в нашу спальню со словами «Одурели что ли – трахаться на ночь глядя? Отцу завтра в шесть вставать, а они пыхтят на весь дом!», и имеющая нездоровую привычку хвалиться своим подругам Вовкиными яйцами: «А какие яйца у моего зятя! Он вчера сидит на кухне в трусах, картошку чистит. Ноги раздвинул – а из трусов такой царь-колокол вывалился – я охуела. Повезло моей дочушке, повезло»
Мои попытки поговорить с родительницей «по душам» дали прямо противоположный результат. Теперь мама каждую ночь входила к нам в спальню, где-то в промежутке между петтингом и минетом, и громко докладывала: «Завтра суббота. Папе на работу не надо – можете трахаться». А подругам своим стала рассказывать, что у Вовки, как оказалось, яйца очень мелкие, а большими они ей вначале показались, потому что у неё очки на плюс шесть. И дочушке её не повезло.
С Вовкиными родителями мне жилось бы намного хуже, потому что папа у него полковник в отставке, и наше первое с ним знакомство началось и закончилось тем, что папа посмотрел на меня как Собчак на Катю Гордон, и отчеканил: «Такое жидкое говно нам весь генофонд испортит. Ни рожи, ни кожи, ни сисек, ни писек. Наплодит тебе хомяков-рахитов и вот таких медуз беспозвоночных, а потом с первым попавшимся гомосеком свалит. А я твой зоопарк кормить не буду».
В общем, выбора не было, и после свадьбы мы с Вовкой стали жить у меня, получив в подарок от родителей набор кастрюль, и предупреждение: «Только попробуйте замок в дверь врезать. Мне внуки ещё не нужны»
Нам внуки тоже пока были не нужны, но ебаться, в общем-то, хотелось. Вовке даже каждый день. Поначалу. Но, спустя два года, Вовке уже не хотелось ничего, кроме как отравиться. А мне постоянно хотелось валерьянки. Вначале мы пытались наладить половую жизнь в гостях у друзей, но друзья быстро догадались зачем мы к ним приходим, и два часа кряхтим в ванной, и перестали нас приглашать после того, как мы им сорвали раковину, и нечаянно забрызгали зеркало.
Оставалась только Ирка. Ирка, и Иркина дача. У Ирки мы в гостях не были ни разу, и общих знакомых, которые могли бы ей насплетничать про зеркало и раковину, у нас тоже не было. Тем не менее, Ирка никогда не приглашала меня в гости, памятуя о том, как четыре года назад она оставила мне ключи от своей квартиры, в которой жила голодная кошка, нуждающаяся в регулярном питании, а я за три дня Иркиного отсутствия затопила ей квартиру, сломала телевизор, разбила стекло в серванте, и потеряла кошку. Кошку мне Ирка не простила до сих пор, и мою просьбу взять меня и Вовку с собой на дачу – сразу восприняла в штыки. Но она ж меня с первого класса знает. Я ж без мыла в жопу влезу. Поэтому впереди нас с Вовкой ждали незабываемые выходные, полные секса, разврата и разнузданных оргий.

В Выхино наша супружеская пара была уже в восемь утра. На тот случай, если Ирка передумает, и захочет уехать без нас. Наши глаза лучились счастьем, карманы были туго набиты гандонами, и мы крепко держали друг друга за руки как два еврея перед входом в газовую камеру.
Ирка появилась у билетных касс в восемь сорок пять, что подтвердило мою догадку о её непорядочности.
- Что ж ты так, Калинина, а? – Я подскочила к Ирке со спины, и хотела укоризненно хлопнуть её по плечу, но одну мою руку мёртвой хваткой держал Вовка (подозреваю, что это была судорога щастья), а второй я придерживала свой карман с гандонами, чтобы они не выпали Ирке под ноги, и не спалили мои намерения. Поэтому я стукнула Ирку лбом по горбу.
- Вы тут со вчерашнего дня торчите? – Глаза Ирки пробежались по нашим измождённым лицам, и остановились на половинке чебурека, который Вовка грустно жевал без помощи рук. – Небось, и билеты уже купили?
Я выразительно постучала по своему набитому карману, а Ирка явно начала что-то подозревать.
- Наш автобус отходит в девять тридцать. Можете сходить поссать. До Рязани поедем без остановок. В автобусе семечки не грызть, на пол не блевать, и соплями на стекле слово «Хуй» не писать. – Ирка уставилась на меня немигающим взглядом, и я поняла, что она в деталях помнит ту школьную автобусную экскурсию в Ярославль. И наверняка не простила мне кошку.
В автобусе я демонстративно уступила место у окна Вовке, а сама уселась ближе к проходу, положив руки на колени так, чтобы Ирка их видела до самой Рязани. Но впечатления на Ирку это не произвело.
- Не вздумай блевать на пол. – Подруга протянула мне два пакета. – Вовке тоже дай. Наверняка он такой же блевун как и ты. Раз на тебе женился.
Так, с добрыми напутствиями и с двумя пакетами, мы отправились в путь. Путь был долгим, Рязань – это даже не Мытищи, заняться было нечем, и я всю дорогу развлекала себя тем, что нашёптывала Вовке в ухо всякие грязные и непристойные вещи, но перегнула палку, и Вовка дважды воспользовался пакетом. Это тоже меня немного развлекло, а Ирка по-учительски покачала головой, давая мне понять, что в моём муже она не ошиблась.
На дачу мы приехали к часу дня, и сразу поинтересовались где мы будем спать. Ирка покосилась на мой карман, сказала, что я озабоченное животное, и указала нам с Вовкой нашу комнату. В тот момент, когда я сняла трусы, оставшись в футболке и панамке, и вывалила на кровать все гандоны, дверь тихо скрипнула, приоткрылась, и в образовавшейся щели появился Иркин рот, который жалобно сказал:
- В этом посёлке живут сплошь научные работники из папиного института. Все люди очень уважаемые, все меня хорошо знают. Умоляю, ведите себя прилично. Вы уедете, а мне тут ещё жить. Пожалуйста…
В Иркином голосе была такая неземных масштабов грусть, что я непроизольно надела трусы обратно, скомкала в руках панамку, и запихнула под кровать гандоны.
- Бог терпел, и нам велел. – Философски высказался Вовка, и спросил у Иркиного рта: – Чо там с яблоней твоей надо делать?
- Выкопать и выбросить. – Грустно сказал рот. – Только у меня лопата сломалась. Вы переодевайтесь, а я пойду к соседу, лопату у него попрошу.
Рот исчез, дверь закрылась, я всхлипнула, Вовка мужественно пошевелил челюстью, и крепко меня обнял:
- Ничего, у нас ещё вся ночь впереди. Ночь, полная страсти, огня, и изысков. Чо ты там в авобусе говорила про жопу?
Я потупила взор, и промолчала.

Стемнело. За домом пылал костёр, на котором мы казнили Иркину засохшую смоковницу, мы с Вовкой пили пиво, а Ирка – молоко.
- Хорошо сидим… – Я сдула пену, вылезающую из моей бутылки. Прям на Вовку.
- Хорошо… – Ирка слизнула молочные усы, и посмотрела на часы. – Чёрт! Уже одиннадцать! Мне ж к Марии Николаевне надо!
- Кто такая? – Лениво поинтересовалась я, прижимаясь к Вовке, и пытаясь незаметно завладеть его второй бутылкой. – Научная работница-душегубка? Убийца лабораторных собачек и обезьянок? Чикатило с вялыми сиськами?
- Не надо так про Марию Николаевну! – Иркины губы задрожали. – Не надо! Это папина двоюродная сестра!
- А чо она тут делает? – Мне нравилось доводить порядочкую Ирку до инсульта. С первого класса нравилось. Наверное, поэтому меня Ирка и не любила. – Никак, папанька твой злоупотребил служебным положением, и выбил своей сестричке шесть соток в Рязани, обделив, возможно, какого-нибудь гения науки, лауреата Нобелевской премии, и обладателя Пальмовой ветви?
- Какая же ты, Лида… – С горечью облизала молочные усы Ирка, и покачала головой. – В тебе есть хоть что-то человеческое?
- Говно. – Прямолинейно ответила я. – И много. Так что тут делает Мария Николаевна?
- Живёт. – Отрезала Ирка. – Живёт и болеет. Я ей хожу давление мерять. И щас пойду.
Подруга порывисто встала, зачем-то осмотрелась по сторонам, нырнула в дом, вынырнула оттуда с тонометром подмышкой, и демонстративно ушла, хлопнув калиткой.
Наступила тишина. Где-то, непонятно где, тихо пердели сверчки, звенели комары, и казнилась Иркина яблоня. А нам с Вовкой было хорошо.
- Накажи меня, товарищ Фролов! – Я наклонилась к Вовкиному уху, и вцепилась в него зубами. – Я плохая колхозница, мои свиньи потравили твой урожай, и я шпионю на вьетнамскую разведку!
- Ах ты, вредительница! – Вовка задрожал. – Я исключу тебя из партии! Товарищескому суду тебя отдам на растерзание! Без трусов.
- А ещё я утаила от государства пять тонн сахарной свеклы, и продала колхозную корову в Америку! Накажи меня за это, председатель комсомольской ячейки!
- Щас накажу… – Трясся Вовка, сдирая с меня джинсы вместе с трусами, и опрокидывая на спину. – Я тебе покажу как государственное имущество проёбывать, проститутка революционная!
Под моей спиной хрустели ветки, и вкусно пахло, из чего я сделала вывод, что лежу я в кусте чёрной смородины, и Ирке весть о кончине её куста не добавит здоровья.
Хрустели ветки, и мои тазовые кости, уже сросшиеся в результате долгого отсутствия вагинальной пенетрации.
Хрустели кости, и Вовкины суставы.
Мы очень громко хрустели, иногда оглашая окрестности криками:
- Я буду наказывать тебя до тех пор, пока не вернёшь всё что спиздила!
- Я не могу, Володя! Отпусти меня! Не мучай!
- Нет! Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь! Ты должна быть наказана!
Всё это время я лежала на спине, зажмурив глаза, чтобы чего доброго не окосеть от того, что куст я давно сломала, и теперь бьюсь головой о бетонную плиту, которыми на Иркиной даче были обложены все грядки, чтоб земля не расползалась. Когда Вовка взвыл, и прекратил движения, я посчитала, что опасность косоглазия миновала, и открыла глаза.
И тут же получила дополнительный оргазм, от того, что увидела над собой усатое еблище незнакомого мужика. Еблище смотрело на меня в упор, ловило ртом воздух, хваталось за сердце, и шептала что-то похожее на «лопата».
- Вова… – Простонала я, поднимая за волосы Вовкину голову от своей груди. – Вова… Там маньяк-извращенец… Я боюсь!
Вовка посмотрел на моё лицо, сгруппировался, ловко вскочил на ноги, умудрившись при этом не оставить во мне свой хуй навсегда, и принял какую-то боевую стойку. Глаза усатого еблища окинули взглядом Вовку, проследили за коротким полётом гандона, сползшего с Вовки, и упавшего еблищу на ногу, и оно снова простонало:
- Лопата…
- А… Вовка дружелюбно улыбнулся еблищу. – Ира у вас лопату брала? Щас-щас-щас, одну минутку. Не уходите никуда, я щас принесу.
- Вова, я с тобой! Я выбралась из кустов, натянула футболку почти до колен, и Квазимодой поковыляла за мужем. – Я с ним не останусь. Он на меня смотрит очень странно.
- Ещё б он не смотрел. – Вовка вытащил из земли лопату, и постучал ей по бетонной плите, отряхивая засохшую землю. – У него, поди, в последний раз баба была, как Олимпиада – в восьмидесятом году. А тут – нна тебе: сиськи-письки, и кино для взрослых в режиме реального времени. Эй, сосед! – Вовка отряхнул лопату, и обвёл участок глазами. – Лопату забирать будешь?
Усатое еблище исчезло.
- Чойта он? – Вовка кивнул на пустое место, где минуту назад ещё стояло еблище. – Дрочить побежал, что ли?
- А нам-то что? Пусть дедок перед смертью себя побалует. Надо будет потом к нему Ирку с тонометром отправить. А то как бы не помер с непривычки, гипертоник.
Ещё полчаса прошли в полном блаженстве. Я допивала Вовкино пиво, и болтала ногами, сидя на скамейке, Вовка ворошил в костре угли какой-то арматуриной, в воздухе витал запах щастья и жжёной резины, которую мы подобрали возле смородинового куста, и тоже казнили на костре.
Беда пришла внезапно. И выглядела она как усатое еблище с милиционером.
- Вот она, вот! – Кричало еблище, тыкая в меня пальцем, и с ненавистью глядя на Вовку, который замер с бутылкой пива в одной руке, а вторая зависла на полпути к его губам, с которых он собирался стереть пивную пену. – Вот она, девочка бедная, жертва грязного животного! Вы только посмотрите на него! Он же явно олигофрен! Эти глаза, этот тупой, жестокий взгляд, да у него пена изо рта идёт! – Еблище обрушило на Вовку взгляд, полный ненависти.
- Разберёмся. – Осадил еблище милиционер, и подошёл ко мне. – Ну что, заявление писать будете?
- Я?! – Я ничего не понимала? – Я?! Я?!
- Немка, что ли? – Еблище посмотрело на милиционера, и перевело: – Это она «Да» говорит. Три раза сказала.
- Какая нахуй немка?! – Ко мне вернулась речь, а Вовка вышел из ступора, и и вытер пену. – Вы ебанулись тут все, что ли?! Да я сама щас этого гуманоида усатого засажу на всю катушку! Какого хуя вы вообще врываетесь на частную территорию? Чо за милиция? Покажите документы! А то знаю я, блять, таких милиционеров!
- Где хозяйка дачи? – Вопрошал милиционер.
- Он её убил! Убил её, животное! – Верещало еблище.
- Идите все нахуй отсюда! – Орала я, размахивая руками, и напрочь забыв что на мне нет трусов.
- Где тут городской телефон? Я звоню в ноль один, в ноль два, и в ноль три. – Вовка адекватнее всех среагировал на ситуацию.
- Стоять! – Рявкнул милиционер, и достал из кобуры пистолет. – Документы свои, быстро!
- Какие… – Начал Вовка.
- Вова! – Истерично заорала я, и вцепилась ногтями в усатое еблище.
- Мать твою! – Заорало еблище.
- Всем стоять! – Крикнул милиционер, и выстрелил в воздух.
И в этот момент на участок вошла Ирка…

- Хорошо отдохнули, блять… – Я сидела в пятичасовом утреннем автобусе, увозящим меня и Вовку обратно в Москву, и куталась в Вовкину куртку.
- Да брось. – Вовка грыз семечки, и незаметно сплёвывал шелуху на пол. – По-моему, смешно получилось. Ирку жалко только.
- Нихуя смешного не вижу. И Ирку мне не жалко. Предупреждать нужно было.
- Откуда ж Ирка знала, что этот мудвин сам за своей лопатой попрётся, а тут мы в кустах: «Я буду тебя ебать, пока ты не сдохнешь, ты должна быть наказана!» Кстати, соседа тоже жалко. Просто так сложились звёзды, гыгыгы. – Вовка заржал, и тут же поперхнулся семечкой.
Я с чувством ударила его по спине:
- Никогда в жизни больше в Рязань не поеду. Мне кажется, об этом ещё лет десять все говорить будут.
- Да брось. Порнуху любую возьми – там такое сплошь и рядом.
- Вова, я не смотрю порнуху, к тому же, такую грязную. Тьфу.
Полчаса мы ехали молча.
- Знаешь, – я нарушила молчание, – а я всё-таки до сих пор не пойму: зачем Ирке надо было говорить соседу, что к ней на дачу приехала подруга с братом? Муж с женой, заметь, законные муж с женой – это что, позор какой-то?
- Ты сильно на неё обиделась? – Вовка обнял меня за плечи, заправил мне за ухо прядь волос. – Всё равно помиритесь. Подумаешь, горе какое: сосед поцарапанный, Ирка с приступом астмы, и Марья Николаевна с инсультом. Не помер же никто. Помиритесь, зуб даю.
Я отвернулась к окну, ковырнула в носу, и начала писать на стекле слово «Хуй»

Вотже!
 
cahbe
21.03.14 14:20

Сын пидораз это ещё куда не шло, но вот дочь и мухамед - это ебать ебать! НА этот случай нужно иметь в сейфе гранату - кинуть в комнату и молиться что бы их разорвало всех нахуй на куски...

 
mikorr
21.03.14 14:36

"sith" писал:
Дневник Подводного Охотника.

Обучение. Часть 1.

День 1.
Сегодня позвонил Толик, сказал, что ему надоело таскать из воды мальков на удочку. Надо добывать зачетных рыбов, чтобы по несколько кило. На мой робкий вопрос: “а разве такие бывают?” он твердо сказал, что бывают, и что он записался на курсы подводных охотников. Вместе со мной. Первое занятие – завтра вечером. Хм…Сходим – посмотрим…

День 2.
Дайвинг – это круто! Подводная охота – для реальных пацанов! Директор дайв клуба – настоящий мужик! Он показывал фотки рыбов, которых подстрелил самолично. Я раньше думал, такие переростки только в Чернобыле водятся. Или через фотожопу пропустить если фотографию… Мля, кто бы мог подумать, что в нашем ручье (рекой назвать сложно) такие монстры водятся??? Нет, и еще раз нет. Без ружья теперь даже купаться не полезу. На*уй. Думаю, где достать 300 баксов для оплаты обучения. И ружье купить.
Кстати, кто такой Кусто?

День 3.
Продал к чертовой матери спининг с запасной катушкой (блин, 4 подшипника, эех!) за 300 баксов. Нафига он мне теперь? Тем более, что Толик свой тоже продал.
Кусто – крутой мужик! Еле дышит – а все под воду. Как дайвер дайвера – уважаю!

День 4.
Второе занятие. В группе всего шесть человек. Я, Толик, потом два брата-близнеца Жорик и Гера, парень Саша и девушка Юля. Симпатишная. Сегодня мы познакомились с нашим инструктором, Семеном Искандеровичем. Суровый мужик, настоящий Черномор. Всей группой решили называть его Ихтиандрычем. В свою очередь, Ихтиандрыч назвал нас лягушками недоделанными и сказал, что сделает из нас настоящих дайверов. А потом, если у кого еще останется желание – превратит в подводных охотников. Говорил про фридайвинг и дайвинг, декомпрессионую болезнь, блэкаут и всякие другие непонятные слова. Но самое интересное, что под водой есть такая штука – азотка. Торкает от нее не по деццки. Толик сказал, что обязательно попробует, что это такое. На следуещее занятие было велено принести если у кого есть маску, трубку и ласты. Будут практические занятие в бассейне. Во время занятий к Ихтиандрычу приходил его бывший ученик, настоящий дайвер. Пожелал нам чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Дайвинг – форевер!

День 5.
Всю ночь снились рыбы. Много и большие. Вечером созвонились с Толиком, он сказал что трубка у него есть, нет маски и ласт. Черт! А у меня нет трубки и ласт. Маска есть. Мне ее дядька из Кореи привез. Она у меня на стене висит. Страшная, но какая есть. Толик сказал, что маской и трубкой будем пользоваться по очереди, но ласты надо всяко чтоб были у каждого. Гигиена! Толик – маладца!

День 6.
Делали с Толиком ласты. Оказывается, ласты сделать – как два пальца об асфальт. Мы с Толиком купили две пары калош резиновых, фанеры и ящик пива. Лобзик у меня был. Выпили. Выпилили. Выпили. Приклеили, для верности – обмотали веревкой. Еще выпили. Я свои ласты покрасил в черный цвет, Толик – в цвет хаки. Чтобы рыбу не спугнуть. Ха! Чудило, ё-мое. Калоши-то – все равно красные! С чувством выполненного долга пошли еще за пивом…

День 7.
Утро. Не могу дозвониться до Толика. Ужасно болит голова… К вечеру смог оторваться от унитаза. Посмотрел на ласты. Красночерные. Или чернокрасные? Чуток кривоваты, но для первого раза – сойдет. Завтра – бассейн!

День 8.
Плохо спал. Всю ночь снились кошмары. Меня преследовала декомпрессия и Толик, веселый, пьяный в ж*пу, предлагающий еще раз вдарить по азотке. Полный писсдес… Вечером – в бассейн.

День 9.
Мдя. Оказывается, маска Чхоен, которую мне дядя привез из Кореи, ваще не годится для дайва. Ихтиандрыч назвал меня дебилом. И Толика тоже, когда тот показал ему свою трубку. Курительную, которую Толик вырезал тайком из спиленной вишни в своем саду в прошлом году. А когда Ихтиандрыч увидел наши ласты… Вощем, начало занятия отложилось на полчаса в виду наступившей истерики у Ихтиандрыча. Смеялся Ихтиандрыч по морскому, по подводному. С перерывами на мат. Судя по используемому сленгу, Ихтиандрыч просто родился сразу боцманом. Отсмеявшись и отматерившись, Ихтиандрыч рассказал нам о скубе (я-то думал, это такой мультфильм был!), октопусах (до конца так и не врубился, чо это такое???), бисиди – это типа надувного спасательного жилета… Ихтиандрыч выдал нам настоящие маски и трубки. И настоящие дайверские майки из какой-то непреющей резины. Она так и называется: непрен. Потом погружались. Наши с Толиком ласты начали линять. Ихтиандрыч спросил, чем мы красили «это»? Толик честно ответил, что гуашью, после чего Ихтиандрыч обозвал нас каракатицами, а директор бассейна тихо заплакал… В это время попытался утонуть Жорик, который одел два грузовых пояса и не мог всплыть. Он их на узел завязал. Ихтиандрыч мощным пинком спас его. Со стороны это казалось запуском межконтинентальной баллистической ракеты с подводной лодки. Жорик оказался Герой. Потом тихий парень Саша утопил свой грузовой пояс на дне бассейна. И скубу – тоже. Причем все это обмундирование упало на Толика, который лежал на дне в это время и ждал азотку. Я все это время плавал с Юлей. Как сказал, Ихтиандрыч, погружаться надо в паре. Юля – симпатишная. А Толик пускай с Саньком погружается…

День 10.
Звонил Толик. Сказал, что у настоящего подводного охотника должен быть гидрокостюм. Причем чтобы из непрена с открытой порой. Как у Ихтиандрыча. Он себе уже заказал. И мне тоже. Практически задарма, за три сотни баксов. Толика начинаю тихо ненавидеть…

День 11.
Думал где достать три сотни зеленых американских рублей.

День 12.
Продал второй спинниг, удочку, подсачек, складную табуретку и бушлат. Нафига это все подводному охотнику???

День 13.
Толик принес мне пакет с моим гидрокостюмом. Сказал, что надо одевать с шампунем на голое тело и убежал. Свой мерять. Млин, а что не с вазелином-то??? Взял шампунь (шампунь крутой, три в одном, от перхоти с объемом от самых корней), вылил все в гидрик. Начал одевать. Через три часа решил позвонить Толику. Уточнить, как надеть гидрокостюм полностью. Сволочь, трубу не берет. Толика – убью…

День 14.
Утро. Ннаконец-то одел гидрокостюм. Подошел к зеркалу. Настоящий дайвер! Счастлив. Толик – казееел, я ему всю ночь звонил, а он трубу не взял. Очень хочется в туалет. Интересно, а как гидрокостюм снимается?

День 15.
Вечер. Наконец-то снял гидрокостюм. Счастлив. Успел добежать до туалета. Счастлив вдвойне!!! Нет, дайвинг – для настоящих мужиков. Заметил очень интересный эффект от шампуня. На теле появилась перхоть, зато волосы стали объемными. Особенно подмышками, на груди, на ногах и еще кое-где. Из-за этого с трудом смог одеть трусы, джинсы и майку. В следующим раз буду одеваться с мылом. Или сбрить все волосы на теле?

День 16.
Практические занятия в бассейне. Толик пришел уже одетым в гидрокостюм. Говорит, специально не снимал как одел, чтобы тело привыкало. Канешна, канешна… Интересно, а как он ссать-срать делал? Или до сих пор терпит??? Ихтиандрыч похвалил наши гидрокостюмы, сказал, что не смотря на наши ласты, из нас и Толиком выйдут настоящие подводные охотники! Но снаряги у нас пока не полный комплект. Сдается мне, опять баксов триста надо будет… Начали погружаться. В этот раз аналогичным образом пытался утонуть Гера. Когда мы его откачали, он оказался Жориком. Близнецы, мля… Не, чтобы им не тонуть одновременно? В самом деле… А то и не знаешь, кого спасаешь… Толик с Сашей все занятие лежали на дне. Прихода азотки ждали. Или прихода от азотки? Тоже мне, наркоманы подводные… Плавал в паре с Юлей. Юля – симпатишная. Вот ей я бы с удовольствием сделал искуственное дыхание. Может, ее немножко притопить в следующий раз? Ихтиандрыч сказал, что на следующем занятии – экзамен. Провожал Юлю. Обещал дать мастер-класс по одеванию гидрокостюма с открытой порой. С практическим закреплением теории.
Обучение. Часть 2.

День 17.
Помогал Толику снимать гидрокостюм. Кстати, Толик, в отличии от меня, использовал шампунь ускоряющий рост волос. Вы когда-нибудь видели снежного человека? Я видел. Толика. Но я никогда не видел как быстро может бегать Толик на короткие дистанции. Гепард по сравнению с Толиком, бегущим в туалет, просто хромой котенок. Когда Толик через полчаса вышел из туалета, глаза его просто лучились счастьем, говорил, что это круче чем секс. В этот момент вспомнил Юлю. Сказал, смотря с кем.

День 18.
Изучал ассортимент ласт. Оказываются, ласты бывают дайверские и охотничьи. Резинка – фигня, надо брать сразу карбон. Думаю где взять деньгов. Толик тоже думает. Продавать или не продавать лодку?

День 19.
Эврика! Если человека одеть в моноласту, он превратиться в русала. Или русалку. Надо сказать Толику об этом открытии. Звонил Юле. Какой у нее красивый голос…
Денег пока еще не нашел. Толик тоже.

День 20.
Всю ночь плохо спал. Под утро – замерз. Снилась Юля. В моноласте, с распущенным волосами, что характерно, без купальника… Днем продали лодку Толика с моим мотором. Нафига моторка подводным охотникам? Зато нам хватило на ласты, маски и трубки с нижним клапаном. Нижний клапан – это круть. С верхним брать не стали. Верхний клапан – для слабаков и женщин. Счастливы. На скидку от магазина взяли по ножу подводника. Счастливы вдвойне. Толик временами впадал в экстаз от счастья, бегал по улице, хлопая ластами, кричал что идут боевые пловцы, десантники и погранцы по сравнению с нами – салаги и макивары. Милицейские патрули нервно сворачивали в подворотни… Завтра бассейн.

День 21.
Пришел из бассейна. Устал, как будто разгружал вагоны стахановскими методами. Как в сказке. Один я и сорок вагонов…

День 22.
Вчера Жорик и Гера пришли с собственными ластами, масками, трубками, гидрокостюмами, баллонами, бисиди, ножами… Поцы, у них даже груза обрезиненные… Интересно, что они продали??? Ихтиандрыч сказал, что как минимум все это тянет штук на 5 или даже 6. В импортных рублях. Близнецы сказали что через десять дней летят на Мальдивы. Или на Мальорку? Слабаки эти дайверы, где потеплее ищут. Не то что мы с Толиком, еще две недели назад начали по утрам холодной водой обливаться, закаливаться. Толик, правда, седни с насморком пришел. Фигня, что такое сопли для настоящего подводного охотника? Ихтиандрыч сказал что не фигня и Толик сегодня нырять не будет. Никогда не видел, как у Толика глаза кровью наливались… Ихтиандрыч сказал, что экзамен будет на следующем занятии. А сегодня будет закреплять знания и учиться продуваться и поэтому нырять будем не на метровой глубине, как обычно, а пойдем на глубокую часть бассейна. Там вроде как 7 метров. Ихтиандрыч издевается чтоли? Даешь 20 метров! Тем более Толик где-то вычитал что азотка приходит только на глубине, и чем глубже, тем кайф круче. Ихтиандрыч сказал, что таких глубоких бассейнов в городе нет, а нам хватит и семи. Особенно хватит Толику. При этом хитро усмехался в свои ихтиандрычевские усы. Начали нырять. Толик нырнул первым. Потом вынырнул, зажал уши руками и хмуро уселся на бортик. Я ему сказал, чтобы он фигней не страдал и пошел опять нырять. Ноль внимания. Оглох он что ли? Потом пошел нырять я. Как учил Ихтиандрыч, начал продуваться. Что щелкнуло в ушах и наступила тишина. Уши больно. Вынырнул. Уселся на бортик. Нефига не слышу. Все такие забавные, рты разевают, а ничего не говорят. В уши как будто забили по гвоздю. Сотке. Ихтиандрыч на пальцах объяснил, что поздравляет нас с Толиком с первой честно заработанной баротравмой, что мы дебилы и нырять больше сегодня не будем. Ненавижу его. Юля погружалась с Сашей. Еще раз они обменяются загубниками, я из Санька рыбью отбивную сделаю…

День 23.
Звонил Толик. Хорошая вещь – виброзвонок. Толик, зараза, чего молчишь? И так фигово, а он еще издевается!
Пока еще нифига не слышу.

День 24.
Начал слышать. Как сквозь подушку. Звонил Толику. Не берет трубу. Дурень, переключи трубу на вибраторный режим!

День 25.
Пришел Толик. Говорил, что ему как будто вбили гвозди. Не менее сотки. В уши и между глаз. Друган, как я тебя понимаю… Но нырять – не бросим! Мы же настоящие подводные охотники! Поэтому нам надо тренировать задержку дыхания. Толик сказал, что обязательно в статике и динамике. В статике – на диване. В динамике – на ходу. Вечером звонил Юле. Она интересовалась насчет моих показательных выступлений по одеванию и снятию открытопорого гидрика. Договорились на завтрашний вечер у меня. Я счастлив. Долго не мог уснуть.

День 26.
Пришел Толик. Начали тренировать статику. Врубили энигму, разлеглись: я на диване, Толик в кресле. Начали тренировку на статику. У меня полторы минуты. У Толика – почти две. Толик сказал, что для начала – это круто. Но будем стремиться к 5 минутам, не меньше. Мне кажется, что за это время можно разучиться дышать. А потом и ненаучиться никогда. Толик назвал меня лажуном и слабаком и ушел тренировать динамику в одиночку. Ха! Посмотрим, кто в динамике круче! Задерживал дыхание, при этом ходил из комнаты на кухню и обратно. Очень хочется дышать. Терплю… Очнулся на полу, сильно болит голова. На затылке – шишка. Нифига себе! Эт ж блэкаут настоящий! Каждый крутой подвох должен его испытать! Бросился звонить Толику, похвалиться. Обиделся, трубу не берет. Ну и черт с ним. Вечером пришла Юля. Какие у нее красивые глаза…

День 27.
Утро. Проснулся. Юля на кухне. В моей рубашке, что-то готовит. Мечта подводного охотника… Эх, женюсь!
Вечером смог дозвониться до Толика. Мдя… Если я поймал блэка дома на полу затылком, то Толик в подъезде на лестнице лицом. Пошел проведать Толика. Морда синяя, отекшая, глаз не видать. Такое лицо я видел только один раз в своей жизни, на институтской практике в морге. У трупа типа «бомж». Он, наверное, пил с рождения… Успокоил Толика, сказал что нос не сломан – а это главное…

День 28.
Целый день тренировал динамику. Застелил весь пол в комнате одеялами. Блэка поймал на кухне. Упал в стену. Хорошо, что кухня маленькая, а я высокий, особо не размахнешься…

День 29.
Готовился к завтрашнему экзамену. Вспоминал, чему учил Ихтиандрыч. Изучал специальные знаки подводного общения. Чувствую, что становлюсь настоящим подводным боевым пловцом. Надо завтра сказать близнецам, что акулы очень обидчивые, и если ей внезапно показать факи, то она от обиды сделает себе сеппуку рыбой-мечом, гы…
Экзамен. Часть 1.

Уррраа! Сдал! Сдали все, даже Толик. Но все по порядку.

Встретиться решили в вестибюле бассейна. Мы пришли первыми. Волнуемся. У Толика прошла опухлость лица, цвет сменился с сине-красного на спокойный желто-зеленый. Ихтиандрыч поинтересовался, почему у Толика такая интересная расцветка, и заметил, что под воду с похмелья нельзя. Мы ему с Толиком долго объясняли, что Толик не с похмелья. А с тренировки динамики. Пришлось показать ему мою шишку на затылке. По моему, Ихтиандрыч нас начал уважать. Горды. Потом подошли близнецы-поцы. Ждали Санька и Юлю. Близнецы ныли, что у них ночью рейс на Мальдивы, а им еще в дьютифри зайти надо, давайте быстрее и все такое. А нефиг было заранее путевки покупать, сказал Толик. Никто и не догадывался, как он был прав в тот момент. Пришел Санек. С открытопорым гидриком. Уважаю, наш человек! Не то что у близнецов, на молнии и с плюшем. Санька сказал, что взял семерку. На осень. Ихтиандрыч ответил, что зато в бассейне вечное лето и он свариться в семерке. Санька с достоинством сказал, что пар костей не ломит и ваще, дайвер трудностей не боится. Мы с Толиком зауважали его еще больше. Ихтиандрыч усмехнулся в свои ихтиандрычевские усы… Последней пришла Юля. Эх, женщины…
Пошли в раздевалку. Шел рядом с Юлей. Какая она все-таки красивая! Засмотрелся и нечаянно зашел в женскую. Сколько было визгу!!! От какой незнакомой женщины получил пощечину. За что? Можно подумать, я ни разу женщины голой не видел! Ну, если честно, так много сразу вместе не видел. Но все равно, несправедливо и обидно! Зашел в мужскую. Наши уже почти все разделись. В раздевалку заглянул директор бассейна. Увидел нас, помрачнел, похрустел зубами и вышел. Странно, с чего он такой?
Пошли в душ. На выходе из раздевалке Жорка уронил мне на ногу свой баллон. Вот зараза! Мягко и вежливо пообещал ему в следующий раз засунуть баллон в одно место. На шум подскочил Гера. С моей стороны – Толик. Подошел Ихтиандрыч, сказал брэк. С Ихтиандрычем не поспоришь. В душе быренько помылись, начали одеваться. Близнецы юркнули в свои плюши и ускакали. Мы с Толиком неторопливо, с достоинством одели свои гидрики. Как никак, опыт имеется. Хотели помочь одеться Саньке. Он сказал, что сам. Маладца, но ждать его не стали.
В бассейне нас уже ждал Ихтиандрыч. В полном боевом. Рядом с ним стоял задумчивый директор бассейна. И медсестричка. Интересно, она нас что ли собралась откачивать? Так я сам почти доктор… Толик сказал, что она симпатичная. Ну не знаю, какая-то она сухопутная и непривлекательная по сравнению с Юлей… Вышла Юля. Интересно, а если под водой целоваться – это прикольно или нет? Надо сегодня обязательно попробовать…
Санек появился через десять минут. Так быстро??? А мы с Толиком уже пари хотели держать, успеет Санек хотя бы к концу экзамена одеться или нет. Оказывается, он всю неделю дома тренировался, снимал и одевал на скорость. Вот что значит армейская закалка! Санек счастливый, морда розовая. Говорит, немного тепло.
Ихтиандрыч нас выстроил, сказал, что он счастлив, поскольку никто в процессе обучения не сломался, что хоть мы и самая раздолбайская группа (при этом он почему-то посмотрел на меня и Толика), но он верит в нас. Потом посмотрел на Юлю, сказал, что такой очаровательной русалки еще никогда не видел, и как жаль, что ему уже шестьдесят стукнет, а вот если б лет тридцать назад, то он бы ех! Ну, Ихтиандрыч! Эт ж моя русалка! Потом Ихтиандрыч объяснил суть экзамена. Нам надо проверить снарягу, ну, давление-инфляторы-регуляторы. Потом одеться, погрузиться (обязательно дать знак, что все ок), имитировать, что у кого-то кончился воздух и типа спасти товарища, а в заключение, так сказать, на десерт, надо опуститься на дно, снять с себя всю снарягу, баллоны-маски-ласты-пояс, вынырнуть, отдышаться, занырнуть обратно и под водой одеть все на себя. Ха! Делов-то! Как показали дальнейшие события, я глубоко заблуждался…

Во время проверки давления в баллоне Толик чего-то там неосторожно повернул. Удивленный таким поворотом, баллонный воздух с радостным ревом молодого сверхзвукового истребителя вышел наружу. Весь. Прямо Толику в лицо. Толик удивился еще больше, сказал «ё» и изящным движением руки отбросил баллон от себя. Баллон, совершая удивительно красивое плоскопарралельное движение в несвойственной ему среде типа воздух, шлепнулся на кафель.
- Бздуммм!!!, – Удивился баллон.
- Бздинь!, – Не менее удивленно ответила кафельная плитка.
Не удивился только Ихтиандрыч, назвал Толика балбесом и пронес еще один баллон. Полный. Медсестричка в это время отпаивала корвалолом директора бассейна. Кто бы мог подумать, что он такой впечатлительный?

В это время близнецы одели свою снарягу. И в ластах потопали. Им идти до воды – полтора шлепка ластой. Гера – дошел. Жорик – нет. Вы никогда в ластах не ходили с баллонами на спине? Если идти выпрямившись, то немного перевешивает назад, совсем немного. А поскольку закон притяжения и момент инерции еще никто не догадался отменить, то Жорик махнул ластой и ушел назад. Прямо на спину. Прямо на кафель. Как показала практика, обычно дайверские баллоны оказываются намного железнее кафеля. И в этот раз природа не сделала исключения.
- Бздац!!!, – две кафельные плитки перешли в агрегатное состояние строительного мусора. С той стороны бассейна, где приводили в чувство директора, послышался чарующий звук падающего тела. Судя по тембру и глубине звучания, директор упал вперед и лбом разбил как минимум еще одну плитку… Только теперь я понял, почему весь бассейн выложен разноцветной плиткой. Еще в самое наше первое посещение бассейна Юля сказала, что у строителей бассейна потрясающее чувство красоты и такого дизайна она еще никогда не видела. И очень хочется познакомиться с дизайнерами спортивного комплекса для обмена опытом. Нет проблем! Я теперь знаю уже трех «дизайнеров»… Всем бассейном откачивали директора. Официально сказал Ихтиандрычу, что как будущий патологоанатом, рекомендую заранее вызвать директору реанимацию. Ихтиандрыч заржал как стадо морских коньков! Не вижу ничего смешного…

Подошли к Жорику. Раскинув ласты и руки, наш второй «дизайнер» странным неподвижным взглядом смотрел куда-то вверх. Толик сказал, что шок – это по нашему, а дайвинг – для сильных духом и телом. Подвергли Толика общественной обструкции. Пытались привести Жорика в чувство. Бесполезно. Помогла медсестричка, пытавшаяся прослушать как бьется молодое дайверское сердце. Жорик пришел в себя почти сразу и попросил у медсестрички телефончик. Толик прошептал, что если бы по нему так же елозили ТАКИМ бюстом, у него бы судороги в паху начались бы через секунду. Я ему ответил, что надо в таких случаях костюм расстегнуть внизу или ваще снять. Толик заявил, что он бы лучше снял не костюм, а медсестричку. Чувствую, теряем Толика…

Погрузились. Всплыли. Показали друг другу ОК. Я забыл придержать маску рукой, а поскольку мы погружались а-ля лягушка на шпагате (термин придумал Толик), под маску попала вода и ОК я показал директору бассейна. Как-то неудобно получилось, после всего этого…

Жорик с Герой в паре. Я с Юлей. Желто-зеленый Толик с красным Саньком. Помоему, от Сашкиной морды лица идет пар… Хотя возможно я и ошибаюсь…

Начали спасать друг друга. Сначала спасали друг друга близнецы. Сначала Жорик Геру, потом наоборот. Быстренько и оперативно. Ихтиандрыч сказал, что они прирожденные инструкторы. Да они ж во время самоспасения так ржали, что аж на улице было слышно!!!

Наступила очередь Толика и Санька. Бассейн стал походить на кипящий котел. Нет, определенно у Толика нелюбовь к скубе. Ихтиандрыч сказал что если бы там было 20 метров, то Толик с Саньком остались бы навечно в царстве Нептуна. Ихтиандрыч, оказывается поэт. Толик и Санек пристыжено булькали. Нет, от Саньки определенно идет пар… Вторая попытка Толик-Санек оказалась более удачной, Ихтиандрыч сказал, что могут, когда захотят. Толик пробурчал, что настоящему подводному охотнику охотиться со скубой западло… Потом Ихтиандрыч дал отмашку и настала наша очередь с Юлей.

Опустились на дно. Повернулись маска к маске. Нет, какая она все-таки красивая! Вспомнил про поцелуи под водой. Показал знаками. Юля прожестикулировала, что не против, но наверху люди и вроде как экзамен. Намекнул, что это входит в часть экзамена, особенно когда бади – противоположного пола. Выплюнули загубники и… В разгар поцелуйного действия краем глаза заметил подплывшего Ихтиандрыча. Он вращал глазами и почему-то нервно показывал часы. Ихтиандрыч, отстань, а? Дай дайверам повлюбляться… Всплыли. По моему мы с Юлей несколько увлеклись. В бассейне было полно народу. Прибежали даже волейболистки и бодибилдеры с тренажерного зала. Оживший директор бегал кругами вокруг бассейна с секундомером в руке и что-то слишком истерично кричал про новый мировой рекорд. Какой рекорд? Не понимаю… Толик с Жориком уже выбрались из воды и наперебой усиленно клеили медсестричку, поочередно показывая на нас и на воду. Санек смотрел на нас удивленным взглядом вареного рака-отшельника… Посмотрел на часы. Абалдеть… 15 мин целовались… Кстати, появилась идея сыграть свадьбу под водой. Юля не против. Сказала что надо пригласить наших и Ихтиандрыча обязательно. Интересно, а как гости будут кричать «горько»?

Ихтиандрыч сказал, что как только запишет всех новобранцев (медсестричку, волейболисток и бодибилдеров) экзамен продолжится. Подошел директор, долго жал руку. Толик сказал, что для полноты чувств нам с Юлей надо было предварительно снять гидрики. Завидует, точно. Хотя, интересная идея. Надо Юле предложить…

Снять с себя снарягу в воде – пять секунд. А вот одеть… Сначала ж надо донырнуть, а человек, одетый в гидрик, приобретает свойство непотопляемого поплавка, тем более в воде без маски видно только цветные пятна… Кароче, во время последней части экзамена бассейн напоминал дельфинарий. По одиночке, по двое выныривали, выдыхая и вдыхая аки киты в брачный сезон на батиали и заныривали обратно… Фишка ж в чем? Надо нащупать загубник, отдышаться, нащупать маску, одеть, продуть ее от воды, и уже спокойно и не торопясь нацепить баллоны, пояс, ласты. На словах очень просто. Но на деле… Первым нащупал загубник Санек. Мы это заметили потому что Санек перестал выныривать и занял четко вертикальную позицию головой вниз. Висел он так минут десять. Постепенно все наши приняли такую же позу притопленного поплавка. В бассейне стало тише. Первым опять начал двигаться Санек. Как первопроходец, он пошел вниз, и развратно зажав баллон между ног, начал искать маску. Не успел. Красиво крутясь относительно всех трех координатных осей одновременно, всплыл вместе с баллоном. Конечно, воздух кончается, вот баллоны и всплывают. Начали всплывать все. Одна только Юля всплыла уже в маске. Горд за нее! Да она уже и ласты одела! Вдвойне горд!!! Решил не отставать, и найти все-таки свой пояс и ласты. Нырнул. Нашел пояс. Уцепился рукой. Опять превратился в поплавок. Неа, меня так просто не проведешь! Выдохнул, опустился на дно и быренько положил пояс на колени. Все! Не всплываю! Счастлив. Заметив мои телодвижения, тоже самое проделали все остальные. Дно бассейна стало походить на мечеть во время намаза. Одел маску, продул. Вместе с водой продулась контактная линза. Вот черт! Меня терзают смутные сомнения, что искать ее в бассейне бесполезно в принципе…

Подплыли к бортику. Ихтиандрыч сквозь свои усы поздравил нас с успешной сдачей экзамена, особенно меня и Юлю. Начали радоваться как дети. Санек попытался изобразить в воде какое-то па (он оказывается, танцами занимался), не рассчитал чего-то и въехал баллоном в бортик. Еще один «дизайнер» появился… Три кафельных плитки спланировали на дно бассейна. Интересно, сколько стоит квадратный метр плитки?

Вылезли. Все счастливы. Куда-то подевались близнецы, правда. Наверное в душ ускакали. На Мальдивы торопятся, буржуи. Директор бассейна счастливей всех, говорит, как долго он ждал этого момента, и он надеется, что нас в своем бассейне он больше не увидит. Сказать ему, что мы с Юлей решили у него свадьбу отмечать или не стоит??? Решил не портить ему настроение. Пока… В этот момент сверху раздался клич. Оказывается, близнецы ни в какой душ не ушли. Они просто решили отработать навыки экстренного погружения с корабля. Забрались на трамплин, метров пять точно, и прыгнули. Со скубой, в ластах. Мы с Юлей до сих пор гадаем, как они, не снимая ласт, туда умудрились забраться??? По мои ощущения летели близнецы долго. Особенно мне запомнились Геркины глаза во всю маску перед приводнением. Раздался ШЛЁПССС! О воду. Нас окатило волной как от разрыва глубинной бомбы. Через секунду раздался БУМССС! О дно бассейна. Потом медленно всплыли близнецы. Толик сказал, что очень похоже на солитерных лещей… Упали близнецы чрезвычайно удачно. Жорик на спину. Герка – маской вниз. Вытащили. Похоже, Мальдивы отменились. Ихтиандрыч сказал, что контузия первой степени им обеспечена. Толик потупил очи долы. Отвел Толика в сторону. Толик смущенно поведал, что хотел приколоться над близнецами, и сказал им что в океан погружаются с борта круизера, а борта у него высокие, и им надо технику погружения отработать… Даааа… Мой прикол на счет акульих факов – детский лепет по сравнению с Толиком…
Открытая вода. Часть 1.

День 1.
Утро. Дико трещит голова. На трубу позвонил Толик, разбудил, гад. Попросил чтобы я ему дверь открыл. Юля спросонья сказала, что так рано приходить в гости неэтично. Ответил, что к Толику это слово неприемлимо. Открыл входную дверь. Толика нет. Сказал ему, что в прятки играть в его возрасте уже слишком поздно. Лет так на двадцать. Он ответил, чтобы я открыл дверь туалета. Открыл. Толик там. То-то я думал, чегой-то в трубе эхо какое-то… Грит, ихтиандра звал всю ночь. Помятый весь. С ихтиандром, верно, боролся… Интересно, как он сюда попал, мы ж его вроде вчера провожали? Толик говорит, что не помнит, и ваще, у него дико трещит голова. Нужно либо пиво, либо аспирин. Толик побрел на кухню. В поисках алкоголя. Толик, дружище, разве мы когда-нибудь чего-нибудь на утро оставляли??? Зашел в ванну за аспирином. Оба-на! Санек спит. В ванне. Голый, но в ластах и в маске… Интересно, а где близнецы спрятались? Млин, не голова, а хрустальный шар…

День 2.
Близнецы нашлись у себя дома. Тоже нифига не помнят. Вчера все пытались вспомнить что было позавчера. Нет, в принципе позавчера что было – все помнили. Была сдача экзамена. Потом Толик всех пригласил ко мне, отметить эту историческую дату. Хааароший человек Толик. А мне потом неделю убираться… По пути выпили восемь бутылок шампанского, нам с Юлей кричали «горько»… Что было дальше – практически никто не помнил. Вроде Толик пару раз бегал в магазин. Но судя по количеству пустых бутылок, Толик бегал в магазин раз пять. И не один. Санек сказал, что я пел слёзную дайверскую песню «Чееерный Дааайвер, что ты въеееешься, не пускааааешь в глубинууу…» и маршевую «Первым делом погружаться надо в воду, ну в девочек? а в девочек – потом…» Единственно что я помнил, что Толик отпаивал водкой близнецов, говорил, что это первое средство при контузии, а до рейса на Мальдивы – еще целых полчаса и мы успеем… Близнецы помнили только как они с вышки прыгнули…

День 3.
Звонил Ихтиандрыч. Сказал чтобы зашел завтра вечерком, у него есть для нас с Юлей свадебный подарок. Интересно…

День 4.
Был в дайвклубе. Ихтиандрыч проводил занятия с новобранцами. Узнал медсестричку, парочку волейболисток. Вроде и бодибилдеры тоже были. Пожелал, чтобы число погружений равнялось числу всплытий. Какие они все-таки глупые и перевозбужденные, эти новобранцы… После окончания занятий Ихтиандрыч завел в свою каморку. Достал кучу бабла, сказал, это нам с Юлей. Честно заработанные коммиссионные. Десять процентов с бассейновых новобранцев. Круто! Ихтиандрыч, я тебя люблю!

День 5.
С Юлей решали что делать с деньгами. Договорились, что мне купим ружжо, а ей – компутер дайверский. Счастливы оба.

День 6.
Звонил Толику. Сказал, что пора бы уж и ружья купить… Толик сказал, что ему сказали, а тому, кто ему сказал, сказали… Кароче, он знает адрес одного магазина для подохоты. «Клиппер» называется Завтра идем.

День 7.
Когда я думаю, что сегодня от Толика ничего катастрофического ждать нельзя, обязательно что-то случается. Вышел из дома. Переполнен предвкушением счастья от предстоящих покупок. День солнечный, на небе ни облачка, птички поют. Ничего не предвещало тех событий, случившихся полчаса спустя… Спустились в магазин. Магазин – классный. Хоть и подвального типа, но с удивительно высокими потолками. И называется «Фрегат». Но это мелочи. Внутри все обшито деревом, таким потемневшим. Типа, кают-компания. Сразу на входе – арбалеты. Застыл как вкопанный. Рука потянулась за бумажником. Спас Толик. Сказал, что из рогаток мы в детстве уже настрелялись, пора взрослеть. Подошли к стене с настоящими подводными, по словам Толика, ружьями. Толик как бывалый подвох, начал трепаться с продавцом о плюсах-минусах среднеруких и заднеруких, о пневматах, о гидропневматах, о пневмовакуумных… И откуда он столько всего знает??? Пока Толик трендел, подобрал себе ружьецо. Пневмат 500ый. Толик сказал, что для него слабоват будет. Ему б чего помощнее. Виталик (продавец, мы потом подружились) притащил здоровенную дуру. Метра полтора длиной, гарпун – в палец толщиной. На китов чтоли? Сказал, что это по спецзаказу сделали, самый мощный пневмат в мире для подохоты. В книгу Гиннеса занесен. Он даже заряжается не руками, а специальной встроенной лебедкой. У Толика аж руки затряслись… Ну вот зафига Толик решил у него величину свободного хода спуска проверить??? Раздался хлопок, аж уши заложило. Двухсантиметровой толщины гарпун стальной тенью ушел вертикально вверх (Толик же ружье по правильному держал, стволом вверх. Хотя в принципе, эту дуру на воздухе горизонтально можно держать только двумя руками. И то тяжело). Гарпун пробил деревянный потолок «каюты», но на этом не успокоился, и видимо, чувствую в себе нехилый запас кинетической энергии, помчался дальше. Через тернии, ткскзать, к звездам… Пневмат рвануло вверх. Толик ойкнул. Виталик сглотнул. Я поднял глаза. Лениво покачиваясь, пневмат висел под потолком. Сверху неспешно струилась известковая крошка… Гарпун удачно попадал в стыки межэтажный перекрытий и поэтому мы его нашли только на пятом этаже.
- Какой хааароший наконечник, смотри, даже не затупился…
Это Толик сказал. Ну не дурак ли??? Виталик ничего не говорил. Он тихо мАтивировал. Толика. Меня. Суперпневмат. Сегодняшний день. Свою судьбу. Ну, и далее, по списку…

День 8.
Позвонили Виталику. Сказали, нашли токаря, который согласился за справедливую мзду выточить новый поршень и надульник. По-моему, Виталик счастлив.

День 9.
Думали как закачать пневмат. Поскольку при помощи ручных и ножных насосов развить необходимое давление не представлялось возможным. Предложил съездить к Ихтиандрычу. У него компрессор есть, для закачки баллонов. Это правда, через весь город… В конце концов, спустились в ЖЭК, закачали ацителеном. Толик сказал, что по фигу, чем закачивать. Главное, чтоб рабочее тело сжиматься могло. Счастливы. Правда, меня терзают смутные сомнения, что наше рабочее тело может еще и сжижаться…

День 10.
Звонили Ихтиандрычу. Он сказал, что если у нас есть желание, то он бы нас взял бы через недельку на недельку в свободное плавание… Какие «если»??? Желание наше – категорическое!!! Хором сказали ДА! Ихтиандрыч крякнул, сказал чтобы мы готовились. Хором ответили ТАК ТОЧНО!

День 11.
Готовили снарягу. Оказалось, у нас есть все, кроме куканов и фонарей. Толик сказал, что настоящие подвохи такие вещи самостоятельно делают. Тем более, у нас денег после суперпневмата нифига не осталось. Вместе думали, что я скажу Юле насчет предстоящего похода.

День 12.
Толик притащил моток бельевой веревки и пару электродов. Сказал, что это – наши будущие боевые куканы. А веревку он специально взял потолще и покрепче. Я тем временем доработал две фары. С Т-34. У меня дед танкистом был. Ночью испытаем.

День 13.
Испытывали ночью фонари. Вылезли на крышу Толиковской девятиэтажки. Фонари лупят наверно километра на четыре. По крайней мере, Толик клялся, что его фонарь пару раз силуэт летящего самолета высвечивал. Горд как конструктор сего девайса. Но Толику сказал, что это у него глюки и ломка от предстоящей охоты. Решили вдарить по пиву. Вдарили. Интересно, а что будет если в окна противоположных домов посветить? Посветили. Обнаружили очень интересный эффект. После минутного свечения в отдельно взятое окно там свет зажигается… До утра зажигали окна…

День 14.
Говорил с Юлей. Она у меня – просто рыбка золотая. Отпустила на неделю, без истерик и скандалов! Настоящая подруга подвоха! Правда, чего-там намекнула, что если логи другой дайв покажут, то она отработает на мне метание трезубца по силуэту на просвет. Надо узнать, кто такие Логи. На всякий случай…

День 15.
Последний раз все проверили и упаковали. Из жратвы кроме соли, перца горошком, чеснока и ржаного хлеба – ничего больше нет. Ихтиандрыч сказал, что питаться тем будем, что добудем. Вот она, настоящая жизнь подвоха! Меня бьет мандраж похлеще чем перед экзаменом. На Толика ваще смотреть страшно… Завтра нас ждет открытая вода…
День 16.
Утро. Раннее. Ждали электричку. Толик зевал как белая акула во время атаки. Говорит, всю ночь не спал. От его зевков народ шугался как тюлени сначала, потом привыкли. Конешна, Толик сыт пока… У Ихтиандрыча не рюкзак, а монстр. Наши рюкзаки тоже весят нехило, плюс еще аккумуляторы к фонарям. Ихтиандрыч сказал, что нам с таким аккумами отгружаться совсем не придется. Ну не знаю. Меня провожала Юля. Все говорила, чтоб я был осторожен, руки куда не надо под водой не засовывал и все такое прочее. Дала мне свой компутер, сказала, чтоб не снимал ваще. Пообещал. Ихтиандрыч сказал, чтоб она не волновалась. Места там дикие, народу нет никого. Успокоил, блин. Загрузились в поезд. Ихтиандрыч говорит, два часа езды, а потом пехом чуток. А там у него избушка есть… Нефигась чуток пехом!!! Ноги отваливаются. А ведь ими еще грести надо будет, в ластах… Вчера Толик засек – шли семь часов, это где-то километров двадцать-двадцать пять по пересеченной местности. Где-то в середине пути Толик сказал, что если его сейчас одного здесь оставить, то он к людям выйдет года через два. Когда пришли на место, Толик просто упал. Я – тоже. Даже рюкзак не снял. А Ихтиандрыч живенько гидрик накинул и в воду. Семижильный. Ночью жарили добытую Ихтиандрычем щуку в глине. Очарование вечерних сумерек и стрекот цикад нарушало ритмичное похрапывание уставшегоТолика. Его разбудить не удалось даже поднесением кусков щуки к Толикиному носу. Устал боец…

День 17.
Сегодня весь день нас Ихтиандрыч учил охотиться. Нырять, выплевывая трубку. Ластами особо не плюхать. Затаиваться… Мы с Толиком даже в рыбов постреляли. Я попал удачно. Но не в рыбов. А прямо в Толика. В грузовой пояс. Толик сказал, что в следующий раз он мне уши оборвет. Успокоил его, сказал, что в следующего раза не будет. Буду целиться лучше… Где-то потерял Юлькин компутер. Втроем искали – не нашли. Стало тоскливо. Рыбы – не взяли. Доели щуку. С чесноком и хлебом. Ихтиандрыч сказал, чтоб хлеб экономили. Да у нас хлеба… Вечером Толик пошел в кусты «позвонить»… Интересно, как пиявка к Толику чуть пониже пупка чуть повыше колен умудрилась пробраться? Этого даже Ихтиандрыч не понял…

День 18.
Закрепляли пройденный материал. Искали компутер. Не нашли. Стало еще тоскливее. Лазили в камышах. Толик – казееел… В ласту меня подстрелил. Грит, я вижу – хвостище, сом наверное, кил на сорок. Испортил харошую вещь. Сказал Толику, что я ему его анальные плавники на гордиев узел завяжу. Рыбы – мало. Набивали руку на лягушках. Штук сто набили. Устроили французский ужин. Толик сказал, что жаль так много хлеба взяли. Заплесневеет. Пропадет. Жалко. Неуверен, ибо Толика знаю хорошо… От ружей у меня синячище на груди. У Толика – в районе пояса. Фигня! Сегодня пойдем с фонарями. В ночь. Ихтиандрыч сказал, чтоб мы друг друга не перестреляли. Не перестреляем! Я Юле обещал живым домой приплыть! Тем более у нас фонари – крутые, мож сказать, производство ВПК.

День 19.
Не зря я тогда, на крыше, сомневался, а не слишком ли сильные фонари? Во первых, для того чтобы не утонуть вместе с аккумуляторами, нам с Толиком пришлось все груза снять. И то перегруз был. Мне-то хорошо, а Толик – кожа да кости. Ему-то всего пару кило надо было. Как показал дальнейший опыт – автомобильный аккум на то и автомобильным зовется. Кароче, для подвохов не годится. Если его только на спину, в рюкзаке. Во вторых, от света наших фонарей мелочь просто всплывала кверху брюхом, а что покрупнее – эвакуировались на дальний кордон в спешном порядке. А в третьих, Толик себе в глаза посветил. Фонарем. И утопил фонарь вместе с аккумулятором. Потерял ружжо. Поймал зайцев. Целый выводок наверное, дед Мазай хренов… Довел Толика до избушки. Ихтиандрыч проснулся, сказал что если через день Толик не начнет видеть, то это навсегда. Пришлось успокаивать Толика. Сказал, что мы его здесь не оставим одного. Днем Толик прозрел. Поплыли искать Толиков пневмат. Не нашли. Ночью любовались лучом света, бьющим из под воды где-то на середине реки километрах в пяти от избушки. Красотища. Ужинали. Хлеб с чесноком – это что-то! Счастливы

День 20.
Охотились. Искали Юлин компутер и Толиков пневмат. Ихтиандрыч говорит что от шлепания наших ласт по воде стрекозы падают в обморок. Опять тренировались на лягушках. Поочереди. Вечером встретились в лагере. Ихтиандрыч притащил четрые судака. Мы с Толиком пришли обвешанные лягушками. Ихтиандрыч назвал нас гурманами. Судаков – закоптили, лягушек – сварили. Лягушек Толик опять конечно пересолил. Всю ночь по очереди бегали на водопой к ручью. Хлеб навалом. Ночью опять наблюдали луч света от Толикова фонаря. Красотища. Счастливы. К синякам уже почти привыкли, хотя они стали в два раза больше.

День 21.
Утренней волной к берегу прибило Толиков пневмат. Звук корабельного ревуна – шепот по сравнению как Толик выражал свою радость. Кричал, мол у Акулы (эт он так себя назвал) опять зубы появились. Да не Акула он. А Акелла. Который промахивается… Охотились. Я подстрелил леща. При вытаскивании на воздух лещ превратился в подлещика. Очень обидно. Толик опять отрывался на лягушках. Готовили уху. И лягушек. Вкусные, заразы, все-таки. Лягушек Толик опять пересолил. В наказание отправили за водой. Посчитали припасы. Соли – дофига, перца – дофига, хлеба что-то маловато. А чеснок еще позавчера кончился. Ночью заметили, что свет от Толикинова фонаря слабеет. Решили завтра достать фонарь. И аккумулятор. Кстати, вроде комаров стало больше. Всё еще счастливы.

День 22.
Нет, определенно, когда Толик входит в воду, лягушки смолкают и начинают медленно, по-пластунски, расползаться в разные стороны. Ихтиандрыч сказал, что если сегодня Толик опять лягушек принесет, то он, Ихтиандрыч, по-французски начнет говорить. Прислушался к себе. Что-то я «р» слишком мягко говорю. Увел Толика от лягушатника на глубину фонарь доставать. Ныряли в месте примерного утопления. Глубина – метров двадцать. Удачно в яму Толик фонарик сбросил, как по заказу. Нырнул Толик. Вынырнул. Минуты через две. Лицо белое. Глаза большие. Заикается. Грит, там сом здоровенный. Я грю, что одного сома он уже в камышах подстрелил, и если щаз всплывет Ихтиандрыч с гарпуном в боку, я не удивлюсь… Скорее всего, топляк был. Ага, пробулькал Толик, а как я в этот топляк стрельнул, он меня хвостом кааак… И ружье вырвал из рук… Грит, в его хавало две наших рожи одновременно со свистом пройдут. Канешна, канешна… Я тут на днях леща здоровенного подстрелил, еле-еле из воды вытащил… Замахали ластами обратно к избушке. Дождались Ихтиандрыча. Ихтиандрыч сказал, что правильно сделали, что больше не ныряли. Если сом здоровенный – нас неопытных, запросто утопить может. Ужинали. Хлеба почти нет. Толик – проглот. Ночью любовались Толиковым фонарем. Комаров – до черта. Ихтиандрыч говорит, что так много комаров он никогда не видел. Антикомарные мази помогают слабо. Жгли раптор. Почти счастливы.

День 23.
По очереди втроем ныряли в зоне «Ф». Суперсома не было. Фонарь пока решили не доставать. На всякий случай. Толик сказал, что его, суперсома, свет манит. А поскольку Толиков аккумулятор садился, надо заменить на мой. Ну откуда Толик такой умный? Сплавал за своим аккумулятором, поменяли. На обратном пути настреляли судаков. Толик утверждал, что видел в толще воды проплывающий против течения мимо него его пневмат. Расстроен видать парень, потерей ружья, мерещится что-то ему… Варили уху. За ужином Ихтиандрыч сказал, что хлеб кончился. Остались одни крошки. Пересчитали крошки и взяли их на строгий учет. На общем собрании выбрали меня главным крошкохранителем. Думали, что делать с комарами. Обязали Толика восстановить биологический баланс и притащить лягушек с соседнего болота. Взамен убиенных. Всю ночь отбивались от комаров. Раптор закончился к двум часам ночи. Перешли в рукопашную.

День 24.
Ихтиандрыч ушел за суперсомом. Толик – на болото за лягушками. Я искал Юлин компутер. Настрелял плотвы заодно. Навялим. В лесу нашли дупло. С мёдом. И пчелами. До воды добежали очень быстро. Хорошо, что среди пчел дайверов нет. Поставили медовухи. Вечером пришел Ихтиандрыч. Злой, грит, не сом, а сволочь фашицткая. Обрадовал Толика. Сказал что пневмат все-еще за сомом плавает. Ужинали. Крошек совсем мало осталось. Потом пили травяной чай с медом. Счастливы. Ночью наслаждались лягушачьим хором. Комаров почти нет. Фонарь все еще светит ярко. Харошие аккумуляторы наши научились делать…

День 25.
Утром, когда умывался, мимо меня проплыл Толиков пневмат. На мои крики прибежал Ихтиандрыч. Бросился спросонья за суперсомом голяком, даже без ружья. Вернулся к обеду. Злой как черт подводный. Грит, таких вредных рыбов надо морально подавлять. И ушел медитировать в лес. Пришел покусанный пчелами… Мы с Толиком продолжили заготовку плотвы на воблу. Толик нашел Юлин компутер. Хотел Расцеловать Толика, потом передумал. Счастлив. Ночью вроде слышали звук моторки. Ихтиандрыч сказал, что показалось. Поскольку все знают, что вверх и вниз километров на двадцать – чиста его вода.

День 26.
Ихтиандрыч с раннего утра ушел в рейд. Мне показалось, что вслед за Ихтиандрычем поплыло что-то, несколько похожее на подводное ружье… Наверное, глюки. При заряжании потерял заряжалку. Попробовал заряжать о груза. Понравилось. И синяков нет. Толик сказал, что если вдруг гарпун не зафиксируется или самострел будет, то я себе или аппендикс прострелю, или яйца. Не, нафиг. Куда я без яиц? Меня Юля без них на порог не пустит. Лучше пусть весь синий, но с ними. Полдня выстругивал заряжалку из дерева. Толик в это время умудрился запутаться в сетях. Показали нарезанные в мелкую лапшу Толиком сети вернувшемуся Ихтиандрычу. Ихтиандрыч сказал, что завтра будем на хомо браконьерикус охотиться. И отдал Толику его пневмат. Грит, наш суперсом – с^ка порядочная. Толик – счастлив. Ужинали. Эх, хлеба бы…

День 27.
Охота прошла удачно. В активе резиновая лодка с мотором. Намного круче, чем у нас с Толиком была. Немного продырявленная ножами в паре мест, но это мелочи. Заклеим. Вощем, шоу устроили шикарное. Устроили типа засаду там, где Толик с сеткой повстречался. Ихтиандрыч немного Толика сеткой обмотал, типа Толик в сетях запутался и утоп. А сами в камыши, в засаду. С ножами и ружьями наизготовку. Часов в восемь утра показались наши браки. За сеткой приплыли, хАды. А тут сюрприз – дохлый подвох вместо плотвы! Но удивились они еще больше, когда вдруг откуда не возьмись по обеим сторонам лодки вынырнули касатками две черные фигуры, с шумом, в брызгах, и с дикими криками «мочи их за Толяна!» начали кромсать ножами лодку. Впервые видел как люди бегали по воде. Вечером наблюдали за светом Толикова фонаря, обсуждали скрытые резервы человеческого организма. Очень хочется хлеба…

День 28.
Ихтиандрыч опять ушел за суперсомом. Пришел уставший и без сома… Мы с Толиком плавали за раками. Вечером пекли раков на костре у воды. Раки – зашибись! Медовуха – вестчь! Ихтиандрыч отошел, травил байки, как он с морскими котиками резался… Стало понятно, почему тут народ боится сети ставить. Над рекой плыл легкий туман и ор толиковых лягушек. Где-то на середине реки что-то бухало и временами над водой светились две точки. Что-то мне подсказывало, что это наш суперсом…

День 29.
Сегодня вытаскивали Толиков фонарь. И аккумулятор. Еле доплыли. Настреляли рыбки свежей чуток, кил по 10 на брата. Надо ж домашним свежей привезти, не только же копченой да вяленой… Паковали лодку. Мотор решили пока не брать. Спрятали. В ночь – выходить. Утром надо быть на платформе.

День 30.
Вот я и дома. Несмотря на то, что Толик умудрился все-таки заблудится и чуть не утоп в том болоте, откуда он лягушек на реку таскал, мы все-таки успели на поезд. Отдал Юле компутер. Сначала она меня расцеловала на полчаса. Во все места. Я ее – тоже… Потом она допытывалась, как я смог на три дня занырнуть и не всплывать? Честно признался что компутер все это время был в одиночном дайве. Юля сказала, что меня искал какой-то Виталик, говорил, у него проблемы, пневмат взорвался… Суперпневмат???
Бобриный рейд. Часть 1.

День 1.
Звонил Толику. Толик все еще на унитазе сидит. Рядом с котом своим. На пару. Толик до хлеба дорвался, Толиков кот – до рыбы. Теперь у кота – понос, у Толика – запор. Заметил, что природный закон сохранения массы и энергии – работает. Толик обиделся. Шутки не понял, блин. Потом звонил Виталику. Виталик радостный, сказал, что недавно выпустили под подписку, а мы с Толиком – казлы и мудаки. Причем Толик – в квадрате. Казел и мудак. Сказал, что Толику сейчас все парралелльно. В ящике нашел повестку. Типа, явитесь и т.д. и т.п. Сходить чтоли, а то ведь маски-шоу устроят у меня дома…

День 2.
Да, суперпневмат выстрелил. Да еще как. Прямо на соревнованиях. Где он был в качестве выставочного экземпляра. Супергарпун по высокой параболе как нож в масло вошел в капот джипа одного из огранизаторов. Пробил движок… Надо, надо было написать на нем: после закачки ацителеном не оставлять на солнцепеке и не нагревать выше 50град. Тока до 49, гы… Как мне сказали в УВД, переделка в огнестрел – уголовнонаказуемое деяние. А поскольку нас было трое – явно прослеживается преступный сговор. И скорее всего – организованный. А тут еще и ущерб в особокрупных размерах плюс попытка покушения… Писал объяснение. Выпустили под подписку. Звонил Толику. Сказал, чтоб сухари сушил. Из хлеба, хе-хе… Общее впечатление дня – задумчивое…

День 3.
Спасибо Юлиному папе, полковнику ФСБ… Папа сказал, что мы конечно раздолбаи, какие еще свет не видел, но хорошо что не стали кислородом закачивать. А то нас тогда бы вместе с ЖЭКом разнесло по соседним улицам. Мдя, вот оказывается как… А нам ведь на выбор предлагали – либо кислород, либо ацителен. Закачали из того баллона, что ближе стоял. Судьба, опять нет повода не выпить…
День 4.
Сегодня втроем ходили к нашему следаку. Коньяк ставили. Потому что он вдруг вчера не нашел не то что состава, а даже следов преступления. Следак у нас одно спросил сразу: кто у нас зять? Нефигась себе, уже зять!!! Уже на улице Толик сказал, что если я после этого не женюсь, меня наверно как шпиона расстреляют точно… Вечером с Толиком заклеивали трофей. Толик притащил суперклей, сделанный по космическим технологиям. Грит, на рынке купил. Схватывает мгновенно, через пару часов – не оторвешь. Монолит. Попробовали. Подождали два часа. Нифига. Поинтересовался у Толика, может им надо в вакуумных условиях клеить? Ну, чтоб в безвоздушном пространстве? Или может, в нашей доблестной аэрокосмической промышленности резина вааще не используется? Достал временем испытанный 888-ой.

День 5.
По городу ходят слухи, что недавно в сетях боевой пловец запутался и утонул. И теперь на реке сети ставить опасно. Грят, его дружки всех, кого с сетями увидят – режут сразу на бишбармак. Лодки, моторы – отбирают. Мстят. Даже из рыбохраны мужики перестали сети ставить… Интересно, кто разболтал-то? Наши браки? Наврядли. Они после того случая наверно и говорить разучились. Ну, может и не разучились, но заикаться точно должны. Кстати, на рынке сразу подорожала рыба…

День 6.
Звонил Санек, интересовался про подвоха. Мы ж вроде в тех местах были. Я честно сказал, что никто не тонул. А лодку – нашли. На дне. А почему дырявая – а хто ее знает. Врожденная дыропатология, наверно… И вообще, Санек, ты морской закон знаешь? А если он хочет с нами завтра на охоту, пускай о своей догадливости помалкивает… Пришел Толик, сказал, что на новую охоту надо собираться. Спросил у Толика насчет болтуна. Не он ли? «…Молчит, потупя очи долу…» Зато, говорит, очень интересный и неожиданный эффект получился. Угу. Конечно. А еще интереснее и неожиданнее, если молока с огурцами и селедкой нажраться. И спать лечь. Решили, что на охоту – идем. Тем более, Сашке обещали. А он еще ни разу не охотился. Толик сказал, что надо бы пару специальных бронежилеток сделать. Мало ли что. А рыбы на рынке – нет. Только из соленых вод, живомороженная типа.
День 7.
Выплыли на охоту. Решили погрузиться на трофей со всем скарбом (куда нам столько хлеба и сухарей? Толик наверно, целый мешок притащил) и по нашему ручью добраться до большой реки. А там сплавиться и до избушки. Обратно – на моторе, поэтому взяли еще канистру бензина. Отчалили в полдень. Прошли километров 10. С остановками. Учили Санька охотиться. Зря Толик одевал взятый на прокат у Вальки (ФэСэБэ, епть!) бронежилет скрытого ношения. Санька ни в кого не попадал. Ни в меня, ни в Толика. Правда, в рыбу тоже. Но все равно, счастливы все. За исключением Толика. Ему все было интересно узнать, пробьет гарпун кевлар или нет?

День 8.
Сушили. Себя, одежду, три пачки соли… Хлеб и сухари, после долгих раздумий и Толиковых вздохов, решили выкинуть. Ныряли, искали на дне грузовые пояса, канистру с бензином… А все почему? Да потому что Толик, русал переделанный, решил изобразить из себя необычайно красивую героическую фигуру на носу корабля, гордо держащим флаг. Тоже мне, колонна ростральная. Вощем, переворачивались мы тоже необычайно красиво и мужественно. Жаль, Толик не Сократ, нарвал бы я ему цикуты… Санек предлагал надеть на Толика бронежилет. Ну, совместить приятное с полезным. Бронежилет, правда, так и не нашли…

День 9.
Сашка сказал, что хлеб можно напечь из водяного ореха. Толик заинтересовался Я в раздумьях. Спросил насчет побочных эффектов: кашель, чихи, понос, запор, острое словесное недержание, внезапный приступ дебилотупости и т.д? Сашка сказал что не знает. Толик сказал, что надо пробовать. Конечно, Толику хорошо, ему все это не грозит. Ибо нельзя испортить испорченное…
День 10
Проплывали городок деревенского типа. Решили сделать остановку для пополнения запасов провизии. Да и бензину прикупить тоже надо… Припарковали наш баркас рядом с местным пляжем. Познакомились с местными девчонками. Рано, рано я ушел из большого секса… Позже приходили местные, деревенские. Сказали, что если наши резиновые морды к ихним девчонкам с чем зачем, то от того и того. Поглаживая рукой свое любимое ружжо, заметил, что мы, рыцари ласт и гарпуна, несмотря на толерантность, исповедуем также справедливость и адекватность и очень модный принцип превентивности, а поскольку «с чем» с нами всегда, то «того» мы и сами легко угодно кого. Да и ружжа у нас три и еще два весла. А их – как раз пятеро. То ли мои слова так благотворно подействовали, то ли они арифметику все-таки смогли осилить в школе, то ли Санек с веслом наперевес позади меня был очень убедителен… Несмотря на бурное недовольство позженарисовавшегося Толика (ребята, у меня два варианта седни – стопроцентно, деффки – во! И показывал руками, в каких именно местах они «во!») наше благоразумие взяло вверх над Толиковым инстинктом размножения и разбивать бивуак мы здесь не стали. Местные подтянулись бы попозже в более расширенном составе и арифметика была бы уже не в нашу пользу. А Толику объяснили, что подохота и деффки – суть вещи не совместные, а когда нас местные сухопутные будет в интегралы завязывать, там ваще не до деффок станет.

День 11
Успокаивали Толика, обещали на обратном пути обязательно в этой деревеньке задержаться на пару часов, чтобы Толик успел свои два стопроцентных варианта оприходовать. Попутно набрали раков и постреляли в рыбов. А также сняли три перетяга и порезали семь сеток. Что не может не радовать наши души как борцов с браками. Рядом с порезанными сетками оставили записки: Уважаемые браконьеры! Ставить сети – нехорошо. И подпись. Нептун и его команда. И еще звезду нарисовали. Морскую Однако есть такое мнение, и не только у меня: на обратном пути деревню надо проплыть как можно быстрее. Деревенские свои сети – не простят. Вот только что делать с Толиком, нашим ихтиандром-осеменителем? Усыпить или напоить? Санек предлагает усыпить через напоить, но зная Толика… Только кастрация!

День 12
Наконец добрались до избушки. Первым делом откопали мотор. Не сперли! Что радует. Но и не заводится, что не может не огорчать. От перспективы грести против течения энное количество километров стало до того тоскливо, что решили забить седни на охоту и вдарить по чуть-чуть по деревенскому самогону, который Толик добыл у бабки одного из своих стопроцентных варианта во время прощаний. Вечером сидели у костра на берегу реки, смотрели на звезды, пили самогон, вспоминали фонарь и суперсома. Эх, красотища, даже матом ругаться слов не подобрать… Толик обещал Саньку показать настоящих диких пчел и медовухи нагнать опять. Вот еще бы баньку здесь забабахать… Надо Ихтиандрычу сказать, лес рядом, руби не хочу. Счастливы.

День 13
Заводили мотор. Первым на это дело плюнул Толик. Сказал, что грести веслами – для здоровья полезней. А если против течения – полезнее в квадрате. Санек долго мне пытался помогать, но потом вспомнил, что надо помочь Толику меду набрать и медовуху поставить. Да черт с вами! Сам все сделаю! Чтоб вас пчелы сожрали! Толик сказал, что он способ знает. Защиты от пчел… Мотор, с чихами и пыхами, завелся после пятой по счету разборке-сборке, смазки, промывки и просушке. И пары сотен ласковых и нежных слов. Через полчаса после этого пришли Санек и Толик. В гидрачах, с масками, но с медом. На мой вопрос, с каких это пор пчелы под водой ульи стали обустраивать, Толик что-то промычал и странной развратной походкой ушел в избушку. Санька объяснил, что Толика пчела укусила. В язык. Очень удачно. А так ниче страшного. Оказывается, эти два кадра решили поиграть в дайверов-пчеловодов, одели костюмы, маски. Чтобы пчелы их не покусали. Только Толик для пущей безопасности решил еще и через трубку дышать. Ну и вдохнул парочку пчел. Отчего упал с дерева аккурат пятой точкой на пенек метров с двух. Тоже мне, Вини-Пух, я тучка, тучка, тучка… А я-то уже беспокоиться начал, чегойто с нами ничего не происходит катастрофического. Теперь у нас Толик – как павиан, хоть сейчас в зоопарк. У них, у павианов, правда, морда синяя, а задница красная, а у Толика наоборот, но это мелочи, я думаю, он кастинг легко пройдет. Отпаивали Толика настоем зверобоя и душицы с медом. А задницу надо бы медом намазать, зря Толик не согласился.

День 14.

Испытывали мотор. Перевернулись два раза. Адреналину в крови – зашкаливает. Импортный агрегат – это вестчь! Все очарование и радость портил Толика. Говорит, ж*па так болит, как будто его девственности лишили. Интересно, откуда он это знает??? Уточнять не стал. Блуждали по ерикам и старицам, нашли плотину. Бобриную. Или бобровую? Но поскольку филологов среди нас не было, решили назвать ее просто: Плотина Бобров. Самих бобров не видели, но у Толика моментально прошла задница и ему срочно захотелось подстрелить бобра. Шкуру использовать в качестве шапки, а все остальное – в качестве приманки для суперсома. Ну-ну, ворошиловский стрелок, легче научить бобра летать, чем его подстрелить из пневмата. Но Толик же – упрямый как баран. Он же Овен по гороскопу, как я забыл! Решено, если Толик станет тупить и дальше, я его буду нежно звать «куском Овна»!!!

Девиз утра: Летит над водою, на всех матерится, и вроде не рыба, и вроде не птица.

День 15.
Сегодня с утра на перекате неплохо бУхало. Видать, наш суперсом. А может, еще какое бревнышко из рода рыбных, поскольку сомы вроде рыбу не глушат. Решили его взять все-таки. Толик сказал, что пойдет охотиться на бобров. Лодку брать не будет, если что, в лесу переночует, и утром пригребет. Посоветовал ему не спать на земле, а залезть на дерево. А то ему бобры башку ночью отгрызут. Бобры же опилки любят, а это как раз то, чем Толик думает. Если не о девках, поскольку о девках Толик думает другой частью тела. Обиделся. Ну и зря, я ж шутил. С Саньком пошли искать суперсома. Настреляли всякой мелочи, Санек щучку неплохую взял. Суперсома не видели. Вечером варили уху (настоящую, тройную), допили остатки самогона. Рассуждали о бренности бытия, степени сферичности нашей планеты и парадоксах Зенона. Вспоминали о бобрином рейде Толика. Санька сказал, что судя по горящимТоликовым глазам, он как минимум пару бобров принесет. В ответ привел ему пример Шарика из мультфильма «Простоквашино», гдн получилось совсем наоборот. А глаза у Толика всегда горят. Они у него из белого фосфора, наверно… Вощем, если тутошний бобер притащит на закорках Толика, я даже нисколько не удивлюсь.

День 16.
Толик пришел сам. Без бобров. Злой, как тысяча чертей. И разноцветный, как радужная форель. Сам белый, как молодой опарыш, морда красная, боевая задница уже желтеть начала, как береза ранней осенью, спина в переливах красивого красно-синего цвета. Очень меня сильно благодарил за ценные советы. Но все по порядку. Пригреб наш Толян в искомую точку, то бишь плотину бобров. Начал их выслеживать. Но бобры – твари хитрые и осторожные. Сколько Толик не заныривал и не затаивался – ничего. У бобров задержка получше будет, да и плавают поизворотливей Толика. В конце концов, бобры настольку привыкли к новой неповоротливой рыбе в них в угодьях, что стали чуть ли не под носом у Толика плавать. Глумиться начали, в общем. Затаил Толик обиду великую и решил ранним утром счастья попытать. Устроить подводную засаду около ихней хатки. Однако уж вечер и ночь. Надо уже и спать. И тут Толик вспомнил про мои слова насчет бобров, опилок и дерева. Мало ли, чем бобры питаются, отгрызут что-нибудь ценное. Нашел какую-ту хилую осинку недалеко от воды, забрался на ветку, пристегнулся ремнем… Но ту осинку, которую Толик выбрал для ночлега, бобры выбрали для приготовления ужина. Или завтрака.
- Хрумхрум, – сказал бобер
- Кряяякс-с!, – согласилась осинка
- Ёпс!, – спросонья не понял Толик и обиделся.
- Мать вашу бобриную два раза!!!, – это Толик все понял и обиделся еще больше.
- Мдя, как неудобно-то получилось, – рассуждал про себя бобер, выбирая другую осинку на противоположном берегу заводи.
- Не то слово, неудобно. Сволочь ты последняя, кролик подводный, – в ответ подумал Толик

Весь оставшийся вечер Толик выстругивал лук и стрелы.

День 17.
Стрелы у нашего Чингачгука получились на редкость кривые и уродливые. Летели, конечно, дальше, чем гарпун под водой, но… Посоветовал Толику поймать чайку, ощипать ее и перья к стрелам приделать для улучшения стабилизации. Может, поможет. В чем лично я, правда, сомневаюсь. А еще присобачить к луку оптический прицел для повышения кучности! Можно взять линзу из походного набора, я ей в детстве муравьев поджаривал. Правда, она тяжелая, полкило наверно. Толик от моей линзы гордо отказался и ушел к чайкам на остров. Когда он вернулся, Санек сказал пошлую фразу: хорошо, что коровы не летают. В чем с ним я категорически согласен.

День 18.
Санек сазана завалил! Кил на двадцать, если не больше! Не, ну вот везет салагам! Я, грит, нырнул, вижу, топляк в толще воды. Дай, думаю, себя на целкость проверю. А уж как Толик обзавидовался. Сказал, что если бы вчера его чайки так не обгадили, он бы сегодня не стирался, а пошел бы с нами. Может, этого динозавра он бы завалил, а не Санек. А чайки Толика обделали на славу. Он же то ли на ихние ясли наткнулся, то ли на детский сад, вот чайки и защищаться стали. Превратились в пикирующих бомбардировщиков, люфтваффе – отдыхает. Чайкино гуано даже в наглухо закрытой карман как то попало. Я вчера даже вообще Толику предложил на лысо обрить его (ножом – а чем же еще?), а одежду – выкинуть. А он – минеральные вещества, минеральные вещества, лучше чем хэдэндшолдерс, а одежда – отстирается. Ясно дело, на любителя, некоторые вот вообще уринотерапию практикуют. Вечером виновник торжества готовил свой трофей. Сазан жареный в листьях лопуха на углях, филе сазана на шпажках с гарниром из доширака, сазан вареный в виде ухи, сазан свежекопченый, балык из сазана нежно свежепосоленный. Нехватало только компота из сухосазана, суши с сазаньими глазами и сазаньих сосисок в оболочке из сазаньих кишок. Голову сазана решили превратить в трофей и мумифицировать путем высушивания на солнце, поскольку соли больше нет.

День 19.
Еще не хватает у Ихтиандрыча нормального сортира. Нет, я конечно не против, равномерное внесение удобрений по территории леса – дело полезное. Но ноги затекают, опять же комары очковую зону донимают, а так – сидишь, новый выпуск МПО или ЗаРулем почитываешь, никакой принудительной комариной иглотерапии, а мухи зеленые в лучах заходящего солнышка так и жужжат, лепота! Значит решено, баня и сортир. Но сортир – в первую очередь. И лучше два сортира. Потому что один будет постоянно Толиком занят.

Девиз дня: Лес большой – это хорошо!

День 20.
Поскольку завтра уже выезжаем, вернее, выплываем, Толик решил попытаться наказать бобров за обиду великую, взял лодку, свой лук, стрелы с чайкиными перьями и уплыл рано утром. Мы с Саньком решили на добычу нашего суперсома отправиться. Впустую только ластами отмахали. Толик прирулил под вечер. Тоже пустой. Говорит, сижу в засаде на дереве около воды, жду бобров. Идет. Морда наглая, сам толстый. Ну точно буржуин какой. И вроде как он меня узнал. Я в него – стрелой. Мимо. Еще одной – опять мимо. А этот гад стоит как в тире, на меня глазами лупает и лыбится вроде как. Ну все, думаю, щаз я тебя навылет. Натянул лук из последних сил – а он, лук, взял и пополам сложился. Досадно до слез. А с бобром истерика случилось вроде как на почве смеха.
… а Толик подумывает о покупке ружья. Надводного. На всякий случай. ЗеленогоПиса на него нет, бобры же вроде в Красной Книге.

День 21.
Сазанью голову обглодали осы. Остался чистенький белый череп даже без намека на мясо и мозги. Ну и очень хорошо, кости гарантировано не протухнут. А эту черепушку мы лаком покроем и Ихтиандрычу на День Вылупления Из Икры подарим. Тем более, у него скоро юбилей. Череп торжественно упаковали в оставшуюся туалетную бумагу.
Сказал Толику, что ружье, тем более огнестрельное противоречит гармонии человека с матерью природой поскольку является продуктом постиндустриальной эпохи общества потребления. А вот арбалет – нет. Меня поддержал Санек, мужественно цитировал БСЭ и словарь Ожегова: экология, свинцовое отравление, фэн-шуй, биосфера, вульгарно, атавизм, психоанализ, стволпофрейду… Сошлись на том, что лучше подводной охоты – нет. Весь день собирались домой.
Вечером вдруг захотелось женщину. Всем сразу. Толик вспоминал транзитных деревенских, обещал с Саньком поделиться.
Девиз вечера: Даешь женщин, много и разных!

Сперто с российского форума автор Салмыш

Жизнь - бля...
 
vasya
21.03.14 15:09

Сдается мне что этот пост скрытая реклама резиновых бапцофф.

п.с. а дневник подвоха хоть и старючий бойан но ржачный

 
Loran
21.03.14 22:25

Вы оху€ли, я мышку крутить устал, палец указательный болит....

 


Последние посты:

Девушка дня
Итоги дня
Грязь не сало-потер и отстало!
Ассорти
Мясо
Движущиеся картинки с деффками
Очень Страшная Женщина
Три раза пересмотрел
Где изменился мир?
Летнее настроение


Случайные посты:

Метро на связи
Девушка дня
Винегрет
Консультант
Обочина
Милфы
Если бы у мужчин была своя горячая линия поддержки
Девушка дня
Раскрытие темы сисек
Женщины не любят секс