Пару месяцев назад вызвал наш шеф по прозвищу Гамадрил всех начальников вверенных ему оперативных подразделений к себе в кабинет и, засадив стакан воды наполовину разбодяженный успокоительными каплями, пустил «голубка» и плюхнулся в кресло. Его вид не предвещал ничего хорошего. Лысина блестела, руки слегка тряслись, а зажигалка предательски не хотела высекать пламя.
- Значит так, оперки-начальнички, - начал речь полковник, - Намечается комплексная проверка нашей конторы…
- Ну и чё, - подал голос малахольный начальник одела оперативного анализа, - Первый раз что ли. Накроем поляну, ресторан, сауна, подтянем дивчин…
- Заткнись!!! – взвыл босс, - Проверять нас будут министерские из организационно-инспекторского, УСБ, прокурорские и в придачу «шреки» из ФСБ на режим секретности. Под микроскопом каждую бумажку рассматривать будут, даже туалетную. Итак, на устранение всех недостатков у нас 15 дней. Сейчас каждый идет к себе и решает, как он будет спасать свою задницу, а главное мою драгоценную. Сразу оговорюсь, что к проктологу я один не пойду. Всё, баста, идите работать. В 17-00 у меня с предложениями по устранению всех ляпов или с рапортами на увольнение.
Все рысью кинулись по кабинетам к своим бойцам. Я присел в курилки и жадно затянулся «Бондом».
- Здорово, Саня, - обратился ко мне вечно веселый кадровик Миша Тишкин, - У тебя такой вид, будто тебя долго и нудно имели в цыганском таборе. Дай закурить.
- Я бы, Миша, сейчас не то что табору отдался, я бы перед всем Черкизовским рынком ягодицы раздвинул. Через две недели комплексная проверка всего нашего Управления.
- Слышал. Серьезный шухер намечается. Шепнули мне, что под вашего полкана копают.
- Но мне от этого не холодно и не жарко.
- Хотя погоди, - хитро сощурился кадровик, - Дуй пока к себе, а я кое-что пробью и позвоню. Мишка пулей полетел вниз, а я, шаркая подошвами новых туфлей, пошел драть своих архаровцев.
Все мои 8 подчиненных (старшие опера: Витя Николаев («Витек»*) и Саша Милютин («Миля»*); опера: Демидов Сергей («Демид»*), Снопов Андрей, («Снупи»*) Бузукин Олег («Бузя»*), Траволин Родион («Траволта»*) и младшие опера: Темиргалиев Арсен («Чингисхан»*) и Чудаков Прохор находились в кабинете, курили, пили кофе, травили байки, но в воздухе предательски витал аромат спиртного.
- Так, что за нахуй, - резко начал я оперативку, - На нас надвигается жопа, а они с утра ханку хлещут. При этом хочу заметить, что употребление крепких спиртных напитков без руководства считается залетом.
- Пожалуйста, Сан Саныч, Ваш утренний кофе, - отчеканил старший опер Витек, протягивая маленькую чашечку душистого кофе, в котором доля коньяка составляла не менее 50 граммов.
Осушив одним глотком утренний коктейль, я оглядел своих собратьев по несчастью и поведал им жуткую сказку о страшном трехголовом Змее Горыныче, который прилетит к нам уже очень скоро. В бою с ним выживут не многие. Но мы настоящие опера, а не хуй соси, потому справимся с любым монстром в погонах.
- А что это за змей такой? – тихо поинтересовался самый молодой опер Чингисхан.
- На одной голове у него фуражка генерала МВД, на другой прокурорская фуражка, а на третью надет черный плащ, в кармане которого лежит ксива ФСБ. А на хвосте его начертано кровью «комплексная проверка». Так что, слушай мою команду. Все, закинув копыта за рога, носятся по своим кабинетам, подчищают оперативные и агентурные дела, уничтожают все незарегистрированные вещдоки и наводят общий марафет помещений. Про пустые бутылки я вообще молчу! Мы с Николаевым дуем в канцелярию и с помощью конфет, шампанского и пошлых анекдотов зачищаем номера и прорехи по незакрытым документам. Если до 15-00 всё будет в ажуре – накрываю поляну. Всё, арбайтен. Я и Бог с вами, орлы мои!!!
Понедельник, начинавшийся как будний день, быстро перетек в коммунистический субботник. Все управление летало, как ужаленное. «Мусор» выносился на помойку и тщательно сжигался. Некоторые сотрудники через пару часов такой работы могли смело увольняться из органов и устраиваться в крематории, т.к. в золу превращались скрепки и стрелянные гильзы, а также старые принтеры и изъятые газовые пистолеты. Жители близлежащих домов, почувствовав неладное спешили снимать с балконов бельё, а верующие крестились время от времени и шептали: «Спаси, Господи! Спаси от нечистой!».
Ровно к 15-00 каждый из 3-х кабинетов моего отдела был похож друг на друга. Стол, стул, компьютер без материнской платы (на всякий случай, вдруг «старшим братьям»** захочется в тетрис сыграть), карандаши и ручки в стаканах, в сейфах только «вылизанные» дела.
В 16-30, дабы оправдать гордое звание начальника отдела я выделил деньгу и отправил ударников коммунистического труда в ближайший магазин. В этот же момент ко мне прибежал запыхавшийся Тишкин.
- Дай выпить…
Я достал из кармана пиджака флягу и накатил ему 150 граммов «Арарата». Кадровик залпом осушил коньяк, закурил сигарету и загадочно улыбнулся.
- Если всё срастется, то с тебя пару бутылок виски или на худой конец пару ночей с одной из твоих осведомительниц. Идет?
- А что должно срастись? – и тоже пригубил из фляги.
- Саныч, короче, дело обстоит следующим образом. Еще вчера вечером в контору пришло распоряжение из Главка, которое гласило выделить из вашего Управления отдел для направления в Англию по программе обмена опытом с правоохранительными органами других стран. Сечешь?
- Нет.
- Бля, подполковник, ну какой ты бываешь мудной. Налей еще.
Тишкин опрокинул еще 150, занюхал кактусом, стоящим у меня на столе и продолжил.
- Наши большие курбаши еще не решили кого направить. А ваш шеф с генералом еще в школе милиции баб под одним кустом драли. Подойди к своему Гамадрилу, объясни ситуацию. Мол, если не хотите на пенсию, то мой отдел лучше на время проверки направить в Аглицкую сторону к ебеней матери, чтобы мы здесь своими рылами неухоженными не травмировали психику интеллигентных проверяющих. А когда к нам их копы приедут с той стороны, то мы их встретим как Брежнев в свое время встречал Ясира Арафата. Черную икру и в рот и в жопу пихать будем. Уяснил.
- Тишкин, ты гений! - проорал я, - И убежал к Гамадрилу.
Полковник сидел за столом и пытался выжать из флакона последние капли лекарства. Судя по валявшимся в урне пузырьком в руках у шефа находился седьмой.
- Товарищ полковник! – сразу пошел в атаку я – Вы знаете, что наихудшее положение обстоит только с моим отделом. Так что драть будут меня и …Вас. Посему есть вариант сделать финт ушами.
- Разъясни, - вяло попросил Гамадрил, продолжая мучить медицинскую тару.
Я, набравшись смелости, забрал стакан с успокоительным и выплеснул его содержимое в окно. Ловким движением руки достал флягу и наполнил рюмку до краев.
- Это лучше, пейте.
Гамадрил выпил, секунду покряхтел и уставился на меня, давая понять, что он весь внимание. В ярких красках и на эмоциональном пределе я обрисовал ему суть аферы. Нет, не правильно – суть оперативной комбинации. С каждой минутой Гамадрил оживал. Что-то просчитывал, что-то прикидывал в уме и даже стал раскручиваться на кресле.
- Ладно, Саныч, посмотрим что из этого выйдет, - одев фуражку твердым голосом ответил полковник, - Я иду к генералу. Кстати, порядок навели?
- Уже.
- Ладно иди.
- Есть.
В кабинете окончание субботника шло полным ходом. В магазин курьеры направлялись несколько раз. Закончен сабантуй был на берегу Химкинского водохранилища.
На утро, ровно в 9-00, помятые, с больной головой и еще не опохмелившиеся все сидели в кабинете Гамадрила. Кроме нашего отдела никого не было.
- Ну-с, господа залетчики, хитровыебанные и пьяницы, - с веселой улыбкой на лице начал пафосную речь шеф. Приказом начальника ГУВД в Англию по обмену опытом направляются: начальник отдела Селиверстов Сан Саныч, опера Николаев, Милютин, Демидов, Снопов и Бузин. Остальные остаются здесь на подстраховке. С вас взятки гладки – на должности еще и год не проработали. Так что будете ублажать весь спектр интересов проверяющих. А вы, господа туристы, не посрамите там честь офицера Государства Российского. Вылет в пятницу. «Англичане» занимаются оформлением документов и командировочных, а вы молодые текущими делами. У нас еще 7 нераскрытых разбоев. Свободны.
Прекрасный июльский день, свободное Ленинградское шоссе. В микроавтобусе в хорошем подпитии и настроении на встречу к Туманному Альбиону едут обыкновенные рабочие лошадки уголовного розыска.
Продолжение следует.
* - рабочие прозвища моих оперов. Просто удобно.
** - «старшие братья» - сотрудники ФСБ
© Важняк
