Селигер

«Экая скотская суббота», - поморщился я и сел на стул. Выудил из пепельницы бычок, брезгливо закурил и стал смотреть в окно. Было понуро и зябко. Князь уперся к маменьке ради сыновнего визита. Отрапортовал, что вернется через полтора часа, ибо больше не выдержит.
Глупо зудели соседи, монотонно бубнил телеканал «Спорт», маячила в окне Останкинская башня. С улицы доносились радостные вопли детей и лязг автомобильных «ракушек». Вдруг прозвенел кодовый звонок.
- Старик, здорово! Этот чел реальное мясо, - промямлил Сева и попытался оседлать зеркало в прихожей.
«Реальное мясо» назвался Жендосом, признался, что учит молодежь истории и выудил из рукава парки с «компасом» обильно початый батл.
- Спиздил, - лаконично поведал Жендос.
- Жидко, - скривился я. - И скотски.
- Есть еще литр, - воздвигся Сева.
Почему-то тут же заиграли Depeche Mode. Лена #1, молчаливо пришедшая с бравыми хулиганами, с упоением поедала пластиковый суп.
Выпили еще.
Вместе подумали, что мешки – говно.
Потом Жендос проникновенно поведал, что у метро его будет ждать бывшая студентка. Кодекс чести не позволял юному преподавателю лапать упругие телеса учениц. Это потом он поймет, что недалекая самка пойдет на любые ухищрения, дабы сдать зачет по уголовно-процессуальному праву. А покуда Жендос, сдвигая глазницы, одевал парку.
- Слы, ну мы смешно мешков обули, да?
- Типа… А до метро долго идти?
- Да тут рядом.
- Как думаешь, кони возьмут чемпиона?
- Хуй знает…
Потом у дверей квартиры встретили Князя – он сидел на ступеньках и читал какую-то зубодробительную книгу. Типа «Робинзона Крузо».

***

Утром Князь стал кричать:
- Заебали!
Пришлось встать и, полакав из крана воды, внять.
- Я вот что говорю, орясины! Погнали на Селигер?
- А чотам? – болезненно скривился Сева.
- Природа! Вотчо!
И поехали. Сева с Леной #1 домой, Жендос с осчастливленной студенткой, наверное, на карусели, а мы с Князем на платформу «Ховрино».
- Слы, а ведь собаку до Твери долго ждать придется, - закурил Князь.
- И что, ты предлагаешь тут коченеть?
- Да нет, можно и до Клина поехать…
В Клину оказалось дико. И страшно. Какая-то вечная безнадега, шпалы и голос дежурной по вокзалу. Тем не менее, в туалет хотелось точно так же, как и в Москве. Перрон в Клину был недочеловеческий. А, точнее, советский. Половина была забита людьми и кошелками, а другая сиротливо пустовала.
- Давай тут поссым?
- Ага.
- Опа, смотри, фонтан!
- Сухой только…
- Какая разница, главное, что есть тотем.
- Помолимся?
- Спрашиваешь!
Совершив молебен, мы блаженно закурили и тут же плавно попали в руки ментов.
- Документы.
- Пожалуйста, - зашел в околоток Князь и вдруг страшно заржал.
- Э, ты чего? – удивился я.
- Ты посмотри, где мы стояли, - хрюкнул Князь и указал на обгаженную нами стену, примыкавшую к отделению.
- Да уж, - покачал головой сержант. – Наркотики, взрывоопасные предметы, оружие…
- Конечно-конечно, все при нас, - продолжал глумиться Князь.
- Куда направляетесь?
- В Тверь, - булькнул я. – Шахиды мы.
- Доедете сами?
- А то как же, - важно заявил Князь и снова прыснул.

Все так же гыгыкая, добрались до Твери. Я, стараниями Князя, успешно избежал зверского избиения. Гипертрофированное воспитание никак не позволило мне мириться с вагонным быдлом в районе станции «Завидово». Уж не знаю, чему завидовали коренные жители, а щербатая пакость явно пренебрегала всяческими моральными устоями. Я стал что-то глупо вякать на счет их вульгарного внешнего вида, семечек и манеры разговаривать Зачем-то приплел категорический императив Канта. Потом, как водится, опять оказался в милиции. И в который раз подумал, что путешествовать вдвоем весьма разумно:
- Алкаш!
- А сам-то…
- Я-то, по крайней мере, в милицию не попадаю.
- На то она и крайняя мера, чтобы трезвым прикинуться.
И мы пошли гулять по Твери. Вот уже сколько лет прошло со времен Юрки Поллитры, а все равно отголоски славного советского прошлого гулко гудят в провинциальных городках.
- Слы, мужик, а где тут у вас можно вина купить? Ну, или там водки?
- Эта… Ну вот вам нужно три квартала пройти, а там налево и будет универсам.
- А поближе никак?
- Поближе только пиво.
- Ну-ну…
Хотя, причем тут особенности тверской алкогольной логистики? Солнце светило так, что и без алкалоидов было замечательно. Правда, в рейсовом автобусе до Селигера мы все же воздали дань уважения Бахусу, громко шутя и хихикая, разглядывая пейзажных коров и размышляя на теологические темы. И, наконец, добрались.

***
Я на Селигере не был ни разу. Как-то не довелось. На Ловозере был, на Ладоге и Онеге был, на Имандре засветился, видел озеро Росвумчор, даже над Аралом пролетал, а до Селигера ноги не донесли. Ждал чего-то умопомрачительного, но так как в памяти остались впечатления отнюдь не об озере, ничего особенного в нем, значит, и нет. Хотя, стоя на мостике, мы все же подняли бокалы за красоту природы и двинулись в сторону церкви.
- Может, с батюшкой поговорить?
- Ты еще исповедуйся. У тебя рожа в двери не влезает и дыханием можно собак бездомных морить, - здраво рассудил Князь.
- И то верно, - взгрустнул я. – Это все от любви и неприятия мира.
- Ой, бля, вот не надо только, да?
- Ага. А все же. Может, в монастырь уйти?
- Куда? - поперхнулся Князь. – Совсем ебанулся что ли? Ну и что ты там делать-то будешь? Ты ж людей не любишь и расист.
- Ну и что, что расист. Вот как раз от чурок и китайцев скроюсь.
- А то, что там не только за себя одного молиться придется, но и за все человечество.
- Да уж, это я как-то не учел.
- Почти пришли.

Тем временем стемнело. Не так, как обычно темнеет в Москве, когда под открытым небом можно разгадывать кроссворды, а окончательно и бесповоротно. Тьма была почти материальной, ее можно было потрогать руками. Поначалу еще выли собаки, а потом и вовсе все стихло.
Ворота храма были гостеприимно закрыты на замок.
- Ну что, через забор? – прикинул диспозицию Князь.
- Пожалуй.
- Слушай, давай куртками махнемся, а то мне жарко как в лопарю в Того.
- На, держи.
Двери храма, впрочем, тоже были под замком. И весь он был в этой глуши и темени унылый и даже пугающий.
- Эх, вот в Черноголовке, где я крестился, храм совсем не такой, - буркнул я. – Светлый такой, домашний. А тут – махина эдакая.
- Угу, прикоснулись к духовности, - мрачно ответил Князь и присел на бревно. Церковный двор был немилосердно загажен каким-то строительным мусором, ведрами, железками и прочей, не относящейся к православному культу, ерундой. – Темно-то как.
- Слушай, а который час?
Князь глянул на часы и скорчил умное лицо:
- Вообще-то уже девять.
- Мило. А до Москвы сколько километров?
- Пожалуй, четыреста.
- Что делать будем?
- Медитировать, - ответил Князь и попытался заснуть.
Тут мне пришлось срочно прийти в сознание и рассудить, что ситуация наша совсем безрадостна. Холодно, жрать нечего, страшная глушь, в которой о метро даже и мечтать зазорно, а мы сидим в ожидании ночи на церковном дворе и благодати Божьей вряд ли дождемся.
- Эй, паломник! Подъем!!!
- М-м-м…
- Ты не мычи, мы тут дуба дадим, надо что-то делать.
- Увеличивать вселенскую энтропию, - сплюнул Князь.
- Энтропия энтропией, а все ж надо вставать.
- Что-то дно вышибает.
- Вон кусты.
- Совестно как-то.
- Ничего-ничего, нормальный здоровый компост. Полынь вырастет, лютики и маргаритки.
Форсировав забор, я огляделся и понял, что на дешевый мотель рассчитывать не приходится. Мы стояли на сельской улочке. Редко, как зубы при пародонтозе, росли из грязи покосившиеся домишки. Где-то вдалеке качался пыльный фонарь. Изредка доносился шорох автомобильных колес, тоскливо напоминая о цивилизации.
- Князь, пошли по хатам.
- Чего?
- Ну, я в кино видел, мол, путники мы, заблукали в ночи, нам бы водицы колодезной и в сени до утра поспать.
- Пизды тебе вломят, схимник, - сострил Князь и стал стучать в первую попавшуюся дверь. Потом во вторую. Из третьей, словно мышь из норы, высунула осколок носа шамкающая бабка. Не удивлюсь, если она держала в руках берданку и приняла нас за подвыпивших эсэсовцев.
- Чего хотели?
- Бабуль, а где тут у вас батюшка живет? – спросил я.
- Не знаю ничего, - безапелляционно прокаркала гостеприимная бабуля.
- Ну а смотритель-то есть у церкви? Нам бы переночевать в сарае каком, а то замерзнем. Мы не местные сами, из Москвы приехали.
- Понаехали тут. Вон дом в конце улицы, там спросите.
- Спасибо, бабуля, - искренне поблагодарил я.
- Еб твою мать, - прошипел про себя Князь.
- Да ладно, - говорю. – Здесь русский дух, тут ею пахнет.
В конце улицы на наш настойчивый стук откликнулся мужичонка, чем-то напоминающий Клима Самгина. Вид у него был перепуганный и не предвещал ничего хорошего. От него мы узнали, что батюшка у них из города приезжает (из Иерусалима, что ли?), а переночевать нам светит только в чистом поле. На том и распрощались. И уныло поплелись в сторону трассы.
Темнота сгустилась еще больше.
- Князь, а чего мы на трассе делать будем?
- Нам до Селижарово надо добраться.
- Это что такое? Райцентр?
- Это населенный пункт, где есть хотя бы вокзал.
- Холодно как-то, - поежился я.
- Ну а что ж ты хотел, осень на дворе.
- Блядь! А где моя куртка, - осенило меня.
- Какая куртка? – удивился Князь.
- Ну, белая. Я ж ее тебе дал.
- Даже не ебу, - обрадовался Князь.
- Шутки шутками, а у меня легкие кристаллизуются, - расстроился я. – Наверное, около церкви оставили.
- Ну, пошли, поищем…
- Чего поищем-то? Гуталин в негритянской жопе? Тут бы ноги не переломать, тьма египетская.
- А у меня есть фонарик, - лукаво подмигнул Князь и выудил из кармана китайский девайс размером с авторучку.
Впрочем, никакой фонарик мне не помог. Походкой стремительной цапли я сделал вокруг храма три круга, дважды споткнулся, выматерился, перекрестил рот и понял, что с курткой надо попрощаться. Как и с журналистским удостоверением, которое лежало в кармане.
- Да и хрен с ним, - наткнулся я на спящего Князя. Ксива все равно просрочена, а куртку в секонде купил с перепоя какого-то. - Слышь, Князь, а ну хватит спать!
- А мне тепло, - блаженно прогудел Князь.
- Когда от холода подыхают, тоже, знаешь ли, нормально. Подъем!
На сей раз мы добрались до трассы, сделали пару безуспешных попыток тормознуть сонно проезжающий транспорт, но все вотще. Я стоял на обочине и, как ни странно, не испытывал никакой паники:
- Слушай, ну не торчать же нам тут всю ночь. Может, пойдем на малой скорости?
- Эта, я что-то не помню, в какой стороне Москва.
- Вон огни какие-то, наверное, коттеджи. Или там бани с блядьми. Давай спросим у сторожа.
Но и тут нас ждала неудача. Пройдя метров пятьсот через какое-то жуткое поле, засаженное инопланетной флорой, мы уткнулись в двухметровый забор.
- Как думаешь, где вход в это имение?
- Недоразумение, - сказал Князь. – Может, разделимся? Ты влево, а я вправо.
- А встретимся на Эльбе? Нет уж, пошли вправо.
Метров через сто мы утомились считать ямы и канавы и, плюнув, пошли обратно через поле, изрядно замочив ноги. Через какое-то время вышли на трассу. Я посмотрел на небо и увидел жирные звезды. «Странно-то как, - подумал про себя. – В городе ведь и не увидишь ничего, марево одно белесое, а не ночи».
- Вспомнил, - встрепенулся Князь. – Москва там!
- Уверен?
- Да похуй, ну все равно куда-нибудь, да придем. А вообще, уверен. Это я спросонья забыл дорогу.
- И долго нам идти?
- Ну, как тебе сказать, - почесал подбородок Князь. – Километров несколько пройдем, потом по правой стороне будет такая равнина небольшая, а там уж и до Селижарово рукой подать. Я на машине ездил, максимум минут пятнадцать.
- Пошли?
- А что нам остается?

***

Километров через пять стали ныть ноги и кончились сигареты. Около часа тому назад мы оставили всяческие попытки тормозить проезжающий транспорт. То ли местные автолюбители не читали Керуака, то ли наш внешний вид не внушал им доверия. Поэтому нам оставалось лишь монотонно считать шаги. Поначалу было весело:
- Ух, круто! – радовался я. – Там все по офисам сраным, да в метро толчешься. А здесь лепота – природа, воздух свежий, очей очарованье и все такое.
- Да, точно! Правильно сделали, что поехали, - согласился Князь. – Хрен бы ты куда задницу поднял, если б не я.
- Ага. Я крайний раз нормально на природе был после пятого курса. Собрались толпой, да ломанулись в лес. Ну, понятное дело, водки ведро взяли, пива, мяса всякого на шашлык. Приехали, поставили лагерь, костер развели. Мне еще бабушка, царствие ей небесное, с собой целую свиную ногу дала. Ей какая-то тупая студентка заочница из деревни привезла в качестве подарка, гыгыг. Супчик сварили, то, сё. Ну и к вечеру убрались в такой мукалтин, что я прямо у костра и уснул.
- Пьяный что ли?
- Нет, бля, просветленный. Ну и мой однокурсник бывший, добрая душа, решил меня откантовать в палатку. Взял за шиворот и поволок. Тащил, тащил, упал пару раз, меня уронил, но до палатки дотащил. Правда, засунул в нее только мою голову. Все остальное осталось на улице лежать. А дело было в июле…
- Ой, бля…
- Хуже. Еще и водка паленой оказалась. Так что я не только комариным ядом траванулся, так еще и от сивухи света белого не взвидел. В общем, сходили в поход.

Часа через четыре пешего маршрута впереди замаячил свет.
- Ура! – заорал я. – Силе… Как там это место называется?
- Селижарово.
- Давай ходу наддадим.
- Спокойно! По всем прикидкам это еще не Селижарово, - деловито сориентировался на местности Князь.
Впрочем, мне было все равно. Электрический свет был столь же приятен, сколь может быть приятным холодное пиво в субботу утром. Мы прибавили ходу. Постепенно из мрака стали выступать нелепые постройки, вышки ЛЭП, встретился первый дом. Я в очередной раз поймал себя на мысли, что существо я сугубо городское и всякая природа хороша в малых объемах и до тех пор, пока неподалеку есть магазины, милиционеры и запах бензина.
Оглядываясь по сторонам, мы шли через безвестное и бесшумно спящее поселение. Я так и не понял, что это было. Деревня, село, поселок или вообще выселки? Но одно было очевидно – палаток с сигаретами не было. Правда, нашлась какая-то обшарпанная остановка, под гнилой крышей которой стояла стайка местных подростков-оборванцев.
- Ребят, сигарет нет? – дружелюбно поинтересовался я.
- Одна.
- Что одна? – не понял я.
- Две.
- Что?
- Три, - глупо заржали с остановки.
- Тьфу, блядь, быдло – не выдержал я.
- Это местный юмор, ты не в теме, - хмуро ответил Князь.
А тем временем нас снова обволокла тьма. Не только снаружи, но и изнутри.
- Пиздец, путешествие, - простонал Князь и лег на обочине дороги.
- Э, ты с ума сошел?!!
- Я посплю минут десять, - сонно пробормотал Князь.
- Замерзнешь ведь к чертовой матери, вообще ополоумел, на асфальте спать!!!
- А мне тепло…
- Подъем, бля!!!
Князь, невнятно матерясь, присел и зачем-то полез в рюкзак. И него посыпалось.
- Надо же, сигареты, - возликовал Князь.
- Дай-ка прикурить.
- Ух, ну вот так уже лучше. А то я на ходу засыпать стал, - вышел на маршрут Князь.
- Да уж, никотиновая зависимость иногда может быть полезной. А то бы загрызли нас тут волки или зайцы-мутанты.
- Какие нахуй волки. Тут даже птиц нет, слышишь, тишина-то какая?
- Да. Тишизм. Новое направление в музыке. Про него Владимир Орлов писал. Читал «Альтист Данилов»?
- Нет. Зато вон равнина по правому борту.
- Уф, наконец-то, значит где-то рядом Селижарово.

***

Еще через несколько часов начались галлюцинации. Когда шагаешь второй десяток километров по шоссе, все становится призрачным. А уж тем более, когда шоссе идет через дикий лес. Луны не было, небо заволокло тучами, иногда начиналась какая-то морось. Слева и справа стеной стояли деревья, и создавалось ощущение, что идешь по фантасмагорической черной трубе. И впереди ничего. Хоть бы кресты покосившиеся в лунном свете. Но и тех не было.
Потом стали мерещиться ямы.
- Блядь!
- Чего, - хрипло поинтересовался Князь.
- Да чуть в яму не упал.
- Какую еще яму?
- Да на дороге. Тьфу, йоптваю, еще одна.
Князь достал фонарик и посветил. Никаких ям на шоссе в помине не оказалось, оно все также неумолимо упиралось в черный квадрат на горизонте.
- Глючит, - резюмировал Князь и по замысловатой траектории повлекся в сторону обочины. Потом вскрикнул. – Ф-у-у-у, чуть с обрыва не сорвался.
- Каково еще обрыва? Тут Среднерусская возвышенность, тут обрывов быть не может.
- И то верно. В мозгу что-то оборвалось, - сказал Князь и снова улегся на землю. – Я посплю десять минут.
Я отошел на середину дороги и закурил. Оглянулся назад и торопливо отвернулся. Не хотелось думать о пройденных километрах. Слава Богу, в голову не лезли мысли о пройденных километрах жизни. Тело осоловело, как будто под кожу напихали ваты. В голове рефреном пел Михалков про то, как он идет-шагает по Москве. Я вспомнил, что всегда пел про себя эту песню, когда бежал очередную дистанцию по биатлонной трассе.
Однажды, после летних каникул, я пришел в родную ДЮСШОР на первую в сезоне тренировку. И, по закону Мерфи, попал в заявку на мелкие соревнования. Тренер Михалыч сказал:
- Будете бежать кросс с двумя огневыми рубежами. Всего семь с половиной километров. Снега нет, а на роликовых лыжах поубиваетесь тут к ебени матери.
Первые два с половиной я пробежал достаточно бодро, напевая песенку. Прибежал на стрельбище, где на рубежах уже лежали заряженные винтовки. Погода на Кольском полуострове в конце сентября совсем не сахар. Поэтому пришлось упасть в лужу и почувствовать себя паршивым янки из клипа Status Quo «You’re In The Army». По всей науке сделал три больших выдоха, задержал дыхание, прицелился и услышал гогот старших пацанов за спиной. Мишени в прицеле не было. Резко вскинув винтовку, увидел, что заглушка на прицеле, как и положено, закрыта. Только закрывают ее уже после стрельбы.
- Пидарасы, - прорычал я про себя, потерял десять секунд, закрыл пять черных кругов и ушел на следующий круг.
Когда после финиша я валялся в траве, пытался удержать в орбитах глаза и выхаркивал из себя легкие, тренер Михалыч, лениво попинав меня ногой, пробасил:
- Будешь знать, как тренировки прогуливать.

***

Фонарик мы, в итоге, потеряли. Князь еще пару раз прикладывался поспать, так что мне приходилось устраивать вокруг него половецкие пляски. На галлюциногенные ямы мы уже не обращали внимания. Они давно стали деталью скудного пейзажа, как, впрочем, и мифические обрывы у обочины. Изредка проносились джипы, после которых приходилось около минуты восстанавливать зрение.
Ближе к утру на пригорке что-то стало светиться. Не то, чтобы ярко, я таким трупным, фосфоресцирующим светом.
- Люди, наверное, - вяло промычал я.
- Пожалуй, - секунд через тридцать ответил Князь.
- Может, Селижарово?
- Или круги ада.
Нам было уже все равно. Конечно, мы понимали, что рано или поздно доберемся и до Селижарово, и до Твери, и до Москвы, и до самых до окраин. Когда-нибудь доберемся и до собственных панихид. Но в тот момент апатия была настолько всеобъемлющей, что если бы на шоссе приземлился имперский истребитель и из него вышел Дарт Вейдер, мы бы просто прошли мимо.
Сзади послышался грохот. Мы, колыхаясь, сошли на обочину и меланхолично вытянули руки. Проехав мимо нас, метров через двадцать грузовик остановился. Из него высунулся Кузьмич в телаге и с невнятным северным акцентом спросил:
- Мужики, а до Осташкова в ту сторону ехать?
- Да. Слышь, а до Селижарово далеко еще?
- Да нет, тут рядом совсем.
Примерно через час Князь сказал:
- Рядом? Рядом говоришь, сука ебаная? Курва, блядь, навозная!
- Вон еще один едет. У него тоже, наверное, рядом, - злобно огрызнулся я.
- Будь ты проклят, чтоб ты сдох нахуй, калоед вшивый! Я насылаю на тебя луч ненависти!
- Да пожрет инопланетное излучение твой рудиментарный мозг, блядюга подзаборная!
- Тварь!
- Ненавижу всех автомобилистов!!! - тут я почему-то заржал.
Мимо просквозила «копейка».
- Что, тепло тебе, падло? Педальку жмешь, мразота гнойная? А хуя за щеку и струйку в глаз ты не хотел? - изрыгал проклятия Князь.
Я продолжал ржать.
- Слушай, видишь, еще один едет. Может, попробуешь тормознуть?
- Почему бы и нет, - ответил Князь и рядом с нами остановился тюнингованый «козел».
- Мужик, будь человеком, добрось до Селижарово, сил уже нет никаких, - взмолился я.
- Давно идете-то? – миролюбиво поинтересовался водитель.
- Часов с девяти вечера, - ответил Князь.
- И что же, никто не подобрал, - искренне удивился водитель.
- Ни одна сволочь, вот те крест, - ответил я, забрался на заднее сидение и мучительно застонал, сгибая в коленях ноги.
- Да, дела, - глубокомысленно протянул водитель и дал газу.

***

В Селижарово я понял, что такое вселенская скорбь. По сторонам было страшно смотреть. Правда, мои путевые размышления прервал Князь:
- А ведь если б не этот мужик, мы б еще часа два шли.
- Это как минимум. Нам куда?
- Да пришли уже, вот вокзал.
- Это вокзал? Да это похоронное бюро.
- Давай выпьем, - Князь сел на край перрона, свесил ноги и разлил по пластиковым стаканчикам. Минуты три собирался с силами, опрокинул и пошел за билетами.
Потом мы ехали в Тверь по той самой трассе. Уже ярко светило солнце, но смотреть я мог только внутрь себя. Да и то, с закрытыми глазами. Четыре часа прошли незаметно, в Твери мы сели в электричку до Москвы. Сон прерывали бубнящие объявления об остановках, устраивающиеся на лавках попутчики, а ближе к Москве его окончательно согнал мужик в тренировочном костюме, который прекрасным голосом и на невыносимо исковерканном английском пел под гитару «All My Lovin’» и «Yesterday».
Когда маршрутка довезла нас до Головино, мы вышли на остановке, закурили, в один голос сказали станиславское «Не верю» и пошли к подъезду.
Через пару дней Князь, сидя на кухне, глубокомысленно произнес:
- Знаешь, а ведь надо было в Осташков идти. Раза в два ближе.
- А сколько мы прошли?
- Километров тридцать, как минимум, - ответил Князь, водя пальцем по карте.
- Кстати, а ведь есть еще такое слово – «костер».
- Да уж, - ухмыльнулся Князь.
- Зато на Селигер посмотрели

Автор: Гм ыря