Маргарита Ивановна наводила последние штрихи к новогоднему застолью, любовно раскладывая столовые приборы и свернутые «горочкой» салфетки. Стол ломился от яств. Часы показывали 23:15.
Муж уже спустился вниз, чтобы помочь припарковаться двум машинам с их гостями в переполненном автомобилями дворе. Взрослые дети, Маша и Антон, ушли праздновать в свои компании.
«Ну и посидим по-стариковски» - думала Маргарита Ивановна, примеривая новые серьги, подарок мужа, перед зеркалом: «Тем более, что и будут одни «старички», Машковы и Сергеевы, старинные друзья, верные товарищи. Выпьем, попоём…»
Зазвонил мобильный.
- Да, Лешенька… Не поняла… Чего? – встревожилась Маргарита Ивановна. – Как застряли? В грузовом? Все вместе? Вот дела…
Муж огорошил известием, что они впятером зависли между третьим и четвертым этажом.
- А ты диспетчерскую уже вызвал, ну, нажал там эту?...
- Да они уже бухают вовсю! – нервничал муж – Жму, жму, бестолку…
- Ох, ты Боже мой… - растерялась Маргарита Ивановна – А что же делать?
- Звони, давай, им. Телефоны же есть у тебя где-то…
- Ну да, были… Когда ж я последний раз звонила-то?... Сантехника этого… Ладно, не волнуйтесь, сейчас найду…
- Давай, Ритуля, а то жрать хочется, и до двенадцати всего ничего. Пердиманокль какой-то…
Маргарита Ивановна лихорадочно перелистывала толстый органайзер, что хранился в прихожей, приговаривая:
- Да где ж ты, Господи… Д… Д… А, может, Ж… Нет, нет… Р! РЭУ же… Ну, вот…
Минут пять она столь же лихорадочно нажимала кнопки аппарата, потом опять схватила мобильный:
- Леш, нашла. Одни короткие гудки…
- Да, говорю ж, пьют сволочи! Трубку спецом сняли. Ритка, беги к ним, полчаса осталось, иначе в лифте будем встречать… Дурдом… Там вход с торца, в диспетчерскую…
- Уже…
Маргарита Ивановна накинула шубу, платок и опрометью выскочила из квартиры. Через секунду вернулась, скинула домашние тапочки и одела сапоги. Каблуки зацокали по лестнице. В доме воцарилась тишина.
Но тишина была обманчива. На столе вела бурный диалог Еда.
- Ну что, забьемся, по обыкновению, кто в этот раз доживет до утра? – вопрошал Салат крабовый.
- А что тут думать, как обычно, Оливье… Эту плебейскую смесь всегда готовят тазиками – сьязвили Шпроты.
- Ох, ты ж, аристократы… - чавкнул жирным майонезным боком Оливье – Вас вообще тут быть не должно. Байкот вам, кильки прибалтийские, вы тут «неграждане»! А хорошего должно быть много…
- Граждане, не граждане, а без нас пока что никуда! Традиция-с… - огрызнулись Шпроты.
- Ну, конечно, куда еще бычки тушить… - хохотнул Оливье.
- Хам! – насупились Шпроты и дружно перевернулись на другой бок, спиной к обидчику.
- А, ну-ка, без экстремизма и национальностей! – рявкнул Хлеб Всему Голова – Готовтесь к переходу в мир иной. Накапливайте соки. Сегодня день, к которому вы шли всю свою сознательную жизнь!
- Да, да, да… - запричитали Маслины – Это так волнительно! Что там, каков он Рай?! Ведь никто же не возвращался…
- Ну, почему… - прошамкал Хлеб – Иногда они, как говориться, возвращаются. После клинической. Говорят в Чистилище тесно и жарко, но иногда виден свет в конце тоннеля. Правда, вернувшиеся обратно, живут потом недолго и заканчивают плохо.
- Да уж… Все, что угодно, лишь бы не Мусорный бачок. – нахохлились Маслята.
- Тьфу! Типун вам на язык! – взорвались Маслины – Ну, что за скользкие типы… Вечно, как скажут, что в лужу…
- Цыц! – опять прикрикнул Хлеб – Не выражаться. Аромат испортите.
- А мы чего?... – обиделись Маслята. – Тоже мне… Почти однофамильцы, а понтов-то!
- Вы к нашей итальянской родословной не примазывайтесь! – возмущению Маслин не было предела – Деревенщина рязанская…
- Сморкали мы на вас сморчками! Кастраты, ёшкин кот, без косточек…
- Ну, началось… - хмыкнул Салат из крабов.
- И в самом деле, пустобрехи… - опять заворочались Шпроты. – Надоели. Не дадут сосредоточиться. Господи, когда уже Начало?...
- Известно когда. – примиряющее проговорил Хлеб – Когда Шампанскому башню сорвет, и оно изойдет пузырями с пеной, тут и понеслась…
- Шшшшутишь? – мягко прошипело Шампанское.
- Шутю, шутю, ага, Пушка Авроры… - Хлеб сочувственно посмотрел на Шампанское и закончил в сторону – Что с бедолаги взять… Вместо мозгов – сжиженный веселящий газ, вместо мыслей – пузыри. Жертва настроения…
Шампанское мечтательно смотрело в потолок. За столом на время воцарило затишье…
Маргарита Ивановна, запыхавшись, вбежала в подьезд. И, не сбавляя темпа, поднялась на четвертый этаж. Стукнула в дверь лифта сапогом:
- Леш, вы живые там?
- Да живые… - глухо прозвучал голос мужа – Ну чего там?
- Была, была… - она все еще не могла отдышаться – Пьют, но пока не пьяные. На телефоне диспетчерша висела…
- Короче! – нервничал Алексей.
- Короче, разругалась в пух и прах. У них четыре техника-ремонтника. Один в отпуске. Второй ногу сломал. Третий запил. А четвертый убежал с полчаса по вызову. В 27-ом такая же история, пьяная компания допрыгалась, чуть трос не оборвали, тоже между этажей висят…
- И чего?
- Обещали, что придет, как там починит…
- Тааааак…
- Ну, вот вечно у вас так, Вахрушевы! Не понос, так золотуха… - осерчала Лариса Сергеева – Говорила тебе, Семен, давай в Дом отдыха поедем… Сейчас бы на опушке вокруг елки бегали!
- Да, ладно тебе, Ларис – попытался успокоить Леша – Вспомни юность комсомольскую. Можно сказать, приключение…
- Ага. И примета есть хорошая, как Новый год встретишь, так и проведешь – не унималась Лариса.
- Вот и проведешь. В компании друзей. Ритка!
- Что?
- Тащи шампанское сюда!
- А как я вам передам-то?
- Как передашь?... Да просто. Я щель могу на сантиметр раздвинуть. Возьми клизму, ну, ту, что «Кружка Эйсмарха», с крантиком и шлангом. Шланг просунешь нам.
- Во-во! - опять подала голос Лариска – Так и расскажу на работе: «А как ты провела свой Новый год? А я шампанское пила. Из клизмы. В лифте»…
- Да хватит уж, Ларис – подал голос ее муж Семен – Ну попали, значит, попали. Что ж теперь Новый Год насмарку? Будем здесь бухать.
- Да я понимаю, что тебе бухать нигде не привыкать. Главное, бухать…
- Ну, тише, в самом деле, до курантов пять минут – оборвал их диалог Леша. – Берите пример с Машковых, стоят, молчат…
- Я просто, Леша, ссать очень хочу – проговорил Иван Машков. – Не до дебатов.
- Понятно. Ритка, ты еще здесь?
- Бегу, Леш, бегу…
Маргарита Ивановна ворвалась в квартиру и, не снимая сапог, пробежала в комнату. Схватила со стола бутылку шампанского. Заметалась. Затем стукнула себя по лбу и полезла на антресоли в коридоре. Оттуда она извлекла резиновую грелку с длинным шлангом и пластмассовым краном на конце. Столь же шумно, глянув краем глаза на часы в прихожей, она вывалилась обратно. Потом опять влетела, схватила второй рукой табуретку и убежала окончательно.
Впопыхах она просунула шланг клизмы в узкую щель, что образовалась после усилий Алексея и Семена. Хлопнула пробкой от шампанского в потолок лестничной клетки и опрокинула пенящееся содержимое в грелку.
- Себе оставь в бутылке. – напутствовал ее муж.
- Пять, четыре, три, два, один… - вел отчет Иван, сверяясь по часам – Ну, товарищи, с Новым годом! Ура! Открываем вентиль.
В клизме забурчало шампанское, пропуская пузырьки с воздухом наверх.
- С Новым годом, Ритка! – кричал Алексей.
- И тебя, Лешенька – прихлебывала из горла Маргарита Ивановна.
- А кто у нас будет за куранты? – спросил Семен.
- Я могу только за «Вечерний звон», бомммм, бомммм…. – отозвался Иван.
- А за президента?
- Так президент выступает «до», а не «после» - впервые заговорила, молчавшая до сих пор Валентина Машкова.
- А наплевать. «После» даже правильнее, все уже накатили, гони любую чушь… - усмехнулся Семен.
- Вот ты и будешь за президента, раз самый умный – обрадовался Леша – Так, товарищи, не толпимся, дружно подходим к вентилю, сейчас будем слушать «президента»…
- А вы давно… предметом пользовались? – подала голос Лариса.
- Да только вчера. Трижды. Делал чистку перед встречей Нового года. – посерьезнел Леша.
- Да не болтай, Лешка – встряла Маргарита Ивановна. – Врет он все, Ларис. Ей сто лет в обед никто уже не пользовался. Как-то без надобности. Само прёт.
- Господа! Вы таки будете слушать президента? – возвысил голос Семен.
- Да. Да. Народ безмолвствует. Вещай.
- Кх…Кх… - откашлялся Семен и подбоченился. – Значит, что я хочу сказать, дорогие соотечественники. Прошедший год ознаменовался положительными тенденциями в нашей экономике, финансах, ВВП и прочей бла-бла-бле… И в наступившем, не смотря на ползучий мировой кризис, мы намерены заняться благоденствием, пить «Мартини» и отдыхать в Сочах на стройке. Российская Федерация моим указом переименована отныне в «Тихую Гавань», так что всем лежать тихо и загорать. Деньги мы постепенно ликвидируем в порядке антикризисных мер. Все будет по карточкам, водка, сигареты, бабы…
- Ура, Отец родной! – заорал на весь подьезд Алексей. – А баб по скока будут отпускать?
- Спокойно. Я не закончил. Водка и бабы по потребностям. Работа по необходимости. А сейчас – всем бухать! Оппозиционерам, не желающим слиться в Празднике всеалкогольного единения, будем вливать шампанское клизмой. Я закончил.
- Виват, Россия!
- Ура!!!
В лифте раздался дружный гогот. Маргарита Ивановна поставила пустую бутылку на пол и тоже улыбнулась.
А в квартире опять разгорелась жаркая дискуссия.
- Вы знаете, сотрапезники, не столь важно, кто доживет до завтра – вещал Язык с хреном - Хотя и так понятно…
Он покосился на Оливье и Сельдь под шубой.
- Ясно только – продолжил он – Что первыми уйдут лучшие. Так сказать, изысканные деликатесы общества. Сервелат, Буженина, Я…
Сельдь под шубой шумно вздохнула и поправила свекольный макияж.
- Уж не знаю, чей ты был язык. Свиной, говяжий… И что ты там успел изысканного намычать за свою жизнь. А только это лотерея. Русская рулетка. Так что, лежи в обнимку с Хреном и не дыши в мою сторону, деликатный наш.
- Друзья, ну хватит препираться – опять выступил за всех Хлеб – Все там будем. Раньше или позже. Думайте о Вечном, в самом деле.
- А что о нем думать? – просипела Буженина – Думай, не думай, Вечному не холодно, не жарко. Меня вот интересует вопрос, кто у нас сегодня Гвоздь программы? Кто у нас Горячее?
- Ой, мы видели, мы видели – затараторили Маслины – В духовке пекся Гусь с яблоками!
- Прелестно! – впервые подала голос Красная икра, до этого хранившая молчание – Гусь столь редкий гость, вот бы дождаться, чтобы пообщаться…
- И не мечтай. Размажут тебя под Водочку и адьё – заговорило Заливное с мясом – Поминай, как звали… Да, и вообще, не вижу ничего прелестного в Гусе. Баул с холестерином. В отсутствие Заливной рыбы лично я себя считаю Гвоздем программы.
- Да, а кстати, где Заливная рыба? – откликнулась Сельдь под шубой.
- Ну, что вы, после многолетнего черного пиара по телевидению, ее практически перестали подавать к столу – ответило Заливное.
- Да, теряем друзей… - загрустила Сельдь.
Все замолчали, предавшись невеселым мыслям. Но не надолго.
- Господа, вы знаете, а у меня есть Мечта! – неожиданно прорезал тишину звонким голосом Хрен – Последняя Мечта! Я… Я хочу дожить до стриптиза Мандарин. Ммм… Когда с них снимают эти оранжевые пеньюары и они голые по долькам исчезают в Пасти Демиургов… Это так эротично!
- Ну, кто о чем… - вставили Маслята – А вшивый о бане.
- Э, да что с вами… - обижено надулся Хрен – Нет в вас ядрёного начала, накала страсти… Это я из любого могу вышибить слезу. А вы только слюноотделение.
- Вышибала… - хмыкнул Салат крабовый.
- Да что ж это такое, в конце концов! – опять разгневанно заворочались Шпроты – В такой день, в такой час, когда все мы стоим на Пороге новой жизни, у Перехода в духовное состояние чистой энергии, прощаясь с оковами физиологии… Нести какую-то чушь, прости Господи… Нет, чтобы предаться философии…
- За философию, это к Водке – важно заметили Маслята – Ибо она есть концентрат народной мудрости, которой всегда не хватает…
- Угу. Пока не слилась в дружеских объятьях с Пивом – не преминул сьязвить Салат крабовый – Как Гегель с гоголь-моголем…
- Пиво? Где Пиво? – встрепенулась Водка.
- Пиво приходит утром. А почтальон звонит дважды. Диалектика. – сухо промолвил Хлеб.
- Водочка, дыхните на нас парами своих чар! – обратились Шпроты – Мы хотим встретить Закат старой жизни и Рассвет новой умиротворенными…
- И на нас!
- И на нас!
- Перед Смертью не надышишься… - философски отрезала Водка и погрузилась в пучину своей мудрости.
- А, кстати… - подали голос Маслины – Мы слышали Вестника судьбы Кукушку. Час пробил, а Священная Трапеза не наступила. Как это понимать?
- Да, да, кстати? –послышалось со всех сторон стола.
- Это отсрочка или амнистия? – заволновались Маслята.
- Я начал заветриваться! – воскликнул Язык с хреном – Это удар судьбы?
- Спокуха… - с трудом прохрипел Хлеб – На все воля Божья и Пасть Творцов.
- Хлебушка, что с тобой? – испугался Оливье.
- Черствею…
И стол опять погрузился в молчание. Теперь уже надолго.
На часах было без двадцати час. Маргарита Ивановна сидела на табуретке, держа в руках клизму с остатками шампанского, шланг которой уходил в лифт. На полу стояли три пустых бутылки.
- Ну что, самое время перейти к танцам – предложил Семен – Хуже уже не будет…
- Я при свете не могу – ответила Валентина – И без аккомпанемента…
- А я уже почти готов – мрачно вставил Иван – Исполнить «Танец с саблями» Хачатуряна…
- Рита! – воскликнул Леша.
- Что?
- У Ивана сейчас мочевой пузырь выдавит мозги.
- И чего мне сделать?
- Спустись этажом ниже и просунь нам в щель грелку, а шланг оставь себе. Он сольет в бутылку.
- Да вы очумели там! Буду я носиться с этажа на этаж. На четвертом наливать. На третьем отливать. Терпите. Я лучше пойду, отзвоню этим ремонтникам.
- Не надо… Никому… Звонить… - шаркая ногами по ступенькам, на лестничной площадке появился жэковский работник – Все уже дома.
От покачивался и от него разило водкой.
- Да где ж Вы ходите?! – обрадовано возмутилась Маргарита Ивановна.
Из лифта донесся буйный хор голосов.
- Хозяюшка, с Новым годом! – вдруг розовощеко улыбнулся техник – Давно бы был. Да эти, из двадцать седьмого, пока бутылку водки не влили, не отпустили. Благодарили…
- Ну, приступайте уже. Там люди с прошлого года сидят.
Ремонтник достал изогнутый металлический крюк, поковырялся им пару минут и створки лифта разьехались в стороны.
- Вылазьте, господа хорошие – икнул он – А мне еще с лифтом разбираться.
Кряхтя и помогая друг другу, пленники выбрались на лестничную площадку. Через пять минут они уже сидели за нетронутым столом.
- Ритуля – потирал руки Алексей – А тащи гуся! Жрать хочется неимоверно.
- Ну-с, с чего начнем? – спросил повеселевший Иван.
- Со всего и сразу!
Весь следующий час слышалось только звяканье вилок и ложек, лишь изредка прерываемое тостами, короткими, как телеграмма.
Еще через час грохотал телевизор, все вальяжно откинулись на спинки стульев, неспешно ковыряясь в разносолах и наполняя стопки.
- Ритуля – заговорщически шептал Алексей, склонившись к уху жены. – Что-то на меня так подействовала эта отсидка в лифте... Молодостью пахнуло… Давай-ка предадимся любовным утехам, гы… Немедленно.
- Да Бог с тобой, полон дом народа…
- Да хоть в ванной – шептал он жарко, пощипывая мягкие бока жены – Давай, давай…
- Ну, прям, Секс Бонд какой-то – улыбалась раскрасневшаяся Маргарита Ивановна.
Собрала со стола грязную посуду и, посверкивая глазами, удалилась. Алексей замахнул рюмку водки и подался вслед за ней…
Под утро за разбомбленным столом сидели только Семен с Иваном.
- Вот ты скажи мне, Ваня – пьяно вопрошал Семен. – Жизнь сделана. Дети выросли. Что нам-то осталось? Нянчиться с внуками и читать газеты? Это все?.. Я тебя спрашиваю… Я себя спрашиваю… это все?..
- Сёма, а как же финишный спурт? Я вот читал… Знаешь, сколько людей нашего возраста бегут из этих сраных мегаполисов?.. Возрождают брошенные деревеньки… Глушь, охота, рыбалка, огород… Жизнь с нуля, понимаешь?.. Взять наших баб в охапку… И тайга… Дети пусть в городе… Тусуют…
- Ва-ня! Очнись! Какая, нах, тайга?! Я повязан кредитами до конца жизни, как Гулливер лилипутами… Еще Соньку надо в институт устраивать… О чем ты?
- Ну и какая, нах, тогда хилософия? Все понятно... Успокойся… Газет ты читать не будешь. Будешь читать счета…
Иван безуспешно пытался подцепить последний масленок вилкой. Масленок уворачивался и верещал:
- Нет!!! Не надо!!! Я не готов!!! Пусть я засохну молодым!
Иван бросил вилку и подцепил его непослушными пальцами. Кинул в рот и захрустел:
- Вот так и мы, скользим всю жизнь, чего-то выворачиваемся… А чему быть, того не миновать…
- Аста ла виста, бэби – проронил изрядно похудевший и потрепанный Оливье.
Медленно поднимался занавес. Вставало Солнце.
