Женсчины частенько с какой-то даже гордостью, вызовом и непобедимым достоинством говорят, что от того, что женщина довольна, всем становится хорошо (в семье). Типа сделайте нам хорошо и вы перестанете мучиться. Еще одной головной боли у вас станет меньше. И им никогда никто ничего не возражает на эти слова. Поэтому они с особым удовольствием и каким-то даже сладострастием любят повторять вновь и вновь, прочно поселяя эту мысль, вбивая её тонким гвоздиком в толстые непробиваемые, как подметки, мужские черепа и заскорузлые плотные мужские мозги.
Так вот. Это всё разумеется верно и мужские особи благоразумно и терпеливо обычно молчат в этих случаях. Что они при этом думают? Ага. Думают, тоскливо вздыхая про себя, и печально типа, что придется чаще выносить мусор, убирать за собой посуду, лучше прятать носки и чаще навещать всем семейством тещу... (Вы знаете почему у тещи всегда слаще блины? О! Это отдельная история!)
Странно. При этом они из за какой-то патологической врожденной скромности и кодексу мужественности почти никогда не говорят, насколько семья зависит от того, что они довольны! Даже представить иногда немного диковато, что музчина еще может быть чем-то недоволен в семье! Какой же он, нах, мухчина, если он недоволен! Это значит, что он лузер! Поэтому музчины никогда не говорят об этом. Они не лузеры. У них толстая волосатая шкура, крепкие нервы, зубы ветвистые рога и толстые копыта. И настоящие музчины никогда не признаются, как их все это за-ло. Они стиснув зубы будут спокойно и дальше делать очень много того, от чего семья не впадает в нищету, бедствие, болезни, мор и прочие маразмы.
А женсчины, да. Они слабые и мнительные и пусть распевают эти нежные трели про то, насколько всем зае-сь от того, что у них под задиками толстый-толстый слой шоколада, а сверху много-много сладкой пудры, конфетти и прочей фентификции. Да, когда женсчины довольны, это сущая правда, что у многих перестает болеть голова от их кривовато неумело вбитых слабыми женскими ручонками этих ржавых ломких гвоздиков о том, что всем должно быть хорошо, когда женсчина ДОВОЛЬНА.
Чесслово, музчины иногда просто нестерпимо хотят и страстно желают чтобы им, этим женсчинам, наконец уже страшно и безмерно похорошело на этом свете. Чтобы они наконец купили эти самые свои 500 заветных безделушек и устлали, уделали ими все свободные поверхности в совместном жилище. Потому, что в мыслях музчина уже давно очень далеко... Где нибудь на тихом бережку с удочкой, пивом и червяками, сытно копошащимися в старой консервной банке из под частика в томате. Да, музчины не лузеры и никогда в этом не признаются! Они музчины!
