Часто слышу от своих старомодных, как и я, друзей фразу типа: «Я родился не в том веке». Я тоже так думал, пока карета скорой помощи с задорно воющей сиреной и кучером с грустной физиономией не унесла меня в больницу с острым аппендицитом. Выйдя из больницы через неделю, с тремя микроотверстиями в районе живота я подумал, а что же было бы со мной, родись я в блистательном и комфортном для меня 1785-м?
Глашка (дворовая девка), отправив конюха Косьму за лекарем, будет протирать мне лоб теплой тряпкой, вымоченной в уксусе. Плотник Григорий снимет мерки (на всякий случай). Сосед Ипатий Ефимович, немного посочувствовав, попросит вернуть ему долг в 30 целковых, не забыв при этом утешить мою пятнадцатилетнюю жену, обещая ей, в случае моей кончины, похлопотать о ней и моих детях, если она согласится принять его предложение.
Мать моей первой жены, скончавшейся при родах, целуя в темя Михаила Артемовича и Настасью Артемовну и кашляя от туберкулеза, будет причитать: «Сиротинушки мои, кто же о вас теперь позаботится?!»
К вечеру приедет лекарь и, читая что-то на латыни, зальет мне в рот 30 капель чудотворной настойки на бобровой моче и кедровых орешках.
И хорошо, если я действительно окажусь, соседом по имению Ефимовича. Что было бы со мной, если бы я оказался конюхом Косьмой или дворовой девкой Глашей, вообще страшно представить.
При подобном развитии событий лекарь скорее всего сказал бы: «Глашке плохо? Всыпьте ей 10 ударов плетью, пускай не симулирует»
