- Блядь, она к тебе уже неделю ходит. Завтра у тебя какой?
- Тринадцатый...
Кузя и Кирыч сидели в курилке за казармой и думали каждый о своём. Суеверия десантника - отдельная тема для разговоров. Бабка-покойница, Царствие ей небесное, хорошая была женщина, приходила во сне к Кирычу уже дня три, брала его за руку и вела по какому-то пушистому белому полю (то ли снег, то ли облака) в непонятном направлении. Пройдя некоторое расстояние, Кирыч выдёргивал свою руку из ладони бабки и уходил обратно. И всё молча.
- Чё говорила? - Кузя, оказывается, "морщил репу" на ту же тему.
- С собой звала. Я сказал, что здесь дел до хуя...
Кузя молча встал, бросил окурок в урну и ушёл в казарму. Минуты через две вернулся, неся в руке образок-иконку:
-На вот, держи. Хоть в карман положишь перед прыжком.
- Спасибо - Кирыч сунул иконку в нагрудный левый карман камуфляжа. - Ладно, хули сидеть? Попиздили роту строить, скоро тряпки укладывать.
Укладочные столы были растянуты на плацу перед казармой, одноэтажным зданием бывшего штаба бригады. Ротный и начальник ВДК, толстенный полковник, который никогда не прыгал на памяти Кирыча из-за своих габаритов - не помещался в систему, проверяли каждый этап укладки куполов. Свои комплекты Кирыч собирал с особой тщательностью. Страшно. Комплект со стеллажным номером 13 стоял в отдалении, но в зоне видимости. С ним никто никогда не прыгал. Но числился он за ротой.
- Вот, ёб вашу мать, капитан, твоих бойцов долги в небо гонят? - полковник был недоволен, что придётся проверять укладку двух комплектов парашютов, а не по одному на каждого бойца бригады, как в остальных подразделениях. Ротный не любил этого офицера за то, что тот по пьяной лавочке мог выпускать солдат из вертушки с интервалом 0,7 секунды, как из Ил-76, где крейсерская скорость 400 километров.
- Нехуй куполам гнить, а пацанам в кайф. - мрачный ротный шёл сзади и сверлил взглядом спину начальника ВДК.
Уложились до ужина, занесли купола в казарму и расставили на взлётке. Утром грузиться в ротную "шишигу" и в грёбаный Капитнари, на аэродром.
После команды "отбой" Кирыч и Кузя долго курили в туалете казармы, периодически пинали грушу, подвешенную на турнике у спортуголка и молчали.
Утро выдалось солнечным и по-майски жарким. Сумки с куполами грузили со смехом и матюками, всем хотелось прыгать. Или не всем.
На аэродроме уже стояли два вертолёта Ми-6, этакие серые коровы. Транспортники. Кирыч никогда не понимал как эта херь вообще взлетать может?! Особенно, когда отцы-командиры загоняют туда по два взлёта. Пилотам вообще похуй - они за речкой раненых в откосах шасси вывозили с высоток, так что у них летало всё. А по пьянке - и табуретки.
В вертушку из накопителя их загрузили точно два взлёта - вместе с минометной батареей. В бригаде разведка и артиллеристы всегда держались вместе. Ещё сапёры, но они оказались на пару взлётов дальше.
Сначала грузились артиллеристы, потом разведка. Значит, рота прыгнет раньше. Когда Кирыч увидел кто их будет выпускать, настроение упало ниже уровня городской канализации - начальник ВДК. Уже "на кочерге".
Артиллеристы лежали вповалку на аппарели грузового люка, перекидывались шутками, но вяло. Нервничали. Да все нервничали, кроме, наверное, пилотов и выпускающего. Тому уже вообще было всё похуй.
Перегруженная "корова" коротко разбежалась по ВПП и легко оторвалась от бетона. Горы поплыли за иллюминатором, в дымке, зеленеющие, становясь ниже. Турбины свистели, но Кирыч уже не обращал внимания - из головы не шёл сон.
- Зольдаты! Приготовились! - голос выпускающего перекрыл шум винтов и свист турбин. "А хули ему не орать-то - подумал Кирыч - Всадил стакан, сейчас начнёт хуярить одного за другим. Как из пулемёта. Блядь, как я сигнал проебал?! И какого хуя я вообще на левый борт сел? Этот же выпускать будет... Вон справа командир дивизиона выпускает - каждого пасёт, раньше чем через четыре секунды хрен кому выйти разрешит... Да похуй! Ниже земли не упаду!.."
Щасси справа, Колесо чёрное, в накопителе - муравьи. Машины - как спичечные коробки, взлётка - ленточка. Голова в шлеме упирается в ранец Мыкыты и гуськом к люку. Краем глаза - охуевшие морды артиллеристов: выпускает без интервала. Жопа дело... Нога на срез люка, Мыкыту уже болтает на стабилизации, вон он, под хвостовой балкой... ДА ЕБИСЬ ТЫ!!! Шаг.
Дальше наступило спокойствие. Не нервничать. Уже в небе. Назад не залезешь. При кувырке увидел лица Семёна: "Ебануться можно, у меня такая же рожа. Как у срущего таракана!" Стабилизация 20 секунд. Разведка - "белая кость ВДВ", хуй ли, вот и дают оторваться. Клацнул замок и на полсекунды провалился в небытиё... Потом удар по жопе - есть купол.
Кирыч посмотрел наверх - перехлёста купола стропами нет, наполнился нормально. Д-6 серии 4 - охуенный парашют, хоть и не спортивный. Плюнул смачно перед собой - слюна ушла вниз, значит скорость снижения в норме... "Надо оглядеться - подумал Кирыч - Мало ли что". Потянул стропу управления и в это время что-то мягкое и прохладное обняло сзади и перед лицом сошлись штакетником чужие стропы...
"Пиздец... Вот в этом шелку и похоронят. Только стропы обрежут... Кого со мной?" Кирыч посмотрел вниз, оттуда из воронки строп на него снизу смотрел Мыкыта. И молча тащил из кармана запаски стропорез.
- Блядь, бандеровец ебучий! Ты чё удумал??? - Кирыч и сам догадался что хотел сделать этот западенец. В принципе, правильно. Он не удержит за купол или стропы - убьются оба.
- Я тоби щаз отрэжу и на запаске спустисся! - Мыкыта был напуган не меньше Кирыча. Ещё бы: схождение в воздухе. Сами долбоёбы - надо было сразу осматриваться, нет, блядь, "пошелестеть" захотелось. Дошелестелись. До земли - хуй да нихуя, времени нет.
- Ты вообще соображаешь? Блядь, да я тебе запаской поток закрою - ты мне в тряпки наебнёшься?! Один хуй вскрывать не будут! - Пришло понимание того, что можно что-то исправить.
- А чё робыть?
- Держи, еблан!
- Не сможу... Буду рэзать...
- Сука...
Времени нет, Кирыч ботинками почти доставал шлема Мыкыты, основной купол уже пошёл "в колбасу" и тут Кирыч, чей купол уже не держал его, проскользнул меж строп наружу, благо не успел расшвартовать автомат из-под запаски и ничего не могло зацепиться. Колбаса погасшего купола скользнула следом, Кирыч снова падал быстро. "Ну хуй ли, зато хоть один..." - больше мыслей не было, но так вот просто уебаться в бетон полосы было не то что неприятно, а пиздец, как неохота. Купол тащился колбасой. Посмотрев вниз, Кирыч увидел как земля "прыгнула" навстречу. "Сука, 300 метров, мало" - но руки на автомате продолжали "пробивать" стропы, тряся их, как одеяло на парково-хозяйственном дне - Хоть кромка бы приоткрылась..."
Кромка купола хлопнула и начала набирать воздух. Стропы остались "в колбасе", но начали раскручиваться. "Не успею, не успею, не успею..." - билось в мозгу.
Бетонка въебала по жопе так, что лязгнули зубы. Даже в учебке после первого армейского прыжка так не пиздили табуреткой, когда переводили в "десантуру".
Лёжа на бетоне полосы, Кирыч видел как рядом приземлился Мыкыта. В небе ещё плыли купола других. Второй выброски с борта не было - на старте увидели схождение. И машина с "шакалами" уже неслась в их сторону.
- Ти моёго кольца не бачив? - голос Мыкыты вывел из транса.
- Иди на хуй со своим кольцом. Заплатишь три рубля - не обеднеешь.
- Покурим? - Мыкыта достал пачку "Астры", но от того, что тряслись руки, вытащить сигареты не мог.
- Ты охуел? Давай хоть тряпки снимем - Кирыч понимал, что курить надо, но не при разложенных куполах.
Пока вязали стропы в косы, пока скатывали купола - вроде успокоились. Подошёл Семён:
- Допрыгались, долбоёбы? Блядь, полкана завалить что ли на выходе за такой выброс? - Семён достал сигареты, прикурил три штуки, две отдал пацанам, третью оставил себе. Курили молча и жадно
- Вы вот что, ротному не спалитесь - отпиздит как Бог черепаху. И тельники снимет... - Семён закинул сумку с тряпками на спину и побрёл в сторону старта...
* * *
Ротный откуда-то узнал кто это был. Ночью он пришёл в расположение роты, пьяный в говно, поднял Кирыча и Мыкыту и по одному разу въебал каждому в лоб своим кулаком, по размеру не уступающему пивной кружке. Этого хватило, чтобы Кирыч спиной открыл запертую на ключ дверь канцелярии. Мыкыта летел уже в открытую дверь. Стена, о которую он тормозил, дневальные штукатурили ночью заново.
Синяк на жопе не проходил 2 недели. Размером во всю жопу с фактурой бетонной крошки.
Два дня "прыгнутые" сидели в казарме - на улицу без тельняшки выходить было стыдно.
Рота ещё долго шушукалась - считать ли Кирычу пиздюлину от ротного за четырнадцатый прыжок?
