Самый большой бич милиции – совещания, проводимые регулярно, по поводу и без повода, а часто ради самого факта проведения. В ту пору я обитал в штабе, на должности инженера-программиста. Кроме меня, там усердно трудились еще два человека: старший инспектор Степаныч, который считал дни до пенсии, и статист Людмила Васильевна. Васильевну уважал весь отдел, ибо в штабе она работала уже лет тридцать, и могла послать в эротическое путешествие даже начальника отдела. Начальником штаба поставили Валентиныча, мужик он нормальный, но ленивый до жути. Всю работу сбрасывал на нас. И как-то, придя на работу, я был обрадован тем, что отныне должен вести протоколы совещаний при начальнике отдела.
- Валентиныч, какого черта? – законно возмутился я. – Это ж мне теперь приходить два дня в неделю к половине восьмого.
- Ничего, ты молодой, нечего отлынивать от работы.
- Я не отлыниваю, по инструкции их должен вести либо начальник штаба, либо старший инспектор! А не инженер-программист.
- По инструкции, ты должен подчиняться начальнику штаба, а не спорить с ним. А Степаныч старый человек, тебе не жалко его заставлять в такую рань на работу приходить?
- Степаныч-то тут причем?
- Ты думаешь, что я их вести буду?
- Да ты мой почерк видел?
- Ничего, еще и хуже были.
- Смотри, Валентиныч, аукнется тебе это.
- Да ничего не будет, - отмахнулся начштаба. – Могу даже поспорить.
- На что?
- Если меня за это накажут, можешь сразу идти в отпуск.
- А если не накажут?
- Тогда с тебя поляна. Срок – два месяца.
Надо сказать, отпуск летом был голубой мечтой каждого сотрудника, кроме начальника отдела. Он сваливал в отпуск по собственному желанию в любое время года, чем неимоверно радовал сотрудников, которые оказывались предоставленными сами себе. В общем, размышлял недолго. Срок спора подходил к концу, а положение дел не менялось. Я таскался с журналами на совещания, начштаба ходил, да посмеивался. Начальник отдела отмахнулся, заявив, что это наши внутренние дела и его никаким боком не касаются. Ребята из информационного центра области посочувствовали проблеме, но никаких вариантов предложить не могли. Положение было безвыходным, передо мной уже в полный рост замаячила перспектива проигрыша спора и накрытия стола для начальника. Вот кто меня за язык тянул? Спасло меня чудо. Неожиданно для всех в отдел приехала проверка. Пока срочно откомандированные за продуктами и водкой сотрудники опустошали рынок, проверяющий зашел к начальнику отдела. Через десять минут в штабе раздался звонок, потребовались журналы совещаний, проверить, доводилось ли до личного состава какое-то сверхценное указание. Я схватил их и помчался в кабинет шефа.
- Вот, держите, - протянул я стопку журналов проверяющему и потихоньку попятился к двери.
Проверяющий открыл журнал, лицо недоуменно вытянулось:
- Прото…кол сове.. сова… Лейтенант, это что за арабская вязь!?
- Не вязь, а мой почерк, товарищ полковник, - попытался оправдаться я, - и потом, сложно записывать все налету, а стенографией я не владею.
- Штабист и писать не умеешь? Ты кто по должности?
- Инженер-программист.
- А какого хера тогда ты журналы совещаний ведешь?
- Начальник штаба приказал.
- Ах, начальник… Зови его сюда.
Для меня все закончилось хорошо. Я отправился на море, Валентиныч схлопотал выговор, и пока я отдыхал, переписывал журналы заново, пытаясь расшифровать мой почерк. С тех пор, мне от руки в штабе не доверяли написать ни одной бумажки.
© Ал Ниаро
