Ладно, фиг с ними, глобальными проблемами, кризисом и бабами. Давайте я вам лучше про гуся расскажу. Люблю про животных.
Значит, история про гуся. Невеселая, но нравоучительная.
Соседи по площадке ездили куда-то отдыхать и подобрали там гуся. Дикого, с перебитым крылом и лапой. Витя говорит, что гусь к ним вообще сам вышел. Типа, помощи искал. Потому что доходил, и если б не подобрали, то всё. Ну, или сожрал бы кто. Мало ли желающих.
Ну, привезли они его, и к ветеринару. Ветеринар всё что надо сделал, рентген там, флюорографию, узи, гастроскопию, коронарное шунтирование, отбеливание зубов, по полной, короче. Гусика перебинтовали, шины наложили, и доктор гусиный сказал, что гусик выздоровеет, не вопрос, но летать, к сожалению, не сможет уже никогда. Что-то там непоправимое с крылом.
Ладно. Вернулись они с этим гусиком, и стали за ним ухаживать, что бы он, значит, выздоровел. Перевязки делать, примочки там, кормить, поить, холить и лелеять, всё, короче, как доктор прописал.
Соседи наши – это такая образцово-показательная семья. Витя с Наташей сами люди очень приятные. Мы не сказать что прям уж дружим, но общаемся. Так, на праздники, или просто, посидеть-поболтать. Двое детей, как положено. Старший мальчик, и девочка в первый класс пошла.
И собака у них еще, сибирская лайка, Джек. Натуральная, они его с Севера привезли, когда там работали. Мерзейшее, кстати, создание.
Не, ну это я погорячился насчет мерзейшее. Просто стоит нам одновременно двери в квартиры открыть, как он на нашу Дашу бросается. Вот вроде и девочка, и больше его в два раза, и плохого-то ведь она ему никогда ничего не сделала. Но вот чего-то невзлюбил. А она смотрит на него всегда так удивленно. А он весь из себя прям выходит. Ну, и пару раз сцепились крепко, до прокушенных ушей и накладывания швов.
Нам даже пришлось завести такой обычай: прежде чем открывать дверь (не только когда с собакой гулять, а вообще, собаки же всегда в прихожей трутся, особенно если кто уходит-приходит), нужно чуть-чуть приоткрыть и громко крикнуть «Мы выходим!»
Что характерно. Как мне потом уже сказал участковый, когда мы эту традицию ввели, в доме прекратились квартирные кражи, перестали ссать в лифте и писать на стенках. Не, ну правильно, так то если прикинуть, две семьи, семь человек, две собаки, туда сюда, пару десятков раз-то за день точно получается. Подите, присядьте в лифте пописать, а кто нибудь вам заорет «Мы выходим!» Никакого удовольствия, думаю.
Не, а так-то, для людей, и вообще, Джек очень хороший пёс. Ласковый, воспитанный, и на ощупь приятный. Белый весь, шерсть густющая, Наташка на чистоте помешана, поэтому он не воняет и ноги моет после прогулки сам. Хороший пёс, короче. Ну, ебанутый слегка, а кто без этого?
И вот, значит, вся эта большая дружная семья стала гусика выхаживать. Да, и Джек тоже, а как же. У животных же тоже свое понимание есть, когда кого можно кушать, а когда нужно и честь знать. И Джек, кстати, как никто проявлял о гусике заботу и внимание. Потому что все-то – кто в школу, кто на работу, а Джек же дома всегда. Он гусика вылизывал, поправлял ему повязку, разрешал пить из своей миски и клал с собой спать на подстилку. И все, вообщем, в этот период только о гусике и говорили. Какая у гусика температура, когда делали перевязку, и как у него сегодня настроение. Даже я, представляя любого гусика не иначе как в духовке, заходя по делу в первую очередь спрашивал «Ну? Как там наш больной?» Тьфу, даже самому противно.
Ну, и долго ли, коротко, гусик выздоровел. Только крыло, как и обещал доктор, осталось профнепригодным, хотя внешне ничего и не заметно. И куда такого гусика? На улицу же не выгонишь? Ну, и остался он у них жить, как полноценный член семьи.
И вот тут-то и выяснилось очень скоро, что вместе с неподлежащим починке крылом у гусика имеется так же неподлежащий починке, крайне скверный характер.
В чем это выражалось? Ну, то что он гадил где и когда ни попадя – это как бы само собой разумеется. Птицу к лотку не приучишь. Но создавалось, честное слово, полное впечатление, что он делал это нарочито. Вот сидим за столом, в комнате, кушаем там, или пьем. Всё хорошо. Собака в прихожей, гусик на кухне. И вдруг дверь откроется, и он прется переваливаясь. «Привет, гусик!» Ага, привет. Подойдет, на ковер насерет, развернется, и опять на кухню уйдет. Наташка, понятно, сразу бежит там прибирать, то-сё, и посиделки как бы скомканы.
Ну это, я повторяю, ничего, терпеть можно. Другое. Гусик оказался страшно агрессивен и задирист. И видимо за то время, что он болел и приходил в себя, и за ним все ходили как за дитем малым и боялись на него дышать, он похоже решил, что он тут кум королю, а остальные так, говно за ним убирать. И стал всех задирать.
Детей за ноги щиплет – мимо не пройдешь. Да и взрослых. А если шуганешь – начинает шипеть и бросаться. Но больше, главное, всё не в открытую, а исподтишка. Подкрадется – хвать девченку за голую ногу! Та плачет. А чо сделаешь? Знаете как гуси кусаются? Ого-го!
Но больше всего, самым пострадавшим, оказался Джек. Люди-то, опять же, не всегда дома. А Джек – вот же он. Клюй – не хочу. Понятно, что такую шерсть не проклюнешь просто так, но всё равно, кому приятно, если ты его вылизывал, вылизывал, а он нате, распишитесь. И опять же – сделать ничего нельзя. Ну огрызнется Джек. А тому это и надо. Давай ему крыльями по морде. Знаете, как гуси крыльями дерутся? Вот понаблюдайте при случае. Голубь-то крылом заденет - и то неприятно. А у гуся крыло – боевое оружие.
Короче, жизнь в благоустроенном и уютном доме из-за этого гуся превратилась потихоньку в форменный невыносимый дурдом. Девченка плачет, Витя бегает с ножиком за гусем, Наташка бегает с пылесосом за Витей, Джек прыгает и на всех лает, гусик тихонько сидит на кухне за холодильником. Потом вроде все успокоятся, он из-за холодильника вылезет, по дороге собаку ущипнет, придет в комнату, и посредине ковра насерет.
Я, видя такое дело, однажды Вите, курили на площадке, говорю: давай я ему шею сверну, слушай. Так же нельзя. Я понимаю, у тебя принципы, вы его вроде как выходили на свою голову. А у меня-то принципов нету. Сверну небольно. Чик, и нету. И никто не узнает. Я даже своей не скажу. Пропал и пропал гусик. Улетел в теплые края.
Так мне на Витю смотреть было жалко, что я готов был пойти на преступление. А он на меня как замашет сигаретой: что ты! Что ты! Это же член семьи считай! Как можно!
Ну, не хотите, - как хотите. И живите как знаете. Витя, я обратил внимание, на работу стал уходить все раньше, возвращаться заполночь. Дети все время во дворе. Домой уже никто не рвется. Девченка малая у нас стала пропадать, а ноги, видно же, покусаны.
Вот такого террориста сами на свою голову вырастили. И сделать ничего не могут.
А однажды разом всё и кончилось. Пришла как-то Наташка с работы, дети во дворе как обычно, она «Гуля, гуля!», а гули нету.
Заходит на кухню, валяется гуля, и шея перекушена. А Джек, молодец, лежит в прихожей, и морду лапой закрывает. Устал пёс видно от всего этого беспредела, терпел, терпел, да и разобрался по свойски, раз от людей толку шиш.
Вот такая история, да. А выводы нравоучительные вы уж сами. Сами.
Ракетчик
