Бесноватую сейчас видел.
Пошли с бабой в торговый центр гулять, есть вредоносный фаст-фуд и покупать бабе кое-что, ибо баба так устроена, что ей постоянно не в чем выйти на люди, а голой она выходить стесняется, ибо не так воспитана и имеет определённый моральный стержень.
Ходим, как это у нас принято, дружной ячейкой общества, взявшись за руки, приобретаем насущное, ну и для порядку время от времени вздыхаем по-стариковски, осуждая как всеобщую дороговизну, так и вопиюще непристойный вид подрастающего поколения, справедливо подмечая, что вот мы в их возрасте были куда как более лучше.
Покупали-покупали, даже мне купили какие-то модноватые штанишки излишне, как мне показалось, зауженные, но баба сказала, что очень даже я в них и хорош, так что чёрт с ними, пусть будут.
И вот дошли мы до отдела женских трусов. Именно трусов, а не трусиков. Заметили, кстати, что многие стесняются почему-то называть трусы трусами? Трусики у них. И не важно, что эти трусики на туристическую палатку похожи. Ну или ещё как коверкают это слово — труханы, труселя. Не знаю, отчего так граждане поступают, но есть такое, не раз слышал.
Ну так вот, подходим мы к магазину женских трусов и тут я решительно отказываюсь дальше идти совместно и присаживаюсь на лавочку, коих в торговых центрах заботливо расставлено в изобилии. Нет, я не стесняюсь ходить в магазин женских трусов, меня там просто немного раздражают дамочки из числа покупательниц.
Если зайти со своей бабой в такой отдел, то остальные потенциальные трусовладелицы начинают так непонимающе изгибать бровь, так распушать перья и по такой сложной траектории закатывать глаза куда-то прямо в мозг, что создаётся впечатление, что я сюда заскочил исключительно с вероломным умыслом все трусы украсть. Причём не только новые, с прилавка, но также и прибывающие в данный момент в непосредственной эксплуатации по своему прямому назначению. Прямо какое-то беззвучное шипение появляется в воздухе. А я такого не люблю. Поэтому и не захожу.
Сижу на лавочке, смотрю в телефоне американский фильм, как носорог людей бодает. Страшно!
И тут она, бесноватая. Села рядом, с виду прилично одетая тётя, обычный офисный труженик.
Села и давай себе в кулак говорить быстро-быстро и громко, аж фильм мне заглушает. Ну я сначала внимания не обратил, ну мало ли, наушник у тёти в ухе, вот и трындит. Потом начинаю смотреть на бабу свою, которая в отделе трусы разглядывает, и в отражении в витрине вижу себя и тётю эту, рядом сидящую. Нету наушника у ней!
Ладно, думаю. Возможно диктофон у человека в кулаке. Может писательница это великая, нахлынуло на неё, вот и записывает человек сокровенное, а я уже извертелся весь, глаза таращу. Неудобно даже как-то стало. Ну вот что я за деревенщина то за такая!
А тётя, как будто успокоительную мою мысль услышав, возьми, да и хлопни в ладоши то. Да звонко так, шельма, хлопнула, я чуть не подпрыгнул от неожиданности.
Хлопнула, и версию с диктофоном сразу, сами понимаете, в утиль пустила. Потом снова кулак сжала и ну в него опять быстро тараторить.
Так мол и так, говорит, Андрюшка, это всё образуется потом, устаканится. Не беда! Ты, Андрюшка, не переживай, я к Валентине зайду. Переговорю с ней серьёзно, ой Андрюшка-Андрюшка. Наворотил ты делов то, подлец, ну как же так то, а? А Валентина то ведь, а? Она ведь женщина непростая! С гнильцой она, Валенька-то наша! Андрюшка, ну что я ей скажу? Но не волнуйся так! Точно скажу! Уж я так той Валентине скажу. Будь спокоен! Всё выскажу, ничего не утаю, всю правду-матку как есть выложу Валентине-то я! Валя-Валенька-Валюша! Ух, Валюшка-краса! Отдавай, скажу, комнату по добру, по здорову! Там бабушка прописана была, вот у меня и справки есть! Да, Андрюша, я пойду да и дело с концом! Всё как есть скажу!
Я отодвинулся маленечко , всё ж боязно, сами понимаете. Такое дело, а у меня при себе ни кольев осиновых, ни святой водицы, как назло. Обычно беру с собой в бутылочке пластиковой грамм триста-триста пятьдесят на всякий такой вот случай, а тут как на грех запамятовал! Это всё баба моя! Пошли да пошли трусы мне покупать, вот и сбила меня спонтолыку то!
А бесноватая как будто того и ждала! Чего, говорит, отпрянул то? Думаешь я сумасшедшая? А, Андрюшка?!
Нет, говорю, тётя, не Андрюшка я и не думаю так вовсе про вас. Вы вона какая румяная, и глаз у вас блестящий, левый. Очень даже нормально выглядите! А сам тайком уже за ножиком полез, ножик да баллон с газом у меня всегда с собой!
Ну мало ли! Вдруг она сейчас как загавкает или псыкнет мочой ядовитой прямо на сапоги мне!
А бесноватая головой как задёргает, рот то у неё как перекосится весь так страшно!
Вскочила, крикнула в кулак — всё Андрюшка, спать пора нам, уходим, и поскакала к эскалаторам! Я аж испариной весь пошёл и малость внутреннее давление воздуха через нижний клапан стравил, слава богу — бесшумно.
А тут и баба моя тут как тут! С трусами новыми. Всё говорит, купила, айда теперь есть нерусские бутерброды!
А я ей — пока ты там глупости свои мерила, у тебя мужу чуть голову, может быть, не отгрызли! Вон она, поехала вниз, чёртова кукла! Гляди-ка на неё!
Ну потом успокоился, конечно, отдышался. Пошли поели какой-то нерусской еды. Вроде отлегло.
Осторожнее там, ребята, в торговых центрах то в этих! Где и не ждёшь подкараулят! Воду не забывайте! И мелок всегда при себе имейте — святой круг очертить! Ибо вон оно как бывает то!
© soba4ki
