Компьютерами я увлекался ещё в дошкольном возрасте. Мой отец работал программистом, и иногда он водил меня к себе на работу — там были огромные компьютеры из анекдота «открыл дверь, вошёл в процессор». Особенное уважение внушали полуметровые белые шайбы с данными и непонятного назначения проволчные сеточки. Не помню, кстати, был ли у этих компьютеров монитор — но, наверное, был.
На этой технике можно было программировать на Фортране, чем я и занимался.
Кстати, не подумайте, что я был каким-то особенным гением или вундеркиндом. Отнюдь. Просто научиться основам программирования ребёнок может за один день. Потому что в собственно идее программирования нет ровно никаких новых понятий: ребёнок уже знает, что команды можно записывать на бумагу. Вот пример простой программы:
1. Вынь из холодильника сыр и молоко.
2. Сделай бутерброд.
3. Кушай.
Примерно также просто выглядели и мои программы на Бейсике или Фортране. Только вместо бутербродов компьютер складывал какие-нибудь числа или печатал на экране букву «Ы».
Дальше я пошёл в школу, где уже были памятные многим Ямахи с зелёными мониторами. Пятидюймовые дискеты, Каратека, проложенные по центру «машинного зала» стальные короба. За четыре года учёбы в той школе мне запомнился один эпизод.
Нас отвели в какой-то новый компьютерный класс и запустили компьютерный же самоучитель по программированию на Бейсике. Идея была простая: компьютер говорил, что надо сделать, ты это делал, и прямо на месте компьютер объяснял тебе, где ошибка и предлагал повторить.
Так вот. Дети, которые хоть немного интересовались происходящим, проходили этот самоучитель моментально! Всего один урок, и школьник, который вчера ещё ровно ничего о компьютерах не знал, уже спокойно пишет довольно сложные программы, с условными операторами, массивами и циклами.
А всё почему? Потому что авторы программы (заочно жму им руку) были умными людьми и сумели избежать стандартных ошибок учебников и самоучителей. Например, они свели теорию к абсолютному минимуму. Озаботились перевести операторы Бейсика на русский язык. И, главное, сделали «уровни» маленькими, чтобы ребёнок физически не успевал изойти зевками или отчаяться.
Сейчас, кстати, аналогичные программы для детей тоже есть. Попробуйте, например, помочь вот этому тёплому ламповому роботу: http://www.kongregate.com/games/Coolio_Niato/light-bot .
Ладно. Тогда ещё вовсю свирепствовала Советская Власть, компьютера дома у меня (разумеется) не было, поэтому мне оставалось в виде развлечения только читать книжки по булевой алгебре и размышлять над устройством триггеров. Дальше я перешёл в другую школу, у нас появился компьютерный класс из 386-х и замечательные преподаватели — действующие прогаммисты.
К тому времени я уже разбирался в компьютерах на уровне увлекающегося школьника. Дома у меня был Спектрум, сменившийся ближе к концу школы Поиском. А на уроках информатики я откровенно скучал.
Хотя рассказывали нам о довольно интересных и новых тогда для меня вещах. Как устроен компьютер, что находится внутри операционной системы (олдфаги — помните про bootstrap ещё?). Какая бывает топология у локальных сетей и чем звезда круче кольца. Какие есть горячие клавиши у «синих панелей» Нортон Коммандера и зачем они нужны.
Вынес ли я из этих уроков какую-нибудь важную для себя информацию? Несомненно. Скажу больше: значительная часть этих «досовских» знаний вполне актуальна и сейчас. Узнали ли что-нибудь ценное мои соученики? Полагаю, да. Открывать Ворд и работать в Нортон Коммандере, во всяком случае, они к последним классам умели.
Вообще, наши компьютерные уроки больше всего напоминали происходящее автошколах. Сначала лектор начитывает теорию и отвечает на вопросы. Потом начинающий водитель катается с инструктором.
Вот только навыки, которые в автошколах дают за пару месяцев занятий, нам скармливали несколько лет… А ведь дети — очевидно — должны учиться быстрее, чем взрослые, ага?
Мне, впрочем, грех жаловаться. Информатика была ничуть не более скучной, чем остальные уроки. Зато на второй половине связки из двух уроков нам давали поработать на настоящих компьютерах. А после уроков у нас был компьютерный факультатив, где я и в самом деле отлично проводил время.
Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что можно было бы улучшить в тех уроках информатики. И прихожу к выводу, что и сам вёл бы их, наверное, примерно в том же ключе: час теории на час практики. Потому что в гнилой классно-урочной системе выше головы не прыгнешь.
Например, учитель не имеет права сказать сам себе правду: что некоторые дети из сидящего перед ним класса знают предмет на уровне третьего класса школы, а некоторые — на уровне третьего класса института. Приходится делать вид, будто все дети — примерно одинаково подготовлены, примерно одинаково умны и примерно одинаково быстро усваивают материал.
Спасает, конечно, практика. Там дети сидят, уткнувшись в компьютер, и в порядке живой очереди зовут учителя, чтобы задать ему вопросы. За эти две минуты беседы с учителем о конкретном вопросе школьник узнаёт больше, чем за 45 минут нудной (для него) лекции. Постепенно из подобных крох откладывается достаточно, чтобы, поморщившись, выставить ребёнку положительную оценку в четверти.
В следующей школе, куда я перешёл на последнем году обучения, уроки информатики я помню плохо. Зато хорошо помню дристогенную водку «Зверь», вечерние дискотеки, настольный теннис и прочие общажные развлечения. До сих пор я не вполне понимаю, о чём думал неизвестный мне чиновник, размещая математическую школу не в Петербурге, а в его пригороде — в полутора часах езды от родителей.
Короче, в той школе было довольно весело. Время после уроков я проводил, как правило, в компьютерном классе, где «работал» на стареньких икстишках с зелёными мониторами. Там меня здорово удивили мои одноклассники, которые делали на этих компьютерах игрушку с псевдотрёхмерной графикой. Удалось ли им её закончить — мне неведомо, однако движок выглядел со стороны вполне рабочим. Это было круто.
В той школе я проучился только первую четверть, после чего перевёлся в школу вечернюю, которую успешно и закончил. Там информатики, если мне не изменяет память, не было. Равно как не было и привычной атмосферы школьного гадюшника. Школьники там учились сплошь взрослые (некоторые — даже беременные), на оценки в аттестате всем было наплевать. Учителя же относились к нам скорее как к коллегам, чем как к стаду.
Дома у меня тогда по-прежнему был Поиск, и днём, до учёбы, я коротал время за написанием коротких бессмысленных утилит на ассемблере. Впрочем, ладно, моя вечерняя школа — это тема для отдельного разговора.
После получения аттестата год я отдыхал, а примерно в 18 лет таки поступил в один из технических ВУЗ’ов Петербурга. Там снова была информатика. Word, Excel, двоичное счисление… Мне там, если я правильно помню, ставили зачёт автоматом. Однако на нескольких парах информатики я таки поприсутствовал, и увиденное повергло меня в глубочайшее уныние.
Иначе как фарсом процесс обучения назвать было нельзя. Более того: это отлично понимали как студенты, так и преподаватели. Что-то разумное, доброе и вечное проскакивало только на лабораторных и курсовых. Например, помню, как я потратил примерно неделю, мастеря по вечерам на Паскале текстовый редактор. Такое задание выдали моей одногруппнице, которая помогала мне с физикой. Излишне пояснять, что программированию меня научили вовсе не на лекциях: программировать я умел и до этого.
Важное дополнение. Некоторые жалуются на информатику, используя слово «Паскаль», как ругательное. Дескать, он устарел, надо учить более современным вещам…
Скажу так. Между известными мне языками программирования — от Форта и Фортрана до PHP и скриптов 1С-восьмёрки — нет никакой принципиальной разницы. Если ты знаешь один язык, ты знаешь их все. На уровне любителя, разумеется — но знаешь. Существенные различия между языками программирования начинают проявляться только при работе на профессиональном уровне.
Поэтому для современных студентов нет особой разницы, что учить. Хоть Кобол с Клиппером. При наличии базовых знаний, они освоят любой современный язык за пару недель. Проблема студентов не в том, что они получают «устаревшие» знания — их проблема в том, что они не получают вообще никаких знаний. И к школьникам, кстати, это тоже относится.
Простой пример. По роду своей деятельности я регулярно езжу к клиентам в гости, рассказывать им разные интересные вещи об управленческом учёте. Разумеется, разговариваем мы предметно, рассматривая конкретные цифры.
Так вот. На моей памяти не было ни одного пользователя компьютеров, неважного какого возраста, который пользовался бы стандартным горячими клавишами Windows — Флаг + Е, Флаг + R или Флаг + D. Про то, чтобы повесить Excel на свою горячую клавишу я уж не говорю. Спрашивается — зачем нужны уроки информатики, если там не учат даже этой элементарной вещи, которая нужна ежедневно?
Ладно. Плавно переходим к сути вопроса.
Итак, студенты считали информатику эдаким «недопредметом», весь курс которого можно без труда изучить дома, затратив на это минимум времени. К разного рода высшей математике, химии и прочим «профильным» предметам отношение было иным. Серьёзным.
На мой взгляд, студенты ошибались. Информатика преподавалась нам ничуть не хуже, чем тот же математический анализ. Даже, пожалуй, лучше. Просто компьютеры у студентов дома были, а вот места, где можно применить матанализ — не было.
Представьте себе архетипичный голливудский фильм. Где есть какой-нибудь злой русский в ушанке и отважный японский самурай. Наши воображаемые студенты смотрят этот фильм и смеются.
Смеются, когда русский жрёт горстями клюкву, пьёт водку из балалайки и играет в карты с курирующим его агентом КГБ. А вот когда самурай идёт, обнажив катану, делать харакири на крыльце обидевшего его мафиози — студенты не смеются. Потому что в Японии они, скорее всего, не были, и думают, что тут всё серьёзно.
Так вот. Не нужно, пожалуйста, презрительно отзываться ни об информатике, ни об учителях информатики. Это, обычно, хорошие и владеющие предметом люди, которые реально пытаются научить чему-то детей. Более того — некоторых детей они даже успешно учат… после занятий. Однако, к сожалению, классно-урочная система не даёт возможности учить детей хоть чему-нибудь во время уроков и лекций.
И ровно такая же ситуация наблюдается со всеми остальными предметами — от русского языка до физкультуры. Нормально учить класс отобранных по возрасту детей, значительная часть которых в гробу видела учёбу — это утопия. Пожалуй, из всех предметов только история может с успехом преподаваться в формате бесконечной череды исторических анекдотов.
Информатика, математика, химия, физика и большинство остальных предметов, увы, «запакованы» в анекдоты быть не могут. Вот и приходится вменяемым в начале карьеры учителям постепенно мутировать в говорящие магнитофоны или в садистов-неудачников.
http://fritzmorgen.livejournal.com/236361.html
