Хохма в реанимации

Лежу в лёжку, никого не трогаю. Со мной в палате лежит послеаперационник. Время 23.00. К нам в палату завозят делирика (белая горячка).
Мужик лет под полтинник с огромным, просто необъятным пузом, в двух руках по капельнице, восемь контактов на присосках контролируют работу сердца, на левой руке автоматический прибор для измерения давления, а в члене мочевой катетер.
И вот этакое зомби, можно сказать гамункулюс Франкенщтейна, весь опутанный проводами и трубками встаёт и орёт: «Сестра!».
- СЕСТРА-, ещё громче орёт это чудо.
Заходит медбрат, рыжий, огромный и с дикой улыбкой на лице.
- Ну чё ты орёшь, ложись давай, - уговаривает медбрат.
Этот, с позволения сказать пациент, берёт за уши медбрата и орёт ему в лицо
- СЕСТРА, А ПОЧЕМУ У ВАС ПОПУГАИ НЕ КОРМЛЕНЫ?
У медбрата челюсть падает.
- Какие попугаи?
- «Какаду», наверно, я же не орнитолог!!!
Если бы я не лежал, то наверняка бы упал…

Хе хе :)))

Репетиция рекламного-ролика сока.
Дети:
- А я - вишенка..
- А я - яблочко...
- А я - томат...
- А я - долбоеб....
Мальчик!!!!! Ты - БАКЛАЖАН!!!! Еще раз:
- А я - вишенка..
- А я - яблочко...
- А я - томат...
- А я - долбоеб....
Мальчик!!!!! Повторяю - Ты - БАКЛАЖАН!!!! Еще раз:
- А я - вишенка..
- А я - яблочко...
- А я - баклажан!!! Мальчик!!!!! Ты долбоеб!!!! Сначала идет - ТОМАТ!!!!

Прислал Wind_Of_Change

Я передумал... Я теперь за Ющенко!!! Пару раз!!

Что бывает, когда хочется секса и выпить

Изрядно подпивши (не помню по какому случаю) со своим другом Костяном, поздно ночью мы отправились на поиски приключений. Было начало зимы, сильный мороз, ночь, отсутствие денег, оптимизм и жажда большой и чистой любви. Идти было особенно некуда и поэтому мы пошли по пути наименьшего сопротивления, а именно в общагу того заведения, где я тогда обучался. Сказано-сделано!!!!!!! Прикупив на последние деньги бутылку гаражной водки, мы пошли Ва-Банк, добраться до дому нам теперь было не на что, а вот до общаги – рукой подать.
Зима была ранней, морозец крепкий, а потому времени зря мы не теряли и быстрым шагом, буквально долетели до заветной цели. Как известно всем, попасть в сиё заведение обычным путем, то бишь, через дверь, нереально. Проще просочиться на оборонный завод, т. к. там на вашем пути встанет всего лишь человек с автоматом, а тут - ограменная громоподобная бабища, вооруженная тяжелосисечной артиллерией…… Но мы были полны энтуЗИАЗИЗма и остановить нас могла только не менее целеустремленная доблестная милиция. Поорав с пол часа под окнами мы наконец добились внимания пары своих приятелей. В окно туалета четвертого этажа вылезли две очумело-раскосые физиономии. Такая степень раскосости наблюдалась у нас примерно бутылку назад.
Процесс налажен был четко – через несколько минут вниз уже летел конец пожарного шланга. Костян ранее таким экстремалом не занимался (счастливчик), поэтому я обвязал шланг у него под мышками и выписал краткую инструкцию о способе подъема. Суть сводилась к тому, что колбасой висеть не надо и биться головой о подоконники тоже не надо, а надо шагать по стене. Он все понял, как оказалось, с точностью до наоборот. Ногами он сучил по воздуху, а головой весело и быстро пересчитывал края проносящихся мимо подоконников. Наверху его подхватили за все выступающее и затащив внутрь затаились.

Правдивый такой торт..

Московские вокзалы. Ленинградский

30 марта 2005 года

Дед шел-шел по площади Трех Вокзалов, да и упал. Только что ковылял с палкой, на ларьки с пивом да барахлом косился, а тут бац! - лежит. Рукой в серой варежке по асфальту колотит.

Мимо народ снует оживленно так. Четверг, центр города, семь вечера. Кто домой, кто по бабам, кто на работу во вторую смену. И дед у них под ногами валяется. В самом пешеходном месте брякнуться умудрился - аккурат на пути от метро к подземному переходу. Что характерно, никто его не пинает и не матюкает даже.
Перешагивают аккуратно и дальше идут. И правильно: лежит дед - и пусть себе. Где валяться - это в нашей свободной стране его, дедово, личное дело. Не мешает особо, клюку свою под ноги никому не сует; имеет право. Хорошие, в общем, нынче люди пошли. И старость вон уважают.

А я все-таки подойти решил. Вдруг неудобно ему или еще какая напасть мелкая. Ведь без перехода абсолютно лег. Говорю же, шел-шел и бац! - уже в партере. И подвывает тихонечко. Ну, думаю, точно неудобно. Подошел.

Дед, спрашиваю, тебе удобно тут лежать? Может, на другой бок тебе перевернуться помочь или газетку "Комсомольская правда" подстелить? Не май месяц пока, чтоб без газетки на асфальте релаксировать. Март пока еще. У меня вот и номерок читанный в кармане, не жалко хорошему человеку. А он не отвечает. Только рукавицей скребет по асфальту и скулит в четверть голоса.

И тут до меня доходит, что дед не совсем из тех, кто у Трех вокзалов лежа на асфальте отдыхает. Одет в чистое; старое, но чистое и не рваное. На свитере под ватником расстегнутым Отечественная Война второй степени. И ни мочой, ни перегаром от него не тащит.

Э, говорю, деда, да ты ведь не лежишь, а упал вовсе даже. Беру его под мышки - мама дорогая, тяжеленный какой - и к стене Ленинградки волоку. Нормально нести сил не хватает: дохлый я. Но волоку.

Доволок, прислонил, снова спрашиваю - что, мол, стряслось у тебя? Врача тебе, мента или просто давай домой тебе позвоним. Дед не отвечает: на ноги свои головой махнул только - в них, мол, подлых, вся проблема - и давай дальше стонать. Ну что тут будешь делать?

Набрал ноль три, повезло: ответили с первого раза. Тетка какая-то на том конце представляется: четырнадцатая. Хорошо хоть не сорок четвертая. И голос как у гардеробщицы. Так, мол, и так, начинаю. Пожилой мужчина, с ногами плохо. Диктуйте адрес, позволяет она мне. Ленинградский вокзал. Добавляю: центральный вход. Вы, уточняет Четырнадцатая, молодой человек - что, дебил? Тут Скорая помощь, серьезное заведение, государственное даже, а вы со своими шутками идиотскими. И трубку бросила.

Позвонил еще разок. Эффект тот же. Только гардеробщица на этот раз не четырнадцатая, а двадцать пятая, и я не дебил, а придурок просто. Говорю деду: ты сиди тут, никуда не ползай, а я пока мента найду. И пошел в здание Ленинградки.

Мент сразу почти нашелся. Стоит с важным видом, пятаки в щель автомата бросает. Бдит, надежа. И только я подошел, как у него десятикратная комбинация сработала. Он радостный, железо из поддона выгребает. Вот, думаю, удачный момент для начала разговора. Поздравляю с выигрышем, говорю, товарищ сержант. И сразу без
перехода: а не могли бы вы мне помочь?

Молодец дядечка

изложение части интервью, взятого женщиной-диктором у генерала американской армии Рейнвальда на Национальном общественном радио Америки (NPR). Генерал собирался спонсировать визит команды бойскаутов на военную базу для прохождения начальной военной подготовки.
Ведущая: Итак, генерал Рейнвальд, чему вы собираетесь учить этих молодых ребят, когда они посетят вашу базу?
Рейнвальд: Мы собираемся учить их лазать, сплавляться на каноэ, стрелять из лука и винтовки.
Ведущая: Стрельбе из винтовки! Это немного безответственно, не так ли?
Рейнвальд: Не вижу почему, они будут делать это под строгим надзором.
Ведущая: Вы не допускаете, что это ужасно опасное умение, чтобы обучать ему детей?
Рейнвальд: Не понимаю почему. Мы обучим их правильному обращению с винтовкой прежде, чем они смогут потрогать курок.
Ведущая: Но вы даете им необходимые навыки, чтобы стать убийцами!
Рейнвальд: Ну вы, например, обладаете всеми необходимыми навыками, чтобы стать проституткой, но вы же не проститутка?
... Радио замолчало и интервью закончилось!