Однажды бабка, свихнувшаяся на оккультных ритуалах, и дед, вечно срущий под себя, решили сделать мучного голема. Они решили отомстить действительности, которую ненавидели!
Бабка, поклонявшаяся демону древних тамплиеров, Бафомету, хотела вымесить злобу на мир из-за своих, давно обвисших и воняющих, секелей и вывалившейся матки, которая теперь волочилась по полу, оставляя влажный след. Иногда дед случайно наступал на тянущийся вслед за маткой яичник, и тогда старой дьяволопоклоннице становилось нестерпимо больно за бесцельно прожитые годы.
Дед ненавидел реальность из-за своей лоховской судьбы. Когда-то в юности он был черноволосым красавцем, который однако стеснялся заводить знакомства с девчонками. Девчонки ебали себя веретенами по вечерам, а наш брюнет незаметно для остальной деревни потрахивал чужих коз. Так как гандонов тогда не было а потрахивал он их то в запачканную говном жопу, то в, орошоную предварительно козлом из стада, пизду. Его член окрылся мелкими язвочками, потом воспалился изнутри, а потом, когда его за этим занятием застала собственная мать – дед первый раз обосрался…
Материал для голема извращенцы-инвалиды нашли скоро. Понагребли всякой хуйни с пола, остатки муки из мешка, сухарей заплесневелых добавили и замесили всё это в корыте. Бабка
таинственно запалила чорные свечи, намалевала кровью деда на полу пентаграмму и начала плясать в припадке героиновой эйфории, выкрикивая древние заклинания. Дед же мирно усрался.
Новорождённый мучной голем забулькал, начал обретать сферичность и запах сероводородом
Дед было кинулся приоткрывать в окно, но голем расценил это как попытку к бегству. Он протянул ложноножку и схватил деда за шею, рванул к себе и сожрал, сплюнув только результат свежеобделыванья деда. Бабка насторожилсь. Сатанинский эксперимент над природой выходил из-под контроля!
И тут голем заговорил гулким, булькающим голосом
- Зачем ты призвала меня, пизда старая?
- Убей их всех!
- Кого…
- Уничтожай все что видишь!
- Эко тебя торкнуло.. Совсем рехнулась на почве маразма?
- Отомсти за меня!!! – истерично завизжала бабка, сглатываемая големом. Из её передушиваемой гортани раздалось только: «..колб.. булк... блук.. колблук... олобук..»
- Что она хотела сказать? Колобок? А чо – имя как имя…
Колобок проломил стену избы, которая ебанула всей крышей вниз, сломалась печь и огонь дошол до пижженых когда-то из колхоза канистр с бензином. Раздался взрыв, который перерос в пожар, охвативший пол-села и школу. Голем в это время уверенно покатил на юго-восток, давя испуганных гусей и нагло превышая скорость, разрешенную в населённых пунктах.
(с) Маяковский
