Сидел Петрович на диване, пил водку и закусывал ее курицей гриль – диковинным блюдом, которое приобрел сегодня на рынке у знакомого кавказского человека всего за шестьсот рублей. Дивился Петрович вкусу иноземной еды, получал истинное удовольствие и переключал каналы рубильником своего неизменного черно-белого телевизора «Рубин». И все бы ничего, жизнь – малина, и пенсия вроде ничего, на бухло хватает, если б не одно обстоятельство. Не ебался Петрович уже лет двадцать, а хотелось ему пиздецки! Попадая иногда на эротические фильмы, Петрович жутко жалел, что бабка его сдохла, хоть и была она тварь редкостная, всю печенку проела.
Ебнув еще полстакана беленькой, дед решил, что надо все-таки с этим что-то делать. «Бля, есть такие бабы, которые за деньги дают», – вспомнил Петрович. Но не вспомнил он, как зовут их, и где их взять. «Вот бля-нахуй, мозги куриные, сука, надо идти к Макару, эта сволочь начитанная все знает», – заключил Петрович. Покормив своих любимых рыбок, вывалился он в коридор, нашел тапки и пошел в далекий путь. Спустившись на два этажа вниз, он позвонил в дверь.
– Хто тама?
– Открывай, уебатор, Петрович эта!
– Уебуй нахуй отсюдава, алкаш ебаный, шоб ты сдох, тварь поганая!
– Не эби мозг мне, книжный червь, я долг тебе принес, и пол-литра со мной, впусти, хрыч.
Дверной замок щелкнул, и из сумеречной прихожей донесся хриплый голос:
– Долг, говоришь, принес, ну заходи, захвати стаканы на кухне.
Петрович взял стаканы, прошел в комнату, разлил.
– Ну, давай Макар, чтоб хуй стоял, и бабы были.
Оба выпили, затем до Макара догнало, и он разразился громким ржачем:
– Бугы-га-га, какие ж на хуй бабы, нам уже по семьдесят, а ты все не угомонишься!
– Как раз по этому поводу я к тебе и зашел, – задумчиво проконстатировал Петрович.
– Бля, ты меня, что ль, выебать хочешь, хуй тебе, Петрович, никогда не соглашусь.
– Долбоеб ты, Макар! Бабы есть такие, которым платишь, и дают они, ток запамятовал, как называются они.
– Ну ты и внатури дебил, Петровичь – шлюхи, проститутки, да бляди, наконец!
– Пиздэц, точно, а где их взять-то?
– Ты че, старый пердун, серьезно? Давай наливай лучше.
Старики дружно выпили, и Петрович продолжил:
– Блядь, понимаешь, Макар, ебаца хочу, мочи нету, а кому я нужен старый такой и некрасивый, вот, думаю, проститутку нанять и сунуть ей хорошенько.
– У тебя неужто стоит еще?
– Стоит, и еще как, спать не дает!
– Ну, погоди, ты пока наливай, а я сейчас.
С этими словами Макар удалился из комнаты, а Петрович принялся наливать водяру и резать колбасу.
– Вот, нашел! – вернулся Макар с задроченной газетой в руках.
– Че нашел-то?
– Смотри, – сказал с довольным видом Макар. – «Досуг», это точно они!
– И че, на газету дрочить?
– Ну ты, сука, и темнота, звонить им надо, они и приедут.
Номер набрал Макар, как самый продвинутый.
– Алло, а нельзя ли девочку заказать? А сколько это будет стоить? – Макар с грохотом кинул трубку. – Петрович, а сколько у тебя денег-то?
– Ну, рублей пятьсот или шестьсот будет.
– Ну бля пиздец, мне три кола сказали, давай еще звонить.
Через полчаса усилий Макар добрался до самого низа страницы и сторговался-таки на шести сотнях. Минут через двадцать в дверь позвонили, открыл Петрович. На Пороге стоял здоровый парень:
– Девушку здесь вызывали? – забасил он.
– Да, я вызывал.
– Ты? Бу-у-у-у-гы-ы-ы-га-га-га-га! – залился громогласным ржачем парень. – У тебя ж не стоит уже давно, папаша, отдыхай, извращенец престарелый, квась дальше.
С этими словами парень хлопнул дверью, а Петрович окончательно потерял надежду. Они с Макаром допили водку, и старик побрел по ступенькам к себе в квартиру. Пришел, сел на диван и включил свой «Рубин». Как назло, на первом попавшемся канале шел эротический фильм.
– Петро-о-ович, я хочу тебя-я-я-я! – донесся чей-то нежный голос.
«Бля, шо за нахуй! – подумал дед. – Вроде не из телека!»
– Петро-о-о-ви-и-ич, иди ко мне, ну что же ты сидишь, я тебе минетик сделаю, ну иди, любимый! – голос раздавался прямо в голове.
Йобанаврот, Петрович с ужасом понял, в чем тут дело, он повернулся к аквариуму и ахуел. Его любимая золотая рыбка, выпучив глаза и разевая рот, манила его плавниками к себе и пьяняще повторяла сексуальным голосом:
– Возьми меня, родной мой, так хочу тебя!
«Ну все, пиздец, допился, белка, горячка, ебать-колотить, белая горячка», – мысли старика смешались, сильно заболело сердце, он упал на пол и забылся в судорожном бессознательном трансе.
На следующее утро Макар пришел навестить друга (точнее за опохмелом). Дверь была не заперта, он увидел уже посиневшее тело Петровича, лежащим возле аквариума с испуганной мордой на лице.
«Видимо, ночью был инфаркт, – заключил Макар, – пора бы уже», – и вызвал «скорую».
