Даже если я напишу пост на тему «сижу в овраге, пью кровь девственников, прячусь от снежного человека, мой боевой дракон сломал коготь», какая-нибудь добрая переживательная душа непременно спросит: «А как там Катя?» Что же, могу рассказать.
Витя ленится спрашивать у тополя или ясеня, что ему делать со своей жизнью в браке с красивой, но неуравновешенной и эгоистичной женщиной-Катей. Это же надо идти в лесополосу. Поэтому он просто звонит мне. Первые два года я подробно отвечала на вопросы относительно закономерностей Катиного поведения, но поняла, что, в принципе, от тополя или ясеня было бы столько же толку. Ибо Витя очень благодарил за потраченное время, а потом… то ли он об угол ударялся и забывал, то ли ему надо было просто выговориться — но советами он явно не пользовался. Проходил месяц, второй — и он снова звонил с теми же ситуациями. Тут я сильно уступаю тополю в терпении, хотя, мне кажется, год на третий и тополь при виде грустного нудящего Вити тоже начал бы шевелить корнями и уползать в сторону Гринписа.
И вот звонит Витя в очередной раз:
— Салли, ты можешь мне уделить пару минут?
— Опять Катя?
— Да!
— Нет, Витя, я, пожалуй, воздержусь.
— Но почему?!
Нет, я не считаю, что люди должны делать так, как я им говорю. Но зачем они тогда спрашивают моего совета?! И не один раз, а десять раз. Два раза по десять раз. Три раза по десять раз. Там наших разговоров о его семейном счастье реально не на одни сутки накапало уже. Причем Витя же вцепится, как клещ, расспрашивая, почему, как я думаю, Катя себя ведет именно так, и почему это он должен менять свое поведение, если это Катя неправа и не ценит старания мужа… Бесконечная, бесконечная карусель. Одному из нас должно было надоесть, тем более, что Витя мне не друг, а просто случайный муж двоюродной племянницы, поэтому его страдания — точно не мой крест. Если я не в силах ему помочь, то могу принять горечь поражения. Одной проблемой меньше.
Спустя некоторое время я все же узнала, что у них случилось.
Напомню, что они с Катей договорились жить как соседи, у которых вдруг образовался общий ребенок. Разъезжаться собирались, когда ребенок пойдет в садик, Катя на работу, а Витя поможет решить жилищный вопрос. Еще договорились, что личная жизнь у каждого своя и за пределами квартиры.
Как-то Витя возил Катю с дочкой за покупками, Катя полезла в бардачок за влажными салфетками — и узрела там коробочку, упакованную явно в подарок. Витя сообщил, что это для женщины, с которой он встречается. «Понятно», — ответила Катя и ничего не добавила.
Я, естественно, при этом эпохальном разговоре не присутствовала, но очень живо себе представляю и Катину интонацию, и особый взгляд. Поэтому перевожу Катино «понятно»: ты разбудил древнее Зло и теперь обречен. Вдоль линии твоей жизни будут стоять знаки «Тупик», «Проезд запрещен» и «Таможня». Аннушка уже разлила масло и подожгла. В общем — тикай с села.
Для начала Катя с видом самого невинного любопытства выяснила, кто, кроме нее, посмел разорять ее семейное гнездо. Тут обошлось без сюрпризов: Витя небольшой любитель заводить новые знакомства, так что зазнобу нашел на работе. И Катя стала ездить к мужу в обеденный перерыв с ребенком под предлогом, что малышка мало видит отца, и почему бы им вместе не пообедать. Одетая очень мило и скромно, с принаряженной дочкой, Катя играла любящую жену. Витя воспринимал ее как орлицу, которая прилетела клевать его печень, а коллеги по работе видели невинную голубку. Они, конечно, были наслышаны, что в семье не все в порядке, но вид Катерины опровергал эти беспочвенные подозрения. И Витя вел жену в кафе, а она улыбалась: мол, приятного тебе аппетита, тварь.
В первый раз прокатило очень гладко. Витя допытывался, зачем она вообще к нему пришла, а она хлопала глазами: мол, а что такого? Мне тяжело сидеть дома, тебе же не жалко провести с женой и ребенком один час? Тем более, дочка спит с двух до четырех, а обед у мужа до половины второго, очень удобный график… Второй раз Витя попросил Катю не приходить к нему больше. Катя заплакала прямо в кафе чистыми голубиными слезами. А тут и ребенок заплакал. В третий раз Катя согласилась обедать с мужем два-три раза в неделю, когда он не в командировке. Он привычно безропотно капитулировал, понимая, что в противном случае Катя будет приходить столько, сколько сочтет нужным, и у нее полный набор и клювиков, и когтей, если он прямо на глазах у коллег окажется хреновым бесчувственным мужем и отцом.
Вот так вдруг ставший мужчиной повышенного спроса Виктор возопил: что происходит?! Почему жена, которая не хотела видеть его, вдруг не может наглядеться?! Катя на это спокойно объяснила: «Мне кажется, мы поторопились. Нужно сохранить семью».
Когда Витя попытался уехать на выходные с любовницей куда-то за город и уже почти доехал, Катя позвонила ему, рыдая: она пошла гулять с дочкой и оставила дома ключи, а дверь захлопнулась. Второй комплект у Вити, третий — тоже у Вити, только на работе. И теперь она сидит у подъезда, дочь уже нервничает, хочет домой. Витя психанул и не поверил. Через час ему позвонил сосед, который сказал, что сначала Катя сидела у подъезда, несчастная и беззащитная, прижимая к себе ребенка и плача, ей принесли чай и теплый плед для малышки, а когда стало ясно, что сидеть ей долго, сосед и его жена пригласили страдалицу к себе домой — пока не приедет муж с ключами. Витя умолял Катю взять такси и поехать в поселок к родителям, а завтра он ее заберет, но она отказалась категорически.
Спустя два часа блудный и бледный муж вернулся в лоно семьи. Глядя на спокойную непробиваемую Катю, он понял, что так будет до тех пор, пока она не передумает его отпускать. Куда заведет ее нежелание отдавать мужа другой женщине, неизвестно, но ее упрямство и целеустремленность, не ограниченные цивилизованными рамками, рано или поздно превратят его жизнь в ад.
Думаю, квартиру Катя у него все-таки отожмет. В обмен на свободу.
