Одиссей задумчиво отхлебнул вина, заботливо оставленного ему супругой, и продолжая смотреть на потрескивающий огонь в камине, пытался в деталях восстановить, по памяти, очертания побережья Острова Калипсо. Последнее время Царь Итаки убивал на рисование. Раньше было некогда. Не было времени рисовать, проплывая между Сцыллой и Харибдой. Даже у Калипсо он был лишён возможности заниматься чем хотел, хотя проторчал в её плену, кажется, вечность. А теперь вот это время появилось, и Одиссею это ужасно нравилось.
Истории о его подвигах, и о верности его супруги Пенелопы, ждавшей мужа 20 долгих лет, уже были известны всей Элладе. Возвращение Героя на Итаку сложно было назвать не замеченным. Мало кто ждал его возвращения, на свою беду. Всё уже позади. Ему опять всё удалось. Который раз.
Раньше приходилось жить грабежами. Многие, из пытавшихся бесплатно проплыть мимо его острова купцов, поплатились за это жизнью. Одиссей был молод и жаден до приключений в ту пору своей юности. К тридцати годам он уже был заметной личностью среди царей всей Эллады. Вовремя и удачно сложилась женитьба на сестре жены Менелая. Политический вес Одиссея укрепился необычайно. Ему удалось собрать приличную дружину из отчаянных головорезов, готовых идти за своим царём хоть к Аиду в гости (что, собственно, потом и произошло, однажды). Итака процветала. У Одиссея родился сын – Телемах. Его флот и армия росли как на дрожжах.
Ничто не предвещало последующих событий. Но они случились.
Елена сбежала с Парисом, перепрыгивая через тысячи напрасных смертей ради своей любви.
Одиссею предсказывали не скорое возвращение домой если он пойдёт воевать, однако остальным царям предсказали поражение в войне, если с ними не будет Одиссея. Боги умеют шутить. При таких обстоятельствах выбора просто не было. Ссориться с Агамемноном? Минелаем? Их войска превосходили силы Одиссея многократно. Это было бы самоубийством.
Дать им повод посчитать себя оскорблёнными и выжечь Итаку? Ему не хотелось ехать. Но пришлось.
Как радовалась Афина! Богиня. Его взбалмошная покровительница. Сколько раз она его спасала. Наверное, столько же, сколько и втравливала во всякие истории. Но именно благодаря её советам Одиссею удалось привлечь необходимых, для общей победы, союзников.
И была Троя. Тяжёлая осада, длившаяся два года. Сейчас уже брешут что пять лет. Лет этак через 200 будут говорить, что осада шла 10 лет. Потому что это уже легенда. Ни один город в мире не подвергался столь длительной осаде. Два года не прекращающихся боёв, огня, крови, смрада, боли, потерь. Это немыслимо много. Стены Трои строил сам Посейдон. Они были неприступны. Апполон и Арес сражались за оборонявшихся похитителей Елены. За любовь. Но и немало Богов штурмовало стены Трои вместе с людьми. За порядок. Великая война поссорившихся Богов.
Боги. Всё это из-за них и заварилось. Выяснение кто из богинь всех прекрасней стоило огромного количества жизней.
Одиссей действительно помог взять Трою. Если бы он не был любимчиком Афины…
- Как приятно, милый, ты обо мне не забываешь!
Одиссей дёрнулся от неожиданно прозвучавших за спиной слов и пролил вино на тунику.
- Афина! – Одиссей вскочил лицом к гостье. – Ты всегда так неожиданно… Разве пришел объявленный тобой срок? Прошло три года? Я заметил только два из них. Гм… почти два.
- Так ты не рад? – надула губки Богиня.
- Твои появления приучили меня к тому, что близок момент, когда предстоит сражаться за жизнь. – Одиссей, на всякий случай, бросил взгляд на свой лук, висящий на стене так, чтобы его можно было достаточно быстро пустить в дело, и приветливо улыбнулся.
- Успокойся. Сегодня тебе не предстоит сражаться. Мне было скучно, и я решила тебя повидать. Кстати, я видела твоего сына Телемаха. Он со своей командой на триере обходит Итаку с юга. Телемах не выглядит счастливым.
- Ааай – отмахнулся Одиссей – Сопляк. Хочет подвигов и славы. Не хочет понимать насколько это опасно.
- Имена вернувшихся Героев более известны, чем имена не вернувшихся. Чего же ты хотел от сына Героя? Дай ему проявить себя!
- Афина. Я молю тебя, давай оставим эту тему. Мне дорог мой сын, я не хочу оплакивать ещё и его. У меня осталось слишком мало тех, кого я люблю.
- Хорошо, Одиссей, как скажешь. Оставим юношу в покое. А что насчёт тебя? – Афина подошла к Герою вплотную, провела ладонью по его щеке, пытаясь заглянуть в глаза.
Одиссей же стоял неподвижно, стараясь не смотреть на Богиню.
- Почему ты отворачиваешься от своей Богини, Одиссей!? – Афина опять надула губки.
- Афина, я поклялся больше не ступать на борт корабля. И ты знаешь об этом. Я решил. С меня хватит странствий. Слишком тяжело мне они достались. Ты спрашивала о Телемахе? Так вот, я думаю, что отстранствовал за нас обоих. Поэтому я и удивился твоему визиту. Я знал, что ты обязательно придёшь уговаривать меня отправиться ещё куда-нибудь. Но я думал, что ты придёшь ровно через три года. Вспомни! Ты сама дала мне время подумать и отдохнуть в кругу семьи. У меня родился сын Полипорт. Я совсем не занимался Телемахом, и хочу хотя бы из Полипорта вырастить человека, а не здорового и тупого забияку как его братец.
- Ах, Одиссей, вспомни себя. Разве ты таким не был? – рассмеялась Афина. И опять погладила Героя по щеке. Одиссей накрыл её ладонь своей и наконец-то встретился с Богиней взглядом. Афина была прекрасна, как и все эти годы, за которые он успел превратиться из пылкого и весёлого юноши в замертвевшего сердцем солдата, повидавшего все стороны жизни и смерти, какие есть в природе.
С опытом к каждому мужчине приходит понимание, что если отдать женщине себя, то рано или поздно рискуешь остаться на пепелище эмоций, перестав вообще что-либо чувствовать.
- Афина. Я был влюблён в тебя все эти годы. Я шёл за тобой, для тебя и во имя твоё, туда куда ты мне указывала. Я спал с женщинами, которых ты мне и подкладывала. Я совершал подвиги, чтобы доказать тебе, что достоин твоей любви и внимания, опасаясь что ты меня бросишь и я так и не увижу родную Итаку. Осёл не может всё время бежать за морковкой. Рано или поздно он остановится попить. Ты давала мне отдых у Цырцеи и Калипсо, но я всегда знал, что это лишь остановка. А теперь. Теперь я на Итаке и мне не нужно думать о том, что это привал. Это не привал. Это мой дом. Моя Родина. Тут растут мои дети. И знаешь, мне больше ничего не надо. Я уже не юн, в отличии от тебя, моя прекрасная Афина! Я совершал то, чего не совершал до меня никто и теперь, справедливо полагаю, что заслужил отдых. Прости, но я никуда не поеду. Я хочу жить здесь. Со своей женой и сыновьями. Кстати о Пенелопе, по-твоему, она не заслужила своим верным ожиданием немного семейного счастья? Ты Богиня. Ты женщина. Тебе должно быть это понятно даже больше чем мне!
Афина отстранившись от Одиссея подошла к его кубку с вином. Изящно подхватив его, Богиня выпила глоток, и смешно наморщив носик, пожаловалась.
- Фу… какая отвратительная гадость!
- Немного горчит, зато со своих виноградников! – гордо похвастался Одиссей – Я обязательно сделаю лучшее вино в Элладе, вот увидишь! – глаза Одиссея горели неподдельным живым интересом к теме. Афина успокаивающе подняла ладонь.
- Это к Дионису, дорогой мой Одиссей. Меня интересуют приключения, а не пьянство. Так ты отказываешься исполнять мою волю?
- Афина! Кто я такой чтобы перечить тебе? – заюлил Одиссей. Герой предпочитал сглаживать любые острые вопросы, при решениях проблем. Он уже давно понял, что плохой мир, лучше доброй ссоры. Во всяком случае, ведение переговоров даёт возможность тщательно обдумать свои дальнейшие поступки и их последствия. Особенно если имеешь дело с Богами. Боги своенравны и мстительны. Идти в поход по воле Афины по территории, принадлежащей ненавидящему Одиссея Посейдона? Опять быть между молотом и наковальней отчаянно цепляясь за жизнь? Раньше его целью было добраться домой. Эта цель жила в его сердце. Питала его в самых безнадёжных ситуациях. Какая цель способна зажечь его сейчас? Не того юного и бездумного авантюриста, а нынешнего матёрого и битого зверя?
- Ты дала мне три года. А ответа требуешь сейчас?
- Милый мой Одиссей, – грустно ответила Афина, поставив кубок обратно на стол с недорисованной картиной – я Богиня, но я не всесильна и не всезнающа. Ответ нужен сейчас. Потому что этот оставшийся год тебе придётся провести в подготовке к походу, а мне нужно будет кое-что сделать для того чтобы этот поход закончился успешно. И ты затмишь славу прошлых побед новыми подвигами. Люди и Боги будут с замиранием сердца следить за твоими приключениями и ещё долго обсуждать их после твоей смерти. Это ли не прекрасная цель для Героя? Ты останешься в веках как Великий Герой. Ты встанешь в один ряд с Гераклом и Ясоном, с Гектором и Ахиллом. Неужели ты этого не хочешь?
- Хотел. Разве я не в этом ряду? Разве я этого ещё не добился? Неужели мои скитания менее драматичны и удивительны чем подвиги Геракла? – казалось, Одиссей был сильно удивлён. Он даже начал жестикулировать, чего не замечал за собой с момента прибытия на Итаку. Потому что с этого момента ему не с кем было вести переговоры. В своём доме он исключительно ставил ультиматумы и отдавал распоряжения, а для этого жестикуляция не нужна. Жестикуляция, это магия движений, усиливающая воздействие слов оратора. В своём доме Одиссей никого ни в чём убеждать не собирался. Разве что Афину, но тут уже деваться было некуда.
- Геракл? Ты помнишь, как он скончался?
- Это печально – согласно кивнул Одиссей.
- Печально? Это чудовищно! Быть преданным женой и убить своих детей впав в безумие. И кто? Геракл! Имя, которое заставляло трепетать врагов и чудовищ. А всё почему? Однажды Геракл, как и ты, решил поставить свою палицу в угол – теперь уже Афина выразительно посмотрела на лук Одиссея, всё так же скромно висящий на стене – и вот тебе результат! Погиб от коварства и тоски. Да-да тоски! Потому что он не был рождён жить мирно. Он был рождён убивать! Нельзя уйти от судьбы. Гектор это знал когда выходил на бой с Ахиллом. Он пал, кровью заплатив за ошибки брата, но не предал своё предназначение. Не пустился в бега. Он был настоящим Героем, выходя на схватку, которую ему предстояло проиграть, зная об этом. А Ахилл? Он тоже знал, что ему не уйти из-под стен Трои. Но он выполнял своё предназначение! Что стало с Агамемноном повесившим меч на стену? Вспомни. Ни один Герой, ушедший со своего пути, не закончил свою жизнь так, чтобы его уходом восхищались! Одумайся, Одиссей! У меня нет времени убеждать тебя. Миг, который я остановила для разговора с тобой, не может длиться вечно и он на исходе. Итак, я хочу слышать твой ответ!
Одиссей задумался. Перед глазами проплывали лица погибших и ушедших друзей. Аяксы, Ахилл, Агамемнон, спутники: Антиф, Ельпенор, Перимед, Тримед, Эврилох. Потом их вытеснили образы тех с кем он жил сейчас. Пенелопа, Телемах, маленький Полипорт. Собираться и ехать куда-то решительно не хотелось.
Одиссей преклонил колено, и, повесив голову, глядя в пол, собрался с духом на окончательный ответ:
- Богиня! Выслушай меня, Одиссея сына Лаэрта! Услышь слова мои без гнева, но с пониманием. Я до конца своих дней буду чтить имя твоё, и потомкам накажу, славить тебя, пока род мой не иссякнет. Но сейчас, здесь, я вынужден просить тебя дать мне ещё времени на, то чтобы всё обдумать. Тем более что ты мне его уже давала и это время не истекло!
- Одиссей, перестань ломать комедию, выдавая её за трагедию. Я тебе уже всё объяснила! Отсрочки быть не может. Не хитри со мной. Ответ нужен сию же секунду!
- Афина, – Герой поднял глаза на свою Богиню, так и не встав с колен – я больше не хочу странствовать и воевать! Я хочу выращивать виноград, растить ребёнка, любить свою жену. Я достаточно уверен в своём рассудке и силах, чтобы предотвратить любую беду, стучащуюся в мои двери! Кто защитит мою семью от семей Итакийской знати, если я опять уплыву? Почти в каждой их семье был кто-то, кого мне пришлось убить по возвращении! Что станет с Пенелопой, лишившейся моей защиты? Телемах развяжет бойню и проиграет её, потому что у него нет ни опыта, ни умений. Что станет с Полипортом? Я не могу идти на такие жертвы! Моя семья мне дороже моей славы. Извини. Но я откажусь от путешествий и намерен исполнить свою клятву не подходить больше к своим кораблям. Прости.
Афина молчала, надменно глядя перед собой. Одиссей затаил дыхание в ожидании её решения.
- Глупец. – Афина повела рукой от себя, и коленопреклонённый Одиссей отлетел в угол просторного зала, катясь по полу. Герой сгруппировался и вскочил, затравленно озираясь. Драться с Богиней было безумием, мозг лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Успокоить капризную Богиню было нечем.
- Ты разочаровал меня Одиссей! Где твоя проницательность? Где твой светлый разум, за который тебя зовут Хитроумным? – Афина гневно смотрела на своего подопечного – Ты разучился видеть мои намёки, а прошло всего два года! На что ты сейчас способен? На что годишься? Ты знаешь? Так я тебе скажу! Сейчас ты годишься лишь на то, чтобы сдохнуть как собака, будучи отравленным своей драгоценной жёнушкой. Ты так её тут умилительно вспоминал! Но ты слепец! Ты расслабился, попав домой, и даже не подозревал, что здесь для тебя стало опаснее, чем в пещере Полифема! От любимых не ждёшь удара, хотя его можно не ждать лишь от любящих! Идиот! С чего ты взял, что Пенелопа рада твоему прибытию и счастлива? Она двадцать лет жила в своё удовольствие, управляя Итакой, и вертя любовниками, как ей заблагорассудится! У неё всё было просто отлично! Каждый день пир и флирт, а что теперь у неё вместо этого появилось? Твоё самодурство и благочинное вышивание у окна? – Афина подошла к кубку с вином и указала на него пальцем – Горчит, говоришь?
Одиссей уставился на кубок, и в его взгляде появилось понимание.
- Убью стерву! – процедил он, и двинулся было к своему любимому луку, как неожиданно острая боль скрутила живот. Слёзы непроизвольно брызнули из глаз Героя и он, согнувшись, опять пал на колени. Затем, опершись правой рукой об пол, поднял взгляд на Афину. Нутро жгло, как будто Гефест насыпал своей щедрой рукой углей из своей жаровни прямо ему в брюхо. – Афина! Помоги!
- Поздно, Одиссей! Танат уже в пути. Аид давно хотел с тобой повидаться, И мы оба знаем почему, не так ли? Что сможет убедить Аида в том, чтобы он не спешил присоединять тебя к своей коллекции Мёртвых Героев? Или кто? А я тебе говорила, что не могу удерживать миг вечно! Я тебе подавала столько знаков! Раньше ты прислушивался к малейшему моему слову, а теперь дорос до самостоятельных решений. Что ж. Решения подразумевают ответственность за них. Я не в силах тебе помочь, Одиссей! Мне жаль, что ты сделал неверный выбор! Когда-то ты был Героем, а сейчас… ты жалкий смертный, цепляющийся за жизнь, и способный только умолять о пощаде. Мне жаль, что ты не внял моим словам, и твоя смерть будет далека от героической. Прощай, Одиссей. Ты был самым хитрым из всех смертных, кого я знала и… любила. Но в итоге ты перехитрил сам себя. Не знаю. Может тебя утешит то, что я собираюсь посетить Телемаха и развеять его тоску? Он красив и силён как ты. Со временем, надеюсь, станет так же умён. Пожалуй, я займусь им.
- Не смей, сука!! – попытался закричать Одиссей, но у него лишь получилось сблевать прямо перед собой и рухнуть лицом в эту зловонную жижу. Одиссей больше не видел свою Богиню. Он вообще ничего не видел. Зато он слышал хлопанье крыльев над собой.
«Танат. Бог Смерти. Почему Танат, а не Гермес?» - сквозь боль мысль была тягучая и неповоротливая.
« Потому что ты был Героем, Одиссей. Потому что тебя уже давно ждали. С тех пор как ты им согласился стать.» - был ответ.
- О чём грустишь, Телемах?
Вопрос из-за спины прозвучал столь неожиданно, что задумавшийся о несправедливости судьбы, юноша вздрогнул. Телемах мгновенно отметил то, что пропустил момент, когда время остановилось. Гребцы замерли на вёслах с застывшими выражениями лиц. Корабль не двигался, не было слышно плеска волн. Даже ветра не было! И это на море-то! Хотя какое тут море! Разве об этом мечтал он всю свою жизнь? Так и остаться на всю жизнь Сыном Героя? Но разве против отца попрёшь?
Телемах не спешил оборачиваться. Отец рассказывал ему о своих встречах с Богами. Для Телемаха эта встреча была первая. Одиссей рассказывал сыну о том, что Афина, Богиня, наиболее часто посещавшая его, всегда появлялась неожиданно. Могла появиться прямо посреди жаркого боя или около постели в самый не подходящий момент. Богиня требовала к себе внимания вне зависимости от того, чем он занимался. И всегда появлялась сзади. Останавливала время ненадолго, а потом исчезала, сказав то, что хотела. И время опять шло своим чередом.
- Афина? – Телемах, произнёс имя Богини не оборачиваясь.
- Не дурно! Достойный сын достойного отца.
- Отец рассказывал мне о тебе.
- Почему же ты не повернёшься ко мне?
- Я думаю, что если бы ты хотела, чтобы я тебя видел, ты предстала бы передо мной. Раз ты сзади значит на то твоя воля. А она священна для моей семьи. – Телемах продолжал сидеть к Богине спиной, с тревогой глядя на застывших гребцов и замершее море.
За спиной раздался смех похожий на мелодичный перезвон колокольчиков.
- А Одиссей не прав, считая тебя глупым забиякой. Ты совсем не глуп.
- Спасибо, госпожа!
- Повернись, Телемах, тебя ждут великие подвиги!
« Я буду Героем, как отец!!» - восторженно думал Телемах, оборачиваясь, чтобы увидеть самые прекрасные глаза в мире. Настолько прекрасные, что ради них стоило рискнуть всем.
«Телемах, ты уже Герой, а вот такой, как отец или нет, мы ещё увидим!» - услышал он ответ Богини в своей голове и… влюбился.
- Зевс, ты хочешь со мной поссориться? – Посейдон кипел от негодования и от него в прямом смысле валил пар.
- Ты можешь не орать, а спокойно сказать что случилось? Что за манера? Вы, братья мои, оПрометеили уже вконец. Один обиженно себе под нос чего-то бормочет у себя под землёй. Нет, чтобы прямо сказать!? Второй сразу чуть ли не в драку лезет! Ты что? Нашёл на кого голос поднять? – спокойно ответил Зевс, даже не повернувшись к собеседнику.
Громовержец любовался видом с Олимпа. Простор его умиротворял.
- Брат, ну это уже что-то совсем из ряда вон… – более сдержанно пробасили в спину Зевсу.
Он обернулся и увидел ожидаемую картину. Посейдон восседал посреди зала на водяном троне. Вода в троне мелодично бурлила, но уже не кипела, это был верный признак того, что Владыка Морей успокаивается.
«Пижон. Не семейство, а бардак. Кто во что горазд. Когда-нибудь они точно перебьют друг дружку из-за мелких склок и от нас останутся одни воспоминания смертным, пока они не угробят планету. Закат цивилизации.»
Но вслух, любезно улыбнувшись, Зевс сказал:
- У меня всегда найдётся мгновение, чтобы поговорить с братом. Слушаю.
- Опять твоя дочурка с цепи сорвалась!
- Посейдон, давай ближе к сути! Которая? – нахмурился Зевс.
«Поразвелось кобыл, только и успевай обгадившихся отлавливать. Может спихнуть на Геру? Она любит им, потом морали читать! Точно!»
- Да Афинка, твоя ненаглядная…
- А то ты своих детей не любишь! Так что с ней? - Афину он любил, потому что не дура, но её проказы частенько будоражили и без того неспокойную общественность. Один маньяк Арес чего стоил, с втемяшившейся ему в башку мыслью, что «богиня войны должна быть женой бога войны, и у них будут настоящие военные дети».
«Кошмар. Убить его что ли в самом деле? Ну, ничего же не понимает, дурак.»
За Афину Зевс готов был на многое. Мысль об участии Геры стала колючей и крайне неприятной.
- Что-что? – передразнил Посейдон – А то! Только одного героя, понимаешь, жопой на землю посадили, чтоб не геройствовал, так она уже другова присмотрела. Я про Телемашку - сыночка её любимова Одиссейки.
- Какие Телемашки? Ты можешь прямо сказать, что случилось? – ещё мрачнее спросил Зевс. История с Одиссеем, кое-как закончившаяся благодаря его неимоверным усилиям опять впилась знакомой занозой в левый висок.
- Зевс, я тебе так скажу, твоя дочурка заигралась. Этот треклятый Одиссейка сына моего глаза лишил, – начал загибать пальцы Посейдон – быков у Гелиоса сожрал, Аида вообще кинул!
«Крыл твою обожаемую Калипсо» - мысленно загнул Посейдону четвёртый палец Зевс.
- И потом – продолжал Посейдон – сколько он дел наворотил, перечислять? А теперь, Афинка твоя, в его сына вцепилась и в герои записывает. Уже задурила ему голову, и он на всех парусах идёт к Оракулу. Я представляю, что ему там напророчат! – Владыка Морей опять повысил голос.
«Тьху! Опять девчонке неймётся. Скучно ей, заразе. Вот возьму и действительно выдам за Ареса. Дуру.»
- Ты вот что, брат, – Громовержец, тут же остановил набирающую силу, новую волну негодования Посейдона – я поговорю с дочерью. А ты, как она оставит свою новую игрушку, утопи его от греха подальше, да и дело с концом.
«А что? Всё ровно. Посейдона напугал – уже Герой, а Герою – героическая смерть, сам Посейдон утопит! А хоть бы и всем Героям! Надоели. И без них проблем хватает. Пусть гордится тем, что бесстрашен. Всё честно. Каждый найдёт то, что ищет в нашем мире, а вот Афина по заднице точно получит!» - и Зевс примиряющее улыбнулся, важно поглаживающему бороду брату.
Трон Посейдона, журчанием ручья, на диво дополнял наступившее общее благолепие.
sqwer
