Она выпимши и задумчива.
- Ты знаааешь, а Аньке - муж купил Фольксваген и норковую шууубу.
- АНЬКЕ?! МУЖ???
Анька замужем. У мужа - замужняя любовница. Ну и подумаешь. У неё-то - тоже любовник. Женатый. И чтобы навещать его - по заранее согласованному графику и без подозрений - Анька берёт маму и идёт по магазинам, кино, и театрам. Мама - дама женатая. На папе. И у мамы - тоже любовник. Женатый, как вы уже догадались. Поэтому маме - очень удобно ходить по магазинам, кино, и театрам вместе с дочкой. Того времени, которое тратит на свидания дочка - ей вполне хватает и на любовника, и на магазины-кино-театры. Таки не те уж годы и оргазмы. Аньке - очень удобно, что маме хватает времени. Потому что мама успевает рассказать ей подробности магазинов-фильмов-спектаклей, и Анька - не выглядит дурой, возвращаясь в объятья недавно вернувшегося от любовницы мужа. Но муж - всё равно ревнует. Он же иногда звонит жене - от своей милой, а Анька не хочет портить свои множественные оргазмы - разговором с благоверным, и потому не отвечает. Когда Анька не отвечает - муж звонит всем подряд. Даже мне. И очень волнуется. Так волнуется, что кипит. Я редко отвечаю мужу Аньки, потому что не люблю кипящих мужей, а также - не знаю, что ему сказать. Или тоже не хочу отрываться от множественных (не Анькиных - держи нить крепче, читатель, она ещё повырывается) оргазмов.
Иногда Анька возвращается к мужу как раз в момент кипения. И тогда кипящий муж бьёт Аньку по лицу. Анька плачет, её мать орёт на зятя, а её отец - молча курит на кухне. Ему же нельзя бить неверную жену, которая его дочка. А про свою собственную - он не догадывается. Слёзы Аньки обычно тушат пожар мужа. И он, мучимый грызущей совестью - тоже плачет. Он же любит свою жену. Плачет и его тёща - а за компанию. Уже поплакавшей Аньке - слишком сыро во всём этом бассейне, и поэтому она просто вытирает о мужа промокшие тапки. Девушка она обстоятельная, поэтому после тапок - вытирает и остальную свою обувь. Долго и со вкусом. О мужа, а тош. Муж чувствует глубокое раскаяние, падая всё ниже и ниже в пучину всеобщего (включая его самого и не включая тестя, который молчит и курит) презрения. Если он пытается поднять из пучины хотя бы голову - взгляд натыкается на синяки Анькиного лица, и падение становится свежее и больнее. В связи с тем, что он уже знает, где упадёт - может и соломки подстелить. Что, конечно, и делает. Соломка в наше время - это вам не та колхозная сушеная трава, на которой наши прадеды и бабки строгали наших дядей и мам. Соломка нынче - аллегория. И с каждым следующим разом эта аллегория встаёт мужу Аньки - всё дороже и дороже.
- Да! Аньке! Муж! Фольксваген! И норковую шубу ! - с вызовом. Пожимаю плечами ..
- Жалеешь, что я тебя не луплю по лицу?
- Пожалуй, уже да …
