Мы жили дружно. Весь наш блок в общаге. Несмотря на то, что компания была совсем интернациональная. Три русских, три украинца, анголец Шиванга, никарагуанец Нестор, чеченец Гаджибек, руандец Силас, колумбиец Герман и совсем уж неожиданные в нашем мужском царстве биологов две полячки-филологини Дорота и Магда. Секрет нашей дружбы прост – мы пили вместе. И если учитывать простые мелочи – Нестору не наливать много, у Силаса после ста офигенно краснели белки глаз, а Гаджибек любит сало, но не надо к нему по этому поводу дорываться, – все было естественно и мирно.
Главной звездой блока был Толя. Толя был биолог от Бога. Полевой. Даррелл и Брем в одном лице. Ловил животных по всему миру. Какого-то хитрого ушастого ежа месяц выслеживал в Приазовье, ночуя на голой земле в степи. Уже семь лет учился на втором курсе, но был для факультета важнее замдекана.
Так вот, у Толика всегда было полно разных тварей. То он головастиков каких-то редких припер с Суматры, то перепела какого-то канадского завел. С перепелом отдельная история. Все это бегало по блоку, размножалось, гадило, но Толю все любили и животный мир терпели. Тем более, что хозяин мини-вселенной имел на гадах твердый заработок, который пропивался всем миром.
А еще в двухе Германа жила Наташа. Герман был колумбийским коммунистом из Сендеро Луминозо, террористом и боевиком. Прибавьте внешность инкского принца – ну офигенно романтический образ. Барышни таяли на третьей минуте. Но Герман был улыбчив и одинок. Пока не привез с практики Наташу.
Наташа была девушкой трудной судьбы. Не блять. Просто попадала в истории. Герман отбил ее в ростовском кабаке от каких-то страшных армян. И влюбился.
Честно говоря, было во что. Глаза типа блюдца с голубикой, фигурка художественной гимнастки, съевшей два лишних пироженных, волосы до попы, попа божественная, как небо над Краснодаром в мае. А самое главное – русская женщина. Со всеми своими прибабахами, но и с полным пониманием человека, с которым живет. Врубившись, что судьба послала ей за горести и разочаровния юности принца с калашом, Наташа бросила попадать в истории и за месяц научилась стирать, готовить и улыбаться, как счастливая женщина.
Со стирки все и началось.
Я пришел с лекций. Наташа стирала в сортир-блоке и помахала мне приветственно мокрыми трусами борца за социальную справедливость. Я отсалютовал прической и проследовал в свои покои, где мои соседи пятикурсники Андрюха и Серега уже заждались меня. Поелику я должен был прикупить каспийской тарани. А за пивом на Семена они уже съездили.
Сидим, значит, пьем пиво, едим лучшую в мире рыбку, говорим о Бердяеве и бабах. Одновременно, естественно. Заходит Толик. Молча берет канистру, наливает себе банку пива, выпивает и говорит так спокойно
- Пацаны, я вчера кобру королевскую принес.
- О, покажи.
- Она сбежала.
Видели, как синхронно подпрыгивают три мужика? Очень смешно. Только мы не не просто подпрыгнули, но и зависли в воздухе. Вингардиум Левиоса, как говорил некий Поттер через много лет. Кобра. Кобра это кобра. Это укус и до свиданья, родное село.
Толик, между тем, пришел с предложением.
- Пошли ловить.
- Пошел ты!
- Пять бутылок витязя.
Витязь был омерзительнее жизни русского рабочего перед пролетарской революцией, но пять бутылок – это пять бутылок.
Мы пошли.
Но ушли недалеко.
Она кричала так, как будто увидела на балконе общаги королевскую кобру. Так, в целом, оно и было. Наташа вышла развесить для просушки портки Германа. Заодно пришлось стирать и свои. Кобра тоже испугалась Наташу. Наташа ходила в очках и змеюка, вероятно, приняла ее за выдающуюся особь свого вида. Старшую по серпентарию.
Наташа помчалась в сторону жизни и спасення, то есть к комнате Германа. Змея благоразумно не стала ее преследовать, а лентой потекла по лестнице вниз.
Три обморока, скандал с комендантшей, который Толик замял при помощи секса с этой старой некрасивой представительницей власти, фингал под глазом змеевода авторства железной руки Германа и упущенная прибыль от непродажи змеи. Плюс наши пять бутылок.
Через пару дней мы с Наташей синхронно жарили картофан на кухне.
- Ну что, Нат, отошла?
- Ты знаешь, он меня так обнял, когда я в комнату влетела, что я поняла – любит он меня.
Они женились летом и уехали в Перу.
Надеюсь, она счастлива. И если и случаются разлады в их партизанской семье, то шальные анаконды исправляют положение своим неожиданным появлением.
via (gardenerm)
