Я люблю ебаца, я очень люблю ебаца. Я люблю ебаца пачти также как и дрочить, а дрочить я люблю больше всево на свете. Паэтому, когда Вовас сказал, что может вписать в клуб нахаляву, я сразу же согласился. В клубе запросто можно снять девку и без зазрения совести ебать ее всю ночь, а если павезет и девачка пападеца маладая, да ебкая, то можно ебать ее ище и с утра.
Мы с Вовасом сидели на фонтанах около нашево инстетута, ибашыли дешовое пиво, курили сигареты взатяжку как взрослые и планировали отжык на выходные:
- Клуб это заебись, - сказал я, - потому што там девак много, а девки это вообще заебись.
- Хехе еще бы, - мечтательно улыбнулся Вовас и смачно харкнул.
За день до назначеннова отжыга я встретил в институцкой курилке Романа. Роман был знатным распесдяем, алкаголеком и как оказалось тоже любил ебаца.
- Есть тема в клубешнек завтра схадить, Вовас вписку нахаляву абещал.
- Бля в клубе есть телки, а телок можно ебать. А музон какой?
- Да похуй в принцыпе. Хардкор какой то, - гаварю. - но это ведь не главное.
- Беспесды.
Забегая вперед, скажу, что насчет музыки мы ашибались. Мы песдец как ошибались.
Я и Роман падходили к клубу безмятежно нажираясь пивом. Я издалека заметил Воваса. Он разговаривал с какой-то девушкой:
- Смари уже телку какую-то снял.
- уу красавчик.
- Здорово парни, - Вовас обрадовался, что мы пришли, - это Макс, барабанщек, он нас в клуб праведет.
То, что мы издали приняли за девушку, оказалось здаровенным лбом с длинным хаером и угрюмым лицом. Сейчас я уже умудрен опытом, паэтому скажу. Ребята, никогда не хадите в клуб, если вначале путаете парня с девушкой. Плохая примета.
- Слышь, пацаны, хатите батон с маинезом. Угащайтесь. - незнакомый кент в касухе, пратянул мне кусок хлеба.
- Неее, спасибо, я паел.
- Я тоже чето не голаден.
Мы с Романом тревожно пиреглянулись. Ребята, никогда не хадите в клуб, если на входе вас угащают хлебом с маинезом. Плохая примета.
- Ром, а ты тово… Ты хоть адну телку видел? - Мы стояли около входа и курили.
- Неее, а ты?
- Я тоже не видел. Это, наверное, патаму што они все уже внутри. Ведь так?
- По любому.
И напоследок… Ребята, никогда не хадите в клуб, если на входе нет ни адной бабы.
Ну это я сейчас такой умнек и хуй куда пайду, если мне че привидица. А раньше… Я уже гаварил ведь, что очень люблю ебаца. Так вот. Если был хоть какой то, хоть какой-нибудь мельчайший шанц запустить под кожу сваево змея, я был гатов бежать басиком по битому стеклу на другой канец горада, лищь бы всунуть.
“Пришел на рейв и абалдел, столько риальных теток” - напевал я, заходя в клуб.
“Перемещенья по клубам вообще вредны для здаровья” - праговорил Роман, когда мы зашли… Мы находились в темном падвальном памещении, а перед нами располагался нибальшой танцпол, набитый здаравенными валасатыми таварищщами, нихуя не доброва вида. Таварищщи трясли головами и громко рычали, глядя друк на друга.
Мы тихонько встали у стенки и решыли подождать, што будет. Лично у меня еще теплилась надежда, што сейчас подайдут девки и оцсосут мне за столеком. Внезапно на сцену вышло оно и надежда растаяла. Оно взяло микрафон и прарычало - “Яяяяяяяя демооооон…. яяяя дееемоооон злааааа”. Мы с ним в принцыпе сагласились, патаму как, если у тебя валосня до жопы растет так, што ажныть лица не видно, то ни к дабру это, факт. Я так и сказал Роману, глядя как на сцене паявляюца астальные учасснеки ансамбля песни и пляски под названием “крававое месиво апокалипсиса”, - “бляя, ни к дабру это, ни к дабру”.
Когда пасланнеки апокалипсеса заиграли сваю давольно спецыфическую музыку, мне падумалось о паслецтвиях ядернай вайны, мутантах и джордже буше. Солист группы, он же демон зла, властитель тьмы и павелитель мертвых кролеков энергично размахивал валасами, ебаша ими первые ряды фтыкатилей. Те в сваю очередь, ажестаченно бились лбами о сцену.
- Слы, надо башкой вот так качать, - Роман сделал нелепое движение головой, - а то песды могут дать.
“Вы попаааалиии в аааааадддд!!!!” - в ачиридной раз сообщил нам приятную новасть демон зла.
- Да уш бля не ретро дискатека, - согласились мы, кивая головами и выделывая фантастические телодвижения, пазваляющие нам побыстрее акунуца в атмосферу ада и ево абитателей.
- Вовас, ты же абищал??? хардкор, телки, все дила?
- Парни, извените, папутал. Хардрок, а не хардкор.
- Бля!
Плюс этой клубной вечеринки состоял в том, што вотку можно было пакупать в магазине и беспрепяцтвенно проносить внутрь. Минус, во всем остальном. Через некаторое время плюсы пересилили минусы. Мы прыгали пьяные на танцполе, патпевали в такт песням и орали солисту, штобы он сыграл нашу или накрайняк цэнтрал.
Дальше ниче не помню.
Потом вспышка. Мы сидим с Романом вдвоем на крыше гаражей рядом с клубом, уже темно,где то час ночи. Мы ебашым вотку в открытыю, смело запевая ее минералкой. Потом Роман говорит:
- Тут недалеко бальница есть.
- И хуле? - спрашиваю.
- Там телка знакомая медсистрой работает.
- Заметано.
В американцких фильмах есть такая тема. Когда у главнова гироя наступает атвецтвенный мамент, ну ебало ему раскрошили не по деццки, или там пенсию спиздили, или што самое плохое к зимле приблежаеца митеорит, гразящий уничтожыть белый дом и шакила’онила, в такие менуты супергирои вспаминают сваево учителя, обычно старова ванючева кетайца с пидарской бародкой. Учитель паказываит как с завязанными глазами разъебать ногой в прыжке летящий шарик из гавна, выпить стакан вотки и не сблевать и другие невазможные для американцев вещи.
У миня тоже есть такая тема. В атчаянные маменты я вспаминаю свой первый курс, как я жопу пьяный пытаюсь залезть на читвертый этаж общаги со здаравенным партфелем, набитым воткой. Я должен пажертвовать жызнью, если понадобица, но партфель дотащить обязан.
В тот вечир я вспомнил первый курс три раза, когда три раза падал, пытаясь залезть в окно второго этажа больничнова корпуса. Но тема ебли с ахуительнейшыми медсестрами стояла у меня перед глазами, не давая расслабица. Правда пока лез, я выибал этих медсестер и врот и в жопу по нескольку раз и даже дал воображаемых песдюлей ночальнеку бальницы. Но это ни беда. Главное, што я залез сам и затащил Романа. Итак в бальницу мы вписались, оставалось самое прастое. Найти неспящих медсестер, напоить их воткой, а затем выебать. Или, найти спящих и сразу выебать. Тут уже на любителя.
Осмотревшысь, поняли што залезли в туалет. Патупив немного, мы приоткрыли дверь и шагнули в тимноту.
- На, одень, на всякий случай - Роман пратянул мне медицынцкий халат.
- Где нашел?
- На падоконнеке, тихо …
Обойдя весь этаж целиком, мы поняли, что в западне. Все двери были закрыты на замки, и выйти на лестницу, чтобы попасть на другие этажи оказалось нельзя.
- Падломилась блять тема ебли, - понуро прошептал я, - давай падрочим и палезем обратно, а то уже спать охота.
- Вовас - мудак! Хуле там. Наебал с телками. Придеца драчить, не ехать же так домой.
Не знаю как Роман, но я дрочил сосредоточенно и агрессивно, вспоминая все те ужасы каторые пережыл за сиводняшний день. Я дрочил, опираясь лбом на сырую прохладную стену больничнова каридора. Я дрочил, объявляя тем самым пратест миравому порядку. Я дрочил напирекор судьбе. Я дрочил назло всем женщинам планеты. Я дрочил и прецтавлял удивленное лецо милы йовович, когда я ибашу ей хуем по носу и ору - “саси сука, саси”, я кончил ей врот и ее голова резко аткинулась назад, как от мощнова выстрела. И в этот мамент раздался крик ночной дежурной - “Что тут происходит??? Я сейчас милицию вызову!!!”
- Бляяя кто здесь? - как в онекдоте заорал я, падпрыгнув от неожыданности, заправляя на лету хуй в джынсы.
- Добрый вечер, - как ни в чем не бывало произнес Роман, он подрочил раньше меня и был гатов к внезапным поворотам сабытий. Роман повернулся ко мне и спросил - “Так как мы выйдем отсюда, медбрат?”. Видимо, он решыл, што упатребив в сваем вопросе слово медбрат, он тем самым даст понять дежурной, что мы сотрудники бальницы и попросту заблудились, так как работаем тут недавно. До этово случая я не верил в счастливые совпадения. НО. Но минус на минус дает плюс, это извессно даже школьнекам. Нам дико павезло. Дежурная тоже была бухая в гавно. Она пасматрела на нас затуманеным взглядом и сказала - “ааа, медбратья, вы наверное работаете недавно? Заблудились чтоли? Давайте я вам дверь на лестницу открою!”. Была мысль присунуть ей по пьяной лавочке, но пережытый стрем плюс напоминание о милицыи сделали свае дело. Я понял, что с еблей на сегодня и пожалуй на завтра уже пакончено.
- Ахуенно спать в сваей комнате, - сказал я, приехав в общагу и заваливаясь на кровать.
- Беспесды, - зевая, отвечал Роман.
Ночью мне снились волосатые байкеры в белых медицынских халатах. Ночная держурная, кричащая, что она посланнеца тьмы. Носатый таксист в большой кепке. Звали его кажеца Миша. И канешно же Мила Йовович. Но все закончилось харашо. И я кончел.
