Лет десять назад я ещё носил офицерские погоны и ездил с проверками по различным воинским частям своего региона. Проверки проходили довольно буднично. Столовая-медпункт-казармы-всевозможные классы для обучения личного состава. Гигиена питания-коммунальная гигиена-гигиена детей и подростков. Если имелись склады или техника – гигиена труда. Короче – универсальный солдат. Одним своим лицом заменял целую санстанцию. Ещё и сумку с пробирками для микробиологических смывов таскал.
Собираюсь как-то на очередную проверку в отдалённую часть, а тут на столе звонит «секретный телефон».
- Старший лейтенант Лобанов! – привычно вытягиваюсь я.
Потому что по такому телефону мне обычно только один человек звонит.
- Лобанов, б…! – командиру телефон в принципе не нужен. С его голосом надо только форточку открыть и он до меня из столицы докричится. – Что у тебя за бардак на территории творится?!
Лихорадочно перебираю в голове весь бардак, который творится на моей территории. Обычный армейский бардак. Крыши у казарм текут с конца восьмидесятых, личный состав хилый пошёл, болеет, зарплата у медиков маленькая.
- Ты в Н-ской части давно был?! – подсказывает командир.
- Собираюсь, - я всегда был уверен, что наш полковник обладал телепатическими способностями. Ну вот как он за 80 километров узнал куда я чемодан с пробирками пакую?
- Собирается он! А ты знаешь, что у тебя там вспышка?!
В Н-ской части – двадцать бойцов. На этих двадцать бойцов – тридцать офицеров. Тихая и мирная часть, склад боеприпасов и топлива. Какая вспышка?!
- Только штаны просиживать умеете! – ревёт командир. – Сиди, жди. Я тебе сейчас в подмогу толкового офицера пришлю! А то ты совсем в своём лесу распустился!
И трубкой – бамс!
Поговорили. Люблю я с командиром разговаривать. Очень бодрит с утра.
И тут снова звонок. Медсестра Н-ской части.
- Павел Владимирович, у нас тут трое бойцов с какой-то кишечной инфекцией. Надо бы их проверить.
И тут меня озарило.
- Наталья, - говорю. – А вы мне первому доложили?
- Никак нет. Я сначала в столицу позвонила. А уж потом вам.
- Наталья, - вздыхаю я. – Очень вас попрошу. В следующий раз мне первому звоните. Я всё-таки отвечаю за эпидсостояние региона.
- Ой! – не по-военному ужасается медсестра. – Вы уже получили?
- Не то слово.
Сижу. Жду подмогу. Приезжает целый майор Владимир Ильич. Кстати, действительно толковый эпидемиолог, опытный специалист. Выцыганиваем у медроты буханку, едем.
В части легкая паника. Троица пострадавших активно лежит в единственной палате крошечного медпункта, кайфует, вкушая плоды редкого армейского отдыха. Бедолаги. Ставим всех троих в интересные позиции. На анализ – кровь, кал, промывные воды. Рвотные массы. Как нет рвотных масс? Вы же в армии! Чтоб сейчас же были. Сею всё это добро в чашки и пробирки. Майор опрашивает пациентов.
Картина в принципе ясная. Под пытками признались, что накануне вечером сбежали в самоволку на местную автостанцию, где от души вкусили радостей жизни в виде чебуреков и пирожков с мясом. Такой удар по пищеварительной системе и подготовленный человек не вынесет. А желудок у солдата избалован рациональным армейским пайком. Вот всех троих и подкосило.
Эпидемия зарублена на корню. Пишем отчёты и идём к командиру части отчитываться. В кабинете командира уже полное собрание. Сам командир, начмед, зав.столовой. Атмосфера неформальная. Представляются.
- Юрий Владимирович, - командир.
- Никита Сергеевич, - начмед.
- Владимир Ильич, - проверяющий.
И тут повисает пауза. Командиры люди в возрасте, имена-отчества быстро выстроили в логическую цепочку.
- Непорядок, - говорит командир.- Ну ладно Леонида Ильича пропустили, но уж Иосифа Виссарионовича – это мы зря.
- Константина Устиновича ещё, - подсказывает зав.столовой.
- И этого тоже можно. Товарищи офицеры, внеочередной съезд ЦК КПСС позвольте считать открытым.
И начали они заседать. Как это у военных принято. С тостами и анекдотами, которые женщинам лучше не слышать. Втихомолку подбираюсь к зав.столовой и шепчу на ухо:
- Я признаю, что лишний на этом празднике генсеков, но позвольте поинтересоваться, товарищ старший прапорщик. Вас-то как по имени-отчеству? Запамятовал я, давно у вас был, уж простите.
Тот начинает хихикать.
- Не поверите – но Михаил Сергеевич!
