Обыкновенный день, обыкновенный парк наутро после дня ВДВ – среди парковых скамеек много похожих будто по ним походя проехался танк. Банки, бутылки, окурки, возле фонарного столба россыпь брызг крови. Может где-то день ВДВ по другому и отмечают, не знаю. Ни в Питере, ни в Москве, ни даже в Киеве не был ни разу, но мне кажется что там все происходит точно так же. И острое чувство похмелья – тяжелая, чугунная голова, внутри которой тихонько клокочет маленький Везувий. Тяжелая шаркающая походка, нарушена координация движений, курить противно, но не курить невозможно, отвратительный вкус во рту. И стадо здоровенных черных котов скребется в стенки души так, что хочется выть.
Вчерашний день, как и следовало ожидать, начался с пьянки, продолжился пьянкой, завершился ею же и мордобитием. Я не десантник, я даже не служил в армии, просто среди моих собутыльников они есть. Но в день ВДВ это не спасает.
Сижу с утра в парке и маюсь. Мне бы сейчас заглотнуть пару таблеток цитрамона и отрубиться бы на полсуток дома на диване под приглушенное бубнение телевизора. Но дома я оставаться не могу – я живу с родителями, и в состоянии еще и похуже чем сейчас, я не позволял им видеть меня в таком виде. Маленький такой моральный стерженек, который во мне еще не согнулся. А в голове бурлит вулканчик, и плавают обрывочные воспоминания вчерашнего дня, и все мерзостные – презрение вперемешку с равнодушием моих собутыльников по отношению ко мне, явное отвращение пьющих с нами фемин разной степени потасканности, обещание набить морду и чуть попозже – исполнение этого обещания.
Надеюсь, я достаточно полно обрисовал то состояние, в котором я находился, когда ко мне на лавочку подсел этот штемп – тип как раз такой, какой мне очень противен – какой-то гламурный клубный красавчик «а-ля Дима Билан» (мне больше нравиться говорить – Дима Иблан) в футболке со стразами и джинсах с какими-то педерастическими прибамбасами. Если я кого и ненавижу больше чем таких вот типусов, то только пьяных десантинков и гопоту.
Можете себе представить, как я обрадовался такому соседу. Я собрался уже встать и переместиться куда-нибудь подальше вглубь парка, благо парк большой, когда он заставил меня обратить на него внимание немного странным, на мой взгляд, способом – из сумки на ремне, болтавшей у него на боку он явил миру две запотелые бутылки пива, чуть ли не щелчком пальцев открыл обе и одну протянул мне. Я слегонца охуел – я слабо верю в альтруизм, а объяснение такому его поведению мой мозг пока не находил. Уже поднося бутылку ко рту, я вдруг вспомнил многочисленные истории о клофелине и подумал, что вот уже и пидары приняли эту идею на вооружение. Но сушняк давил, и я решил, типа рискну в меру разумного, и потребовал:
- Сначала ты отхлебни !
Он глядя на меня с усмешкой, от которой мне очень захотелось закатать ему в табло, отхлебнул из своей бутылки. Блять, да он издевается что ли ?!
- Из моей ! – я уже злиться начал всерьез. На всякий случай украдкой окинул взглядом – нет ли на асфальте рядышком чего-то вроде бейсбольной биты или хорошего булыжника.
«Дима Иблан» с проблеском какого-то насмешливо-показушного уважения в глазах взял обратно бутылку и отпил из нее грамм этак с сто пятьдесят – двести. И протянул обратно мне. Самым похабным образом вытерев горлышко бутылки о ткань футболки, я жадно заглотил оставшееся пиво, решив, что клофелина мне опасаться скорее нет нужды. Пиво ушло, что называется как в сухую землю. Через пару минут я даже перестал его ненавидеть, утихшая головная боль была непомерно большей платой за небольшое неудобство видеть этого чудилу рядом. А он тут же достал из своей сумки еще одну бутылку, открыл, отхлебнул из нее хороший глоток, помня судьбу первой бутылки, и снова протянул мне. Подождав, когда я оторвусь от бутылки, он протянул мне руку и сказал неожиданно густым басом:
- Дэвик.
Я поперхнулся – со мной хочет познакомиться и поит пивом пидор с архиерейским басом, которого зовут Дэвик, охренеть можно. Рукопожатие вышло крепким, у Дэвика оказались стальные пальцы.
- Макс, - осторожно проговорил я.
- Очень приятно, - пробасил Дэвик, и тут же спросил, глядя на меня в упор:
- Хреново живется, Макс ? Могу помочь.
- Менять ориентацию не буду, - сразу предупредил я, - и душу мою тоже – хуй продам.
В ответ Дэвик так расхохотался, что своим басом распугал ворон на окрестных деревьях. Отдышавшись, он наконец объяснил мне, чего собственно ему от меня надо. Должен сказать, что насчет продажи души я не угадал, но по словам Дэвика выходило следующее. В настоящее время он находится в этом теле и в этом измерении как представитель Смешанной комисии Ада и Рая (тут я еще раз поперхнулся) и цель его визита – предоставить мне в распоряжение некий прибор, который способен кардинально изменять ход моей жизни на любом уровне существенности – от халявной бутылки пива до чего угодно. Практически любые материальные и не только материальные блага.
Тут я попросил тайм-аут, и спросил нахрена Раю и Аду так меня благодетельствовать. В ответ Дэвик долго рассказывал, о том что цель всего сущего – это достижение гармонии, что невозможно победить окончательно ни зло ни добро:
- Представь себе, что мир ваш напоминает картину, составленную из точек черного и белого цвета. Примерно половина картины занята черным цветом, половина белым, но от края картины до середины среди точек черного цвета попадаются белые, чем ближе к середине картины – тем их больше, так что к середине общий фон становится не черным, а этаким серым.
- Ага, и точно так же – с белой стороной, попадаются черные, к середине их больше, и белый тоже плавно перетекает в серый, правильно ?
- Ага, молодец, - пробасил Дэвик, - образно говоря достижению вот этой общей гармонии серой середины мешают отдельные точки, которые нарушают плавность перехода от белого и черного к серому. Вот ты и есть такая точка – черная точка на белой стороне, явно лишняя там со своей чернотой. У тебя хреновая жизнь, от тебя исходит куча дурных эмоций, своей чернотой ты даже мараешь других. Все берет начало в твоей неудовлетворенности жизнью. Этот прибор и поможет тебе самому лично исправить в своей жизни, то что тебе не нравится. Сейчас и впредь.
Я, честно говоря, начал потихоньку впадать в панику – мало того, что это чудо имеет стальную хватку и пидорские замашки, так он еще и на всю голову ебанутый, хоть я не психиатр по образованию. Стремненько. Я подумал, что надо как-то аккуратно съезжать с темы и сваливать. Дэвик же только поморщился, будто услышал мои мысли:
- Подожди, я тебе сейчас продемонстрирую, ты все поймешь и убедишься.
Из своей сумки, из которой он ранее явилось пиво, он достал обыкновенный ноутбук, раскрыл его и развернул ко мне. На рабочем столе была единственная иконка – стилизованный рисунок джойстика с надписью «Пульт жизни». И все.
- Смотри, - проговорил Дэвик, - и нажал иконку. На экран вывалилась стандартная заставка «Виндовс», затем на экране появилось нечто вроде меню управления и настроек персонажа, какие обычно бывают во всех RPG-играх и всяких стрелялках.
- Смотри, вот это ты. Вот твои данные – твои характеристики в настоящий момент. Пульт не отслеживает и не характеризует, что для тебя в жизни плохо, и что тебе надо исправлять, это ты решишь сам. Вот меню влияния на данный момент – можешь изменить свое тело, свое материальное благосостояние, много еще чего – будет время – поройся в настройках, сам увидишь. Не веришь, вижу. Ладно, смотри, - он начал щелкать мышью по разделам меню, - смотри, вот например - твой вид у меня вызывает стойкое отвращение, посмотри на себя – мало того что, опухла рожа, немытая голова, красные глаза и перегар от Змея Горыныча, так еще и прикид твой, – он окинул взглядом мои джинсы и футболку, - прикд твой позволяет с точностью до двух процентов сказать – под какими именно кустами этого парка тебе вчера ночью довелось повалялться, также можно взять на анализ твою кровь, и сказать – какими продуктами тебя вчера тошнило.
Я на минутку забыл о его стальных руках Смешанной комисссии Ада и Рая и еще раз проверил – нет ли поблизости булыжника. Дэвик с тревожной ноткой в голосе пробасил:
- Да не спеши, не убегут от тебя кирпичи, вот смотри.
Я посмотрел – мышь совершила путешествие по меню – «Общие параметры -> Внешний вид -> Материальные предметы -> Одежда -> Аналог действующей конфигурации -> Новый. ОК».
- Вот, готово, - Девик пошарил рукой под лавкой и вытащил оттуда целлофановый пакет и вручил мне. Не веря своим глазам, я вынул оттуда чистые футболку, джинсы, носки, трусы и кроссовки. Абсолютно такие же как и те, что были на мне, с одной лишь разницей – они были чистые и новые.
- И размер твой, можешь не сомневаться, - добродушно пробасил Дэвик.
Я ошалело похлопал себя по карманам, из пачки достал последнюю сигарету, закурил и лихорадочно соображал – в чем наёбка ? Ну конечно, пакет под лавкой. Еще десять минут назад мне было так херово, что я ни на что не обратил бы внимания, если бы он сам ко мне не подошел со своим пивом. Пакет под лавкой мог оказаться как угодно. Я конечно, понимал что отмазка слабоватая, но в пульт управления жизнью и прочую хрень, которую мне наплело это чудо, я верил еще меньше.
- Ну на, уже попробуй сам, - Дэвик видно уже начал терять терпение. Я взял в руки ноутбук, мысленно я уже прочно называл его «пультом», с минуту наугад тыкался мышью туда-сюда, потом набрал конфигурацию, которая как мне казалось, будет доказательством поувесистей, чем пакет с одеждой из-под лавки.
Через минуту я своими руками выудил из под той же лавки пачку купюр – пять тысяч гривень, еще через пару минут в ворота парка въехало такси и остановилось в трех метрах от нашей лавки. На переднем пассажирском сиденье меня ожидал пакет, в котором лежали ключи от квартиры и договор с агентством недвижимости. Именно так я и хотел – получить денег, в сумме достаточной, чтобы без проблем на пару месяцев снять более-менее приличную квартиру и способ добраться до этой квартиры. Спокойно, без толкучки в троллейбусе или маршрутке.
- Ну теперь-то все ? – Дэвику явно не терпелось закончить нашу встречу. Он уже встал со скамейки и явно собрался уходить. Интересно, как и куда? Может за кустами его ждет портал в Ад ? или Рай ?
- Почти, - не стесняясь водителя и Дэвика я прямо возле скамейки посреди парка начал переодеваться в чистую одежду, единственно не став радовать их зрелищем смены нижнего белья. – Тут у тебя есть меню «ЗАГРУЗИТЬ», но нет «СОХРАНИТЬ». Что это значит?
Дэвика это вопрос не очень-то обрадовал, но ответил он так, словно на такой вопрос отвечать приходилось уже много-много раз:
- Однажды изменив что-то в своей жизни, ты не сможешь это отменить и переисправить заново. Поэтому у тебя нет «сохранений», ты же не в Квэйк играть будешь. Сможешь ты сделать только одно – вернуться в исходную точку – сегодняшнее утро, 20 минут назад – и будет все и во всем так как было 20 минут назад. Но пульт второй раз тебе уже не предложат, вот что значит «ЗАГРУЗИТЬ». Понял ?
В ответ я нажал «ВЫЙТИ ИЗ ПРОГРАММЫ», огляделся еще раз вокруг и ощупал себя – новая одежда, пачка купюр в кармане джинсов, такси – ничего не исчезло. Я сложил ноут и сделал ручкой Дэвику, который уже начал просто растворяться в воздухе, делаясь все прозрачней и прозрачней. Но меня это зрелище нихрена не заинтересовало. У меня впереди была куча дел – и что мне было до способности Дэвика становиться прозрачным ? Ангел он там или чёрт – не пришлось продавать душу, и ладненько.
***
Я снял квартиру и переехал туда от родителей подальше – я мечтал об этом последние несколько лет.
Пульт снабжал меня деньгами в любых количествах, но я морально не готов был еще быть миллионером со всеми атрибутами роскошной жизни, и пока ограничился более или менее приемлемым жильем.
Моя жизнь разделилась на две части – «до этого» и «после этого».
До этого я весил сто десять килограммов, имел вялые и неразвитые мышцы и убитую дыхалку. После полудня внимательного изучения разделов «ЗДОРОВЬЕ» и «ФИЗИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ» я аккуратно довел свой вес до восьмидесяти, соотношение мышечной/жировой ткани изменил с 70 мышц /30 жира до 95/5 соответственно. Восстановил дыхалку и заодно очно узрел эту жуткую жижу – смолы, пыль и прочая херня, которая накопилась в легких за мою жизнь – было похоже на лужицу нефти. Я не стал доводить себя до состояния легкоатлета – пришлось бы изменять строение скелета, но я убрал этот ненавистный мешок, с детского сада бывший моим животом, мускулы рук и груди позволяли мне теперь играться с 32-килограммовой гирей как с фубольным мячом. Я забыл, что такое повышенное давление, остеохондроз и незалеченная травма колена. Заодно я выяснил, что нельзя пультом задать какое-либо условие, которое должно соблюдаться постоянно – спустя пару месяцев жизни «после этого» я обнаружил, что прибавил в весе 7 кг. Я снова от них избавился, но прочно решил пересмотреть свое меню и занялся спортом – теперь это не было трудно, а главное – не было так унизительно, как раньше.
Я за десять минут научился водить машину на уровне профессионала с двадцатилетним стажем. До этого омерзительный страх перед возможностью попасть в аварию не позволял мне даже попытаться научиться вождению. Пульт позволил мне плюнуть на это все и забыть как страшный сон.
С помощью пульта я сгенерировал себе любовницу – вернее, эта девушка существовала и раньше, у нее была своя жизнь, и все такое. Но после того как я максимально точно в соответствии с моими пожеланиями подобрал все параметры – от роста и объема груди до темперамента – вечером в ночном клубе я встретил ее. Она просто подошла ко мне прямо возле барной стойки и мы с ней уже не расставались, ни в клубе, ни позже, ни на следующий день. «До этого» я даже и представить себе не мог, чтобы такая девушка как она могла бы быть моей. А всего-то с пультом было возни на десять минут – и мне были обеспечены легкие, ненапряжные любовные отношения с девушкой которая великолепно подходила мне. А ей, благодаря пульту, подходил я.
Я долго, очень долго, не решался сделать то, чего хотел наверное больше всего на свете последние несколько лет. Когда пришлось сменить розовые мечты о том «как я займусь спортом и похудею» на сверхурочную сидячую работу в аудиторской фирме и еще более сверхурочное пиво, единственным моим достоинством оставались мозги. А точнее способность нудно, час за часом, просматривать и анализировать кипы первичной документации, бухгалтерских и налоговых отчетов, вчитываться в эти траханые версии законов, которых могло быть с десяток на каждый год. Составлять из разрозненной информации целостную картину. Находить в ней изъян. Предлагать способы решения. Великолепно. «До этого» по поводу моих мозгов было одно, очень существенное «НО» - я делал это очень медленно. Вы когда нибудь складывали пазл ? Если сравнить работу моего мозга со складыванием пазла, то кусочки моего пазла все были намазаны клеем – уходила чертова уйма времени, чтобы сложить их правильно. Со временем это стало для меня просто невыносимо – я временами был готов колотиться об стену головой, если бы в итоге это заставило мозги работать быстрее. И в отчаянии горечь невозможности что-либо изменить заливал пивом и водкой. Тормоз ! Дуболом ! Цеметная башка ! С ненавистью я вспоминал все, что было «до этого». Не пожалев целого дня я подобрал настройки, ежеминутно борясь с искушением нажать «ОК» прямо сейчас. Уже поздним вечером я решил, что обдумал все настолько тщательно, насколько возможно и осуществил исправление. Нажав конпку «ОК» я в оцепенении перед пультом лихорадочно думал целый день – как мне показалось. Я переосмыслил массу вещей, явлений, чувств, событий и обстоятельств. Я очнулся с ощущением того, что прошли целые сутки – на мониторе часы отмерили не более 5 минут. Так много продуктивно мыслить за такой котороткий срок мне не удавалось никогда ! От нахлынувшей радости я едва не подскочил до потолка и восторженно орал: «Тормоз ! Дуболом ! Цеметная башка !» - я был уверен, что эти слова мне никогда больше не захочется применять к самому себе.
Я был впервые практически счастлив. Меня ждало великолепное будущее. Мое маленькое, но прекрасное будущее, гарантией которого служил небольшой ноутбук с единственно иконкой на рабочем столе – «пульт»
***
Бойся данайцев, даже дары приносящих. По моему, эта фраза звучит так. Единственная разница – меня не сразу стали постигать последствия, которые рано или поздно постигают каждого, кому дана возможность изменять реальность по своему разумению. Когда я «исправил себе мозг», я первым делом осознал, что я внес изменений достаточно, чтобы начали проявляться не только положительные стороны. Я остановился и с год не притрагивался к пульту. Я решил, что получил достаточный капитал, чтобы двигаться по жизни дальше самому.
Незадолго «до этого» меня уволили с работы. Водка плюс хроническая неуспеваемость по срокам выполнения работы и моя готовность отстаивать свою точку зрения перед начальством привели к тому, что меня уволили. Наверное решили нанять какого-нибудь другого такого же тормоза, только полояльнее и подешевле. «После этого», а точнее – после «исправления мозга», я обратился в другую аудиторскую фирму со своим резюме, добился встречи с руководителем, в полчаса уговорил его на создание в его фирме нового отдела – финансово-экономической экспертизы. В качестве подтверждения своей профессиональной состоятельности я провел с ним краткую беседу – о состоянии рынка ценных бумаг Украины, о возможностях заработка в этом мутном болоте, о том какие клиенты скорее всего станут нашими в течение года, если меня примут на эту работу.
Я готовился к этому разговору не два дня, и даже не неделю – месяц, целый месяц. Я не только прочитал кипу информации по озвученной теме и перелопатил интернет. Я заказал, купил и прочитал подшивку самых авторитетных экономических и бухгалтерских изданий за последние два года. Под конец нашего разговора я сразил директора наповал тем, что перечислил его пятерых наиболее весомых конкурентов и разъяснил вкратце, как мы от них избавимся. Он не мог меня не принять на работу – и согласился на все мои условия. Кстати я не борзел – зарплата не была высокой, но за год моей работы проценты от клиентов сделали меня богатым, а фирму очень богатой и очень влиятельной на рынке аудита и финансового консультирования.
Уже более полутора лет я жил отдельно от родителей. Для меня было мучительно вспоминать нашу трехкомнатную квартиру, где несмотря на целых три комнаты у меня не было своего места – только кровать, на которую днем мать вечно сваливала груды неглаженного болья. Был стол-тумба, на котором стоял мой компьютер, но использовался тоже кем попала для чего попало. Квартира была уставлена мебелью, но негда было даже присесть. Вечно разложенный диван в зале, горы тряпья, вечные попытки навести порядок – с еще более разрушительными последствиями. Моя младшая сестра, которая как и большинство молодых людей нового поколения великолепно сочетала умение ложить хуй на все, что её лично не интересует, стремление жить красиво и нежелание чем-либо заниматься. Периодические скандалы матери с отцом и матери с сестрой. Я отчасти понимаю мать, ей было нелегко. Но я никогда не мог забыть, что когда я учился еще в школе в средних классах, она уже подавала признаки алкоголизма. Мама, мама ! Твои тогда еще молодые глаза затягивались дурным туманом, в разговоре просвечивала развязность и рвущееся наружу желание до драки спорить со всеми и по любому поводу – но особенно с отцом. Никогда не понятая мной твоя склонность прислушиваться и следовать по жизни советам глупым, примитивным и попросту вредным. Такие советы лучше всего умели давать мамины собутыльницы – разного рода продавщицы, парикмахерши, торговки с рынков. Мама потрясающе легко заводила друзей в такой среде, у нас уже давно не осталось приличных знакомых.
Отец очень тяжело переносил это, но ничего поделать не мог. Чем больше он становился на мамином пути ко дну бутылки, тем сильнее его окатывало ненавистью, мелкой злобой хронической алкоголички. Жизнь в нашем доме последние месяцы была просто невыносима. Я не хотел приходить домой, и если приходил – то поздно, как правило пьяный, иначе мне дома было просто тошно.
Пульт жизни – мой маленький гарант счастья. Если не говорить о моих желаниях, касающихся лично меня, то больше всего я хотел избавить мать от ее страсти к выпивке и компании таких вот бесформенных, лишенных признаков женственности баб. Бабищ. Здоровенных или тощих, малограмотных и бахвалящихся перед собой и друг другом баб, крашеных, красноносых, с сиплыми голосами, похабных. Растравивших в моей матери чувство ненависти к отцу и тщательно это поддерживавших. Даваших ей дурные советы, дыша водочным перегаром. До конца жизни я не буду знать ничего отвратительнее этих простиртованных курв.
Можете себе представить, с какими чувствами я взял в руки пульт, решив устранить эту проблему. Я твердо знал одно – мать должна прекратить пить, должна пройти лечение, должна навсегда избавиться от ненавистных собутыльниц. Нажать «ОК» - это как прыгнуть в холодную воду. Раз – и ты уже в воде. И неизвестно наперед, выплывешь ты, или же вдруг поймешь, что к твоим ногам привязан груз. Независимо от этого, в воду ты уже прыгнул. Нажал «ОК».
Две недели спустя я с отцом, он – настороженно и едва веря, но отчаянно, как никогда, надеясь, и я – втайне все знавший, но хранивший вид здравого рассудительного сына, обрадованного такой новостью, констатировали, что мать прекратила пить. Совсем. Не пила уже десять дней. Было видно, что она мучалась жутко. Не выдержала и попросила отвезти ее в больницу. Добровольно согласилась пройти курс лечения.
Она пролежала в больнице полгода. К этому времени я зарабатывал достаточно, чтобы покрывать все больничные расходы и выдавать вторую зарплату двум медсестрам, доктору и заведующему отделением. Она не знала отказа ни в чем, что я только мог достать или купить. Я снова видел ее глаза, в которых исчез дурной туман, и она однажды, попросила прощения у меня и отца, за все что было раньше. Тогда я не выдержал, я заплакал, громко, во весь голос, завыл.
Бойся данайцев, бойся. Выйдя из больницы она первым же делом пошла в церковь. Она стала часто ходить в церковь. Она стала верующей, и я бы мог это приветствовать. Но я не приветствовал, я увидел что началось дежавю. За три месяца после больницы она стала настолько верующей, что едва не подписала документы на передачу квартиры общине «Столп света». Начались бесконечные скандалы, толпы каких-то сектантов молились в кухне квартиры родителей.
Я с ненавистью посмотрел тогда на пульт, я понял, что обманул самого себя, поддавшись соблазну воспользоваться мощью коварного дара Дэвика. И понял, что уже ничего исправить не могу. Я понял, что полез туда, где моя власть на жизнью кончается, потому что это уже была не только моя жизнь. Вырвав из лап собутыльниц, я бросил мать на съедение этим сектантам.
Переговорив с одним из своих клиентов, заручившись его поддержкой и горьким отчаянным согласием отца, я оформил все бумаги на принудительное лечение и фактически упрятал ее в психиатрическую лечебницу, я сам контролировал ход ее лечения и не хуже врачей выверял дозы и действие препаратов, которыми ее кололи – ведь я «исправил свой мозг». В сопровождении четырех крепких парней из службы безопасности того самого клиента я пришел домой к родителям и выгнал пинками под зад всю эту сектантсткую свору. Но было уже поздно. Уже ничего исправить было нельзя. Факт был налицо – я упрятал мать в дурдом, похоже, что навсегда.
Оставшись один в своей квартире, я глухо и тоскливо выл, запивая тоску дорогущей водкой, четыре дня пропуская посещения офиса и игнорируя звонки в дверь и по телефону. С ненавистью глядя на пульт, едва сдерживая себя, чтобы не разбить его об стену. Даже сейчас он оставался слишком ценной вещью.
Выйдя из запоя, я явился к руководству с повинной, объяснил что и как, за два дня и две бессонные ночи, работая с остервенением, привёл в порядок накопившиеся дела. Попросил отпуск на неделю, который потратил на ежедневное посещение психиатрической больницы. По вечерам я шёл в парк и до полуночи крейсировал по нему, в призрачной сумашедшей надежде услышать бас Дэвика. Дэвика не было.
***
Предпоследний день отпуска, а точнее – уже вечер, я тихо коротал у себя дома наедине с полупустой бутылкой водки. Из этого тягостного состояния меня выдернул телефонный звонок. Я глянул на часы – без двадцати двенадцать. Я взял трубку, звонила сестра:
- Что ?
Торопливо, захлебываясь, зареванным голосом она провыла в трубку, что с отцом что-то случилось. У меня упало сердце. Я заорал в трубку, потребовал объяснить, я кричал «Говори, не тяни, дура, что случилось ?!» Она, уже в состоянии, наверное полуобморочном, провыла, что: «…возле моста авария …». У меня подкосились ноги – отец работал в такси.
Я бросился к телевизору, на ходу набирая по мобильному номер отца. По местному каналу передавали подробности – в районе моста через нашу городскую реку, водитель рефрежиратора не справился с управлением и врезался в автозаправочную станцию, взрыв, пожар, погибло около десятка человек. Я с ужасом увидел в мелькавших кадрах съемки с места проишествия знакомый до боли автомобиль с шашечками такси.
В глазах все плыло и звон в ушах, казалось разорвет мне голову, мне казалось я схожу с ума. Упав на колени, я так прополз всю квартиру и не мог встать. Так, стоя на коленях, вынул из сейфа пульт. Я, как заводной, клацал мышью по пунктам меню и повторял как заклинание:
- Пусть он не доехал, пусть он не доехал… Господи, пусть он только бы не доехал до моста…
«ОК». Водка. Сигарета. Еще водка. Много сигарет. Водка. Телефон отца по прежнему отключен. Мой телефон молчит, как будто обо мне все забыли. Водка. Сознание не выдерживает, я отключаюсь.
Утро было кошмаром, который я, наверное, не забуду никогда. Такое не забывается. Мобильный не звонил. Тишина в квартире стояла гробовая, казалось даже город за окном выжидательно притих. Я собрался было ехать на место аварии, когда словно с ясного неба грянул телефонный звонок. Звонили из городской поликлиники – вчера вечером, часа за два до аварии моего отца доставили в приемный покой с почечными коликами. Батарея в мобильном отца села еще днем, связались со мной, как только он отошел от ударной дозы обезбаливающего и смог сообщить с кем нужно связаться.
Я недослушав, бросил трубку, поскорее начал натягивать одежду, застрял головой в футболке, с матом разодрал ее надвое и полез в шкаф за другой.
Мой телевизор всегда включается в одно и то же время. 9 часов 00 минут. «Утро начинается с новостей». Вчерашних. Снова мост, река, краткие сведения об аварии, кадры хроники – я похолодел – на экране копия вчерашнего кошмара – горящая машина отца. Я бросился вон из квартиры, запрыгнул в машину, понесся едва ли не под сто километров в час. Я кого-то едва не сбил, благо было утро воскресения и на дорогах было посвободнее.
Я ворвался в поликлинику как смерч, наверное даже миллиционер на входе понял, что со мной сейчас связываться опасно. В регистратуре мне моментально выдали номер палаты в которой он лежал, и подробно объяснили как пройти. Клянусь, если бы эта девочка в регистратуре посмела бы предложить мне подождать пару минут, я бы заствил ее говорить тут же – под пытками. Шутить и упрашивать у меня уже давно не было ни сил, ни желания.
Отцу требовалась срочная операция. Учитывая, что менее чем год назад в этой же больнице лечилась моя мать, я успокоился. Меня знал весь персонал больницы, в том числе и главврач. Все было решаемо, все было договариваемо. Нормально. Часа через два я уже сидел возле отца в палате и молча глядел на него – он спал, за ночь измученный болью. К вечеру он очнулся.
- Папа… Па, скажи, кто в твоей машине был, когда тебя увезли в больницу, па ?
- Федька сто третий. Он меня сюда отвез, потом вернулся, чтобы машину к нам под дом на стоянку перегнать.
Меня затрясло. … Господи, господи. Я просил остановить его, я хотел остановить его, я его остановил, господи ! Но я не просил – убей другого… Господи…
Первое, что я увидел с порога, перейдя порог своей квартиры – это мигающий экран пульта. Ненавистный, уже не имеющий для меня никакой ценности, он все равно был слишком опасен. Обращаться с ним было нужно осторожно – мигающие окна же у меня еще не случались ни разу. Я подошел ближе – на экране светилось окно с одним единственным сочетанием букв «FAQ». Это «FAQ» было подчеркнуто, словно было интернет-ссылкой. Сволочь ! Твою блядь, Адско-Райскую душу мать, вопросы вдруг оказалось задавать можно!?
С ненавистью я ткнул мышью в этот «FAQ», развернулось окно браузера – запела шаловливая мелодия «Так значит завтра, на том же месте, в тот же час, да-да-да ! » А в браузере запустилась картинка, видео-файл главным персонажем которого был я – еще «до того». Сижу на скамейке, в грязной футболке и джинсах, лохматый и похмельный, мучительно курю и видно было даже сейчас мечтаю о цитрамоне и отдельной квартире. То самое утро, та самая скамейка, тот самый я.
Ночь я провел не лучше, чем если бы меня заперли в склепе. Мне вдруг становилось то очень страшно, то ярость застилала мне глаза. Утром я очнулся на полу своей квартиры, я спал свернувшись калачиком, как побитый пес, в углу комнаты – сорванная занавеска, перевернутые стулья на кухне, обрушенная кухонная полка и гора битой посуды. Голова была ясная, но ощущение такое, что сегодня меня должны казнить. Страха не было, если бы меня убили, я наверное был бы рад.
***
Утро, скамейка в парке – тишина и никого. Я на скамейке, рядом в сумке – ненавистный пульт. Куря сигареты одну за одной, я вспоминал – с чего все началось, что я делал, как использовал этот чертов пульт, как могло все так получиться. Я мучился вопросом – как я мог так дешево просчитаться, надеясь одним кликом мыши сделать счастливыми других людей. Мне вдруг пришло в голову сравнение – я с этим своим дорогим пультом похож на обезьяну с гранатой. Пока я колол ею орехи для себя – все было нормально, но я захотел осчастливить маму и подарил ей кольцо от гранаты, а саму гранату бросил отцу – пусть он орехи поколет.
- Да, обезьяна с гранатой – это неплохое сранение, не очень подходящее, зато вполне доходчивое, - вдруг прямо в ухо прогудел мне знакомый бас. Дэвик не изменил своему имиджу – все такой же гламурный пидар в стразах и прибамбасах. Глядя на него, я почувствовал, как у меня от ярости буквально начинают шевелиться волосы на голове.
- Да, да, - расслабленно развалясь на скамейке продолжал Дэвик, - очень хорошее сравнение, но не очень точное. Вы, люди, со своими эмоциями больше похожи на свиней – на килограмм накопленного сала у вас приходятся десятки, если не сотни кило обыкновенного дерьма. Вы всегда всем недовольны, вы все изгаживаете и потом же на это готовы жаловаться.
- Ах ты сука… - начал я и замолчал – прямо передо мной из воздуха материализовалась прекрасной красоты женщина, вполне современно вида, в строгом деловом костюме. Она посмотрела на меня, на Дэвика, увидела пульт – чуть поморщилась, как-то удивительно по-доброму мне улыбнулась и снова воззрилась на Дэвика.
- Свиньи, говоришь ? – она как-то с мягким укором обратилась к Дэвику. – Сало и дерьмо, говоришь ? Ах, Д’эвиль, Д’эвиль, зачем ты всегда так безбожно врешь ?
- Безбожно врать мне не запрещается, а по божески не могу, ибо демон есмь, - гадко улыбнулся нагламуренный Девик. Женщина, казалось, не обратила никакого внимания, она пристально разглядывала сумку, в которой я принес пульт. Я демонстративно достал пульт, раскрыл его и запустил программу – Дэвик скривился.
- Ах, какая великолепная штучка, - всплеснула ладонями женщина, глядя на Дэвика. Потом перевела глаза на меня:
- Что же это такое ?
- Пульт, - прохрипел я, у меня внезапно пересохло в горле, - пульт управления моей жизнью.
- Обезьяны, гранаты, свиньи, сало, дерьмо и пульт. Ходим по лесу и раздаем гранаты обезьянам. Ах, Д’эвиль, Д’эвиль, редкостное ты все-таки трепло. Демон, конечно, кто ж спорит, но назвать это пультом управления жизнью ?!
- А что, - мерзко захохотал Дэвик, - жизнью он поуправлял здорово !
- Тогда что это ?... – выдавил я. Женщина посмотрела на меня и с легким сожалением проговорила:
- Я могу тебе все объяснить, но ты никогда не будешь в состоянии понять.
- А вы попробуйте, - обозлился я, - попробуйте, попроще, попримитивнее. На обезьяньем языке. Или хрюканьем.
При последнем слове Дэвик просто согнулся от смеха.
- Эта штучка, которую ты держишь в руках, никогда не была никаким пультом жизни. Не является ею и сейчас. Этот артефакт, сейчас только внешне похожий на ноутбук, в еще в начале прошлого века имел то вид книги с заклинаниями, то магического кристалла, то, если будет угодно, волшебной палочки. Каждый человек может получить его в руки, но сам понимаешь, не каждый может им пользоваться. Только очень сильное и при этом сугубо эмоциональное желание что-либо менять позволяет человеку отдать приказ артефакту. И самое главное – он не исполняет желания, как у вас людей пишут в книгах или показывают в фильмах. Исполнение желаний - это его халтурка, - женщина кивнула на Дэвика.
Пульт мелко задрожал, запрыгал по скамейке, я попробовал придержать его рукой и тут же ее отдернул – от ноутбука начал отделяться красноватый дым, который в форме шара медленно сгустился перед моим лицом. Глядя в шар, я увидел как в нем переливаются картинки, образы. Знакомые образы, словно смотришь видеосъемку собственной жизни – вот я донельзя обрадованный вхожу в свою новую квартиру, вот – с моего тела медленно исчезает жир, втягтвается живот, а грудь и руки обрастают мускулами, вот – я лежу счастливый и измотанный в постели со своей любовницей, после полуторачасовых любовных утех.
Усилием воли я отвел глаза от этого маленького сгустка и помотрел на пульт – это уже не был ноутбук, это была небольшой, в две ладони размером, в форме идеального круга плоский камень, выкрашенный в два цвета – инь и янь, белое и черное, разделенное извилистой линией. Сгусток моих воспоминаний обратно превратился в дым и всосался в артефакт, который снова обрел форму ноутбука.
Дэвик как-то криво улыбался, словно вор которого поймали на горячем, но при этом он очень гордится совершенной кражей. Женщина же смотрела не на него, а на меня:
- То, что ты видел сейчас, артефакт, несомненно очень сильный, способный выполнять множество различных функций. Но главная его мощь и назначение – резонировать. Резонировать, обращая чистые эмоции в энергетический удар, направленный на всех людей сразу. И разумеется от того, какими будут твои эмоции, положительными или отрицательными, таким же и будет удар.
- Вирус, - прохрипел я.
- Да, совершенно верно, - женщина лучезарно улыбнулась, - самый настаящий вирус, вот этот «Пульт управления жизнью» - это всего лишь вирус, программа-паразит, отвлекающий внимание непосвященных от истинной сути артефакта и одновременно провоцирующий их на необдуманные действия. Что же ты теперь собираешься сделать ?
- Я ?! Делать !?
- Ты, ты, - ухмыльнулся Дэвик, - ты все еще владеешь артефактом. Только кому-либо его отдав по своей воле ты сможешь от него избавиться. Кстати, не хочешь, чего-нибудь исправить еще в своей жизни ? – он захохотал так, что с деревьев начали сыпаться листья.
- Хочу, - буркнул я, - и запихал пульт в сумку. – Пока, еще увидимся. Мне отца навестить надо.
Я ушел из парка, разбитый, запутанный и опустошенный – из головы не шли слова об обезьянах и свиньях.
Дома я до ночи проходил из угла в угол, то подходя к пульту и протягивая к нему руки и тут же их отдергивая, то глядя на него издалека, потом скрестив руки, сел напротив пульта. И думал, думал, думал – о себе, о матери, об отце. Я вспомнил тот единственный момент недолгого и настоящего счастья – в больнице, когда мать впервые за долгое время взглянула на меня ясными, без следа алкогольной мути, глазами. Я заснул прямо за столом, уронив голову на пульт, и мне снилились мать и отец, и во сне я просил у них прощения за все. Я проснулся с опухшим от слез лицом, тут же оделся и снова пошел в парк.
Дэвик ждал меня, как ни в чем не бывало, так словно мы договорились о встрече заранее. Какой-то слегка полинялый по сравнению с обычным, он все-равно был нагло-весел и издевательски ухмылялся, глядя на меня.
- Ну и что ? Ты думаешь, это поможет ? Ты думаешь, это вернёт тебе что-то, все вот эти твои сны головой на пульте, якобы раскаяние ?
- Ничего я не думаю, - я настороженно смотрел на него. Он должен себя выдать, я был уверен. Мне было плевать, что он демон. Он все равно должен себя выдать.
- Ну что? Оставить тебе пульт еще на пару лет ? Наигрался, или может быть забрать его у тебя ?
- Ща, погоди, Дэвик, - ответил я, присел на скамейку, вытащил пульт и раскрыл его. У меня только в голове сработал как-то рычажок или что-то еще – я понял, что наверное смогу вызвать сейчас ту женщину. И я не ошибся – раздел «FAQ» со вчерашнего прочно укоренился в меню и не исчезал. Кликнул на «FAQ» и из воздуха снова возникла стильная деловая красавица. Улыбалась она так, что у меня на душе разлилось тепло.
- Ты хочешь что-то узнать ? – в ее улыбке мне почудился еще один вопрос.
- Да, хочу. Я хочу знать, много ли людей он уже облапошил с помощью этого «пульта» ?
- Много, - с сожалением проговорила она. – «Исправляя жизни», эти люди, тем не менее, сами того не желая, принесли много зла себе и еще больше другим.
- Угу, - я раскрыл пульт и выбрал единственный пункт меню, который обходил раньше по краю монитора, чтобы не дай бог не нажать. «ЗАГРУЗИТЬ». Улыбнулся женщине и Дэвику:
- Резонатор.
И посмотрел на Дэвика. Он скривился от ярости, но было уже поздно. Мир словно завертелся в обратную сторону, отматывая время и все что произошло за более чем два года назад. Меня скрутило словно мокрую тряпку и швырнуло на асфальт. Перед глазами мелькнуло видение – мать впервые попробовала водку и с омерзением от нее отказалась, раз и навсегда.
Меня моментально облепило жиром, о котором я уже забыл, в руках снова появилась слабость, заныло колено, в голове снова заклокотал вулканчик похмельной боли. Но на этом не кончилось – над нашей лавочкой словно сгрудились все грозовые облака мира – Дэвика полосовало молниями, он исходил красной дымкой, корчась на асфальте в шаге от меня.
Кончилось это все так же мгновенно. На дрожащих ногах я проковылял к скамейке, взял пульт и просто отдал его женщине. С пультом в руках, она на прощание одарила меня своей улыбкой и расстаяла в воздухе, словно ее и не было.
Вот вроде бы и все. Но тут я обратил внимание на Дэвика – вместо гламурного красавчика на асфальте корчился и скулил грязный бомж:
- Сука, какая же ты сука ! Пятьдесят лет работы насмарку ! Срезонировал мою жизнь, меня, мою работу в обратную сторону на пятьдесят лет ! … Меня понизили, меня опять понизили до мелкого беса !... Снова соблазнять алкашей !... Полвека псу под хвост !
Я бы расхохотался, но у меня уже не было сил, я хотел домой.
Мне надо было исправлять свою жизнь без всякого пульта.
Я пошел к выходу из парка, когда шатающийся перегарный грязный Дэвик догнал меня и схватил за плечо. В другой руке он сжимал комок засаленных гривен.
- Макс, пойдем выпьем, а ? Душа болит, суки, опять они меня понизили, - бессвязно и настойчиво, как професссиональный бездомный алкаш он уговаривал меня пойти с ним.
- Душа болит, говоришь ? – превозмогая боль в колене, я с размаху двинул ему ногой в пах. Я стоял и смотрел как он корчится, хотел было подобрать выпавшие из его рук купюры и отдернул руку:
- Катись ты к едрене фене, Дэвик. Запомни на всю свою поганую жизнь – я с пидарами не пью.
19.08.2008.
© clarmon
