Сон, книжка, пиво, беседа - вот как люди борются со скукой и бездельем в поезде. Но природу не наебёшь и многие путешественники лежат на своих полках, одолеваемые упругим стояком, в паре с мечтой о хорошем трахе. Секс-туризм без секса, хуйли. И только немногим, истинным баловням судьбы, удаётся замутить перепихон под стук колёс. Поэтому удивительно полное отсутствие порнофильмов на железнодорожную тему. Вот и герой нашего повествования, Толик, хоть и путешествовал в поездах раз десять в год, даже близко не имел возможности скрасить путешествие классическим вагинальным половым актом, не говоря уж про всякие изыски. Но, однажды вечером, Толик сел в поезд и у него в купе оказалась только одна соседка, лет тридцати, приятная на вид. И больше никого. И всё - маршрут следования, день недели, время года, всё говорило о том, что пассажиров , скорей всего, больше не будет. Купе принадлежит им двоим.
Надо сказать, что наши предки, жившие в деревнях, почему-то, называли ебливых мужиков, словом "кобель". Теперь это хорошее слово незаслуженно забыто, а, между тем, оно замечательно характеризует Толика. Толик сразу усмотрел в ситуации возможность хорошо провести время и, когда поезд тронулся, а вещи были разложены, устремился за чаем. Когда он вернулся с двумя стаканами чаю, соседка уже сходила в туалет и переоделась в шорты и футболку. Хуй Толика, лёгким шевелением, сообщил хозяину, что, туго обтянутая шортами задница соседки вполне ему подходит. Хозяин залез рукой в карман штанов и расположил хуй так, чтоб он не выпирал. В начале знакомства приняты устные заверения в симпатии, топорщащиеся штаны - это лишнее. Толик подумал: "надеюсь, подмылась...", а вслух произнёс:
- Извините, но раз уж нам вместе ехать, давайте познакомимся? Меня зовут Анатолий, можно Толя.
- Приятно познакомиться. Меня - Катерина.
Катерина даже не поглядела на собеседника, достала из сумки какую-то мелкоформатную книжку и уткнулась в неё, будто процесс съёма не имел к ней никакого отношения. Хуй первый почувствовал западло и обмяк, но Толик пока не собирался сдаваться.
- Катерина, я чайку принёс, печенье у меня есть. Угощайтесь пожалуйста. До куда едете?
- До конца еду... Спасибо большое за чай, а печенье я не хочу, - отвечала спутница, удвоив своё читательское рвение.
Толик по-разному, так и сяк, пытался завести разговор, но собеседница прочно отгородилась книжкой и отвечала на все вопросы односложно. Духовный контакт, предшествующий контакту физическому, не устанавливался.
- Что ж вы грустная такая? Может, чувствуете себя плохо? Приболели? - уже без всякой надежды, так, для выяснения причин своего пролёта, спросил Толик.
- Да, простыла немного.
- У меня с собой настойка на гималайских травах есть, чудесная просто. Тибетские монахи такую пьют от простуды и чтоб рвение в молитве обрести. Там, в Гималаях, такие сильные сквозняки - с ног валят. А монахов ещё и головы брить заставляют. Только настойкой от менингита и спасаются.
Это был последний козырь Толика, уже потерявшего надежду. Катерина оторвала взгляд от книжки, посмотрела на Толика и, вдруг, впервые за вечер, улыбнулась красивой, доброй улыбкой. Сердце Толика забилось. Та чудесная настойка, про которую он упоминал, была подарком. Один важный и нужный человек поручил Толику передать бутылку этого, весьма не дешёвого, бухла, другому важному и нужному человеку. "Лёд тронулся, господа вагонные ебатели! Напизжу, что разбил пузырь в дороге", - принял весьма непростое решение Толик, красивым жестом извлёк бутылку и свинтил пробку.
- Вы знаете, Анатолий, я не пью совсем. Но, всё равно, спасибо за заботу.
Толик взглянул на открытую бутылку у себя в руках и осознал, что, только что, выпустил из неё могучего джина, по имени "Пропиздон от начальства". И совершенно напрасно. Не за хуй собачий.
- А знаете, Катерина, я, чего-то, то же себя неважно чувствую... - Толик нацедил себе в стакан, для успокоения, пятьдесят грамм и махом выпил, - Может и обойдётся, конечно, но профилактика не повредит.
Детская обида взыграла в Толике. Ему захотелось отомстить за свои поруганные и растоптанные надежды. В идеале - отхлестать связанную спутницу кнутом, ругаясь по-немецки. Но подойдёт и просто - увидеть Катерину смущённой и растерянной. Сделав самое дружелюбное и вдохновенное выражение лица, он принялся целеустремлённо врать.
- А знаете, кем я работаю? Я торгую унитазами. Многие мои коллеги, почему-то, избегают говорить о своей работе. Но я, лично, нахожу её весьма интересной, нужной людям... Согласитесь, вот, например, книжечка, что вы читаете, специально издана, чтобы читать её в туалете. Мягкая, приятная на ощупь, бумага, содержание расслабляющее. Я, как профессионал, сразу такие книги узнаю... Пожалуй, ещё подлечусь настоечкой... У-у-ух, отступает болезнь... Кстати, о книжечке. Я уже обратился к директору с предложением выпустить модель унитаза "Книголюб": увеличенная вместимость, встроенный светильник, тихий смыв. Имейте в виду, если вдруг ремонт затеете. Вообще, у меня много планов...
- Вы энтузиаст своего дела, - пробормотала, явно напряжённая, спутница Толика.
- Все мы энтузиасты этого дела, - Толик сделал вид, что не заметил издёвки и усилил градус энтузиазма на своём лице, - Так вот, планы... Названия, например. Сейчас толчки всё сплошь с названиями типа "Афродита", "атлантик" и прочая чушь. Полная оторванность от реальной жизни и духовных запросов покупателей. Скоро появятся нормальные названия: "кучка", "ветерок", "иприт", специально для любителей общепита - модели "вулкан" и "гейзер", усиленной конструкции. Я, кстати, для закрепления лечебного эффекта, повторю настоечку... Вам не надо? Зря... Э-э-эх... Печеньку... Лечебные свойства сразу ощущаются... О чём я? Ах, да...
Так вот, вещая про ватерклозеты и наслаждаясь явным смущением соседки, Толик провёл минут сорок. Бутылка опустела на две трети. Обида чуток отпустила.
- Катерина, я, пожалуй, лягу спать. Хотел предупредить, что если я буду во сне стонать, эмоционально так и произносить ваше имя, пожалуйста не смущайтесь и не принимайте на свой счёт. У меня много Катерин, с которыми я знаком ближе, чем с вами.
"Надеюсь, я буду громко храпеть" - подумал Толик, отвернулся к стенке и довольно быстро заснул. Ночью, как уже поняли наиболее догадливые читатели, ничего интересного не произошло. Утром Толик, человек не злой, пожалел о своём поведении. Он помог спутнице вытащить вещи на перрон и искренне извинился, если чем обидел или напугал. Толика встречал старый товарищ, Артём. Ему Толик должен был передать сумку со всякими детальками, так, по работе. Зайдя в купе, Артём сразу оценил ситуацию и в его глазах застыл вопрос.
- Засадил? - озвучил уже на улице свой застывший вопрос Артём.
- Засадил... - соврал Толик, сам не зная зачем. Впереди был долгий рабочий день.
Катерина уже в девять утра была дома. Ребёнок был у родителей, в однокомнатной квартирке было тихо. Приняв душ и позавтракав яичницей, она раскрыла ноутбук и за два часа напечатала типовой рассказ. Повествование было про то, как она путешествует в купе вдвоём с приятным на вид, вежливым, но закомплексованным спутником. Он хочет её, но не знает с чего начать. Она берёт инициативу в свои руки, потом берёт инициативу в рот и пошло-поехало. Происходит много секса, плавно переходящего в еблю. Утром он просит у неё номер телефона, возможность новой встречи, но она отказывает ему. Они расстаются навсегда, переполненные самыми светлыми чувствами и делается вывод, что это-то и есть настоящая любовь. Произведение, озаглавленное "Под стук колёс", было отправлено по электронке и, уже с обеда, появилось в интернете.
Вечером Толик вернулся домой не в настроении. Злоебучий гималайский джин, которого он выпустил из бутылки, лишил его половины премии. Трудный был денёк. Чтобы как-то развеяться, Толик решил развлечь себя творениями сетевых авторов. И набрёл в инете на рассказ "Под стук колёс". "Бля, везёт же кому-то с попутчицами...", охваченный досадой, размышлял Толик, "Ко мне бы в купе авторшу, а тормозу из рассказа эту Катерину..." Эмоции требовали выхода, уже второй день требовали. Или это были не эмоции, а миллиарды сперматозоидов в яйцах Толика. Хуй его знает. Толик зарегился и стал каментить. Начал просто - "Афторша - прожжоная блядЪ". Дальше доколупался до некоторых выражений и запятых. Увлекло.
Прошло пятнадцать минут. Толик взглянул на творение своих рук - десяток каментов - мерзких испражнений, по сути и содержанию . В голове, почему-то, всплыл утренний вопрос - "Засадил?" "Вот теперь. Теперь - засадил!" - вслух произнёс Толик.
