Нет, много я на своем веку повидал навороченных тачек, но ни одна из них не шла ни в какое сравнение с той, что сейчас красовалась на моем экране. С момента стыковки прошло уже минут пять, а я только и делал, что глупо таращился на это чудо, хотя, само собой, мне полагалось предпринять более активные действия.
Работаю я на полуавтоматической заправочной станции и, сами понимаете, удивить меня внешним видом звездолета весьма проблематично. Хоть и располагаемся мы, мягко говоря, не на самом оживленном участке космических дорог, все равно, за десять лет работы мимо меня прошла не одна сотня богатых, роскошных и просто умопомрачительно шикарных машин. Это только вначале впечатляет, довольно быстро я научился равнодушно и где-то даже снисходительно взирать на выпендреж клиентов. Разумные везде одинаковы... Тщеславие вовсе не привилегия человека, это универсальный порок. Я не знаю ни одной расы, не пораженной этим хроническим недугом. Разве что дродги, но я бы вообще не относил их к разумным, между нами говоря. А вот ашкезиты, вопреки мнению очень многих, не менее тщеславны, чем мы с вами. Просто они привыкли кичиться не богатством и известностью, а напротив, бедностью и убогостью. Но подавляющее большинство разумных в этом отношении мало отличается от людей. И если уж ты достиг чего-то в этой жизни, то ни за что не станешь разъезжать в штампованной железке. Причем чем выше ты поднялся, тем глубже будет пропасть между шедевром дизайнерской мысли, стоящим в твоем гараже, и скромным средством передвижения рядового обывателя.
Какие только фантастические замыслы не приходят в головы обладателей толстых кошельков и нанятых ими дизайнеров! Самые безумные идеи нашли воплощение в их звездолетах. Но все это выглядело дешевой бижутерией на фоне бриллианта чистейшей воды, находящегося сейчас в десяти шагах от меня. Настоящая роскошь, она в простоте. Не в нарочитой, искусственно созданной посредством всевозможных ухищрений, а в той небрежной, ясной и прозрачной, как капля дистиллированной воды простоте, доступной лишь сильным мира сего. Корпус корабля переливался ровным серебристо-стальным цветом. Но, конечно, это была не сталь. Это было не серебро и даже не платина. Строчка внизу экрана со спокойствием бездушной машины сообщала мне невероятный итог спектрального анализа. Поликристаллический вольфрам.
Сложно даже вообразить, что стоило дороже, сам материал или обработка того, что обработать почти невозможно. Я бы с полным основанием смог считать себя богачом, если бы незаметно отколол себе от этого звездолета кусочек размером с ноготь большого пальца. Впрочем, для этого потребовалась бы небольшая атомная бомба. Большая атомная бомба, поправил я себя, немного подумав.Я наконец усилием воли вывел себя из транса и приступил к исполнению своих профессиональных обязанностей. Мне представилась возможность срубить нехилые чаевые, но с каждой секундой задержки я самолично сводил ее на нет.
— Компания «Больцано рифорнименто» рада приветствовать Вас на одной из своих станций, — скороговоркой произнес я стандартную фразу в коммуникатор. — Вы поступили совершенно правильно, выбрав именно ее, — а что он еще мог выбрать, если в радиусе ста парсеков больше нет ни единой заправки? Совсем не потому, что БР вытеснил отсюда всех конкурентов, просто никто, кроме нас, не польстился на этот унылый закуток обитаемой Вселенной. — Чем мы можем быть Вам полезны? Топливо? Вода? Профилактика ходовой части?
— Топливо. Полный бак, — немедленно отозвался резкий, лающий голос.
— Замечательно! — мой голос выразил все возможное восхищение этим заказом, как будто я не слышал его от девяти клиентов из десяти. — Вы будете оставаться на борту или предпочтете размять... — я вовремя спохватился и успел проглотить слово «ноги». Обычно клиентам самим не терпится покинуть корабль и немного поболтать с оператором — именно поэтому заправочные станции не делают полностью автоматическими, а я имею возможность получать те гроши, которые мистер Больцано почему-то называет зарплатой. Но владелец этой тачки выходить не спешил, поэтому я не мог даже предположить, к какой расе он относится, и есть ли у него ноги. Пришлось выкручиваться, — ...размять свое тело, сэр.
Надеюсь, тело-то у него имеется в наличии.
— Я выйду, — после секундной паузы тем же лающим голосом.
— Отлично! В данный момент атмосферу станции составляет газ А4. Если он Вам не подходит, будьте любезны сообщить привычный для Вас состав воздуха.
«Это влетит тебе в копеечку», добавил я, естественно, про себя.
— Я без твоей подсказки вижу, какой на станции воздух. Меня он устраивает. Я выхожу.
Что я там говорил насчет чаевых? Иллюзии, иллюзии... Несбыточные мечты. Надо поскорее избавиться от этого брюзги и продолжить игру. Я бросил взгляд на лежащие на столе карты — как раз успел раздать, прежде чем соизволил пожаловать наш дорогой посетитель.Трудно представить себе занятие более абсурдное, чем игру в покер с самим собой. Предаваться ему может либо человек, скажем так, не вполне адекватный, либо отчаянно скучающий и не нашедший для себя иного занятия.Будет излишним, вероятно, говорить, что в моем случае имеет место вторая причина. Я был бы несправедлив к своему интеллекту, если бы отказался признать его одним из самых выдающихся во Вселенной, а вот скука...
Скука — это настоящий бич для человека незаурядного, вынужденного заниматься подобной работой, да еще в такой глуши. Один, в лучшем случае двое-трое клиентов в день — вот и все, что вносит какое-то разнообразие в мою вахту продолжительностью тридцать стандартных суток.
Игра с компьютером надоедает в первый же день. Программа хорошая, грех жаловаться, ведет игру интересно, в меру азартно и порой даже остроумно. Но вот беда — с компьютером невозможно играть на деньги. А без этого покер — развлечение для дошкольников. Кое у кого из вас может возникнуть резонный, в общем-то, вопрос. Как можно играть на деньги с самим собой? Отвечу. Это вовсе не проблема для человека, наделенного фантазией и умеющего находить нестандартные решения. Мысленно я поделил свой месячный заработок на две части. С одной стороны игрового стола лежали деньги, которые мне предстояло потратить на оплату жилья, коммунальных услуг и прочей прозы жизни. С другой — то, что я мог позволить себе прогулять за свой следующий отпуск. Вскользь отмечу, что сегодня мне везло: вторая часть с момента начала игры заметно увеличилась, стремясь сравняться с первой.
Тем временем клиент вышел из тачки. Ну, вышел — это сильно сказано. Вылез, выскользнул, так, наверное, точнее. Тут я его узнал. Не его лично, разумеется, а расу, к которой он принадлежал. Это было несложно: трудно представить себе нечто более нелепое, чем невысокое кряжистое дерево, одетое в блестящий комбинезон. Мой богатый клиент принадлежал к древней, высокоразвитой, могущественной, но невероятно немногочисленной расе тжеров. Которых, говорят, всего-то насчитывается несколько тысяч особей, и это притом, что им принадлежит около пяти десятков планет. Тжеры, ко всему прочему, слывут страшными домоседами, и до сего дня мне не представлялась возможность воочию лицезреть одного из них. Как я уже отметил, это было смешно. Быстро перебирая мелкими «корнями», тжер приблизился к дежурке. Я со всем возможным гостеприимством заблаговременно распахнул перед ним двери. А4, если вы не в курсе, это тот самый воздух, которым мы привыкли дышать.
— Коргло Фавс Ругге. Тжер, — подумав, счел все же необходимым проявить капельку вежливости клиент.
— Михаил Батурин. Человек, — на всякий случай радушно улыбаясь, представился я. — Как вы предпочтете расплачиваться?
— Карта «Тжеромог банка», — проскрипел он.
В принципе, нельзя сказать, что тжер был груб. Ну а голос... Кто ж разберется в тембрах существа, столь отличного от человека? Весьма возможно, для жителей родной планеты клиента он звучит как мягкий и учтивый баритон.Я с легким сожалением покачал головой.
— Простите, сэр, но «Больцано Рифорнименто» не имеет контактов с этим банком. Если вы пожелаете, я представлю вам полный список учреждений, платежными средствами которых вы можете воспользоваться на нашей станции.
— Не нужно, — отрезал тжер.
— Вы убедитесь, сэр, что список этот обширен, и наверняка в нем найдется... — рассыпался я. Но был грубо прерван.
— Не найдется. У меня есть только карта «Тжеромог банка». Еще, разумеется, наличные. Наши наличные.
Наверное, сарказм в его голосе мне только почудился. Впрочем, ситуация складывалась не очень приятная. Я раньше и представить себе не мог, чтобы настолько богатый разумный имел карты только одного банка, причем не межрасового. Какого дьявола тогда вообще вылез в космос?
Я думал над решением проблемы. И не видел его. Хотя... Мой взгляд остановился на комбинезоне Коргло. Надо сказать, я обратил на него внимание сразу, как только тжер вылез из машины, просто сейчас уместно будет о нем сказать. На груди... хм-м... на передней части туловища моего гостя крупными бриллиантами была выложена какая-то затейливая эмблема. Или не эмблема, а просто какой-то узор, я знаю? Ключевое понятие тут «бриллианты». Правда, мне еще понравилось слово «крупные».
— Не знаю, что и сказать, сэр, — я сокрушенно покачал головой. — Боюсь, что ничем не смогу вам помочь.
— Что значит не можете? — вновь никаких эмоций в голосе. — Без заправки я просто никуда не долечу.
— Мне, право, очень жаль, — я был само сочувствие. — Чем же я могу вам помочь?.. Вот разве что...
— Да? — прервал тжер мое мнимое раздумье.
— Эти камни на вашем комбинезоне... Это, конечно, большой риск с моей стороны, но идти навстречу клиенту — мое золотое правило. Да, пожалуй, я смог бы принять один из них в качестве оплаты.
Я тяжело вздохнул. Не думаю, что мои мимика и жесты что-нибудь говорили инопланетянину. Но если я играю — я играю.
— Я смеюсь, — абсолютно бесстрастно заявил Коргло. — Я смеюсь долго и громко. На любой из этих камней я куплю всю эту заправку.
И не ее одну, подумал я, однако вслух сказал:
— Прошу прощения, сэр, но больше я ничего предложить не могу. Если вы видите какой-нибудь иной выход, подскажите мне его.
Да уж, было бы интересно послушать. Конечно, он может вызвать по гиперсвязи кого-нибудь из своих друзей или подчиненных с карточкой какого-либо межрасового банка. В том, что у Коргло есть подчиненные, сомневаться не приходилось. Это влетит ему в копеечку, но, разумеется, обойдется значительно дешевле бриллианта. Правда, есть одно «но». А именно — время. Готов ли Коргло ждать несколько суток прибытия помощи? Сильно сомневаюсь.
Другой вариант — связаться с банком. Этим, как его, «Тжеромогом». Опять-таки, я уверен, Коргло — отнюдь не рядовой его клиент. Банк наверняка сможет что-нибудь придумать. Но... снова то же самое. Как быстро? Хорошему земному банку на это потребовалось бы, пожалуй, пара часов. О тжерских банках (или он у них один?) я ничего не знал. Судя по затянувшемуся молчанию Коргло, их оперативность по вопросам связи с банками иных миров была не на самом высоком уровне.
— Я мог бы продать вам этот камень, — предложил, наконец, тжер, легко отцепив один бриллиант от комбинезона.
— Нет сэр, — я вяло покачал головой. — Я не заинтересован в этой сделке.
Мой взгляд выражал искреннее желание помочь клиенту вкупе с незнанием, как это сделать. Тут Коргло, вероятно, посмотрел на мой стол. Я говорю «вероятно», потому, что одному богу известно, куда на самом деле смотрит тжер. Его глаза — я насчитал их семь штук, если, конечно, ничего не пропустил, — располагались на концах некоторых «веток», венчающих стволообразное тело. Вывод относительно того, куда посмотрел Коргло, я сделал, исходя из его следующих слов:
— Что означают эти маленькие прямоугольники? — веткой-щупальцем он дотронулся до раскиданной по столу колоде.
Я напрягся, раздумывая, как бы ему объяснить, что такое карты. Но тжер меня удивил — замечу в скобках, что далеко не в последний раз за этот вечер.
— Какая-либо азартная игра? — это прозвучало почти утвердительно.
— Э-э... Да, сэр. Именно так.
— Тогда у меня есть вариант, — проскрипел Коргло. — Вы разъясните мне ее правила, и мы с вами сыграем. Я поставлю камень, — он действительно положил бриллиант на стол, — который мы поделим... — короткая пауза, — на семь тысяч частей, а вы — полный бак топлива номер девятьсот четырнадцать. У вас есть топливо номер девятьсот четырнадцать?
Лишь спустя секунд двадцать я сделал потрясающее открытие, что с широко раскрытым ртом говорить довольно затруднительно.
— Безусловно, сэр! — взял я себя в руки. — Есть, и отличного качества, смею вас уверить. Что касается игры — она предельно проста.
Я скрестил за спиной пальцы рук. Но меня ждало новое потрясение. Тжер освоил все правила покера за пять минут! Пять минут! Я не засекал, но могу биться об заклад, что не больше. Для существа, в первый раз в жизни видящего карты, это... я даже не могу подобрать нужного слова... это более чем невероятно.
Тем не менее мой оптимизм ничуть не убавился. Надеюсь, вы понимаете, что умение играть в покер заключается отнюдь не только в знании правил? Кроме того, в мою пользу говорило еще одно обстоятельство. Проиграв даже самую малость, Коргло не сможет выйти из игры. Ну не пилить же бриллиант ему, честное слово! А значит, у него не будет иного выхода, кроме как отыгрываться. До тех пор, пока не проиграет камень целиком. Я же рисковал всего-навсего несколькими литрами горючего. Недурной расклад, не правда ли?
Мы начали игру. Стоит ли говорить, что начальная ставка была совсем небольшой. Я не хотел проиграть свое топливо сразу же, а одну-две партии в покер может случайно выиграть любой новичок.Через двадцать минут я смотрел на своего партнера с неподдельным уважением. Если он не хитрит и действительно играет в покер в первый раз в жизни... С тоской я вспомнил свою первую игру. И тут же выкинул ее из головы — мне нужен исключительно положительный настрой.
Игру мне немного затрудняло одно обстоятельство. Никогда не помешает вести разведку на лице противника. А как прикажете это делать, если лицо у него отсутствует как таковое? Впрочем, полагаю, в этом смысле мы находились с ним в равном положении.После довольно долгого топтания на одном месте я начал осторожно повышать ставки.
* * *
— ...И тут, сами понимаете, мистер Больцано, мне не оставалось ничего иного, как поставить на кон станцию.
— Ка... какую станцию?
Смешной маленький итальянец раскрыл свои и без того выпученные глаза настолько широко, что мне захотелось поддержать их руками.
— Ну что значит «какую»? Вот эту самую, разумеется, — его непонятливость начинала раздражать. — К тому моменту я уже понял, что тжеры ни бельмеса не смыслят в правах собственности у землян. Он был полностью уверен, что я могу играть на эту заправку. Ну не смешно, скажите?
Мне почему-то показалось, что Больцано не счел это таким уж смешным. Несколько секунд он ловил ртом воздух, словно ему нечем было дышать. Довольно странно, кондиционер в дежурке работал отлично.
— Он... ладно... — сбивчиво заговорил итальянец. — Но ты? Ты? Ведь ты-то знал, что не можешь играть на мою станцию?!
— Конечно, мистер Больцано! За кого вы меня принимаете? — я обиженно посмотрел на него.
Больцано нервно встал с кресла и запустил обе пятерни в изрядно сдобренные сединой волосы. Зря он так, их и без того уже немного осталось...
— Но тогда почему? — он посмотрел на меня почти умоляюще. — Почему ты стал на нее играть?
— Да как это почему?! — я начинал терять терпение. — Я же все только что объяснил. В прикупе мне пришла дама к моим трем, понимаете? Это — каре. Причем каре мощное. А если учесть, что туза я скинул... Значит, меня могли побить только четыре короля.
— При чем тут... — начал было Больцано.
Я остановил его успокаивающим жестом.
— Знаю, знаю. Есть еще рояль-флэш. Но вы меня невнимательно слушали. Я же упомянул, что Коргло довольно упорно торговался до прикупа, а потом менял две карты. Две, слышите! Выходит, играл он на трех картах...
— На каких трех картах! — голос Больцано, и так-то не особо благозвучный, перешел в весьма близкое подобие поросячьего визга.
— То-то и оно, мистер Больцано! На каких трех картах, подумайте! Стал бы он переть, как танк, имея всего лишь три карты одной масти? Пусть даже подряд. Ни в коем случае! — я решительно помахал указательным пальцем у него перед носом. — Нет, сэр, у него тоже была тройка. И, судя по тому, как он стал поднимать игру после прикупа, он таки поймал к ней кое-что. Либо еще одну пару — но любые его фулл-хаузы меня, сами понимаете, нисколько не волновали, либо четвертую к своим трем. Каре — комбинация сильная, с ней не грех идти до конца, но, как я уже сказал, из всех возможных вариантов меня убивало только королевское каре. Так решайте сами, почему я поставил эту станцию!
Я победоносно посмотрел на Больцано. Странное дело, он почему-то не выглядел до конца убежденным. Глаза его ничего не выражали, веки подергивались.
— И? — только и спросил он.
Мне пришлось тяжело вздохнуть.
— Вы не поверите... У этого поганца таки было четыре короля.
Я посмотрел на Больцано. А что, молодец старик. Умеет все-таки держать удар. Побледнел, конечно, и глаза стали какие-то пустые, вроде как заледеневшие, но в обморок не хлопнулся. Я ему еще не все рассказал, правда...
— Господи, господи, господи... — как заведенный повторял итальянец. — И ведь ничего не сделаешь, ничего не докажешь! Эти тжеры... У них свои законы, и куда людям идти против них? Да еще я... Кто я такой? Маленький нищий коммерсант.
— Да, сэр, — я кивнул. — Вот к этому я как раз подхожу. Не в том смысле, кто вы такой, а в том, кто такой этот Коргло.
Больцано молча поднял на меня глаза. Даже жалко мне его стало, честное слово! На какой-то миг.
— Мой противник оказался той еще шишкой. Не поверите... Вы лучше присядьте, мистер Больцано. Мы в ходе игры разговорились, так вот... Коргло... вы бы правда присели... оказался хозяином трех планет.
— Как хозяином? — тупо спросил Больцано.
— Вот так, — я пожал плечами. — Хозяином — в смысле полноправным владельцем. Ба-альшой человек. То есть тжер.
— Три планеты! Господи, ну зачем, — Больцано патетически воздел к небу руки, — зачем ему маленькая жалкая заправочная станция?
— Богатства никогда не бывает слишком много, — наставительно сказал я.
Итальянец сел в кресло и закрыл лицо руками.
— Ну, будет вам убиваться, — я осторожно дотронулся до его плеча. — Послушайте лучше, что было дальше.
— Дальше?! — вот что, оказывается, значит «убийственный взгляд»! В первый раз сталкиваюсь. Там уже не просто лед, что-то близкое к абсолютному нулю. — Ты хочешь сказать, что-то было дальше?
— Разумеется! — я широко улыбнулся.
В общем, помучил я его еще немного. За десять лет, знаете ли, стоило... Несколько раз Больцано хватался за сердце... а может, там просто бумажник лежал. Но в конце концов я позволил ему перевести дух.
— Скажи мне... без всяких твоих выворотов, — Больцано перегнулся через стол и заглянул мне в глаза с расстояния десяти сантиметров. — Эта станция — моя?
Вот человек! Бывают же такие... мелкие эгоисты!
— Ваша, мистер Больцано, ваша. — Я встал. — Вы должны гордиться такими сотрудниками, как я. Не каждый бы на моем месте доработал свою смену до конца. Но — посмотрите — вот он я! Здесь! И только сейчас заявляю вам о своем увольнении.
На самом деле доработать оставшиеся пять дней было даже забавно.
— Увольнении... — пробормотал мой бывший босс. Кажется, он начинал что-то понимать. — Так эта потрясная тачка на площадке...
— Моя, — я коротко кивнул. — Я разрешил своему другу Коргло слетать, куда ему было нужно, и он прислал ее мне буквально через два дня. Очень обязательные парни эти тжеры...
— В итоге ты неплохо наварился, Миша? — задумчиво спросил Больцано.
— Я бы подобрал более сильные выражения, — я подмигнул. — Видите ли, теперь Коргло владеет всего лишь двумя планетами.
Я направился к двери, в то время как Больцано, по всей видимости, занимался тяжелой умственной работой — вычитал два из трех. Внезапно он встрепенулся, выскочил из кресла и схватил меня за грудки. Смешно это выглядело — в нем весу-то килограмм пятьдесят от силы.
— Скажи мне, Мишша, — прошипел Больцано. — Только правду скажи! Что ты ставил на кон?
— Ну, я же говорил. Тжеры ничего не понимают в земных правах собственности. Да и вообще, у них, по-моему, так: поставил, значит, имел право. — Я осторожно отцепил от себя маленького итальянца.
— Ты!.. Ты... — Больцано глотал слова.
— Ага, — я кивнул. — Хотел было поставить Горию — знаете, самая никчемная, по-моему, колония у нас. Не прокатило. Тжеры — они кто-кто, но не лохи.
Я вышел за дверь и направился к своей новой машине. Страсть как хотелось прокатиться. Голос Больцано задержал меня у самого люка.
— Михаил! Что ты собираешься делать со своей планетой?
— Что? — я пожал плечами. — Да продам по дешевке. Что мне еще с ней делать? Коргло обещал помочь найти покупателя. А может, даже сам выкупит.
— Миша! — Больцано подошел ко мне вплотную. — Обещай мне одно, пожалуйста. Обещай, заклинаю тебя всем, чем только могу... Всеми святыми...
Такое впечатление, что в его глазах таял лед — причем в прямом смысле. По щекам текли слезы.
— Да в чем дело-то, мистер Больцано? — право слово, смешно было на него смотреть.
— Обещай, что никогда больше не будешь играть в карты с тжерами.
— Зачем вы мне это говорите? — я засмеялся и похлопал итальянца по плечу. — Я сорвал банк и на карты теперь даже не взгляну. Вовремя остановиться — вот что главное!
(с) А. Силенгинский
