Южное солнце клонилось к горизонту, дневная жара пошла на убыль.
— Пойдём гулять, — мама меня уже почти нарядила.
Ура, прогулка по набережной вдоль моря, мороженого возьмём!
В мои пять лет мама ещё на рассталась с надеждой воспитать принцессу. Нарядив дочь в нежное летнее платьице и белоснежные кружевные колготки, она завязала на моих золотистых кудрях пышный белый бант и разрешила погулять пару минут. Пока она собирается.
Лучи солнца уже не обжигали, клумбы украшали дворик дома отдыха, я нюхала цветы и оглядывалась. Невдалеке блестело чёрным что-то интересное. Как лужа, но не вода, это обязательно нужно потрогать. Я осторожно наступила белоснежным сандаликом, он прилип. Потянув ногу сильнее, я наступила второй ногой в чёрное. Обе ноги прилипли накрепко. Снять сандалики? А как же чудесные белые колготки?
Я потянула ногу рукой, она отрывалась с трудом. Покачнувшись, я опёрлась на руку измазав и её. Что же делать? Скоро выйдет мама, а я тут стою. В моём детстве, если ты лизнул металл на морозе и приклеился, проще было ампутировать голову, чем сознаться родителям. Потому что голову и так оторвут, но пострадает ещё и попа.
Плюнув на всё, я отрывала ноги от разогретого битума руками. Кудри падали на разгорячённое лицо и я смахивала их, цепляя бантик. Скоростное освобождение из плена сработало — я стояла на асфальте. В дверях дома отдыха показалась мама, с улыбкой предвкушая прогулку по набережной.
Она хотела аплодировать. Прямо по попе, но боялась прилипнуть к принцессе. Из битумных пятен торчали только глаза. Кудряшки слиплись с бантиком, платье с колготками, белоснежные когда-то сандалики напоминали далматинцев. Принцессы из меня получались всегда так себе.
Мама наверняка сейчас читает эту историю и улыбается, вспоминая свою упорную, но безуспешную борьбу под лозунгом: «Ты же девочка!»
