Я уже давно хотел изложить свои мысли по поводу музыкальной индустрии — пиратство, дистрибуция, этика, и все такое. Я часто об этом думал, но так ничего и не написал, потому что это очень широкий и мутный вопрос, и нелегко подойти к нему компактно и беспристрастно. Я знал, что получится сбивчиво и сумбурно, и к тому же мое мнение по этому поводу качалось из стороны в сторону словно качели. Но в понедельник, когда я проснулся и узнал, что Интерпол и различные антипиратские организации прикрыли Oink — самый известный торрент в мире и Мекку для любителей музыки, я понял, что пора собрать и изложить свои мысли по поводу этого огромного, непростого и очень важного вопроса.
За последние восемь лет я поработал дизайнером во многих крупных звукозаписывающих лейблах (ключевое слово здесь — «крупный», потому что крупные лейблы — это совсем не то, что независимые лейблы. Именно они имеют власть, и ведут широкую антипиратскую деятельность). В 1999 г. я впервые попробовал, что это такое — работать в крупном звукозаписывающем лейбле. В то время я был студентом, и офис нью-йоркской компании казался мне огромным и захватывающим. Десятки рабочих пчел жужжали за своими столами с компьютерами и телефонами. Повсюду валялись музыкальные постеры и пачки дисков. У каждого был свой помощник, и даже у помощников были помощники, и сам собой напрашивался вопрос: «Какого черта делают все эти люди?».
Я ходил на ужины с музыкантами, которые стоили по $1 500 и оплачивались лейблом. Сотрудники лейбла периодически оплачивали огромные счета в барах карточками компании. Ты уже привыкаешь к тому, что люди стараются покрыть как можно больше расходов за счет компании. Я встречал таких комичных персонажей: шишек среднего возраста, причудливо одевающихся и нюхающих кокаин, про которых вы бы подумали, что уж слишком они похожи на клише, чтобы существовать за пределами группы фильма Spinal Tap. Все было незнакомо и интересно, но одна вещь не давала мне покоя — огромные суммы денег, которые тратили, особо не задумываясь. Было ли это связано с большим производственным бюджетом или «бизнес-ланчами», но это не имело ничего общего с бизнесом. Моя первая реакция, когда я увидел все это, была: «Так вот, почему диск стоит $18…». Индустрия невоздержанности. Но именно этого вы и ожидаете от музыкального бизнеса, правда? Здесь делают рок-звезд. Здесь ездят на длинных лимузинах с горячими ваннами сзади, имеют частные реактивные самолеты и устраивают кокаиновые вечеринки. Живя в 80-х, и видя величие поп-музыкантов и волосатых металлистов, у вас складывалось мнение, что конечно звукозаписывающие компании будут разбрасывать деньги направо и налево — ведь гора денег такая большая, что проще ее раскидать, чем обойти.
В то время слово «пиратство» практически не произносилось в музыкальном мире. Мы с друзьями обменивались MP3-шками через локальную сеть, но они были разбросаны по всей сети и имели очень плохое качество. Это было в новинку — как цифровая версия копии с кассеты, и совсем не претендовало на замену компакт дискам. Диски звучали гораздо лучше, и их можно было носит с собой в плеере, а из цифровой музыки ты мог достать лишь то, что было в коллекции дисков твоих друзей. Никто и представить не мог, что за цифровыми файлами будущее. Но, как оказалось, многие молодые люди во многих колледжах по всему миру тоже занимались обменом MP3-файлами через локальные сети, пока кто-то не обратил на это внимание, и не сделал Napster. Как будто все студенческие сети вдруг соединились вместе, и всю клевую музыку можно было найти онлайн. Это было проще и выгоднее, чем покупать диски в магазинах. Все работало благодаря усилиям любителей музыки, и было бесплатным. Больше не приходилось платить по 15-19 баксов за альбом, надеясь, что он стоит того. Теперь можно было предварительно скачать пару треков из Интернета, и проверить. Но потом, если музыка нравилась, ты все равно покупал диск. Потому что, кому понравится, если вся музыка будет на компьютере? Мне это точно не нравилось. Однако это начинало нравиться все большему количеству людей. Для учащихся колледжей Napster был невероятной находкой, потому что почти про всех студентов можно с полной уверенностью сказать две вещи: они любят музыку, и они нищие. Поэтому сеть все росла и росла, и начала превращаться в мейнстрим, и только тогда лейблы очнулись, и поняли, что происходит что-то важное. В тот момент они могли воспринять это либо как угрозу, либо как возможность, и они без тени сомнения восприняли это как угрозу. Это было угрозой, потому что кто-то придумал лучший способ распространения продукции лейблов. Честно говоря, я даже могу представить, какое замешательство они испытали — есть ли хоть один исторический прецедент, когда продукция какой-либо отрасли вдруг начинала тиражироваться и распространяться сама по себе, без затрат?
Какое-то время — гораздо дольше, чем многие продвинутые меломаны — я отклонял идею воровства музыки. Конечно, я скачивал MP3, и очень много. Но я обязательно покупал диски, если музыка мне нравилась. Я был знаком со многими музыкантами, и они находились в замешательстве, глядя на то, что происходило с индустрией, которую они знали. Все качали их музыку, словно свиньи, обжирающиеся из корыта. И хуже всего — они чувствовали, что имеют на это право. Это было нормальным просто потому, что существовала технология, которая позволяла это делать. Но это не было нормальным. Давайте посмотрим правде в глаза — неважно, каким бы усовершенствованным это ни было, это все равно было воровством. И, несмотря на то, что способ завести машину без ключа существует, это не делает сам процесс нормальным. Музыканты утратили контроль над распространением: они больше не могут представлять альбомы так, как хотят — в упаковке и с обложкой. Он больше не могли выпускать новые альбомы так, как хотят, потому что пираты выкладывают их в Сеть задолго до официального релиза. Все, кто управлял этим раньше, вдруг потеряли рычаги управления. Страшное время на незнакомой территории, где меломаны стали врагами музыкантов и компаний, которых они поддерживали столько лет. В итоге стали появляться смешные гиперболы от таких групп, как Metallica, которые мгновенно превратились в богатеньких плакс, а перед индустрией встала проблема — как решить вопрос с пиратством, не утратив своего имиджа. Но все равно, в то время я еще понимал, откуда это шло. Многие музыканты не были богатыми как Metallica, и им нужно было продать как можно больше дисков, чтобы обеспечить доход себе и поддержать лейбл. К тому же, это было их искусство, они его создали, и почему они не должны контролировать его распространение? Только потому, что какие-то прыщавые сопляки из Интернета придумали способ обмануть систему? А эти маленькие мерзавцы, они что, не понимают, что для того, чтобы создать, произвести и продвинуть альбом нужны деньги? Откуда будет браться новая музыка, если никто не будет за нее платить?
При всем при этом, мне не нравилась идея невидимой музыкальной библиотеки в компьютере. А где обложки? Где моя коллекция? Мне нужны буклеты и коробки… Мне нужны полки с дисками, которые я коллекционировал столько лет, которые я могу рассматривать, и показывать друзьям. Я хочу перелистывать страницы буклета и держать диск в руках. Так как я попал в музыку уже после эпохи винилов, компакт диски были всем, что у меня было, и они имели для меня значение.
Все изменилось.
За несколько коротких лет резкий скачок развития технологий вкупе с самонадеянной реакцией звукозаписывающей индустрии быстро изменили все мои благородные намерения придерживаться старой системы, и подтолкнули меня к полному расколу. Я полностью погрузился в цифровую музыку, и практически перестал покупать диски, и я всецело против методов крупных лейблов и RIAA. Полагаю, что музыкальной индустрии не помешало бы обратить внимание на то, почему так произошло, ведь я — один из миллионов, а через несколько лет появятся еще несколько миллионов. А ведь все могло быть совершенно иначе.
По мере того, как электронные файлы становились самым удобным, выгодным и привлекательным способом прослушивания музыки для многих людей, правила в отношении музыки и ее культурное восприятие сильно изменились. Мы — поколение iPod. Коллекция громоздких компакт-дисков кажется нам чем-то устаревшим, а уникальность нашей музыкальной коллекции определяется лишь тем, насколько наш вкус более или менее электрический эклектический, чем чей-то другой. Это нормально и приветствуется — то, что мы отправляем альбом послушать друзьям, если он понравился нам самим. iPod практически стал синонимом музыки, и если бы я заполнял свой блестящий 160-гигабайтный плеер легально, покупая каждый трек на сайте за 99 центов — цена, которую установила индустрия, то это обошлось бы мне в $32 226. Как это может быть? Звукозаписывающие компании в упор не замечают этой горькой правды — что они пытаются заставить людей платить за музыку в культуре, которая уже приняла идею музыки, как чего-то такого, что можно собирать в больших количествах, и чем можно свободно обмениваться с друзьями.
Ключевое слово «уже», так как то, что мы имеем, не обязательно должно было случиться, и именно это и является основной причиной, по которой я не сочувствую умирающей звукозаписывающей индустрии: у них была возможность двигаться и развиваться вместе с технологией, удовлетворяя меняющиеся потребности потребителей, но они этого не сделали. Вместо этого они запаниковали, они повели себя как голодные до власти динозавры, и начали очернять своих собственных клиентов — людей, чья любовь к музыке десятилетиями обеспечивала им прибыль. Они достали свои нечестные контракты — те самые, которые позволяют им владеть всей музыкой — и начали преследовать детей, бабушек и дедушек, одиноких матерей, и даже покойных прабабушек, и многих других простых людей, которые лишь скачали несколько песен и оставили их в расшаренной папке — т.е. сделали то, что уже стало нормой времени iPod. Объединившись в так называемую картель, и используя RIAA в качестве служебных собак, звукозаписывающие компании потратили миллиарды долларов, пытаясь напугать людей, чтобы они перестали скачивать музыку. И ничего не получилось. Пираты всегда были хитрее и использовали инновационный подход к решению этого вопроса, в отличие от старых методов записывающих компаний, и поэтому продажи дисков продолжают падать, в то время как масштабы обмена цифровой музыкой в Интернете продолжают увеличиваться. Почему? Потому что бесплатная музыка, доступная в больших количествах — это новая культурная норма, а индустрия не дала потребителям достойной альтернативы. Когда появлялись новые технологии, они не подумали «как мы можем заработать на этом, чтобы остаться на плаву, и предоставить потребителю то, что он ожидает?». Они не собрались вместе, чтобы определить некий ежемесячный взнос, за который вы бы могли качать все, что захотите. Они не понизили цены на диски (которые и так были абсурдно дорогими с самого начала, а во время 90-х их цена еще и возросла). И они не предложили дешевые легальные MP3-шки без DRM. Они вошли в цифровой рынок слишком поздно — бесплатная, высококачественная музыка без DRM уже существовала.
Мне кажется, что есть множество причин, по которым записывающие компании облажались. Одна из них — он не очень умны. Они умеют делать только одно — продавать записи в традиционных розничных условиях. Из личного опыта я могу сказать, что крупные лейблы не имеют о цифровом мире никакого понятия. Их идеи устарели, методы не имеют смысла, а каждое решение замедляется правовой волокитой, авторскими правами и корпоративными интересами. Попробовать внести новшество в крупную компанию это то же самое, что попробовать научить бабушку играть в Halo 3: тщетно и абсолютно бесполезно. Ты пытаешься рассказать про преимущества новых технологий парню, который сделал состояние во времена волосатых металлистов. Ты пытаешься объяснить, что, когда кто-то покупает диск, этот диск не защищен DRM, и он может в считанные секунды перевести его в MP3 без DRM, и разослать своим друзьям. Так зачем оскорблять потребителя, заставляя его платить такую же цену за MP3, защищенный от копирования? Это бессмысленно! Это лишь расстраивает людей и подталкивает их к пиратству! Они не понимают: «Это — MP3, и его нужно защитить, а иначе его скопируют». Но они могут сделать то же самое с дисками, которые вы уже продаете!!! Правовая волокита и куча корпоративного дерьма. Если бы музыкой владели не эти люди, то все бы уже давно закончилось, и мы бы наслаждались настоящим будущим музыки. Потому что, как и в любой отрасли, новаторами становятся представители нового поколения.
Возьмем, к примеру, газеты: раньше люди читали газеты, чтобы узнать новости. Газеты были способом распространения новостей, и компании, владеющие ими, все контролировали. Ты платил за газету, и получал новости — таков был механизм. Потом появился Интернет, и новое поколение начало создавать веб-сайты, и вдруг получилось так, что информацию мог распространять кто угодно, и это было быстрее, лучше и бесплатно. Понятно, что это отразилось на газетной отрасли, но тут уж они ничего не могли поделать, потому что они не владели самой информацией — а лишь способом ее распространения. Все, что им оставалось — это придумать новые способы борьбы в новых рыночных условиях. И знаете что? Сегодня я могу бесплатно в реальном времени получать свежие новости из тысяч различных источников по всему Интернету, но и The New York Times существует до сих пор. Вот вам — свободный рыночный капитализм в его лучшем виде. Не самый удачный пример, но он демонстрирует, как Интернет изменяет все традиционные средства информации. Так было с газетами, то же самое происходит сейчас с музыкой и телевидением, и сотовые телефоны будет следующими на очереди. Во всех случаях технология требует изменений, вопрос заключается лишь в том, кто сможет этим воспользоваться, а кто — нет.
В отличие от газет, записывающие компании владеют и методами распространения и распространяемым товаром, поэтому нельзя просто открыть свой сайт, и начать раздавать музыку, которая принадлежит им — и в этом все и дело: дистрибуция. Многие сторонники пиратства утверждают, что музыка может быть бесплатной, потому что люди всегда будут любить ее, и будут платить за билеты на концерты, и за сопутствующие товары, рынок сместится и музыканты выживут. Ну, в общем — да, для некоторых музыкантов этот вариант может сработать, но записывающим компаниям это никак не поможет, потому что они не зарабатывают на сопутствующих товарах и билетах. Права и дистрибуция — вот, что они контролируют, и чему угрожает пиратство. Несколько крупных лейблов, которые еще остались, являются частью гигантских медиаконгломераций, которыми владеют огромные материнские компании, и для которых музыканты и альбомы — лишь цифры на бумаге. Вот, почему записывающее компании кормят нас одноразовым попсовым дерьмом вместо того, чтобы воспитывать карьерных артистов: потому что им приходится отчитываться перед своими CEO и акционерами, а тем насрать, что если какая-то группа обладает хорошим потенциалом, и может добиться больших успехов лет через 10, если обеспечить ей надлежащую поддержку. Они видят, что последний кал Гвен Стафани продался миллионными тиражами, потому что родители двенадцатилетних девочек все еще покупают музыку для своих детей, и поэтому материнские компании хотят еще легко продающегося попсового мусора, о котором все забудут уже через месяц. Все, что волнует эти корпорации — это прибыль. Музыку никто не воспринимает как искусство, как это было раньше, когда лейблы организовывались меломанами. Сейчас это просто товар. Многие эти корпорации также владеют и заводами, производящими компакт-диски, так что они делают деньги со всего, а теряют их даже от легальных MP3-шек.
Завершает картину управляемая, устаревшая и несправедливая структура существующих законов о защите интеллектуальной собственности. На заре цифровой эры все эти законы необходимо реформировать. Они позволяют лейблам мертвой хваткой держать права на копирование музыки, и они позволяют RIAA до последней нитки засудить любую бабушку, обменивающуюся музыкой. Так как владеют этими лейблами гигантские корпорации, имеющие много денег, власти и политического влияния, то RIAA может лоббировать политиков и правительственные агентства, чтобы манипулировать законами об авторских правах в свою пользу. В результате появляются до абсурда несоразмерные штрафы и законы, по которым обмен файлами считается, чуть ли, не более тяжким преступлением, чем вооруженное ограбление. И это еще один пример того, как частные корпоративные интересы используют свое политическое влияние, чтобы повернуть законы вразрез с меняющимися ценностями людей. Или, как это очень точно описал исполнительный руководитель одной записывающей компании: «Определенно — случай, когда многонациональная конгломерация использует свою политическую силу, поставив в невыгодное положение всех, кроме себя». Но эти теневые политические маневры и тактика запугивания — это все, что осталось у RIAA и других антипиратских групп, потому что людей, которые нелегально скачивают музыку — уже сотни миллионов, и всех засудить они не смогут. Сейчас они стараются сдержать то, что осталось от дамбы, прежде чем ее прорвет окончательно. Oink — популярный музыкальный торрент-сайт, стал их последней жертвой.
Если вы незнакомы с Oink, то вот, вкратце, что это такое: Oink был бесплатным сайтом, на который можно было попасть только по приглашению. Члены сайта имели доступ к беспрецедентной базе музыки, собранной самим сообществом. Чтобы получить любой альбом, который только можно представить, достаточно было лишь кликнуть мышкой. Крайне строгие стандарты сайта гарантировали, что вся музыка будет в хорошем качестве — 192kbps MP3 было у них минимумом, а вообще приветствовалось гораздо более высокое качество и формат FLAC, сжимающий без потерь. Также приветствовалось наличие логов, подтверждающих, что музыка была скопирована с диска без ошибок. Транскоды — файлы, закодированные с других закодированных файлов, в результате чего качество становится еще хуже — были категорически запрещены. Вы гарантированно получали более высокое качество, чем в магазине iTunes или в любом другом легальном магазине MP3. Благодаря строгому соотношению скачивания/отдачи, все альбомы их обширной базы всегда обеспечивались достаточным количеством источников, позволяя скачивать быстрее, чем где бы то ни было. Альбом размером 100 мб скачивался за секунды даже на среднем канале. На этом сайте музыка появлялась еще до официальных релизов раньше, чем в других местах. Зачастую — даже за несколько месяцев до поступления в розничную продажу. У них также был обширный каталог старой музыки, подпитываемый любителями, для которых было честью — загрузить редкие жемчужины из своей коллекции, которые искали другие пользователи. Если вы не могли найти чего-то на Oink, то стоило лишь разместить запрос, и подождать, пока кто-нибудь на него откликнется. Даже если вы искали очень редкую вещь, то, благодаря сети пользователей, насчитывающей сотни тысяч любителей музыки, желающих внести свой вклад в развитие сайта, долго ждать не приходилось.
В этом смысле Oink был не только абсолютным раем для меломанов, но и, несомненно, самой полной и эффективной моделью распространения музыки, которую только знал мир. Я говорю это без тени преувеличения. Это был крупнейший музыкальный склад в мире, чья обширная превосходная коллекция пополнялась и организовывалась самими пользователями. Если бы музыкальная индустрия придумала, как использовать силы, преданность и новаторство своих собственных поклонников, как это сделал Oink, то она бы сейчас процветала, а не увядала. Если бы законы об интеллектуальной собственности не сделали Oink незаконным, то его создатель был бы новым Стивом Джобсом. Он бы произвел революцию в дистрибуции музыки. Но вместо этого он считается преступником лишь за то, что нашел лучший способ удовлетворения возрастающего спроса. Я бы с удовольствием платил крупную абонентскую плату за возможность пользоваться легальным сервисом таким же, как Oink — но такого сервиса нет, потому что музыкальная индустрия так и не смогла побороть свою жадность и корпоративное дерьмо, чтобы создать такой сервис.
А вот еще один интересный момент: RIAA любит жаловаться, что из-за пиратов альбомы попадают в Интернет еще до поступления в розничную продажу — изображая пиратов порочными людьми, настроенными на смертельный бой со своим врагом — музыкальной индустрией. Но вы знаете, откуда происходят утечки? Из гребанного источника, конечно — из лейблов! Многие группы уже знают, что как только они заканчивают свой альбом и отправляют его на лейбл, вот тогда и появляется опасность, что альбом может попасть в Интернет, потому что на лейблах есть много нерадивых работников, которые тоже любят музыку, и им не терпится поделиться новым альбомом со своими друзьями. Если альбом не утечет из лейбла напрямую, то он гарантировано утечет, когда отправится на тиражирование. Кое-кто на заводе, производящем компакт-диски, всегда не прочь стянуть копию, и закинуть ее в Интернет. Почему? Потому что люди любят музыку, и им не терпится послушать новый альбом любимой группы! Дело не в прибыли, и не в злобе. Так что, индустрия звукозаписи, если бы ты защищала свое хозяйство получше, то ничего бы не утекало. Перестань обвинять меломанов, которые с радостью налетают на материал, появляющийся в Сети. Обвиняй тех, кто ворует музыку с твоих заводов! Но, полагая, что это дыра слишком велика, чтобы ее можно было закрыть, напрашивается вопрос: «Почему лейблы не подстроятся под изменяющиеся условия дистрибуции, и не начнут продавать новые альбомы онлайн, сразу, как только они появляются, не давая им возможности утечь, и не выпускают физические диски пару месяцев спустя?». Ну, во-первых, лейблы просто помешаны на чартах Биллборда (Billboard) — они определяют рыночную цену своего продукта тем, насколько хорошо он будет продаваться в первую неделю. Если они начнут продавать альбомы онлайн до большого розничного дебюта и до того, как потратят месяцы на раскрутку продукта, чтобы обеспечить его успешные продажи, то это попортит им все показатели (не говоря уже о том, что эти цифры вообще ничего не значат). К тому же, если начать продавать альбом онлайн до того, как он поступит в магазины, то это разозлит розничные торговые точки (которые тоже зависят от всего этого), а они имеют больше власти, чем должны. Например, если записывающая компания выпустит альбом онлайн, но в Уол-март диски не поступят еще два месяца (потому что их надо произвести), Уол-март разозлится. Кого это волнует, спрашиваете вы? Записывающие компании — вот кого, потому что Уол-март, как это ни загадочно и печально, является крупнейшим розничным торговцем музыкой в мире. А это значит, что у него есть власть, И он может сказать, что «если вы будете продавать альбом Бритни Спирс в Сети до того, как мы сможем начать продавать его в наших магазинах, то мы потерпим убытки. Поэтому, если вы это сделаете, то мы вообще откажемся от продажи ее альбома, и тогда уже вы потерпите БОЛЬШИЕ убытки». И вот такое жадное дерьмо происходит в записывающей индустрии постоянно. Неизменный результат всего этого — худшие условия для потребителей и любителей музыки.
Вот поэтому Oink и был таким классным местом — если убрать все эти правила, нормы, вопросы собственности и прибыли, то останется лишь чистый сервис, предназначенный для меломанов, и предоставляемый ими самими. И это даже помогало музыкантам — обмен файлами — это «лучший маркетинговый инструмент, который когда-либо существовал в музыкальной индустрии». Одной из лучших фишек Oink было то, что пользователи могли соединять похожих артистов, и смотреть, что еще нравится тем, кому нравится определенная группа. Подобно системе рекомендаций Amazon. Можно было часами просиживать на Oink, открывая новые группы — именно этим многие и занимались. Благодаря таким сайтам, разнообразие музыки, которую я слушаю, выросло просто до небес. Я открыл для себя сотни новых исполнителей, о которых я бы никогда не узнал иначе. А теперь я по ним фанатею, и, может, и не покупаю их диски, но я бы и так их не покупал, потому что не знал бы про них! А теперь, когда я про них знаю, я хожу на их концерты, и я рассказываю про них своим друзьям, и даю им послушать их музыку, чтобы они тоже начали ходить на концерты, и рассказали своим друзьям, и т.д. Oink был сетью меломанов, которые делились и открывали музыку. Да, технически это было нелегально, и сайту было суждено закрыться, наверное. Но больше всего меня бесит не то, что сайт закрыли, а то, какую блядскую пропаганду они туда повесили. Если бы индустрия попыталась проявить хоть какое-то сочувствие, если бы они сказали, что «мы пониманием, что это лишь меломаны, которые хотят слушать как можно больше музыки, но нам приходится защищать свое имущество, и мы работаем над этим, и стараемся решить, как удовлетворить меняющиеся потребности любителей музыки…». Сейчас уже поздно, но это хотя бы обнадежило. Вместо этого, они выставили все в таком свете, как будто накрыли колумбийскую картель наркоторговцев, или что-то типа того. Они назвали это высокоорганизованной пиратской сетью. Как будто пользователи Oink распространяли детское порно или еще какое дерьмо. В пресс-релизе написано: «Это не тот случай, когда друзья обмениваются музыкой ради удовольствия». Ч-что??? ИМЕННО это и происходило! Никто ничего не заработал на этом сайте, на нем не было рекламы, и не было регистрационных взносов. Единственной валютой было соотношение скачивания/отдачи, т.е. объем, которым вы поделились с другими пользователями — прекрасный способ превращения «бесплатности» в некую оживленную мини-экономику. Антипиратские группы попытались раскрутить информацию, что, мол, регистрация в Oink стоила денег — это НЕПРАВДА. Пожертвования делались на добровольной основе, и шли на оплату хостинга и поддержание сайта. Даже если что-то из этого и пошло в карман владельца сайта, то он это вполне заслужил, потому что создал нечто выдающееся.
Итак, следующий вопрос: что же теперь?
Время крупных лейблов закончилось. Все — пиздец. Вы сгорите дотла, а мы будем танцевать вокруг этого костра. И вы сами же в этом виноваты. Несомненно, где-то в глубине души вы знали, что этот день наступит, правда? Вся ваша индустрия основывается на нечестной бизнес-модели: вы владеете искусством, которое не создавали, в обмен на предоставляемые вами услуги. Все подстроено, поэтому вы всегда выигрываете — даже если музыкант неплохо зарабатывает, вы зарабатываете в десять раз больше. И эта модель могла существовать лишь потому, что вы контролировали дистрибуцию, но теперь все вернулось в руки людей, вы выронили мяч, а могли эволюционировать.
Я не говорю, что артисты теперь не смогут зарабатывать, или что записывающие компании перестанут существовать. Они перестанут существовать в том виде, в котором мы их знаем. Многие указывают на Radiohead, отмечая, что это будет моделью будущего. Но Radiohead лишь пробует воду пальцем ноги. То, что сперва казалось революцией, на самом деле оказалось маркетинговой хитростью: Radiohead «экспериментировали», выпустив альбом в формате MP3 низкого качества, чтобы наказать поклонников, которые заплатили за это, позднее выпустив CD-версию с дополнительными треками. По словам менеджера группы: «Если бы мы не верили, что, услышав музыку, люди захотят купить диск, то мы бы не делали то, что делаем». Radiohead двигались в правильном направлении, но если они действительно хотят начать революцию, то они должны сделать так, чтобы цифровой альбом за который «платите-сколько-хотите» имел такое же содержание и качество, как и физический альбом за который «платите-сколько-мы-хотим».
Я не знаю, какой будет модель будущего. Полагаю, что все существующие детали этой мозаики останутся, но поменяются их порядок и правила. Может быть, записывающие компании будущего будут существовать, чтобы управлять затратами на запись, и продвигать артистов, но они не будут владеть музыкой. Может быть, музыка будет бесплатной, а музыканты будут зарабатывать на концертах и сопутствующих товарах, а если им понадобится записать альбом, то записывающая компания получит процент от прибыли с концертов и продаж товаров. Может быть, полностью цифровые записывающие компании дадут группам средства, которые позволят им продавать музыку напрямую своим поклонникам, и будут лишь брать небольшой процент за предоставленные услуги. В любом случае, владеть музыкой будут исполнители.
Раньше я отклонял эту хилую мантру сетевых воров музыки «музыка должна быть бесплатной». Я слишком много знал о запутанности и экономике процесса, и о том, в какие трудные ситуации попадали исполнители со своими лейблами. Я думал, что должны быть новые способы продавать музыку, которые были бы справедливыми для всех участвующих сторон. Но больше я в это не верю. Потому что мелочные, отсталые, жадные, помешанные на правообладании крупные лейблы этого не допустят, и сейчас я понял это как никогда. Так что, может быть музыка и должна быть бесплатной. Может быть, только вынув деньги из музыки, мы сможем вернуть их в нее. Может быть, пора пересмотреть значение слова «рок-звезда», и прекратить думать о музыке, как о дороге к славе и богатству. Ведь все равно, лучшая музыка всегда делалась людьми, которые занимались ей не ради денег. Может быть, умные, талантливые музыканты найдут способы хорошо жить, будь то с продажей дисков, или без. Может быть, директора записывающей индустрии, которые сделали состояния на нечестных контрактах и монополии дистрибуции, должны просто уйти, убедившись, что и так уже надоили все, что можно было, и настала пора попытать удачу в другом месте. Может быть, попав в руки потребителей, музыкальный рынок изменится так, как никто и мечтать не мог. Мы этого не узнаем, пока музыка не станет бесплатной, а со временем так и будет. Технологические инновации уничтожают старые отрасли, но создают новые. И с этим нельзя бороться вечно.
Пока стены наконец не рухнут, мы будем жить в таком времени, про которое в будущем будут говорить, как о переходном и хаотичном периоде музыкальной истории — поклонников арестовывают за то, что они делятся любимой музыкой, а многие исполнители, становятся беспомощными, не имея возможности экспериментировать с новыми бизнес-моделями, потому что их сковывают контракты, заключенные с отсталомыслящими лейблами.
Так что же мы с вами можем сделать, чтобы подтолкнуть мир в новое будущее? Красота Oink заключалась в том, с какой готовностью, и как эффективно меломаны принимали на себя функции по распространению музыки — то, что традиционно стоило лейблам миллионы долларов. Любители музыки уже продемонстрировали, что гораздо больше желают вкладывать в музыку свое время и усилия, чем деньги. Пора показать музыкантам, что возможности энергичной сетевой фанбазы безграничны, и все, что они просят взамен — это лишь больше музыки. И пора показать лейблам, что они упустили прекрасную возможность, и не взяли дело в свои руки, когда у них был шанс.
1. Прекратите покупать музыку у крупных лейблов. Точка. Единственный способ добиться каких-то перемен — это ударить лейблы по их больному месту: по прибыли. Крупные лейблы похожи на Терри Шиаво (Terry Schiavo) — они живут за счет аппарата по поддержанию жизни, пуская слюни в коме, в то время, как седые ребята в костюмах меняют законы, чтобы поддерживать их жизнь. Но любой рационально мыслящий человек понимает, что уже поздно, что пора вытащить питательную трубку. В данном случае питательная трубка — это ваши деньги. Узнайте, какие лейблы поддерживают или являются членами RIAA и подобных групп по надзору за соблюдением авторских прав, и ни в коем случае не поддерживайте их. RIAA Radar — прекрасное средство, которое поможет вам в этом. Не покупайте диски, не скачивайте музыку в магазине iTunes, не покупайте в Amazon, и т.д. Воруйте музыку, которая выпускается на крупных дейблах. Это нетрудно, и, несмотря на стратегию запугивания RIAA, это не опасно, особенно если этим будут заниматься все больше и больше людей. Пишите письма этим лейблам и RIAA, в которых четко и спокойно объясните, что больше не будете поддерживать их бизнес из-за их дерьмовой тактики запугивания меломанов, и из-за того, что они не в состоянии предложить передовое решение для распространения цифровой музыки. Скажите им, что считаете их бизнес-модель устаревшей, и что дни компаний, которые владеют чужой музыкой, сочтены. Дайте им понять, что будете поддерживать исполнителей другими путями и напрямую, и самое главное — нужно, чтобы они поняли, что ваше решение является непосредственным результатом действий записывающих компаний, и их бездействия в отношении цифровой музыки.
2. Поддерживайте исполнителей напрямую. Если ваша любимая группа застряла на крупном лейбле, то есть куча других способов, как вы можете их поддержать, не покупая диски. Рассказывайте всем об этой группе, запустите фан-сайт, если вы действительно сильно любите эту группу. Ходите на их концерты, когда они приезжают в ваш город, покупайте футболки и другие товары. Скажу вам по секрету: все, что продает группа, и что не содержит музыку — все это недоступно записывающим компаниям, и оказывает группе гораздо бОльшую материальную поддержку, чем покупка диска. Футболки, постеры, кепки, брелоки, наклейки, и т.п. Напишите группе письмо, и скажите, что больше не будете покупать их музыку, но будете слушать и рассказывать про них другим людям, и будете поддерживать музыкантов другими способами. Объясните, что приняли это решение, потому что хотите добиться изменений в индустрии, и что больше не хотите поддерживать лейблы-члены RIAA, которые владеют музыкой своих музыкантов.
Если ваша любимая группа выпускает свою музыку на независимых лейблах, не принадлежащих RIAA, покупайте их альбомы! Этим вы поддерживаете самих исполнителей и трудолюбивых, увлеченных людей, работающих в прогрессивных записывающих компаниях. Если ваши любимые исполнители вообще ни от кого не зависят, и сами выпускают свою музыку, то их поддерживайте как можно больше! Платите за их музыку, покупайте их товары, рассказывайте о них своим друзьям и помогайте им продвигаться в Сети. Докажите, что сеть увлеченных поклонников — это лучший промоушн, о котором любая группа может только мечтать.
3. Несите весть. Постарайтесь донести это до как можно большего количества людей, распространяйте информацию на своем блоге или странице MySpace. Особенно важно — рассказывайте своим коллегам и членам своей семьи — тем, кто, может быть, не настолько знаком с Интернетом, как вы. Научите их пользоваться торрентами, покажите, где можно бесплатно качать музыку. Расскажите, как можно поддержать исполнителей, и при этом морить лейблы голодом, и кого нужно, а кого не нужно поддерживать.
4. Займитесь политикой. Самый быстрый путь прекратить всю эту чушь — это изменить законы об интеллектуальной собственности. RIAA воздействует на политиков, заставляя их манипулировать законами об авторских правах в своих интересах, поэтому избиратели должны начать воздействовать на политиков в своих интересах. Свяжитесь с местными представителями и сенаторами. Вежливо и четко объясните им, что считаете, что законы об авторских правах уже не отражают интересы людей, и что не будете голосовать за них, если они будут поддерживать интересы RIAA. Подтолкните их к разработке новых законов, которые заменят устаревшие законы и отменят чрезмерные штрафы, поддерживаемые RIAA. Можете написать им по электронной почте, но телефонный звонок или бумажное письмо будут более эффективными.
Сегодня, когда Oink уже нет, я даже не знаю, где буду находить новую музыку. Все другие варианты — особенно легальные — не идут ни в какое сравнение. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем все смогут легально испытать такую же музыкальную нирвану, какую испытывали пользователи Oink? Я не сильно беспокоюсь по этому поводу, из праха Oink обязательно появится что-то новое и еще лучшее, RIAA отреагирует судебными разбирательствами, и такой цикл будет повторяться до тех пор, пока индустрия не умрет от потери крови. И вот тогда появится шанс, что все изменится, и попадет в руки самих музыкантов и их поклонников, и новое поколение предпринимателей будет решать, каким будет новый записывающий бизнес. Согласны вы с этим или — нет, но это — факт. Это неизбежно, потому что решимость меломанов обмениваться музыкой сильнее, гораздо сильнее, чем решимость корпораций прекратить это.
demonbaby.com
