Верка с Иркой в Турцию умотали. Спонсора нашли себе бляди ебанные. Одному – две бабы! Светка к родителям в Тулу съебла. Натаха замуж две недели назад вышла. А раньше сказать нельзя было! Я об этом должен 31 декабря узнавать! Может, у меня планы были! Вадик с сослуживцами бухает где-то. Хотя причем тут Вадик, не ебать же его…
В расстроенных чувствах я подошел к своему подъезду. Новый год бля, и снова один! А ведь как встретишь, так весь год и проживешь. "Нет, дрочить точно не буду. Лучше руку отрежу, чем еще один такой год!" - твердо решил я, набирая код. Неожиданно дверь распахнулась и на улицу буквально вывалился Дед Мороз. Не настоящий, конечно. Его же нет на самом деле. Просто мудак какой-то нарядился для потехи, или работа у него такая.
- Слышь, мужик, а где тут метро? – на ногах еле стоит, за дверь двумя руками держится.
- Вдоль дома пойдешь, направо потом, до конца улицы и налево. А там спросишь.
- Спасибо мужик! С Новым годом тебя! – а голос молодой такой, ну точно не настоящий дед.
- И тебя… - сам бочком мимо него в подъезд нырнул, подождал когда дверь захлопнется и добавил, - на хуй!
По лестнице к себе на третий поднимаюсь, не потому что спортсмен – лифт не работает. В ДЭЗ звонил, на хуй послали. Образно, конечно, но осадок именно такой остался. Праздник у них видите ли, а ты пешком ходи!
Поднимаюсь, в общем, смотрю – Снегурочка! Между вторым и третьим сидит на ступеньках, коса прямо по полу, а шапка со снежинками в ногах валяется. Ясен хуй не настоящая, но ведь баба! И по ходу самая что ни на есть!
- Девушка, вам плохо? – за плечо тормошу и из вежливости спрашиваю.
Понятно, что ей пиздато, вот как водкой разит.
- Девушка! – погромче, но так чтобы соседи не слышали. – Может, вам помощь нужна?
Сам ей под пальтишко руку засунул и промежность ощупываю. Сейчас время такое, хуй проссышь кто баба, а кто мужик. Не всегда, разумеется, но бывают нюансы. Особенно в молодежной среде. Но эта нормальная оказалась, в том плане что без хуя. На всякий случай руку понюхал – ну точно баба! Пиздато воняет! В смысле пиздой! Ни секунды больше не раздумывая, подхватил пьяную внучку новогоднего символа под мышки и в квартиру к себе поволок.
Дверь закрыл на все замки и в глазок на всякий случай посмотрел. Сейчас соседи какие пошли: сами тащат домой все что хуево лежит, а как другие – в милицию сразу. Но вроде тихо, пронесло. На всякий случай минутку подождал, потом незнакомку за ноги подхватил и в спальню. На кровать затащил и свет включил. А ничего сучка, в смысле внучка. Красивая! Коса ясен хуй не своя, так – бутафория и создание имиджа, вон как парик на бок съехал. Голову ее приподнял и осторожно реквизит с головы снял. К зеркалу подошел, на себя напялил – мудак мудаком!
Стал пальтишко осторожно расстегивать. Пуговка за пуговкой.
- Вам жарко наверно, - шепчу, а у самого уже хуй стоит. – Вот мы рукавчик сейчас … другой … вот так. Кофточку … а то запаритесь….
А девке хоть бы хуй, до того нажралась что пиздец. Хорошо что я ее нашел, а если шпана какая? Даже представить страшно! Я вот аккуратно лифчик расстегнул, а они бы точно порвали! Потому что в жизни копейки сами не заработали, и каким трудом вещи достаются не представляют.
Грудь белая, тело чуть смугловатое а сиськи прям слоновая кость. Это потому что в купальнике загорала. Сучка бля! Тут жрать не на что, а они зимой загорают! И такая злость вдруг взяла, словно это не Даниил Аронович, начальник наш, а она мне премию годовую зажала. Даже колготки с нее стаскивать не стал, быстро портки скинул и голой жопой на смуглый живот взгромоздился.
- Смотри сука! – кричу, но так, чтобы соседи за стеной не услышали. – Смотри блядь на хуй трудового народа! Что глаза закрыла? Не нравиться? А неграм в Эмиратах сосать нравиться?
А Снегурочка ноль внимания, спит себе и все. И от этого ярость прямо к яйцам подкатывает. Я по жизни человек то смирный, а тут как зверь проснулся. Хуем по соскам девичьим колочу, нецензурные слова со слюной выплескиваю. Все что за год хуевое накопилось эмоционально на гора выдаю. Подрачивать при этом не забывая.
Чуть повыше поддал, по губам залупой провел. "Так и будешь молчать?" – прямо в ухо кричу. Член так напрягся уже, что кажется вот-вот лопнет. Рукой в рот его направляю, а не идет, зубы сжаты. "Сука ты, ебанная сука!" - с досады ударил залупой по губам и кончил. Сперма мощной струей ударила в розовощекое девичье лицо. С каждым толчком уходила злость. Закружилась голова, стало неимоверно стыдно и страшно за содеянное. Едва последняя мутная капля упала на подбородок, силы оставили меня и я рухнул прямо на сучкино лицо. Больно ударившись яйцами о нос.
Не знаю, сколько мы так пролежали. Не хотелось ни двигаться, ни думать. "Ура!!!" - послышалось за стеной. Я повернул голову и посмотрел на будильник. Двенадцать, старый год закончился. Ушел, унося с собой все хуевое что в нем было. Мне стало легче, ведь новый год – это как новая жизнь. Я встал перед Снегурочкой на колени и поцеловал в пахнущую спермой щеку. "С Новым Годом", - прошептал я одними губами, словно боясь потревожить ее беспробудный сон.
Чувство безграничной нежности захлестнуло меня. Как я мог ненавидеть ее? За что? Захотелось сделать что-нибудь хорошее, доброе. Как-то загладить, искупить. Цветы, шампанское? Глупо. Я совершенно не знал что любит моя случайная гостья. Неожиданно решение само пришло в мой переполненный чувствами мозг. Куннилингус! Конечно же! Все бабы любят когда им лижут! Радостный и возбужденный от того, что нашел наконец решение, я стянул с нее колготки вместе с трусиками.
Пахнуло пиздой. Естественно она пропотела за день и ссала. Все ссут. Но мне было все равно. Я встал на колени, раздвинул девичьи ноги и припал губами к лохматой щели. Проник языком внутрь, смачивая слюной сонную плоть. Снегурочка пошевелилась и чуть сжала ноги, коснувшись ляжками моих ушей. Восприняв это как знак одобрения, я заработал языком с удвоенной быстротой, стараясь проникнуть как можно глубже, туда, куда обычно суют хуй. В ответ она вздохнула и повернулась на бок. Прямо в лицо мне вызывающе уперлась жопа.
С трепетом, сродни тому, с каким заглядывают под новогоднюю елку в поисках подарка, я осторожно раздвинул булки. Смуглое, обрамленное темными волосиками-ресничками, на меня жмурилось очко. Облизав палец, я пощекотал его и, чуть поднажав, проник внутрь. Свободная рука сама легла на хуй. Раздрачивая и ее, и себя, я принялся облизывать жопу незнакомки, вылизывая между булок словно пизду. Достал палец, лизнул чуть приоткрывшийся анус и резким движением вогнал сразу два. Она дернулась, но не проснулась. Это же надо так нажраться! В жопу ебут, а ей хоть бы хуй! Я вот такого себе не позволял никогда, ну, чтоб ебали.
Мне вдруг захотелось чтобы она очнулась, увидела меня, абсолютно голого, в дурацком кукольном парике с косой дрочащего на ее обнаженное тело. Потеребила бы клитор, глядя мне прямо в глаза.
Чувства безграничной любви к ближнему вновь нахлынули на меня, не в силах больше сдерживаться я выдернул пальцы и засадил в шоколадный бутон хуй. Вогнал до конца, до упора, до лобковых блядь сука волос. В горячий Снегурочкин зад. Член запульсировал, по инерции я дернулся еще несколько раз, хлюпая залупой в собственной сперме.
Медленно, растягивая удовольствие, я вытащил хуй. Жопа ответила протяжным пердежом. Вдруг стало невыносимо противно. От этой пьяной, воняющей полупереваренной водкой женщины, словно резиновая кукла принявшей страсть и не отдавшей взамен ничего.
С некоторым даже отвращением я одевал еще недавно возбуждавшее меня тело. Кое как натянул колготки, не справившись с лифчиком сунул его в карман пальто. Кофточка на две пуговицы, не знаю почему, но я спешил.
За ноги дотащил до двери, посмотрел в глазок, прислушался. Никого. Поднял на руки и, стараясь не шуметь, вынес на лестничную клетку. Спустился на пролет ниже и усадил на лестницу, последний раз посмотрел на нее. Чего-то явно не хватало, какой-то детали, вроде как Снегурочка, а вроде как и хуйня. Коса! Как же я мог забыть! Снял парик и надел его на хозяйку. Теперь все, пулей взлетел в квартиру и осторожно прикрыл дверь. Прислушался. Звук открываемого замка заставил меня вздрогнуть. Я прильнул к глазку.
Дверь соседа, Петра Ивановича, отворилась. От страха я перестал дышать. Секунды потекли часами. Медленно, словно в замедленной съемке, на лестничную клетку вышел Петр Иванович, в спортивном костюме и с мусорным ведром в руке. Зашаркал вниз тапками.
- Девушка, вам плохо? – донеслось до меня. – Может быть вам помочь?
Потом какое-то кряхтение, наконец показалась сгорбленная фигура Петра Ивановича, держа за подмышки он тащил за собой Снегурочку.
Когда все стихло, я наконец расслабился и вернулся в комнату. Включил телевизор и открыл шампанское. Выпил прямо из бутылки, за новый год, за новое счастье. Стараясь не думать о том, что сосед сейчас вылизывает раздроченное мной очко. Кстати мусор ночью выбрасывать – примета плохая.
© Василий Тягин
