Я из небольшого промышленного города в Алтайском крае. У нас было пять заводов: делали тракторы, оборудование для них, военную технику. Сейчас ничего этого уже нет: цеха стоят пустые, дороги разбиты. Заработки у людей маленькие, а цены при этом высокие. Так что в 2003 году я собрала вещи, взяла сына и переехала в Москву. Сейчас если в родном городе и бываю, то только ради того, чтобы сходить на могилу родителей.
Всю жизнь я работала учителем: сначала в общеобразовательной школе преподавала черчение, рисование и географию, потом получила второе образование и устроилась в интернат для умственно отсталых детей. Там я 16 лет вела почти все предметы, кроме физкультуры, музыки и труда.
Когда переехала в Москву, я мыла посуду в кафе, убирала квартиры, сидела с детьми и пожилыми, периодически подрабатывала консьержкой в нескольких местах. В этом доме я тоже ухаживала за одной женщиной, сидела с ней по несколько часов в день, гуляла, готовила еду. Одна консьержка как раз увольнялась, и ее место предложили мне.
Мне показалось, что смены вполне удобные, можно совмещать две работы. Потом женщине, с которой я сидела, стало хуже, нужно было жить с ней постоянно. Я так не могу: у меня сын-инвалид. Так я осталась работать только консьержкой.
Все записано
В нашем доме 100 квартир, и консьержки должны знать всех жильцов — кто они, из какой квартиры, чем занимаются, есть ли у них животные, на чем они ездят, кто к ним может прийти. Обычно сами же жильцы что-то о себе и рассказывают. Идут мимо, поздороваются, остановятся поболтать. У нас есть тетрадь со списком всех квартир, жильцов и номеров телефонов. Тех, кто снимает квартиры, мы тоже записываем в эту тетрадь, но не ручкой, а карандашом. Хозяин сам приходит, знакомит нас с квартирантом, оставляет номер. Если жильцы уезжают в отпуск, то сообщают нам, а мы это отмечаем в тетради. А то придет человек и скажет: «Я в такую-то квартиру», а мы знаем, что там никого нет, и не пустим его.
У нас есть еще одна тетрадь, в которую мы записываем все, что происходит в доме. Приходит человек, мы спрашиваем, к кому он направляется. Помечаем, во сколько он зашел и вышел, зачем у нас побывал, например курьер привез посылку. Делаем мы это не из любопытства. У нас большие холлы и широкие коридоры на этажах, люди там хранят свои вещи — велосипеды, коляски. Если что-то пропадет, значит, мы недоглядели.
Везде стоят камеры, так что на мониторе я вижу черный ход, крыльцо, выход на чердак и шлагбаум во дворе. Его тоже открываем мы. Если подъехала знакомая машина, то пропускаем просто так. Когда это кто-то неизвестный, то открываем только по звонку после того, как человек объяснил, зачем ему нужно в наш двор. Места у нас мало, а рядом везде или платная парковка, или эвакуаторы утаскивают машины. Иногда к нам пытаются попасть чужие, но все номера машин наших жильцов у нас тоже записаны. Купил человек новую машину — надо подойти к нам и отметиться.
Тех, кто приходит постоянно — нянь, репетиторов, сиделок, — мы знаем в лицо и уже не спрашиваем, куда они идут. Я стараюсь запомнить родственников и друзей наших жильцов, чтобы тоже каждый раз не приставать к ним с расспросами. У меня вообще отличная память на лица взрослых и детей и имена еще со времен работы в школе. Я получала на классное руководство несколько классов по 20 человек, надо было со всеми познакомиться, каждого запомнить. Причем я знала еще и родителей, которые ходили на собрания.
Приличный дом
Наш дом стоит в центре Москвы, в хорошем районе. Раньше я работала не только здесь, но и еще в одном доме на окраине. Разница огромная. Здесь люди воспитанные, вежливые, всегда здороваются. В подъезде чистота и порядок. Моешь пол — стараются не наступать и пройти осторожно. В основном здесь живут интеллигенты, которые получали жилье еще в СССР, или их дети и внуки, но есть и те, кто недавно купил квартиру. А вот на окраине мне попался большой дом, где народ жил разный и такого порядка не было.
С жильцами у меня прекрасные отношения, я стараюсь им помогать. Иногда вижу на мониторе, что они подходят к двери, так я им со своей кнопки дверь открою. А когда кто-то с коляской или сумками идет, еще и лифт грузовой сразу вызову. Если днем приехала доставка, а человека дома нет, я всегда получу посылку за него, распишусь, а потом передам. Жильцы мне дарят шоколадки, яблоками угощают, принесут то цветы с дачи, то мороженое, то бутылку минералки летом.
В одной квартире у нас часто снимают сериалы. Там живет женщина и поддерживает настоящий интерьер с 80-х годов. Если действие происходит в это время, то у нее как раз подходящая обстановка. Не всем жильцам это нравится: столько народу ходит из съемочной группы. Но в основном все реагируют спокойно.
Бдительность по сменам
Смена у консьержек суточная — с восьми до восьми утра, но это не значит, что мы непрерывно сидим 24 часа. Вечером я мою полы. До полуночи не могу даже прилечь, а в 12 начинаю стелить постель, переодеваться. Но все равно мы слушаем, кто ходит, смотрим на монитор. Хотя у нас очень мало кто возвращается поздно. На окраине и в два, и в три часа ночи приходили, шумели, причем звонили в дверь именно нам.
Нас, консьержек, четыре человека — все пенсионерки. Я думала, пойду на пенсию — буду шить, вышивать, вязать, а вышло так, что продолжаю работать. Смены расставляет наша старшая консьержка. График обычно не меняется, только если кто-то уезжает в отпуск. Я работаю сутки и трое отдыхаю. У нас здесь есть подсобное помещение — комната с микроволновкой, чайником, холодильником и целой библиотекой, только вот читать некогда. Здесь же стоит кровать, чтобы мы могли по ночам спать. Туалет и раковина у нас тоже есть, так что мы работаем со всеми удобствами. Еще и подъезд красивый: внизу мы повесили картины, а на этажах некоторые жильцы целые дендрарии разводят.
«А вам какое дело?»
Иногда спрашиваешь человека, куда он идет, а он в ответ: «А вам какое дело? Может, еще паспорт показать? Почему я отчитываться должен?» Мы говорим, что обязаны задавать такие вопросы. Я же спрашиваю не потому, что мне интересно, — это моя работа.
Даже если наши жильцы идут, я смотрю, чтобы хвостом посторонний не увязался. А то приносят рекламы всякие, впаривают втридорога какие-то кастрюли, миксеры. Представляются то сантехниками, которые пришли счетчики менять, то соцработниками.
Хоть у нас и есть тревожная кнопка, мне ее не приходилось нажимать ни разу.
Однажды у моей сменщицы как-то был скандал. Забежали мошенники со своими сковородками, она никак не могла их выгнать. Пришлось нажимать на кнопку, приезжала полиция.
Но вообще мы часто выгоняем подозрительных посетителей.
Один раз в мою смену зашли трое, якобы окна замерять, но на самом деле просто ходят и смотрят, что там у пенсионеров в квартирах. Пока я одного расспрашивала и отвлеклась, двое других пробежали к лифтам. Хорошо, что шли жильцы, и мы их выгнали.
Бездомные к нам в подъезд пытаются проникнуть нечасто, все же они выбирают дома ближе к метро.
Как-то смотрю в камеру: двое встали у домофона. Думала, они там объявления наклеивают, но что-то слишком долго возятся, да еще и в половине второго ночи. Вышла посмотреть — а они там спать укладываются. Припугнула их тревожной кнопкой, они сразу ушли и больше не возвращались.
Доходы
Деньги собираем мы сами до 20-го числа каждого месяца и сдаем старшей. Все жильцы платят по-разному: с работающих мы берем 300-350 рублей, а с пенсионеров — 200 рублей. Когда в квартире идет ремонт, плата повышается: народу ходит больше, нам чаще приходится мыть холлы. Если жильцы сдают квартиру, то с них тоже собираем больше. Считаю, что это справедливо: хозяин же деньги зарабатывает на своей квартире. Причем там больше всего на 50 рублей, но этим тоже бывают недовольны.
Сбор денег идет тяжеловато. Чем богаче люди и квартира, тем труднее им оторвать от сердца эту небольшую сумму. Хотя некоторые сдают сразу до конца года. И нам удобно — мы людей не дергаем, и человеку проще — сдал и забыл. Принципиально не платит только одна женщина. Когда-то у нее был скандал со старшей, и она решила, что ни копейки на консьержек больше не сдаст.
За смену нам платят 1 200 рублей, еще 50 рублей доплачивают за мытье полов. В одном месяце бывает семь дежурств, в другом восемь, так что выходит 8 750 или 10 тысяч рублей. Я пенсионерка, но пенсия у меня не московская, хотя я и получаю надбавку. Всего выходит около 15 тысяч рублей.
Сейчас одна женщина еще зовет меня на дачу сидеть с детьми. Но я не хочу бросать работу консьержки. Если эта женщина согласится, что я буду приезжать к ней, отдежурив сутки, то пойду. Тогда будет дополнительный заработок.
Жилищный вопрос
Я в Москве с 2003 года, но купить жилье не могу. На Алтае продать квартиру получится в лучшем случае за 700 тысяч рублей, даже рядом с Москвой за эти деньги ничего не найти. Мы с сыном снимаем квартиру в Подмосковье за 20 тысяч. Он получает пенсию по инвалидности и понемногу работает, так что свою часть за квартиру вносит. Подмосковье мне нравится: город чистый, есть парк и до Москвы добираться удобно — ходит и электричка, и автобус. Но проезд дорогой.
