В 1686 году бенедиктинец Пьетро Марикони построил печатный станок «случайного набора», который назвал «Veritas». Само по себе это открытие не принесло изобретателю славу, скорее стало его погибелью, и о том, что станок работает, так, как того желал Пьетро, стало известно только 318 лет спустя, когда другой не менее талантливый инженер понял суть этой машины и сумел ее усовершенствовать.
Пьетро Марикони служил клиром в аббатстве Монте-Кассино, что в итальянской провинции, ныне именуемой Компания. Занимался он печатью книг религиозного содержания. В его распоряжении было три печатных станка, которые он сам же и построил. Аббатство приветствовало инженерные начинания изобретательного бенедиктинца, потому что выпускаемая им книжная продукция имела высокое качество и легко расходилась по обширным владениям Святой Церкви, принося Монте-Кассино стабильный доход. В общем, аббатство в дела Марикони не лезло, и такое положение дел Пьетро радовало, потому что печатный станок «Veritas», который он задумал построить еще в 1681 году, являлся прямым продолжением его еретического убеждения, что Господь есть неопределенность, любая случайность есть Его проявление, а Истина, если она вообще доступна человеческому разуму, может родиться только из хаоса. Поэтому он там и назвал свое изобретение — «Veritas1». Пять лет Пьетро строил станок случайного набора и в сентябре 1686 года отпечатал первую страницу.
Главным и самым сложным элементом станка «Veritas» являлся барабан, который на небольшом секторе своей поверхности формировал случайный набор литер и шпаций2. Также в наборе присутствовали реглеты3, поскольку Пьетро не хотел, чтобы полученный текст был напечатан без абзацев. Станок, разумеется, приводился в действие вручную. Требовалось минут пять крутить колесо привода, прежде чем барабан опускался и делал оттиск. За это время станок, следуя заложенной в конструкцию программе, производил несколько операций (перемешивание случайным образом литер и пробельного материала, нанесение краски, сам оттиск), что само по себе уже являлось чудом механики того времени. Но изобретателя больше станка интересовал результат его работы, и в сентябре 1686 года он привел в действие станок «Veritas», чтобы отпечатать первую страницу откровений… Но откровений не получилось, страница содержала какофонию из латинских букв.
Следующие десять лет Пьетро потихоньку сходил с ума. Каждый день он печатал по пол сотни страниц, тщетно выискивая в хаосе букв намек на смысл. Хуже всего было то, что полноценные слова действительно появлялись, мало того, иногда они складывались в часть фразы. Тогда Пьетро казалось, что он близок к великому Откровению, и с блеском в глазах принимался трудиться с еще большим энтузиазмом. Пять лет спустя странности клира Марикони стали слишком заметны и братья по ордену начали обращать на них внимание. Пьетро ни с кем не общался, приобрел привычку разговаривать с самим собой, по нескольку дней подряд не появлялся в трапезной. Худой, осунувшийся, с всколоченными волосами и болезненным блеском глаз, — клир Марикони метил в блаженные, и братьев по ордену это беспокоило. Аббатство решило понаблюдать за своим подопечным и вскоре выяснило, что большую часть времени Пьетро проводит у печатного станка странной конструкции, но понять его назначение никто не смог, а сам изобретатель ничего объяснять не стал, а может уже и не был способен. В июне 1696 года Пьетро Марикони напечатал последнюю страницу, а, напечатав, сделал последнее в своей жизни открытие. Он смотрел на страницу, заполненную несуществующими словами, такую же бесполезную, какой был самый первый оттиск, и думал, что десять лет искал совершенно не там. В отпечатанной странице просматривалось лицо, и бенедиктинец Марикони не сомневался, что это лицо самого Господа. С той минуты улыбка блаженства не покидала губы Пьетро, он уединился в келье, взяв с собой страницу бесполезного текста, и остаток жизни провел в молитве, уверенный, что свое Откровение он получил, ведь Господь явил ему свой лик.
Станок «Veritas» снесли в подвал и забыли о нем до 1742 года, когда на него случайно наткнулся молодой клир Сафроний Добрович, серб по происхождению и архитектор по образованию. Сафроний сразу понял, что перед ним чудо механики. Он тут же отправился к начальству и испросил дозволение привести загадочный механизм в порядок и выяснить его назначение. Дозволение он получил. Так же Сафроний выяснил, что изобретателем станка был Пьетро Марикони, на тот момент уже сорок лет, как покойный. Ничего особенного о талантливом конструкторе Сафроний не выяснил, никаких записей и чертежей не обнаружил, очевидно Пьетро, как многие самоучки, к документированию был не приучен и все детали своих изобретений держал в голове. Два года клир Добрович занимался станком «Veritas». Поначалу он думал, что станок имеет дефект, поскольку литеры никак не желали сложиться в осмысленные слова, но вскоре понял, что никаких ошибок нет, а станок специально спроектирован таким образом, чтобы набор получался случайным. Это заключение привело Сафрония в такое недоумение, что он почти месяц к станку не подходил, и все размышлял над тем, зачем же это понадобилось клиру Марикони. Но месяц размышлений принес плоды, то есть у Сафрония зародились кое-какие догадки.
«Может быть, клир Марикони хотел из случайности, из хаоса, воссоздать порядок? — думал Добрович. — Но порядок есть Бог, в то время, как хаос —Диавольское начало».
Эти выводы испугали клира Добровича, потому что вели в опасную область познания, в область познания Творца, что изначально является ересью, так как Господь непостижим. Но хуже всего было то, что клир Марикони отважился на столь безрассудное мероприятие, используя в качестве инструмента познания механизм! Когда все эти мысли сформировались в голове Сафрония, он не на шутку перепугался, тут же свернул свои исследования станка «Veritas», а начальству доложил, что разобраться в назначении механизма Маркони не удалось, но сам станок является чудом механики, а потому, вне всяких сомнений, стоит больших денег. Клир Сафроний, от греха подальше, хотел избавиться от пугающего механизма, потому как чувствовал, что может впасть в искушение и попытаться продолжить начатое Марикони.
Клир Добрович правильно рассчитал реакцию аббатства, станок продали уже через год и за хорошие деньги. Покупателем стал испанский орден иезуитов, в частности сделку заключил Антонио Посваре — правая рука генерала ордена Лоренцо Риччи. Иезуиты с большим вниманием относились к достижениям науки и техники, имели в своих рядах выдающихся ученых, так что их интерес к чудо-станку был вполне закономерен. Но для иезуитов наступали темные времена. В 1773 году папа Климент XIV распустил орден, Лоренцо Риччи посадил за решетку, где тот вскоре и скончался, а имущество братства конфисковал. Так станок «Veritas» вернулся из Испании в Италию, только на этот раз в Ватикан, в чьих подвалах и простоял до 1804-го года.
В начале XIX-го века Наполеон победоносно шествовал по Европе, а в 1804-ом году объявил себя королем Италии. Ватикан в этих войнах старался держать нейтралитет, но на самом деле этот нейтралитет давался Папе непросто. В частности из подвалов Ватикана были подняты и преподнесены в качестве дара новому королю Италии многие ценности, включая станок «Veritas». Бонапарт прекрасно понимал, что технические достижения — это в первую очередь неоспоримое преимущество армии, потому к любым достижениям механики относился внимательно. Станок отправился в Магдебург, и поступил в распоряжение генерала Жана-Батиста Эбле, с указанием поручить мастерам-оружейникам разобраться с загадочным механизмом, а полученный опыт по возможности внедрить в армейской технике. Оружейники генерала Эбле занимались станком ровно год, так и не поняв смысл случайного набора, но восторгаясь механизмом запрограммированных операций, осуществляемых от единственного привода. Затем генерал Эбле отбыл в Северную Францию инспектировать состояние укреплений, а станок «Veritas» упаковали и отправили в Париж. Вскоре Наполеон начал готовиться к походу на Россию, и французская армия была занята куда более важными делами, чем изучение странных механизмов. Станок упрятали в тайниках Лувра, в надежде вернуться к его изучению позже, но вскоре про него забыли, так что машина Марикони, покинутая всеми, 138 лет пылилась в подвалах музея, пока спецотряды «СС», задачей которых являлся поиск и отправка в Германию произведений искусства, не выпотрошила Лувр, как консервную банку. В 1942-ом году станок «Veritas» спецпоездом отбыл в Берлин, и был помещен в специальное хранилище «Аненербе». Сам Первый Мистик Третьего Рейха господин Генрих Гимлер удостоил станок личного осмотра, правда на этом дело изучения древней машины немцами и закончилось, — у идеологов фашизма были дела поважнее старого станка, созданного с единственной целью печатать бред.
В 1945-ом году склад «Аненербе», где хранился станок случайного набора, оказался под контролем армии США, а потому был в срочном порядке и строжайшей секретности (как и тысячи других артефактов) погружен на военный корабль и доставлен на территорию США. В ангарах авиабазы Неллис, что в штате Невада, станок и осел на 47 лет. В 2002-ом году армия США устроила закрытый аукцион, на котором в качестве лотов были выставлены многие трофеи второй мировой войны, не представляющие для армии интерес. Среди прочего, с молотка был продан и станок случайного набора.
Покупателем станка стал американский миллионер Майкл Казинский, коллекционер антиквариата, и специалист в истории механики. Казинский был по образованию экономистом, но с детства питал слабость к машинам, особенно к древним машинам. Майкл Казинский полгода возился с чудо-механизмом, затем осознал, что собственными силами ему эту задачу не осилить, а потому привлек специалиста. Этим специалистом стал русский эмигрант Олег Васильевич Меньшов, перебравшийся в США в середине семидесятых годов прошлого века, и за последние без малого тридцать лет, сделавший прекрасную карьеру инженера, что было не удивительно, учитывая его пытливый ум и широту взглядов.
В 2002-ом году Олегу Васильевичу было уже 63 года, и он давно не занимался серьезными проектами, но своему старому знакомому Казинскому отказать не смог, да и потом его самого очень заинтересовал загадочный механизм.
В устройстве станка «Veritas» Олег Васильевич разобрался быстро, так же у него не возникло никаких сомнений, что станок изначально был спроектирован таким образом, чтобы печатать случайный текст, но в отличие от предыдущих исследователей, Меньшов не считал это курьезом. В одночасье постигнуть замысел создателя станка было невозможно, и Олег Васильевич решил, что это понимание придет со временем, пока же занялся восстановлением и модификацией станка. Главное усовершенствование заключалась в том, что механический привод он заменил электрическим, это резко повысило скорость и стабильность работы устройства в целом, а также добавил подачу нескольких листов бумаги, так что теперь станок за один цикл мог отпечатать до 3 страниц.
В сентябре 2004-го года, спустя полтора года после начала работ по модификации станка и 318 лет с момента его первого запуска, Олег Васильевич запустил станок и отпечатал три страницы текста. Машина послушно выполнила работу, и хотя Меньшов был не силен в латыни, увиденный текст привел его в трепет — в нем виделась стройность и гармоничность полноценного языка. Он тут же отсканировал полученный текст и отправил его знакомому лингвисту с просьбой сделать перевод, если это возможно. На следующий день Олег Васильевич получил ответ, перевод начинался следующими словами:
«В 1686 году бенедиктинец Пьетро Марикони построил печатный станок «случайного набора», который назвал «Veritas». Само по себе это открытие не принесло изобретателю славу, скорее стало его погибелью, и о том, что станок работает, так, как того желал Пьетро, стало известно только 318 лет спустя, когда другой не менее талантливый инженер понял суть этой машины и сумел ее модифицировать…»
И заканчивалось так:
«На следующий день Олег Васильевич получил ответ, перевод начинался следующими словами…»
Это была последняя строчка латинского текста. Следующие три года Меньшов не отходил от машины, печатая в день по сотне страниц, но так больше никогда и не получил ни одной вразумительной фразы. В 2007-ом году Олег Васильевич Меньшов умер от инфаркта возле того самого станка.
О дальней судьбе станка «Veritas» ничего не известно. Возможно лет триста спустя он сам поведает нам свою историю, как сделал это в 2004-ом году.
___________________
1(лат.) Истина.
2 металлические или деревянные брусочки, применяемые в типографском наборе для образования промежутков (пробелов) между словами.
3 металлические или деревянные брусочки, применяемые в типографском наборе для разделения колонок, отделения заголовков.
Автор: Немец
