Барон де Гюс взошёл на эшафот, презрительным взглядом окинул ликующую толпу, и повернулся к палачу.
- Долго мне здесь ещё стоять? – поинтересовался он.
- Никак нет, милорд. Уже всё готово.
Палач был вежлив с клиентами, как и пристало настоящему мастеру своего дела.
Косой нож гильотины перерубил шею барона, словно кусок масла. Голова упала в корзину, палач схватил её за волосы и поднял вверх.
Несколько секунд голова корчила в агонии рот, наблюдая угасающее изображение беснующейся толпы. Затем мир мигнул, погас, и всё погрузилось во тьму…
В тот 1793 год, подземную канцелярию захлестнула волна покойников из Франции. Они прибывали круглосуточно целыми группами, в основном, в обезглавленном состоянии, неся по традиции отрубленную голову на руках, в знак назидания остальным грешникам.
Редко кто из них попадал в обитель господина Юйди - Нефритового Императора. Большинство сразу же отправлялись под землю - на суд к строгому демону ЧжунКую.
Поток казнённых в тот год был велик, и расторопные черти не успевали толком разбирать земные дела безвременно почивших.
Поэтому, когда душа барона поступила на суд, её сначала долго продержали в приёмной, не предложив даже чашки ароматного чая, потом на скорую руку ознакомили с вердиктом, который гласил: отправить на перерождение в низшее тело с соблюдением кармической справедливости.
Конвейер правосудия не разменивался на мелочи, верша лишь судьбы великих…
Стайка серебристых сардин уходила от погони. Иногда снизу, из синей глубины, выстреливало крупное веретенообразное тело, хватало подвернувшуюся рыбёшку, и также стремительно исчезало.
После каждого такого нападения косяк рыбы менял направление движения, стараясь сбить хищников со следа. Но это не помогало.
Одна небольшая наглая барракуда, особо не скрываясь, барражировала рядом, готовясь совершить очередное нападение.
Шустрая сардинка метнулась в сторону, уходя от зубов хищника, но барракуда тоже сменила направление, и погналась за добычей.
Она уже почти настигла рыбёшку, и открыла зубастую пасть, приготовившись её сожрать, но в этот момент челюсти незаметно подплывшей акулы сомкнулись, жадно поглотив сардину, и откусив заодно барракуде голову.
Толстая лягва слизнула языком сидящего на стенке садка комара, и сыто квакнула. В следующий момент она энергично задёргала лапами, оказавшись в раскалённой руке узкоглазого человека в белом халате. Тот кинул её в бассейн с ледяной водой, отчего лягушка впала в глубокое оцепенение. Впрочем, через некоторое время он её достал, и одним ударом кухонного топорика отделил бесполезную в кулинарии голову земноводного от тушки.
Серая куропатка наполовину зарылась в снег, задремала, сунув голову под крыло. Зима в этом году выдалась голодной, и пернатой дичи приходилось тратить много сил в поисках пищи. Поэтому подкравшейся лисице осталось только схватить неосторожную добычу и, подмяв под себя, крепко сомкнуть зубы на её шее…
Маленький рыжий кролик весело прыгал по клетке, куда его недавно пересадили от многочисленных братьев и сестёр. Вольер был просторен, обильно устлан душистым сеном, а вода в поилке была свежей.
Когда через некоторое время ему подсадили самочку, радости кролика не было предела. Он рос, мужал, а вместе с ним стремительно росло и множилось его семейство.
И когда однажды его вытащили из клетки за задние лапки, он спокойно, не дёргаясь, повис в человеческой руке, думая, что так оно и надо…
- Иди сюда, сабацко, - подманивал товарищ Чу Хон Дон, северокорейский специалист, приехавший в составе делегации по обмену опытом в СССР, бездомного дворового пса. Некоторое время назад он заметил, что местные жители иногда подкармливают дворнягу, и составил на этот счёт вполне определённые планы.
У товарища Пном Сан Пеня, главы делегации и лидера партийной ячейки, вскоре должен был состояться день рождения, и отметить его на чужбине полагалось с максимальным размахом.
– Я дам тибе кусоцик мяса. Ципа-ципа-ципа, - кореец затряс куском «докторской» колбасы, нервы собаки не выдержали, и она доверчиво протянула ушастую морду к коварному корейцу.
Короткий взмах топора, и…
- Осинь вкусный пёса, - дружески похлопывая по плечу, хвалил товарищ Пном Сан Пень товарища Чу Хон Дона, отведав деликатес.
Барон со связанными руками стоял на краю свежевырытой могилы.
- Вы что же, волки позорные, делаете. Вас всех найдут. Всех, до единого, никто не уйдёт, падлы. Кровавыми слезами умываться будете вместе со своим паханом. Вас же на куски заживо резать будут. Это я, я вам обещаю… - цыган плюнул кровавым сгустком из разбитого рта.
- Поживём – увидим, - передёргивая затвор автомата, философски заметил высокий бритоголовый парень, - Да, Ушастый велел передать тебе на прощание привет, - добавил он, собираясь нажать на курок. Но потом вдруг передумал, поставил оружие на предохранитель, и нехорошо усмехнулся.
- Возьми в машине нож. Сейчас позабавимся. Пахан велел принести ему башку этой гниды, - сказал он своему подельнику.
В тот 1998 год, подземную канцелярию захлестнула волна покойников из России. Они прибывали круглосуточно целыми группами в обезглавленном, сожжённом, расстрелянном и разорванном на части состоянии.
За двести лет со времён французской революции людская изобретательность в умерщвлении себе подобных значительно прогрессировала.
Редко кто из них попадал в обитель господина Юйди - Нефритового Императора. Большинство сразу отправлялись под землю - на суд к строгому ЧжунКую.
Поток был так велик, что расторопные черти даже не пытались разбирать земные дела умерших.
Поэтому, когда душа барона поступила в чистилище, её сразу же отправили на перерождение в низшее тело с соблюдением кармической справедливости.
- Требую суда! Второй раз по карме не положено! Не нааадо! – кричала душа, когда черти волокли её к колесу сансары.
Но на эти вопли никто не обращал внимания.
Конвейер правосудия не разменивается на мелочи, верша лишь судьбы великих…
