Ну, че. Сидим мы как та вечером в нашей хибаре. Если хто не ф теме, хибара - этта падвал такой пад домам с диванам и тиливизаром, черно белым, с дачи за ненадабностью выкинутым. Мы там с поцанами уже пять лет сидим, с пятаго класса. В этат раз, как фсегда пифко жигулефское попиваем, дайнинг брайдов слушаем с CД плейера через батькин уселитель с калонками, хаерами (эта, если кта не в курсе волосья длинные) в такт трясем, семечки лускаем. И примандило миня стишок напесать про саседа нашего Шмакадяя (эта дед такой лысый и жырный, на третьем этаже жывет, он меня лапатой прошлый раз из хибары выганял). Ну, взял я ручку и начал бумагу искать по всей хибаре. Фсе перерыл, даже в мусарку типа бадьи, куда мы пивные баклажки выкидываем, забрался. Пацаны мне даже памагали и никто подсрачника не атвесил. Патаму чта искуства - это всегда радует. Наканец, нашли в углу падшивку журнала "Здаровье" за однатысячадевятьсотвосемьдесятдевятый год. Там статья была про экстракарпоральное апладатварение. Почетали мы с пацанами статью, поржали, а патом сел я и на полях журнала "Здаровье" написал. Вот так вышла:
Пернул дядя Шмакадяй,
У него пролился чай,
Дядя расстегнул ширинку,
Сунул руку пряма в дырку,
И, достав оттуда член,
Затрепал его и сел.
Дядя очень не хател,
Чтоб начался летний сев.
Ну и пацанам паказал. Те гаварят - маладец Лысый (эта кличка у меня "лысый" такая из-за хаера). Пивка на радастях ебанули. Патом пацаны саветуют типа, а ты в газету, в редакцыю атнеси. Ну, думаю, гений йа, шо пиздец. И правда, пайду штоли отнесу, может денег дадут, на пифко, обмоем с пацанами.
Типа выспался вместа ПТУ и на следущий день в газету попездячил. Хороший такой день был, марозный, солнечный, я даже сваю беску (бейсболку та есть) надел, штоб уши ни атмарозить, джынсы почти новые, с растянутыми каленками немнога и пальто черное. Берцы на мне были, я в них и зимой и летам хожу и шнурки не завязываю, ибо лень с ними вазицца. Пивка ебанул по пути, естественна.
Прихажу я типа в редакцыю и у телки лет двадцати пяти в ачках и кастюме, которая внизу стаит и курит, спрашиваю: "Теть, а каму стихи паказать, чтоб в газете напечатали?". Она мне и гаварит, чтоб я к главнаму редактару пиздовал. Хуле, так я и зделал, тока сначала в сартир на втаром этаже зашел падрачить. Мне фсегда такие телки как та снизу нравелись, маю первую учительницу Марью Васильевну напоминают.
Сральник у них в редакцыи на удивление чистый был, пад евроремонт и все такое, с белыми унитазами и прочей хуйней, тока дверак на кабинках не была. Ну стаю я там, драчу. Представляю, как я в газете работать буду и телку в ачках и кастюми ебать раком на стале, увлекся, пачти кончил. И тут уборщица сзади падкралась. Старая блядь, со шваброй и в дранам халате от Гавнена, как ведром ап пол шваркнет. Я аж павернулся ат неажиданности и сматрю на нее со вставшим хуем. А ана как завапит, типа насилуют, и на меня тряпкай махать стала грязной и ванючей, каторой ана сартир моет. Я ат неажиданнасти так с вставшим хуем в каридор и выскачил. Добежал да другого канца. Пытаюсь ширинку застегнуть, а хуй абратно не влазит. Я же не пайду к редактару со вставшим хуем? Пришлось его об падаконник астужать, прикрываясь полами пальто, пака он не сник.
Кароче, нашел я кабинет с табличкай "Главный редактор Тюлькин И.И." на кожаной двери и паламился туда. Секретаршы на месте не было, патаму чта стул за кампьютером в маленькой камнатушке пуставал. Хуле, думаю харашо. И бумаги у нее со стола белой спиздил, так как тут нармальному афтару писать не чем, а она ей, наверное, сперму с жопы подтирает. Палажил листов этак двадцать во внутренний карман пальто и пошел в бакавую дверку к редактару.
Я без стука ввалился к этаму далбайобу в кабинет. Сцуко, он мне сразу не панравился. Во первых, патаму что жырный, лысый и старый, как Шмакадяй, а ва фторых он рожу такую скорчил, кагда меня увидил, как будта я ему пива, каторое неделю под батареей простаяло, налил.
Смотрит на меня из пад ачков в залатой аправе как на врага народа. Я, гаварю, печататься пришел. Достаю из кармана падаю ему страницу из журнала "Здаровье" со сваим стихом про Шмакадяя. Правда помялась она немного и пивом мы ее в хибаре залили, но читать можна. Он, сначала долго так просматривал ее, держа двумя пальцами, у меня времени меньше напесать заняла. А патом лицо такое добрае у ниго сделалось. Ну, думаю, фсио, гений йа, напечатают, аж покраснел ат радости.
А он так спакойно говарит, ты типа милый, схади ка в психадиспансер. И падробна так объясняет, как мне праехать, как будта сам каждый день туда как на работу ходет. Не, ну, я слышал, что фсе гении немного ебанутые, и за сваё здаровье серьезна испугался, думаю, схажу правда что ле, фдруг балею чем. Забрал у ниго стих, сказал что зайду позже, павернулся спиной и попездавал туда.
Психадиспансер я узнал издалека, сразу как из трамвая вышел, по надписям на стенах и решеткам на окнах. Графити, я канечна прочитал и рассматрел, ептыть, пазитивные они шо пиздец, а вот решетки меня напрягли. Ну и хуй с ними, падумал я, недамся если чта, и открыл железную дверь.
Прямо от входа находилась регистратура, внутри каторой сидела толстая тетка седая и кучерявая в халате и толстых ачках, каторая, когда узнала, что я хачу к доктару потребовала паспорт и направление. Паспарт я всегда ношу с собой на всякий случай, от ментов. А направления у меня не было, но кагда я сказал, что меня направили из редакцыи, быстренько записала в 13 кабинет и дала талончег на прием.
Паднялся я на фтарой этаж, сматрю, а там каридор, где психи сидят. Челавека три. Мне аж не по сибе стала, я где та читал, чта если псих укусит, сам бешеным станешь. И тут ка мне тетка на шею сзади кидается, с кампазицыей, типа привед, сыночег. Я даже охуел сперва, так как маю маму она нифига не напоминала, патаму чта мая мама стройная и черновалосая, а эта тетка жырная, с маленькой головенкой и в платке. Но все равно, послушал ее с интересом, узнал, что ана Ева аказывецца и живет в раю, а мы все ее дети, и я тоже, ваткнул даже. Убедительно так гнала, как Серега, кагда мы его цыкладолом накармили.
А патом к ней телочка подошла, стройная, с мордачкой как у Мальвины и прическай как эмо носят, чернай, опять же сиськи третьего размера, и от меня Еву нахуй, аттащила. Я прикинул даже не пайти ли мне в туалет и подрачить на нее, но хуй его знает, может там маньяк-убийца какой сидит или насрано и ваняет или апять уборщица с тряпкай. Кароче, не пошел.
В общем, думаю, в пезду эти очереди, сказал психам, что я из редакцыи и пошел в кабинет. Захажу, а там доктар в ачках сидит и с барадой, лет эдак за сорок, тощий и в халате, пишет что та. Я канечна поздаровался и гаварю ему, чта меня из газеты к нему паслали, здаровье проверить. Он меня на стул усадил, про родственникав все распрашивал, пра детсва, про дайнингов очень заинтересовало его, а када я ему сказал, чта мне Шнитке нравится, он ваще в васторг пришел. Стих внимательно читал, улыбался даже, хорошый мужык. Потом так неажиданно спрашивает:
- Мастурбируешь?
- Ебтыть, говорю, по три раза на день, а еще утром и на ночь.
Напесал он мне чта то в картачке и атпустил. Сказал, что в бальницу мне не нада и таблетак пить тоже и прасил заходить, если чта не так, особенно весной и осенью. Ну думаю, ф пезду, наебал меня главный редактар, забрал стешог, пообещал захадить и ушел.
В общем в диспансер я так и не хадил, повода не было. А патом павестку в военкамат мне в ПТУ выдали. Ну пришеля туда, до трусов нас с пацанами раздели, как всегда, и давай по врачам ганять, за яйца даже щупала бапка какая то, но на нее у миня не встал. Скучна было и холодна. Психиатр местный, кругленький такой, веселый лысоватый дедок в халате миня парадовал, когда я ему пра стишок рассказывал он ржал в голос, а патом мне бумагу выписал в диспансер.
Я по праторенной дарожке, объясняя попутно, что я из редакцыи снова в тот тринадцатый кабинет попал. Теперь всегда так делать буду. Там я с тем доктарам погаварил, он мне заключение написал и абратна в ваенкомат направил. Я читал по дароге эту хуйню, которая акт называется, и единственнае, что понял из нее, чта у меня психапатия. Хер его знает, что эта такое, но в армию миня не забрали, но я ни очень и переживал, пить пиво с пацанами в хибаре лучше.
