У кого-как, а причиной моей первой встречи с черной магией послужила нехватка карманных средств. Надо сказать, что в 14 лет мое финансовое ноухау зиждилось на пословице «кто рано встает, тому Бог подает».
Как правило, Бог начинал подавать в районе 6-30, и для того чтобы не пропустить раздачу благодати, мне нужно было заводить будильник с вечера. «Дедушка, дай на булочку», сказанное в половине седьмого, вкупе с семичасовым «мам, оставь на пирожок» и полвосьмовым «бабулечка, так хочется коржичка» выливалось в весьма кругленькую сумму.
Впрочем, пиздец случился не тогда, когда обманутые вкладчики узнали о существовании друг друга, а в момент аудиторской проверки. - Никаких хлебобулочных изделий в инвестиционном портфеле обнаружено не было, как его не перетряхивали. Зато обнаружилась банка водки с тоником и пачка мальборо.
Вердикт аудиторской комиссии был крайне, крайне неутешителен.
- Я тебе, суке, дам коржичка, - вкрадчиво пообещал главный ревизор в лице бабушки, и ту же секунду мне под нос была сунута сморщенная старческая дуля, ни капельки на коржик не похожая.
Так в моей жизни начался первый, и, увы, не последний дефолт.
Изучение подшивки «Работа для Вас» не дало никаких результатов. - Вакансии «срубить по легкому» не было, а прочие завлекательные предложения типа «сборка авторучек на дому» требовали некоторой склонности к самоотречению. Самоотрекаться не хотелось. Работать, по правде говоря, тоже. В воздухе запахло тонкими материями и мечтательностью. Грезы о халявном счастье не давали мне покоя.
Эх, вот если бы в лотерею выиграть, - рассуждала я, - Или, к примеру, клад там какой-нибудь отыскать. Ну или бабкину заначку хотя бы ж…
Провидение не заставило себя ждать. Нарезая круги по комнате, я случайно наступила на пуль ДУ. «Эта книга поможет вам вернуть любовь, наладить мир в семье или поправить материальное положение…», - начало дразниться телевидение. – Только Практическая магия Подметкина в состоянии изменить вашу жизнь.
Заботливо переписав название фолианта в блокнотик, я опрометью кинулась в книжный, попутно стырив мамин аванс.
Подметкин был тяжел, как крышка канализационного люка, основателен, как кувалда, и стоил, как сто коржиков. Это ничего, - успокаивала себя я, расплачиваясь маминой наличностью на кассе. – Отдам из своих грядущих миллионов.
Впрочем, часом позже, тщательно изучив содержимое книжки, я поняла что миллионерство откладывается на неопределенный срок.
Заклинаний типа «арбра-кадбра-шмабра-бабкина-заначка-выползабра» в книге не было. И дождя из долларовых купюр в сортире никто не обещал. Пролистав покупку до конца, я пришла к выводу, что Подметкин – суть латентный мусорщик. – Любой ритуал из его талмуда требовал огромного количества сопутствующей дряни. Так, например избавление от тараканов, предполагало наличие четверговой соли, мышиного сала, специальной булавки, приобретенной в полнолуние, и парочки перепуганных насекомых для шантажа остальных собратьев. Где именно по ночам торгуют булавками, Подметкин не указывал.
Что касается обогащения - в книжке описывалось всего два варианта легкой наживы. Первый способ (а именно: перевязывание ножек кровати веревкой), грел душу ровно до тех пор, пока я не узнала, что веревка должна быть непременно веревкой повешенного. Честно говоря, разжиться такого рода сувениром можно было только двумя путями: или повесившись самой, или вздернув пустомелю Подметкина. Поэтому я приступила ко второму варианту, значившемуся в книжке, как «Неразменный рубль».
Изготовление сей прыткой монетки, на первый взгляд, представлялось сущим пустяком. – Требовалось всего-то нарисовать десять карточек с каракулями, вырезать их, сложить стопкой, и, засунув посередине рубль, склеить. Полученная конструкция должна быть помещена в кошелек, опосля чего, по словам Подметкина, обогащение не замедлит себя ждать. Единственная сложность заключалась в том, что карточки нужно было разрезать не ножницами маникюрными бытовыми, а магическим кинжалом, штучным.
«Настоящий ритуальный нож должен быть изготовлен Вами лично, и не должен использоваться вне магических действий», - учил Подметкин. – «В противном случае, заклинания не будут работать».
- Хуясе радости, - подумала я. – А магического АКМ-47 тебе не надо?
Впрочем, как оказалось, Подметкин и об этом позаботился. - В самом низу страницы находилась сноска для магов-лохов. - В сноске говорилось, что в «Самом Крайнем Случае, можно взять обычный кинжал, который не был использован в хозяйственных целях , и очистить его от «дурной кармы» посредством закапывания на перекрестке».
- Уже лучше, - подумала я, и отправилась на поиски.
Через пол часа подходящий экземпляр был найден. Сие оружие было изготовлено моим дедушкой по просьбе дачного соседа, которому требовалось убить козу. Должно быть, коза заблаговременно почувствовала недоброе, потому что издохла вполне самостоятельно и нож к соседу так и не попал. Впрочем, я до сих пор уверена, что если бы судьбоносная встреча козы и ножа все-таки состоялась, вряд ли животное прожило дольше. 45-сантиметровый клинок и разбойничья каповая рукоять позволяли упаковать не только какую-то козу, но и два десятка участковых.
Второй этап, а именно «очистка ритуального ножа от дурной кармы, путем закапывания оного на перекрестке» сопровождался определенного рода трудностями. Единственный близлежащий перекресток, пересечение Чингарского с Азовской, был заасфальтирован наглухо. Сцены «Катечкина с отбойником, замуровывающая 60-ти сантиметровый свинорез в асфальт» вызывали нервную дрожь.
Поэтому, не долго думая, я направилась в ближайший лесопарк, на пути своем проклиная Подметкина до 10-го колена. И хотя тропки в лесу были значительно мягче чем на улицах, фурор я-таки произвела и мамашки с колясками объезжали меня за километр. – Такую диковинку как Катечкина, очищающая карму магического кинжала увидишь не часто. Моя тощая подростковая жопа вздымалась кверху около получаса - именно столько времени понадобилось для того, чтобы зарыть сокровище.
Впрочем, через день, мамашки шарахались еще дальше. Шоу «Катечкина закапывающая нож для очищения кармы» было прямо-таки мышиным писком по сравнению с репризой «Катечкина, ищущая очистившийся нож». Т.к. судя по всему, нож очистился настолько, что исчез вовсе.
Стоит ли говорить, что всю дорогу до дома я суммировала пиздюли за потраченный аванс с пиздюлями за трату кухонной утвари, и укоризненный чугуниевый коржик был как нельзя близок к моей светлой голове. От отчаяния, я засунула руки в карманы куртки, дабы достать сигарету. И вы не можете себе представить степень моего удивления, когда вместе с куревом на свет выползла мятая купюра. Купюра гарантировала безбедное существование в течении трех ближайших недель, включая отдачу долга маме и полное восполнение коржикового фонда… Природу появления денежных средств в своей одежде я поняла позже. Но в тот момент, топая до дома, вера в силу магии была неистребима, и я вовсю прикидывала, какой бонус получится в случае «кармического очищения» сечки для капусты.
Поэтому когда Сидорова пожаловалась мне, что Лешик на нее «уже не смотрит» я точно знала, как пособить Сидоровскому горю.
- Ты понимаешь, Лека, у меня есть такая чудная книжка, что вот хоть завтра Лешик до дыр тебя проглядит, - хвалилась Сидоровой я. – Там, правда, закопать чего-нибудь придется, но зато результат ошеломляющий…
Как оказалось, слово «закопать» Сидорову не страшило, а вовсе даже наоборот. Ради Лешика, Лека была готова предать земле не только нож, но и видеомагнитофон, с холодильником и пылесосом, и даже престарелых родителей в придачу …
Впрочем, к Сидоровой Подметкин оказался неожиданно милостив: ничего зарывать не требовалось. «Лучший способ восстановить чувства – это магическое зелье со специальными, направленными на любовь, компонентами» - гласила книга. В качестве спец-составляющих, Подметкин предлагал укроп огородный, петрушку кудрявую и ромашку аптечную. И если в силу укропа я верила с трудом, то спирт, как катализатор любви, сомнений не вызывал.
В качестве пробного эксперимента мы выбрали «Элексир Ангелика». По словам Подметкина, Ангелик должен был проснуться в Лешике сразу, после принятия наперстка означенного зелья. Зелье же, состояло из литра спирта Рояль, настоянного на смеси ромашки и дубовой коры, в течении двух недель с момента шабаша. Все это время, Сидорова томилась, вздыхала, и очковала как бы родители не изыскали сей целебный нектар. Поэтому к дню Х, у нее напрочь пропала любовь к Лешику и к жизни вообще.
- Кать, а может ну его на хуй, этого Ангелика, - пораженчески выговаривала мне она.
- Что ты, Лекушка, с ума что ли сошла? Кто же в здравом уме от своего счастия отбрыкивается? – песочила Сидорову я. О своем корыстном интересе, а именно - посмотреть на чудесные метаморфозы Лешика, я злодейски умалчивала.
Так, в прекрасном томлении мы провели две недели. И если Сидорова ждала пиздюлей от родителей, а Лешик – результатов абитуриентского экзамена, то Катечкина ждала чуда.
Чудо не замедлило себя явить.
- Пиздуй сюда, сука, он мне весь ковер заблевал, - визжала в трубку Сидорова.
- Что, прям с наперстка? - искренне изумилась я.
- Да нет, он блин, полбанки от любви улакал! Сейчас вторую половину глохчет.
- Да что ж ты ему дура банку-то выдала? Там же чуть-чуть надо было!
- Я тебе дрянь, покажу Ангелика! Сюда дуй! Вдвоем замутили, вдвоем и расхлебывать.
Явившаяся моему взору картина была печальна, но тем не менее, любовь в ней присутствовала. - Восседавшая на краешке дивана Сидорова стыдливо прикрывала газеткой разорванную юбку. У сидоровских ног, точно большая, обожравшаяся прокисших кокосов макака, валялся Лешик. Рядом с Лешиком стояла пивная кружка с остатками Ангелики. В воздухе пахло летальным исходом, и блевотиной.
- Он, блин, экзамены завалил, урод, - оправдывалась Сидорова. – Ну нельзя же было не налить. Может быть пить обоим надо было…
- Нет уж Лека, если Лешика мы как-нибудь вдвоем поднимем, то вместе с тобой наврядли, - проскрипела я, пытаясь отодрать подопытного от пола.
В момент перемещения, подопытный открыл один глаз, и произнес сакраментальную фразу.
- Хочу ебаться, - сказал Ангелик, и икнул.
- Будешь, - хором ответили мы с Сидоровой и выволокли тело на улицу.
На улице Лешик вел себя тихо, и сексуальных предложений не высказывал. Более того – должно быть от свежего воздуха во вьюноше проснулась скорость. Едва мы привалили Любовь к лавочке, как она поднялась и свинтила.
- Бляди, бляди-иии, - орала любовь, обгоняя троллейбус.
- Пошли, Сидорова, кажется получилось, - печально сказала я.
- Может кору не с того дуба брали, - предположила Сидорова.
- Нет, не того дуба поили, - еще раз вздохнула я и мы отправились драить ковер.
Но если на этом наши с Сидоровой приключения закончились, то Лешик заработал Оскара несколько позже. Гонимый жаждой от Ангелики, подопытный направился к дому, по пути неосмотрительно заглотив банку Амстердама Навигатора. И хотя навигация не провела его мимо родительской двери, триумфальный блев в воскресный суп, вошел в анналы Лешиковой истории, почище провала вступительных экзаменов.
Так войска обогатились новым универсальным солдатом, Сидорова поняла, что проще дать, чем чистить заблеванный ковер, а Катечкина потеряла веру в чудеса.
Да, а деньги в моем кармане были от бабушки. Потому что коржиков, как известно много, а внучка – одна.
(С) katechkina
