Я вот сейчас байку расскажу про юг Молдовы. Потом поясню зачем.
Скорей всего или вранье, или приукрашенно до меня (я-то само собой приукрасил чуть). Но божились, что это чистейшая правда. Значит точно вранье.
Случилось это в далеком 94-м году. 2 июня, что не суть важно, но точность лишней не бывает.
В Молдавии, в тот момент, как раз все было более чем прекрасно — Приднестровская Непризнанная Республика, Гагаузская Непризнанная Республика и Охреневшая От Такого Цирка Молдавия
Ну, надо сказать, что Молдавия с 91-го года пыталась как-то решить проблемы сепаратизма старым, добрым насилием. Но делала это с крайне невысокой долей успеха: каких-то людей загубить получалось, а восстановить территориальную целостность – никак.
Потому, в 94-м году сепаратизм гагаузский решили лечить более цивилизованными методами, чем старое, доброе, радостное братоубийство. Между прочим – едва ли не единственный прецедент решения проблемы сепаратизма без применения силы в мировой практике. Ну или не единственный. Не суть важно.
В общем, переговорный процесс сдвинулся с места и семимильными шагами запрыгал к великому Объединению Малых Великих Народов.
И, чтоб как-то закрепить это позитивное движение в сторону мирного урегулирования, в Молдову решил приехать не цацки-пецки, а цельный Президент Турции Сулейман Демирель.
До того времени в Молдову редко кто приезжал статусом повыше Михаила Боярского, а тут цельный Президент, главнокомандующий всеми силами еще недавно наиболее вероятного противника милой Советской Родины. А теперь представитель народа, донельзя родственного и дружественного гагаузскому.
В общем, Молдова и Гагаузия в предверии визита высокого гостя, начали делать то, что у них лучше всего получается. А именно – Ремонт. Всего, что может увидеть высокий гость по пути следования от самолета до столицы пока еще непризнанной Гагаузской Республики. Стены покрасили, окна вымыли, траву в зеленый цвет покрасили, полицейских причесали, вымыли им уши и у каждого дерева поставили. На протяжении всех 100 километров дороги между Кишиневом до Комратом. Вот-вот дружественными столицами.
Бюджет Молдовы по-моему именно тогда впал в кому и с тех пор в сознание не приходил.
Перед въездом в Комрат был заброшенный колодец. У дороги. В нем мыши топились в неурожайные годы. В общем, это, некогда место водопоя решили облагородить, вычистить и покрасить. Там в кратчайшее время сделали навес, стену, все вымыли и покрасили, заместо сгнившего сруба вылепили кувшин из бетона и его тоже покрасили. Это, между прочим, не только мимими того времени, но и самая большая стройка страны. Что-то вроде Магнитки, но колодец. Заканчивали его уже в ночи перед визитом. Часов до двух ночи, что ли красоту наводили.
Утром едут в наш оплот сепаратизма официальные лица — целых три президента. Молдовы, Турции и Степан Топал – президент непризнанной республики Гагаузия. Это как Кокойты, только Топал.
У нас такой плотности великих людей на километр дороги до тех пор и не было никогда. Ну Брежнев приезжал в 70-х пару раз. Но он один. А тут целых трое. Дорога, ясное дело перекрыта, никого на нее не пускают, полицейские под орехами стоят в чистом, мигалки, сирены – красота. Подъезжает кавалькада к новому шедевру бетонного зодчества Гагаузии.
Первый и последний гагаузский президент останавливает всех у колодца, выходит и заставляет выйти остальных президентов. И начинает им пламенно задвигать что-то вроде :
«У нас есть старинный обычай. Когда ты в первый раз приезжаешь куда-то, ты должен сначала испить воды этого места, и тогда ты станешь на маленькую долю местным. Поэтому, я предлагаю президенту дружеского и братского народа Турции выпить воды на гагаузской земле. И президенту соседней вражеской антагонистической республики Молдова тоже. Лишним не будет. Не все ж ему бухать.»
Врет, конечно, как сивый мерин. Нет у нас такой традиции. А что делать? У нас-то традиции — чего-нибудь стырить, закусить, напиться и потом подраться. Это, конечно милые традиции, но по этикету запрещено, вроде. Ладно с молдавским можно – он свой, он поймет, но с Демирелем — никак. Вот и пришлось придумывать какую-то мирную и понятную традицию.
В ответ на эту пламенную речь на гагаузском Демирель ласково нихрена не понял, поскольку языки отличаются и дикция у Степана Михайловича. Демирелю традицию перевели — он давай кивать уже с выражением лица «Тут-то мне и капец из-за антисанитарии». Человек-то добрый и дипломат. Отказываться нельзя – оскорбление.
Идут они тройственным союзом к колодцу. И понимают что традиции выдуманные в пух и прах разбиты традициями реальными. Потому что за ночь кто-то предприимчивый спер цепь и ведро с колодца.
В воздухе запахло дипломатическим скандалом и убитыми надеждами на братство народов. Но наш президент — герой! Отправил кого-то из громил к машине. Охранник прискакал с бутылкой шампанского и выражение ужаса с лица турецкого президента пропало. Совершенно напрасно. Мы, опытные гагаузы, знаем что цепь и ведро — это излишества и роскошь если надо попить воды.
Потому охранник вскрыл бутылку, быстро вылил презренный алкоголь на свежий асфальт привязал какую-то бечевку (единственный,кстати, подозрительный момент во всей этой истории – откуда там бечевка могла взяться? Так-то или проволку с винградника снимали, или веревку с косуцы. А в этом случае – непонятно. Будем считать, что охранники гагаузского президента без бечевки из дому не выходили) и этим нехитрым приспособлением достал таки воды из колодца.
Пришлось президентам пить таки воду в бутылке из под шампанского. Фигли, традиция.
Традиция, кстати, по-моему, в тот же день и умерла насовсем. А Кустурица рядом с нашей реальностью Юга Молдовы – лох и как-то слабо придумывает.
© frumich
