- К сожалению, не могу отправить ваше платежное поручение, - бесцветным голосом произнесла девушка. – Нет средств.
- У кого нет? – я всё ещё не хотел принять до конца неприглядную картину состояния финансового учреждения. – На моем счёте полно денег!
- Мы банкроты, понимаете?
- Суки вы, а не банкроты… Сволочи… Уроды…
Она безропотно снесла оскорбления, а я отошёл от стойки. Немного пошатываясь, направился на улицу – покурить. Кое-как продрался через блок-пост на выходе – там уже бузила толпа взволнованных вкладчиков, требуя на расправу кого-нибудь из руководства. Охрана с каменными лицами американских морских пехотинцев делала вид, что контролирует ситуацию, а я жадно затягивался сигаретой.
В середине девяностых такая ситуация была обычной. Поэтому, я никогда не задерживал деньги своей небольшой фирмы на банковских счетах дольше, чем на день. И сегодня опоздал буквально на пару часов. Крупная сумма, которой со мной рассчитался заказчик, должна была проследовать дальше, на счета надёжных поставщиков. Но банк лопнул раньше.
Я закурил новую сигарету – пальцы немного дрожали. Ситуация, в которой я мог потерять все свои деньги, казалось совершенно недопустимой – в эту сделку я вбухал все свои средства. Что я скажу сотрудникам? Что директор профукал собственные деньги и теперь они станут безработными?
Я вдруг заметил в окне на уровне второго этажа стоящего там мужчину. Он так озабоченно разглядывал толпу на крыльце и так нервно теребил галстук, что я сразу догадался, кто он – один из топ-менеджеров банка, тот, кто может решить мою проблему. Это было как озарение – всего за секунду я придумал, что именно мне нужно делать. А затем выкинул окурок и побежал к своей машине…
Остаток дня я караулил своего соседа. Николай служил прапорщиком в одной из местных военных частей и жизни не мыслил без выпивки. Он появился как вампир – на закате. Слегка поддатый, в расстегнутом кителе, фуражка набок. Охотно принял от меня бутылку пива и закурил сигарету.
- Коль, ты говорил, что в вашей части полигон есть?
- Стрельбище.
- И много… стреляют?
- Угу.
- А гранаты бросают?
- Угу.
- А бывает такое, что гранаты не взрываются?
- Бывает, – покосился он на меня неожиданно трезвым глазом.
- Коля, продай гранату, - прямо сказал я. – Мне очень надо. У вас же наверняка есть такие… Которые на взорвались.
Прапор подумал, посверлил рентгеновским взглядом, сознался:
- Есть у меня парочка «эргэдэшек»… Хочешь – продам.
- Одну возьму… Почём?
Он назвал цену, вполне сопоставимую стоимости отличного французского коньяка. На том, собственно, и договорились. А вечером следующего дня он постучал ко мне домой. Едва я открыл дверь, как он сунул мне сверток промасленной бумаги.
- Держи! – конспиративно прошипел он. – И запомни – я тебя не знаю! Мы в принципе незнакомы!
Я отдал деньги, которые он сразу спрятал в карман. Потом нервно оглянулся и исчез. А я сел за кухонный стол и развернул свёрток: внутри был корпус гранаты и отдельно – запал с усиками предохранительной чеки и блестящей скобой. Убрал из корпуса пластмассовую затычку и вкрутил туда запал – теперь устройство выглядело увесисто и надёжно.
На следующий день я поехал в банк. Под благовидным предлогом прошёл в служебный сектор и нашёл приёмную председателя правления. Дождался, когда секретарша выйдет в коридор, и бесцеремонно ворвался в кабинет председателя.
Он сидел за столом, уткнувшись в монитор компьютера. При моём появлении клацнул челюстью, но было уже поздно – я занял место на стуле прямо перед ним.
- Здрасте.
- Д-да?
- Я ваш клиент, - объяснил я. – Юридическое лицо, на расчётном счёте которого зависло некоторое количество денег. Отдайте мне их, пожалуйста.
Банкир откинулся на спинку кресла, вздохнул:
- Так нет денег в банке… Вывел всё акционер…
- Придётся найти, - твёрдо сказал я. – По крайней мере для меня.
- Почему? – удивился он.
Я положил гранату на стол. И зачем-то развёл в стороны усики предохранительной чеки.
- Да, это аргумент, - со вздохом признал банкир, нажал кнопку на телефоне, внятно сказал:
- Лаврентьев, зайди ко мне.
Через несколько секунд в кабинете появился мужчина, очень похожий на разбуженного крота. Председатель представил меня:
- Наш клиент… Желает получить свои деньги… Немедленно.
- Так нет денег-то! – удивился тот. – Вывел всё акционер!
Я молча показал «кроту» на гранату. Тот сразу оценил ситуацию и сделал два коротких шага в моём направлении. Я взял гранату в ладонь и многозначительно постучал пальцем по блестящей скобе.
Лаврентьев неожиданно добродушно улыбнулся, сделал ещё шажок и молниеносным движением вырвал «эргэдэшку» из моей руки. Он действовал настолько быстро, что я действительно не успел ничего сделать. Потом подбросил смертоносный бочоночек вверх, ловко поймал.
- Осторожнее! – вскрикнул председатель. – Взорвётся!
- Не взорвётся, - ухмыльнулся Лаврентьев. – Она учебная.
- Серьезно?
- У боевых корпус в зеленый цвет красят. А тут смотри - чёрный.
- Дай глянуть…
Я скрипнул зубами – надул меня прапорщик, крепко надул. Банкир с любопытством подростка вертел гранату в руках. А потом сунул её в карман пиджака, объяснив свой поступок так:
- Мне ещё к акционеру за зарплатой ехать…
Лаврентьев понимающе ухмыльнулся, кивнул в мою сторону:
- А с этим что делать?
- С этим… - председатель правления на секунду задумался, махнул рукой. - Пускай ему выпишут вексель с промбазы – и пусть катится к чёрту…
Выяснилось следующее: у этих банковских деятелей была подведомственная база, что-то вроде склада, битком набитого промышленными товарами. И мне предлагалось отоварить вексель детскими шмотками и немножко просроченным шоколадом.
Выбора в принципе не было, и я согласился. Быстро составили договор и через пять минут я стал обладателем товарного векселя. Не откладывая дело в долгий ящик, немедленно помчался на эту самую базу.
Ближе к вечеру я получил товар. И последующие полгода я занимался исключительно тем, что развозил товар по магазинам, общался с товароведами и собирал деньги за уже реализованное барахло. Процесс был муторный, но в любом случае – лучше, чем ничего. Детскую одежду удалось реализовать даже с некоторой прибылью, а с шоколадом я угорел – он действительно оказался испорченным. Прапорщик Коля вышел на пенсию, бросил пить и занялся огородничеством. А тех банкиров я больше никогда не встречал, даже не слышал. Но иногда думаю - по каким рукам сейчас ходит моя граната?
Интерровец
