Вот так вот. Двухнедельному летнему отпуску плавно приходил готичный, я бы даже сказал неотвратимый песдец. Причем, он как-бы недвусмысленно говорил, что хватит, товаресч, занимацца ремонтом, в виде укладывания метлахской плитки в ванной. Хватит, блять!
Ну и, как пел столп русского панк-рока Юрий Хой: "Всё за лицо, за лицо, за лицо...". Помните? Про Кащея Бессмертнова сказка? Ну вот. Как-то с утра я ему и подпел... Правда подпел громко и без всяких обиняков. "Надоело!". Ниибёт, и завтра иду на рыбалку.
Дома сразу вопросы, типа какие это еще рыбалки? Да самые обычные, ответил я. Без бредней и косынок, без динамита и прочей взрывоопасности. Просто посидеть тупо на берегу, пялицца в поплавок, подсекать незатейливую плотву и тупорылых ершей. Не улова ради, спокойствия для... И, собрав свои рыболовецкие причиндалы, рано утром в пятницу я был таков.
- Все заебло, заебло, заебло, - насвистывал я, и призывно щерился солнцу, поднимавшемуся над горизонтом. К речке! Пешком! Тихие заводи и глубокие омуты - это все моё. Ровно на три дня... Правда идти далече, километров пять, это если не по дороге. Но это не плитку выравнивать в замкнутом пространстве. В соседстве с унитазом, кстати.
***
Палатка на берегу, костер, удочка и, (ну чо уж тут скрывать), пива взял с собой немного. "Немного" - не буду уточнять сколько, сами судите - палатка, пожрать с собой. В общем, идиллия. Я - с удочкой наперевес, в одноместном домике из плащщовки - пиво не остывает. Солнышко греет, птички поют, водичка журчит...
Идиллия длилась часа два. Потом приехала нерусское машынко и оттуда выгрузилась шумная компания. В этот момент померкло даже солнце. Птички тоже своевременно завалили свои клювы, чтобы дать пропеть соло двум бакланам.
- Отдыхаем, - прокричали они дуэтом.
- Как здорово, - вторили им три курицы, вылезшие следом из машынки.
- Давай бухать, - сказали бакланы.
- Ничего не имеем против, - отвечали курицы.
- Тогда метнулись за дровами, а мы тут с Серым немного отдохнем.
Сильная половина человечества достала из багажника по бутылке пива и радостно уселась у машынки. Прекрасная - безоговорочно и беспрекословно скрылась в кустах.
Сразу скажу, видок у девиц был, скажем так, не для прогулок на свежем воздухе. Ни разу не видел, чтобы на природу одевали колготки в крупную сетку. Ну как крупную? Сантиметр на сантиметр ячейки где-то. Короткие юбки - это понятно. Это чтобы тело дышало. Ну, и декольте для этих же, стало быть, целей.
Напомню, что с приездом компании, тишина испарилась, как аванс. То есть молниеносно. Из кустов раздавались радостные выкрики послушных дровосечек, а с полянки - дебильная музычка, звон бутылок и самодовольное рыгание бакланов.
К тому времени я уже наловил прилично, и точно зная, что у рыбы нет ушей, продолжал с энтузиазмом закидывать удочку... Прошло минут десять. Клевать перестало. Как отрезало. Чик и нету! Мысленно молясь всем природным богам, я одновременно крыл небоскребным матом возмутителей спокойствия.
И боги меня услышали! Музычка моментом смолкла. Стало тихо. Но ненадолго. Один из бакланов стал говорить по мобиле. Говорить, это сказано интеллигентно. Из обрывков фраз, доносившихся до меня, я понял, что бакланий отдых накрылся маскировочным халатом. Также я почерпнул несколько новых эпитетов из ненормативной лексики, которые обязательно вверну в какой-нибудь креатив.
- Ну чо там? - осторожно поинтересовался баклан номер раз.
- Да косяк какой-то, срочно надо в город, - отвечал второй.
- Дык, больше некому что ли?
- Лан, щас мухой слетаем и вернемся.
В итоге, кросавцы резво запрыгнули в машынку и умчались восвояси. Все смолкло.
***
Первым откликнулся дятел. Неуверенным кивком своей красной головы он негромко тукнул в дерево. Ему ответила какая-та другая птичка, типа щегол. Потом еще кто-то свистнул. Но кульминацией птичьего концерта был выход куриц:
- Нихуя себе! - сказала первая, маленькая аккуратненькая блондинка, - а где народ?
- Вот это номер, - вставила другая, та что в колготках в сетку, - зря вообще поехали!
- Может мы заблудились? - предположила третья, самая симпатичная, и с красивой высокой грудью, - может это не та полянка?
Девчонки переглянулись:
- Как не та? - рассержено сказала блондинка, - Вот дерево, вот кусты, вон мужик рыбу ловит!
- А наши где? - спросила та, что в колготках.
- Наши - не пляшут, - ответила блондинка.
- Может прикалываются просто? - предположили "колготки".
- Аууууу! - тоскливо вскрикнула сисястая, - мальчики!!! Вы где?
В ответ ей тихо вторило эхо, перемежавшееся с блондинкиным - "впизде!"
- Делать что будем?
- Не знаю, я есть хочу!
- Говорила вам, не надо было ехать!
- Тихо, вы! Пойду у рыбака спрошу...
Я с интересом наблюдал, как блондинка на высоких каблуках направилась по песку в мою сторону.
- Здравствуйте, - сказала она, присев рядом на корточки.
- Привет, красавица, - оценивающе глянув на ее ноги, поздоровался я.
- Извините, тут раньше машина стояла.
- Было дело.
- И где? Вернее, куда она делась?
- Уехала, - честно признался я.
Глаза блондинки округлились:
- Как?
- А вот так, - скорбно вещал я, - завелась и, крутя колесами, умчалась вдаль.
- А мы? Как же мы? - чуть не плача воскликнула девушка.
- Да не расстраивайтесь вы так! - во мне проснулся джентльмен, и я положил ей руку на коленку, - Срочный звонок, неотложные дела, разрулят сейчас и вернуцца.
- Правда?
- Обязательно!
Она заметно повеселела:
- А далеко до города?
- Если через КП поедут - минут 5-10.
- Значит, скоро приедут?
- Через КП не всегда самый короткий путь, - многозначительно сказал я.
- В смысле? - удивилась блондинка.
Я резанул правду-матку, причем резал сначала болгаркой, потом прошелся по периметру автогеном:
- Они пивком уже навскидывались прилично.
- И?
- Нельзя им через пост ГАИ. Алкоголь и руль также несовместимы, как половой хуй с циркулярной пилой.
- Ой! Вы меня прям напугали, и как нам быть?
- Пешком, да на каблуках, да через поле, - я прикинул расстояние в уме, - будете кондылять часа три, не меньше...
- А босиком? - логично уточнила блондинка.
- Подруга ваша колготки порвет, - улыбнулся я.
- Та-а-а-к, - протянула она, - значит будем ждать. Мы тут позагораем пока, можно?
- Я не против, - великодушно разрешил я, - только не орите громко.
- А меня Света зовут.
- Оч приятно, - я тоже галантно представился.
Белобрысая фея удалилась к подружкам, а я продолжил рыбалку. Прошло два часа...
***
Поймал я немного, потому что поглядывал в основном не на поплавок. Девчонки весело резвились в сторонке. Вид обнаженных нимф, плещущихся поодаль, был мне явно интереснее чем разноцветный кусочег пластмассы, то и дело ныряющий под воду. Мысль о разнузданном совокуплении со всеми троими настойчиво точила мой мозг. Ну а чо? Да будь эти ныряльщицы самыми последними в мире проститутками, проститутки же тоже люди! И ебацца тоже хотят.
Между тем машынка не спешила возвращаться. Купальщицы заметно приуныли и, одевшись, минорно сидели в тенечке. На их лицах была вселенская скорбь, сравнимая по значимости разве что с гибелью от диареи любимого хомячка. Блондинка встала, поправила юбку и подошла ко мне:
- Не едут, - трагично заявила она.
- Фигово, - констатировал я, - а позвонить не пробовали?
- Гыыы, - невесело рассмеялась Света, - мобильники в машине остались, вещи тоже.
- С моего попробуй, - я протянул ей трубку.
Блондинка, радостно спасибнув, стала тыкать в кнопки. Через минуту печально вернула телефон.
- Не отвечает? - поинтересовался я.
- Не нашла, - чуть не плача ответила она.
- В смысле?
- Нет у тебя "Серого" в телефонной книге!
- А должен был быть?
- У меня-то есть! Сразу после Саши был записан - "Серый"!
Несколько подивившись блондинистой логике, я неуверенно спросил:
- А номер не помнишь?
- Нет, - честно призналась она и шмыгнула носом.
- А девчонки?
- Смеешься что ли? - девушка укоризненно покачала головой, - Они тем более. Серый - мой парень. Вот!
Сидим, молчим.
- А Олька есть хочет, - тихо сказала Света.
- Это которая Олька?
- Ну, вот та! - девушка показала пальцем, - В колготках которая.
- А-а-а, - протянул я, - а ты?
- А я - Света, - печально возвестила она, - а другую Маринкой зовут.
В голове пронеслась известная поговорка про девушку Свету и про вытекающий из этого повод, но вместо того чтобы озвучить ее, я уточнил:
- Сама тоже, наверное, проголодалась?
- Угу, - ответила Света.
- Ты знаешь, как говорят японцы, - я игриво подмигнул блондинке, - голодному можно дать рыбу, а можно и удочку.
- Не поняла?!
- Держи, - я протянул ей удилище, - а я пока схожу посмотрю, что у меня там из съестных припасов.
В палатке я оценил обстановку. Здоровый мужик, то есть я, три девицы, отрезанные от цивилизации, голодные причем. Фору в харчепоглощении дадут любому. На четверых выходило не очень много. Хлеб, несколько помидорок, пару огурцов. Ну ничего, наварим ухи и все будет тип-топ. Рыбы-то наловил почти целое ведерко. Пиво опять же имеецца. А самое главное - бутылка водки!
- Свет, живем! - крикнул я весело, но увидев печальный и растерянный вид блондинки сразу как-то осекся.
- Я такая неловкая, - сквозь слезы лепетала девушка.
- Что случилось, барышня?
- Вот, - она вручила мне удочку, - я потянула, а она хлоп! И вот...
На удилище сиротливо болталась одна леска...
***
Делов то! В рюкзаке грузила запасные и крючки спокойно лежат себе в коробочке. За поплавком и сплавать можно, вон он виднееца, не так и далеко. Но я не спешил успокаивать незадачливую рыбачку. Решил сыграть на чувствах. В данном случае на чувстве вины:
- Ну вот и половили, - трагично сказал я.
- Я не знаю. как так получилось, она сама, - Света всхлипнула и подошла вплотную ко мне, - не сердись, а?
- Я не сержусь, - также скорбно вещал я, обнимая плачущую рыболовку-спортсменку, - на эту удочку теперь мы ничего не поймаем.
Света прижалась еще сильнее. Я моментально фрагментарно отреагировал, что не ускользнуло от внимания блондинки:
- Ой, - тихо прошептала она, - а если Серый приедет?
- Ты же хочешь этого, - двусмысленно промолвил я.
Белокурая дева видимо очень скучала по своему Серому, поэтому она взяла меня за руку и призывно повлекла к берегу:
- Чтобы девчонки не видели, - пояснила она и, чуть привстав на цыпочки, поцеловала меня в губы.
- От чужих глаз подальше, к чужому телу поближе, - согласился я и решительно взял ее за грудь.
Через тонкую ткань топика я ощутил, как ее сосочек материализовался в упругую марель. Другой рукой я нежно поглаживал Светину попку. Моя закидушка призывно топорщилась из трикошек, а Светины пальчики старались сделать из нее как минимум спиннинг. Я запустил руку под маечку и одним движением явил на свет молодую упругую грудь. Сдержацца я не смог и припал губами к нежно-розовому сосочку. Света сдавленно ойкнула и, уперевшись в меня ладошками, отстранилась. Она посмотрела на меня в упор и зачем то поправила челку. Потом взгляд ее устремился вниз.
Девушка опустилась и умело освободила то, что так явно просилось наружу. Медленно приблизилась и осторожно поцеловала моего красавца в голову. Затем чуть приоткрыла ротик, нежно облизала и одним движением всосала в себя почти до половины. Остановилась. Подняла на меня свои глаза, чтобы оценить произведенный фурор. В ответ я не стал артистично ахать, а только утвердительно кивнул головой.
Сосала она непревзойденно! Я бы даже сказал самоотверженно. Полностью отдаваясь действу с французским названием "минет". Слегка помогая себе рукой, Света все глубже и глубже вбирала частичку меня. Потом замедлила темп, а вскоре и совсем прекратила сосать.
- Мне так неудобно, - прошептала она, - ложись!
Я послушно улегся на травке, а она пристроилась полусидя полулежа. Положив одну руку себе под голову, я любовался, как мой боевой товарищ то появляется, то исчезает в Светиных устах. Обнаженной грудью она в такт касалась моего тела, и это тоже придавало массу дополнительных ощущений. Но самое главное! Я не мог оторвать своего взгляда от ее прелестной ножки!
Если бы по этому рассказу Тарантино снял фильм, то уверяю вас, минуты три эфирного времени занимал бы крупный план Светиной ножки. Высокий каблук, плавные линии подъема стопы, тонкие ремешки босоножек, изысканные пальчики с сиреневым лаком... ммммм...
Я почувствовал, что пора уже и честь знать, и, положив руку на ее затылок, чуть прибавил темп... И вот тут, на самом интересном месте, когда первая струя стремглав пробиралась через мой хуй, эта самая безупречная ножка грациозно так соскальзывает по травке и вступает в взаимодействие со стоящим недалеко ведром. С рыбой, блять! Пиздык! Дальше как в замедленной съемке. Ведерко начинает качацца из стороны в сторону, неземное блаженство в моих гляделках сменяецца ужоснахом, с моих губ, вместо сладкого стона, срываецца протяжное "блиааа"... и весь улов низвергаецца с обрыва нахуй!
Обильно окропляя окрестные лесонасаждения остатками спермы, я ринулся за ним. Как заправский бобслеист на голой жеппе я спустился по склону, как нигерийский легкоатлет с низкого старта устремился к воде, и, в неимоверном прыжке, которому мог позавидовать любой мячелов-воротчег, выловил ведерко... Пустое!
***
- Ну вот и пообедали, держи, - я картинно бросил в пустое ведро единственного ерша, который тоскливо лежал на травке.
- На всех не хватит, - многозначительно сказала Света, - мда...
- Блин, ногу кажется подвернул.
- Болит? - искренне посочувствовала блондинка.
- Терпимо. Хромать буду теперь.
- Может перевязать чем нибудь?
- Ага, разве только леской, - я пнул здоровой ногой валявшуюся удочку, - Ладно, зови подруг своих, перекусим чем бог послал.
Девчонки, не без моей помощи разумеется, развели костер. За знакомство скушали ерша. Ну как скушали? Выпили коктейль с одноименным названием. Закусывать особо было нечем.
- Жалко рыбу, - сказала Света, - можно было бы на углях ее запечь.
- Ага, есть еще сильнее хочется, - заныла сисястая Маринка.
- Как же так у вас получилось? - хитро улыбнувшись, спросила Олька, та, что в колготках.
В ответ я только махнул рукой, а Света заметно покраснела.
И тут... И тут я вспомнил! Вспомнил, как пацаном ловил здесь с друзьями рыбу! Обычной рубашкой! Рукава завязываются узлами, двое эту рубашку держат, а третий сверху по течению идет с дубиной и загоняет улов в импровизированную сеть. Три-четыре захода и мелочи несметное количество. Тут в одном месте неглубоко, течение быстрое, накормлю я, барышни, вас рыбкой, стопудов накормлю!
Правда рубашки нет. На мне футболка, на девчонках тоже лоскутки какие-то. Опа! Мой взгляд остановился на Олькиных ногах. Если Тарантино уговорил бы меня разрешить снять фильм по этой "сторе", то время показа женских ног в картине увеличилось бы вдвое!
Тем временем ерш, да еще почти без закуси, дал о себе знать. Олька улыбнулась, проследив мой взгляд, и пошевелила пальчиками. Пьяно хихикнула.
- Так, девчонки, у меня есть идея, - сдержанно сказал я.
- Какая? - оживились подружки.
- Будет нам улов! Оль, пойдем в палатку.
Девчонки переглянулись. Олька встала, пожала плечами и отправилась вслед за артистично хромающим мной. Перед входом в палатку она обернулась и зачем-то показала Светке язык. Тут же скрылась внутри. Я залез следом и начал с места в карьер:
- Снимай колготки! Живей!
Олька понимающе улыбнулась, чуть приподняла свою попку и грациозно, насколько позволяла одноместная палатка, сняла с себя будущий невод. Потом опять нервно хихикнула, немножко подумала и стянула с себя и стринги. Аккуратно положила их рядом с колготками, откинулась и развела свои ноги в стороны.
Я понимаю, что по всем законам жанра, в этом самом месте, я должен был сделать серьёзное литсо, укоризненно забрать рыболовно-браконьерскую снасть, бывшую в прошлой жизни обычными колготками, и гордо уйти. Понимаю, что так было бы смешнее! Но! В тот момент мне было совсем не до смеха. Я тяжело вздохнул, стянул до колен свои трикошки и взгромоздился сверху на охочую до сексу красотку.
Сначала мы ебались в миссионерской позе. Потом нам это наскучило, и Олька предложила взять ее сзади. Я взял. Затем и это нам наскучило, и Олька села сверху. Прикрыв свои сладострастные зенки, я очень радовался такому бурному окончанию отпуска. Олька знала своё дело. Но нам вдруг опять стало скучно. Я перевернул ее опять к лесу задом, чуть послюнявил дырку ануса и проник в Ольку альтернативно. Запасной вход был реально плотнее и теснее, и вскоре я непреминул весело и обильно излицца.
***
Первым из палатки, держа на вытянутых руках сетчатую рыболовку, вышел я. Не забывая усиленно прихрамывать, я подошел к костру:
- Вот! - устало сказал я.
- Трофей? - поинтересовалась Света.
- Гы-гы, - хохотнула Маринка, эротично качнув своими сиськами.
- Нет, красавицы, это билет в наше сытое, насыщенное фосфором, будущее!
Подошла Олька и опять показала Светке язык. Та, в ответ, презрительно фыркнула и назвала Ольку набитой дурой. Олька томно потянулась и вовсе не обиделась, а только снова показала язык. На этот раз Маринке. Та, в ответ, в точности до слова процитировала свою белокурую подругу.
Предчувствуя назревающий конфликт, я плеснул девчонкам еще спиртного, и вкратце объяснил, что от них потребуецца в скором времени. При этом я многозначительно показывал на свою ногу и недвусмысленно намекал, что в ловле рыбы принимать участие буду как фтыкатель.
Раньше я думал, что самое смешное на свете это ебля на балконе, напыщенная (пыщ-пыщ) глупость и короткометражки про мистера Бина, но я глубоко ошибался. Оказываецца самое смешное - это процесс ловли рыбы полуголыми полупьяными пелотками с использованием подручных, (ой! запуталссо!), наножных, конечно, средств.
Светка с Маринкой держали колготки, а языкопоказующей Ольке вручили дубину и отправили вверх по течению. При этом они растягивали "невод" насколько это возможно в том месте, где обычно находицца нижняя часть туловища. Не забывая сыпать остро-колкие эпитеты, касающиеся Олькиной жеппы, подружки поочередно ёбкались в воду, а один раз чуть не упустили снасть вниз по течению.
Олька не обращала на них никакого внимания, мило улыбалась мне, сидящему на берегу, и ждала команды к старту с дубиной наперевес.
- Погнали, - скомандовал я, но ничего не произошло. Олька стояла как вкопанная.
- А как? - крикнула она.
- Пугай рыбу!
Олька переступила с ноги на ногу и громко заорала:
- Ату! Ату!
- Гы-гы-гы! - заржали красавицы ниже по течению, и опять чуть не упустили "сеть".
- Оль, дубиной по воде! - подсказал я, ради того что у нас с ней было.
- Плюх! Плюх! Плюх! - Олька, как сапер, тыкала палкой перед собой.
- Не так, Оль! Плашмя лупи! - крикнул я, вспомнив миссионерскую позу.
- Оль, не так! - отозвались подруги, - ты ее лучше по другому испугай!
- Да как, блять?
- Лицо в воду окуни, гыыыыы!
При этом Светка с Маринкой опять попадали в воду. А когда успокоились и заняли исходную позицию, я невольно залюбовался юными браконьерками. На обеих - мокрые майки, облегающие грудь, и показывающие, что с сосками у них тоже все в порядке. На одной - стринги, на другой - кружавчатая несуразица, тоже намекающая, что с первичными половыми признаками у них все окей. Мой рыбак начал просыпацца...
***
Смеркалось. Мы сидели у костра и в четыре рта поглощали испеченную на углях рыбу. Водка с пивом давно закончились. Светка дремала. Маринка стояла у обрыва, с которого я так грациозно спустился, и смотрела на закат. Олька вытерла губы тыльной стороной ладони и тихо шепнула мне на ухо:
- Я в палатку.
- Угу, - ответил я, - иди, я скоро.
- Жду, - так же тихо сказала Олька и скрылась в болониевом домике. Через несколько минут оттуда послышался храп.
Я встал и, почти не хромая, подошел к Маринке.
- Красиво здесь, - сказал я, обнимая ее за талию, - тебе не холодно?
- Неа, - ответила Маринка, но руку не убрала, - А ты молодец, хорошо придумал с колготками.
- Это еще что! - я скромно опустил глаза.
- Прикольно, - мечтательно протянула она и прижалась ко мне... Мои губы легко нашли ее мочку уха и я страстно зашептал:
- А завтра я вас еще сусликов научу ловить... Или ондатр...
***
PS (спешл фоо Тарантино): У Маринки кстати, тоже красивые ножки, может замутим фильму, Квентин?
(C) MGmike эМГэМайк. 2009, сентябрь.
