Аникей праснулсо от того, что ебанутый будильнег, который он полгода назад сабрал после первой накурки снова начал выпучив шары квакать свою «песенку беременного хатта». Причем эта мерская паибень, по воле своего апкурыша саздателя исчо и летала на маленькам антиграве – хуй паймаешь!
«От же, блять песдетс, никакой жызни» – лениво подумал Аникей и тут же вспомнил што он сиводня сабирался делать.
Йехууууууу – мелкая белобрысая фигура, будусчего песдеца всея Голактеки сделала сальто и немного не рассчитав, вместо охуенно эффектнава призимления на ноги, со всей дури ебанулась жопой о твердый каменный пол халупы.
- Авааа-вааа – тока и смог произнести Аникей, всем своим сущиством ощущая как его недозрелые творения гиниальнава Фаберже, решительно объявили забастовку и типерь осаждают мозг нотами протеста. При этом пацан сделал такое добрае ибало, што будильнег стал по стенке беспалева щемится из комнаты, помаргивая единственным уцелевшим фоторецептором.
Собственна, кагда будильнег тока сабрали глаз у него была два, каг и паложено. Но аднажды, теплым летним вечером, кагда мамо Аникея, добрая и ласковая тетка Шмуля Сковородкер, взяв корзинко, упиздошила на рынок за хавчегом, Аникей резво дастал свой мегалюбимый кристалл с голопорнухой «Самые красивые знаменитости Голактеки.
Аткравенное и шакируюсчее видео», устроился перед головизором на стульчеге и дастав свой стручог, пазвал в госте девачьку Дуню Кулакову. Дуня почти пришла, чтобы взяв Аникея за руко, увести в сады блаженцтва, но тут эта летаюсчая хуета подкралась сзади и заквакала, напоминая, што уже шесть часофф и надо ниибаццо делать уроке. Когда, почти подойдя к моменту мощнава брызга, Аникей услышал за спиной скрежесчущее кваканье, он кончил прямо на голопроигрыватель, который обидевшись, чота там у сибя внутре замкнул. Запахло горелой ризиной. Аникей упрятал свой липкий атростак в штанцы, дастал ис кармана сваю мегарогатку из титано-адамантовой стали и, натянув лучшую гондонную резину, со всей дури уебал нитроглицериновым детонатором в будильнег. Летаюсчий кайфолом окутался взрывом, ебнулся почти на пол и, жалобно повизгивая, сыбалсо в ебеня. Аникей иво не чинил, патамушто будильнег куда то пропал из дома на несколько дней, а када вернулсо, у него был новый корпус, но, видимо, тот апездал, каторый пачинил несчастную летучую мразину, фоторецептора не надыбал и патаму с тех пор будильнег был косым.
Вот и типерь будильнег ясна понял, што если он резво не сыбеццо вдаль, хазяин атарветсо на нем. Што он и сделал со всей мощи сваего антиграва.
- Отак от! А исчо гаварят што робаты нихуя не умеют абучатсо – довольно заметило мелкое светило нейрокибернетеги, - их проста нада правильна строить!
Аникей пинком атварил дверь сваей комнаты. Один из двух мелких робатов-слуг, чота перетиравших перед дверями, со скорастью звука улетел в угол, ебанулся спиной об столег с цвитами, каторые вырасчивала мамо Аникея, свалил на пол столег и чешуйчатого зверя, каторый был в доме вместо кашака. Чешуекошак, оченно не любивший пальоты, падумал што к нему падкралсо песдетс и, найобвываясь вниз, сделал естественнаю с иво точки зрения весчь – выставил свою тонкую, твердую и пакрытаю чешуей елду на которую с размаху насел летящий следом робот. Оба патрнера по акту взаимопроникновения взмемекнули и затихли – чешуекошак, кайфуя в оргазме, робот нафсигда.
Аникей плюнул, шуганул фтарого робата, пытавшегося оживить коллегу, и вышел во двор.
На дваре было ранее утро охуенно жаркого лета планеты Татуин. И хотя два солнца ичо тока, памагая друх другу, со скрипом вползали на небосвод, жарило уже нипадеццки. Аникей падхватил с полки в прихожке панаму с надписей «Спартак-Альдеран - чемпион!!!» павиртел ийо в руках, да и откинул нах. Впереди ждало дело и сейчас было не до мелких проблем бренной плоти. Собственно то, что он сабиралсо сделать Аникей было даже не дело, а Дело!!! Пацан задумал огабить сваиво вазмутительно багатого хазяина Вотта на пару запчастей для новой калымаги, каторую Аникей пачти сабрал.
Аникей павесил на сваи костлявые плечи заранее приготовленный сидор с орудиями аццкого фейерверга и почапал па улице, напевая сибе пад нос:
- Темнай ночью, смело, я иду на дело, ту-да-ри-дари-дари-дарам, - то что на дваре было летнее утро иво и в йух нивалнавало.
Немного пагадя впереди на плосчади паказался купол лавки Вотто, с перелифчатыми буквами «Моссадторг» над дверью. Аникей хисчно осклабился, сафсем как злодеи в древнем кине.
Войдя в лавку с заднева двара, Аникей, отвешал профилагтических песдюлей трем робатам-механикам, от чего те скукожились в мелкие тарелки и остались опасливо лежать в задней комнате. Аникей аккуратно распаковал сидор, прицепил к косяку двери динамег, фключил в задней комнате усилок в разетку, и причепил к усилку децельный плеер. После этого он астарожна выглянул в торговую комнату. Вотто, мелкий, синий, толстопузый хуеплет- тойдарианец мирно дремал за стойкой, похрюкивая хоботом.
- Ничо, щас ты у миня паспиш, мудаг летучий, - мстительно падумал Аникей, подкрадываясь к хазяину и кладя ему под стул мелкую, но, шопесдетс громкую питарду. Исполнив этот ниибаццо апасный акт, мелкий террарист сыбалсо во вторую комнату и дастал радиодетонатор.
- Я малинькая питарда, вызываю инфаркт миокарда, - тихо пропел Аникей и нажал на кнопку подрыва, аднаврименна жмакая кнопку Play на плавере.
Питарда ебанула так, что саздавалось полное впичатление, что какой та джигит нинарокам ибанул в лавку из рокет лаунчера. Вотто подбросило под потолок, а паскольку он толком и не праснулся, то со всей дури въебошился бошкой в люстру, отскочив на пол.
- Так, сцуки это ограбление, - надрывался динамег на стене, - нимедленна палажите ласты на ширину плечь, иначе вам песдетс. Освободительная армия свободных песчных рейдеров, предупреждает сразу: ниделайте хуйни и к вам в дверь не постучитсо старушко с касой. Мы грабим и насилуем умеренно, не геройствуйте сцуки!
- Ой вей! Все пгопало! Все пгопало! – заверещал Вотто и резво ломанулся к стойке, где у него был люк в подвальную нычку. Хлопнул люк и в лавке раздавалась лишь грозные звуки ультиматума.
Аникей радасна вскочил и ломанулся на склад, где давно уже заприметил нужные иму хуйовины для движка колымаги. Быстро сунув детальги в сидор, пацан выключил усилок, покидал все в рюкзак и шустро попиздил переулками прочь от лавки. Иво никто нивидел, ну робатов миханегов можна не считать – память стереть, да и всего делоф! Вокруг стояла оглушающая тишина – с рейдерами жители Мос Эспа привыкли не шутить, и паэтаму сныкались кто куда. И лишь мелкая белобрысая тень с рюкзаком на спине кралась по улице в сторану гаражей.
Дело было на мази…..
