Весна пришла. Всё живое засуетилось в расчете поебаться. Даже у кротов начался период гона. Миллионы слепых грызунов расползлись под землей в поисках самок, полагаясь только на свой нюх.
- Ебаный насморк! – гундосил один из них. – Как теперь определить, кого я сейчас нащупал, самца или самку?!
Крот схватился крепкими лапами за округлые бока и начал фрикции.
- Слышь, братан, не мое конечно дело, но ты ебешь картошку, -
прошелестел ползущий мимо дождевой червяк.
- Тьфу, пропасть! – выругался зверь. – То-то я смотрю, какая-то
неживая.
Крот двинулся прочь и неожиданно уперся в кого-то пушистого.
- Кто не спрятался, я не виноват! – вспомнил он детскую считалочку и жестко отымел этого кого-то. Кто-то отряхнулся и свалил.
- Уже горячее, - прошелестел давешний червяк. – Это был
суслик.
- Сука он жадная! – возмутился грызун. – Хоть бы сигнал подал. За весь акт рта не раскрыл, только похрюкивал. Опять, наверное, полные щеки зерна набил!
Крот пополз дальше. Впереди послышалось шумное дыхание.
- Попалась! – вскричал крот, тыкая хуем в какую-то щель.
- Дожились! – проворчала где-то рядом землеройка. – Кроты уже страусов в рот ебут.
- А хуле он свое рыло под землю сует?! – возмутился похотливый самец.
- А хуле ты под зоопарком ползаешь?! – парировала оппонентка.
Но неудачи не сломили пламенного борца за дело размножения. Он упорно искал свою цель, взрыхляя почву возбужденным членом.
- Ну, посмотрим, что у нас тут,- пробормотал крот, взбираясь на
очередной объект вожделения. И тут ебануло так, что птицы в радиусе десяти километров выполнили месячный план по говнометанию.
- Паходу, крот нашел ту неразорвавшуюся немецкую мину, - сказал червяк.
– Эхо войны, хуле - ответила землеройка
