- Это просто катастрофа! – Лидия Петровна нервно заламывала руки, мелкими шажками семеня вокруг кухонного стола, за которым, невозмутимый как Будда и огромный как гора, восседал глава семейства.
Обычно Лидия Петровна не беспокоила мужа во время ужина. Это было святое правило. Глава семейства должен был в спокойной обстановке отужинать и отдохнуть. Но сегодня её возбуждённое состояние пересилило устои семейных традиций.
- Я сегодня была в школе… Сама Зоя Васильевна вызывала! – Замерев на мгновение, Лидия Петровна давала понять всю глубину трагедии. Василий Михайлович бросил на супругу короткий недовольный взгляд из под кустистых бровей, но промолчал, продолжая сосредоточенно поглощать жареную картошку с мясом.
- Это по поводу Коленьки! – Лидия Петровна порывисто присела на край стула и, аккуратно сложив руки на колени, трагическим взором впилась в мужа, рассчитывая вызвать у того хоть какую-нибудь реакцию.
Кто бы сомневался, что по поводу Коленьки! Старший то, Иван, уже на втором курсе училища Министерства внутренних дел, а других детей нет. Василий Михайлович пошевелил могучими плечами и слегка вздохнул. Это говорило о крайней степени недовольства. Лидия Петровна хоть и внутренне содрогнулась от страха, но с обречённостью самки, защищающей своего детёныша, решила довести дело до конца.
Они были странной парой. Настолько разные, что можно было просто диву даваться! Лидия Петровна – миниатюрная, хрупкая сотрудница института культуры и искусств, с двумя высшими гуманитарными образованиями, нервная и творческая, читающая перед сном стихи и Василий Михайлович – в прошлом десантник, а ныне майор милиции, огромный, но не растолстевший к своим сорока пяти годам, как большинство его коллег, а регулярно таскающий штангу в спорт зале, тщательно пережевывающий еду и всегда молчаливо-сосредоточенный. И при этом они были прекрасной супружеской парой! Лёд и пламень, соединившиеся в этой семье, давали свет, воду и тепло, сосуществуя гармонично и без катастроф.
Имеющая свой собственный твёрдый взгляд на вопросы, касающиеся искусства ренессанса и постмодернизма, Лидия Петровна безгранично преклонялась и, практически, боготворила супруга в вопросах, которые по её мнению относились к категории мужских. Так же безукоснительно не вмешивался в женские дела и Василий Михайлович. Гармоничные отношения, сложившиеся во всех сферах семейного быта, к тому же были скреплены весьма сильным, хотя и не выставляемым на показ, взаимным чувством любви.
И дети у них получились весьма разные. Старший был копия отец. И по телосложению, и по характеру. Уже в третьем классе он твёрдо решил пойти по стопам отца. Не блистая особыми достижениями в школе, он, тем не менее, сосредоточенно добивался своей цели. Хотя из школьных предметов его любимыми были турник и штанга, особых потрясений его учёба не принесла. Раз и на всегда усвоив, что для успеха ему потребуется хороший аттестат, он долбил все предметы с упорством шахтёра-рекордсмена до тех пор, пока не получал желаемую оценку, беря упорством там, где не смог взять умом.
Лидия Петровна пыталась со своей стороны прививать ребёнку чувство прекрасного, но, встретив стену удивлённого непонимания со стороны старшего сына и его отца, ретировалась с поля боя, решив отыграться на младшем.
А младший, по всем статьям, пошёл в мать. Хрупкая конституция и общая хилость организма с младенчества предопределила его под усиленную опёку мамы и бабушки. Да и по складу характера он больше предпочитал чтение книг, чем прогулки на улице. Василий Михайлович молчаливо разрешил супруге взять на себя всю ответственность за гармоничное развитие этого индивидуума, хотя и не совсем одобрял такое развитие ситуации.
Но и с младшим Лидии Петровне пришлось испытать разочарование. Показывая явные признаки недюжинного интеллекта и творческий полёт мысли, Коля, рано познакомившийся с компьютером, отдал ему безоговорочное предпочтение перед прелестями японской поэзии и русской прозы. Никакие усилия матери не смогли сломить этот деструктивный, по её мнению, интерес к бездушным железякам и, к девятому классу, Коленька уже был человеком, практически, потерянным для большей части нормального человечества, хотя и весьма известным, в широких кругах узких специалистов компьютерного ремесла…
- Зоя Васильевна рассказывала такие вещи!!! – Лидия Петровна выдержала драматическую паузу и, картинно закатив глаза, продолжила: – Я в это просто не могу поверить!
Продолжая помогать обществу путём тщательного пережевывания пищи, супруг приподнял левую бровь и слегка пожал плечами. Это была уже целая речь! И хотя Лидия Петровна явно услышала упрёк в свой адрес, мол, ты же занимаешься воспитанием ребёнка, она определённо решила привлечь отца семейства к этому разговору.
- Она считает, что у Коленьки полностью отсутствуют знания, даже в рамках школьной программы, по гуманитарным предметам!
Василий Михайлович опять молча пожал плечами. Ну, вот это, уже точно оскорбление! Лидия Петровна нервно вскочила и буквально крикнула в глубь квартиры:
- Коленька! Возьми дневник и иди сюда! Папа хочет с тобой поговорить!
А вот это уже перебор! Глава семейства, от удивления, даже на мгновение перестал жевать и удивлённо глянул на супругу. Понимая, что она перешла все границы, Лидия Петровна ответила пламенным взором человека, который, сжег за собой все мосты и готов на всё! Не часто в их семье бывали такие грандиозные ссоры!
То ли дали о себе знать двадцать два года супружеской жизни, то ли профессиональное чутьё милиционера, то ли действительно расстроенный вид любимой, хотя и излишне нервной, жены, но Василий Михайлович уступил. Хотя он всё так же молча продолжил свой ужин, Лидия Петровна почувствовала – она победила!
Окрылённая своим успехом она заговорила уже без пауз:
- Он абсолютно не интересуется ничем, кроме этого своего ящика! – испытывая животный страх гуманитария к вычислительной технике, Лидия Петровна суеверно называла компьютеры, да и любую другую технику, только ящиками. – По биологии, географии, истории и даже, представляешь, даже по литературе – он ничего не знает! И не хочет! Конечно, Зоя Васильевна не могла не отметить, что в точных науках Коленька весьма силён. Даже более чем весьма! Она не преминула отметить, что на городских олимпиадах по физике и математике Коленька занимал призовые места. А уж после победы на областной олимпиаде по… - Лидия Петровна пренебрежительно повертела руками - … по этой, как, её там?.. По информатике!.. Её вместе с Коленькой и несколькими другими учениками даже пригласили в областной департамент среднего образования для вручения грамоты!
В дверном проёме кухни нарисовался силуэт юноши, весьма хилого сложения, но с весьма горящим взором уверенно в себе человека. Лидия Петровна ещё активней зашагала по кухне:
- Представляешь? Она ещё так смеялась! Рассказала один забавный случай. Там, в департаменте, произошёл какой-то казус. Что-то повисло или отвисло, короче – что-то сломалось. – Лидия Петровна нервно хихикнула. - А починить никто не мог! Так вот, Коленька за пятнадцать секунд им всё исправил! Прямо на глазах у руководителя департамента! Зоя Васильевна сказала, что Пётр Иванович был очень доволен и хвалил Коленьку, звал на работу после школы!
Василий Михайлович вопросительно посмотрел на сына. «Подумаешь, - молча пожал плечами парнишка. - Проблема-то была пустяковая…» Всё-таки умение молча понимать друг друга было у них в крови. Не заметив этого диалога, Лидия Петровна продолжила свой взволнованный монолог. Ловко выхватив из рук сына дневник и потрясая им над головой, она возмущённо вопрошала:
- Но как же остальные предметы!!? Я, конечно, понимаю, что это не очень важно. Сейчас ЕГЭ и тебе надо только профильные предметы сдавать. Но двойки ещё никого не украшали! – Коленька презрительно дёрнул плечом и поднял нос.
- Но я же говорю сейчас о другом даже! Я говорю о всестороннем развитии человека! – Лидия Петровна положила дневник на стол и начертила руками большой круг, который должен был, по всей видимости, объяснить слушателям, какое всё-таки развитие должно быть. – Ещё Козьма Прутков говорил: «Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння»! Но, помимо этого, есть ещё вообще понятия о человеческих ценностях!!! Василий, ты знаешь, что он заявил на последнем уроке литературы?
Глава семейства конечно не знал. Молчаливый вопрос, адресованный сыну, сразу получил такой же молчаливый ответ: «А я прав! И меня не интересует мнение Зои Васильевны!» Немного озадаченный столь дерзким ответом, Василий Михайлович подтянул к себе дневник и начал медленно его перелистывать.
Не дождавшись внятной реакции на свой вопрос от мужской части семьи, Лидия Петровна с интонациями прокурора в Бассманном суде продолжила:
- Он сказал, что не читал… - очередная драматическая пауза - … Достоевского!!! И не собирается! Поскольку это ему, в будущем, не пригодится!!!
Обессиленная этими страшными словами она рухнула на стул. На кухне повисла звенящая тишина. Коленька, с гордо поднятой головой, всем своим видом изображал стойкого оловянного солдатика, а глава семейства пристально разглядывал какую-то страницу дневника. Пауза уже превращалась в нечто безобразное, по длительности. Лидия Петровна переводила встревоженный взгляд с отца на сына и начинала понимать, что она чего-то не понимает. Ожидая несколько иной поворот событий, Лидия Петровна растерялась.
- Я сегодня был на совещании в управлении… – неожиданно прервал паузу Василий Михайлович.
Столь резкая смена темы ещё больше огорошила Лидию Петровну.
- А при чём здесь… - растерянно начала она.
И тут глава семейства слегка приложился своей лопатообразной ладонью по столу. Он себя сдерживал и старался сделать это не сильно, просто, что бы привлечь внимание к своим словам, но посуда на столе подпрыгнула и жалобно дзынькнула. Лидия Петровна резко замолчала. За все годы совместной жизни муж никогда так на неё не повышал голоса! В глазах защипали слёзы обиды. Понимая, что он немного распустил нервы, Василий Михайлович смутился, но, попросив взглядом прощения у супруги, продолжил:
- Там нам рассказали, что случилось ЧП областного характера. Были взломаны сервера одной государственной конторы. – Слова тяжелыми камнями бухались в тишину кухни. – Работали очень профессионально. Брутфорс и трояны через мыло не прошли. Защита там нормальная – и ативирь стоит, и брэндмауэр грамотно настроен, порты закрыты, да и вообще - админы не лохи…
Заговоривший на тарабарском языке муж напугал Лидию Петровну до покалывания в кончиках пальцев. Но ещё больше напугал её Коленька, который внимательно слушал всю эту охинею и судорожно сглатывал.
- Ламеров там по сотню в день кушали. – Василий Михайлович пристально смотрел на сына, а тот очень быстро переходил в чёрно-белую расцветку.- Но нашёлся один, который очень грамотно подсадил хитрую программку, эдакий гибрид келоггера, трояна и вариативного вируса с изменяемой сигнатурой. Он только под рутом работал, да так тонко, что его ни одна защита не нашла. Через два транзита залез на серваки под паролем админа, зипанул какую-то инфу, зашифровал её сто двадцати восьми битным ключом и, пройдя обратно - сбросил куда-то, используя четыре анонимайзера. Что именно программа спёрла - узнать не удалось. Траф был маленький. Она потом почистила реестр, логии стёрла, убрала все свои следы и удалилась. Специалисты по информационной безопасности посчитали, что только свои это могли сделать. Если бы не одно но! – Василий Михайлович медленно поднялся из-за стола. Коленька, судорожно всхлипнув, начал пятиться в коридор.
- Взломщика подвела маленькая ошибка. Даже не ошибка, а так – мелка страстишка к дешёвым эффектам. На одном компе осталась безобидная программка. Настолько безобидная, что на неё даже не обращали внимания по началу. Запускаясь из обычного шедулера она периодически выводила на экран картинку с надписью: «Привет от весёлых кактусов!»
- Васенька! – жалобно пролепетала Лидия Петровна, – а к чему ты это рассказал?
- Если бы тремя днями раньше министерство образования не приняло решения о доработке материалов к ЕГЭ, – Василий Михайлович казалось, не услышал вопроса, - то в департаменте были бы очень большие проблемы. А так - просто обратили внимание на столь вопиющий факт. Так когда, говоришь, грамоту вручали?
Коленька слабо пискнул и рванул в свою комнату.
- А как же Достоевский? – полностью утеряв взаимосвязь между происходящими событиями, прошептала Лидия Петровна, в состоянии близком к обмороку.
- ПУШКИН!!! – рявкнул глава семейства.
- Что – Пушкин!? – мир рушился и круги плыли перед глазами растерянной женщины.
- Лидусь! Пушкин – то же не читал Достоевского!- уже мягче сказал Василий Михайлович и, вытащив ремень, с грацией атакующего медведя, кинулся за сыном. Замерев, на мгновение в дверном проёме, он повернулся к супруге и ободряюще произнёс:
- А «Преступление и наказание» мы сейчас напишем по новой!!! – и скрылся в сумраке коридора…
… на столе лежал раскрытый дневник. На его полях, стилизованные под фигурки людей, шариковой ручкой были нарисованы десятки веселящихся кактусов…
© Laputa
