Сегодня моя девушка Лена позвонила мне и сказала, что не будет больше заниматься со мной ЭТИМ. Сказала, что это отвратительно и что она не желает иметь с извращениями ничего общего. Сказала, что раньше она меня любила, но из-за моих ненормальных пристрастий больше не будет иметь со мной дел и уйдёт к другому, порядочному человеку. Для меня это был удар по яйцам, да ещё такой силы, что невозможно передать словами. Как я теперь буду жить без моей Ленки, без её восхитительного ануса, без её таких ароматных, тягучих и вкусных какашек? Чем же я буду питаться?!! Её злые слова гремели в моей голове, вытесняя все мысли. Происходящее казалось страшным, кошмарным сном. Ещё вчера всё было просто отлично, а сегодня мир рухнул. В голове крутились воспоминания, такие милые сердцу и такие желанные, как Лена какала мне в рот, а я со смаком пережевывал и глотал ее бесподобное дерьмецо. Оно было такого красивого тёмно-коричневого цвета, и таким сладким. А её моча имела такой изысканный солоноватый вкус… Сама Лена никогда ничем подобным не занималась, и поедание дерьма казалось ей отвратительным. Мне приходилось очень долго её упрашивать, чтобы она радовала меня своим калом, делала она это крайне неохотно и только из любви ко мне. Сколько бы я не просил её попробовать моё говнецо, ничего из этого не выходило. И вот сегодня она меня бросила. После всего того, что между нами было! Я не мог представить себе, как я буду жить дальше. Где мне найти такую тёлку, чтобы давала есть говно?! Из всех баб, которые у меня были, только Ленка подарила мне такое. Я не мог усидеть дома и пошёл побродить в парке, проветриться и собраться с мыслями. Проходя по извилистым тропкам, я вдруг обнаружил кучку свежего дерьма чуть в стороне. Искушение было настолько велико, что я чуть было не съел эту прелесть, но огромными усилиями я воздержался. Откуда я мог знать, кто это насерил – мужик или баба? Если баба, да ещё и молоденькая, то это просто замечательно, ну а если мужик? Не буду же я есть мужское говнище, в самом-то деле! Я шёл дальше без всякой цели, просто собираясь с мыслями, и вдруг вышел к общественному туалету. Это было кирпичное здание с двумя входами по разным сторонам с естественными обозначениями «М» и «Ж». Я смотрел на него не отрываясь, почти не дыша, и думал, как же мне раньше не приходило в голову такая элементарная мысль о посещении таких мест. А я всю жизнь искал, где бы обожраться дерьма, когда «дерьмовых ресторанов» по всему городу пруд пруди! С сильно бьющимся сердцем я подошёл к туалету и вошёл в проём с буквой «Ж» над ним. Вонь в сортире была невероятно сильной и едкой, ведь никаких уборщиков здесь никогда не было. Тем лучше! Значит, все богатства этого заведения будут принадлежать только мне, и никому больше! Я даже не обдумывал свои действия, всё происходило само по себе и было абсолютно естественным. Я просто сел на самый край круглого отверстия в полу, свесив ноги вниз, а потом спрыгнул туда полностью. Это было, как погрузиться в целое море вечного наслаждения. Я буквально утонул в дерьме, которое набиралось тут годами. Невероятной силы зловоние царило здесь, ведь немалая часть говна была уже давно протухшей и скисшей. Наверное, более интеллигентный говноед на моём месте бы брезгливо поморщился, но я не из таких. Для меня это было в самый раз. Я плавал в море женского кала и плакал от счастья, подобного которому я не испытывал никогда в жизни. Я глотал сильно пахнущее дерьмище, смешанное с мочой, и пребывал в состоянии невероятного блаженства. Вся моя прошлая жизнь вдруг показалась мне такой мелкой и глупой, такой безсмысленной... Но теперь я наконец-то нашёл истинный рай! Я плавал в говне, не забывая поедать его, около часа, когда сверху послышались чьи-то шаги. Я замер, пытаясь сообразить, что происходит, и до меня дошло, что в туалет вошла посетительница и собирается облегчиться. Свежее говнецо всегда кстати, я никак не собирался от него отказываться, поэтому тут же встал чётко под отверстием на верху, задрал голову и открыл рот для приёма пищи. Дыра потемнела – это баба присела над ней – и на меня полился тёплый золотой дождик. Я высунул язык, стараясь поймать как можно больше капель, и с наслаждением пил то, что попадало в мой рот. Было очень вкусно, но продолжалось не долго, и вскоре поток мочи иссяк. А так ожидаемых мною какашек не последовало – тёлка закончила ссать и ушла, промокнув пизду салфеткой и сбросив эту салфетку вниз. Я был огорчён, но не так уж сильно – я прекрасно понимал, что здесь я буду получать всё, о чём только может мечтать копрофаг. И очень скоро меня осчастливили порцией свежего дерьма. Сначала вновь пришедшая не могла просраться и только пукала, но потом пошло говно. Оно полетело вниз и угодило в мой широко открытый рот. На вкус это было просто потрясающе, и я со смаком пережёвывал терпкую массу, наслаждаясь удушливым вкусом, и только потом проглотил, отправив новую порцию кала в свой и без того набитый дерьмом живот. Облизываясь, я вдруг почувствовал шевеление под языком. Подставив ладонь к лицу, я выплюнул что-то и попытался рассмотреть это в слабом свете, попадающего сюда из отверстия сверху. На ладони у меня извивалась глиста. «Надо же», подумал я, «вот так сюрприз!». Впрочем, какая разница? Я уже сожрал столько разных экскрементов и столько ещё сожру, что наивно полагать, будто не подхвачу червячков. Наверняка их здесь целая куча, и наверняка я уже заполнен ими, как жопа говном. Так что не имеет значения. К тому же, у меня такой же смысл жизни, как и у глистов, поэтому между нами много общего. Братья, можно сказать. Я был просто в восторге от своей новой жизни. В моём желудке ещё никогда не было такого количества дерьма и мочи, и теперь я чувствовал себя на седьмом небе. Умиротворённый, я сел, прислонившись спиной к стене, так, что на поверхности испражнений находилась только моя голова, и задремал. Разбудил меня поток невероятно вонючего поноса, хлынувший сверху мне на голову. Я вскочил от неожиданности, поскользнувшись и чуть было не утонув в говне, но удержал равновесие и быстро задрал голову, одновременно открыв рот, чтобы поймать дарованную мне манну небесную. Понос хлынул мне в горло, свободно прошёл по пищеводу и с плеском вошёл в желудок, такой вкусный и приятный. Света сверху стало проникать чуть больше – это женщина закончила срать и поднялась с карачек. Послышалось: «Ох, кажется, меня сейчас вырвет...», и я даже увидел её лицо – она наклонилась над отверстием в полу (для меня – в потолке). Насколько я смог разглядеть, ей было чуть больше тридцати, довольно симпатичная. Судя по всему, чувствовала она себя скверно – об этом говорили и страдальческое выражение её лица, и сильное зловоние поноса, которым она меня осчастливила, и её явное намерение проблеваться. Она открыла рот, и через секунду на меня вылился добрый литр рвоты и желудочного сока. Всё это, безусловно, угодило в мой предусмотрительно распахнутый рот. Пока я кайфовал, сверху вылилась ещё одна струя желчи, хоть и не такая сильная, как первая, но не менее едкая. Замечательный десерт после вкусного обеда! Бабёнка уже ушла, а я всё продолжал смаковать её рвоту, так гармонично дополнившую её поносец. В пузе у меня царили мир и покой. Теперь ни о какой Ленке я не скорбел – с ней никогда не было ничего подобного, да и быть не могло. И стоило ли тратить столько времени на неё, когда вот он – Рай!? Теперь я никогда не вернусь к своей прежней жизни. Здесь то, чего я никогда и нигде не найду. Здесь заложен весь смысл моего существа, наивысшее наслаждение. Здесь нет необходимости ходить на работу, платить за еду, терпеть соседей, и тому подобное. Здесь я сам себе хозяин, здесь моё королевство, моё владение, мой Рай!
