Как всегда, дотащились в Ховд к полуночи. Весь день не жравши, Но позавчера мы были умные и оставили за собой номер в гостинице.
А сейчас в пристройке гремела музыка, китайские огоньки призывно мигали. Голод дал надежду, что здесь хоть чем–то накормят. Зашли. Какое–то событие отмечают, два десятка монгольской молодежи, все в национальной одежде, весело топчется под цветомузыку. Я бы не запомнил события в скучной моей жизни этого вечера, но хозяйка принесла нам горячей жареной картошки!
У сытого теперь появились мысли о продолжении вечера. Впрочем, молодые заскучавшие монголки сами атаковали нас и вытащили на танцплощадку. Под ритм рока я вяло двигал бедрами скучающее танго. Моя дама сердца оттесняла меня в угол.
Запомнилось: я приблизился к Сане, который по испански трепал свою женщину, как тореадор своего бычка, и спросил: «Как ты? Чё делать будем?»
— Камзол у дамы с душком. Но любим девочек до упора!
С наступлением полуночи, свет погас, праздник закончился, народ начал на ощупь покидать кафешку… и я потерял свою даму! Кое–как нашел вход в гостиницу, нашел свой номер, Сани не было – и улегся спать.
Утром заботы подняли меня перед рассветом. Саня спал один бревном на кровати. Я собрал свою дорожную сумку и вышел на улицу – Боже мой! Рядом со входом в гостиницу вчера был коммерческий киоск. Это было вчера. А сегодня на этом месте лежал рухнувший карточный домик из поваленных листов фанеры, густо посыпанный шоколадками, сникерсами, сигаретами… чуть поодаль катались пластиковые бутылки с пепси и лимонадом… Опешив, я стоял на крыльце гостиницы, взирая на эту разруху.
Вышел Саня, увидев этот пейзаж вздрогнул и запросил:
— Скорей, Скорей отсюда! Щас полиция подъедет и у нас булут финансовые напряги!
— Саша, а что здесь случилось?
— Вчера я до дома не дотерпел, и свою даму прислонил раком к киоску. И в самый торжественный момент киоск сложился. Давай скорее уёбывать, а то вчерашний оргазм нас догонит!
